Коалиция Справедливости

      Он начал медленно отпиливать свой палец. Он почувствовал жуткую боль, хотел даже закричать, но скелет ещё сильнее стиснул зубы. В его горле чувствовалось напряжение, такое, будто хочется кашлянуть, но сделать ничего не можешь.       У него постепенными движениями «туда-сюда» палец всё же получалось отпиливать. С каждой секундой боль всё сильнее и сильнее сводила с ума. Кровь начала сочиться яркими струйками и падать на пол. Но, в какой-то степени, кровь даже помогала в качестве смазки — пусть и не самой лучшей. Подобие лезвия уже глубоко находилась в пальце.       Дело шло не лучшим образом — всё же понемногу пиля, Санс понимал, что кое-где просчитался — ему приходилось наклонять руку, чтобы порез соприкасался с краем наручника. И чем дальше он наклонял — тем тяжелее было держать руку скелету, и, порез понемногу начинал смещаться чуть выше пальца. Скелет держался из последних сил, лишь бы не завопить от дискомфорта. Другие части цепей всё же делали своё дело — и не позволяли скелету многого. Отпиливал он весь палец, чуть-чуть задев пястную кость.       Наконец, пять минут упорного труда дали своё дело. Палец отвалился. Скелет тихо скулил. Из глаз лился ливень из слёз. Одна рука была освобождена, но, скелет ощущал некую парализованность. — Лишь бы не болевой шок. — подумал он.       Со стороны руки Санса, на ножке стула был небольшой кармашек. В кармашке — камень по форме идеальной капли, но вытянутой. На конце — острие. Санс взял его раненной рукой и подвёл лезвие к замочной скважине на второй руке. Он не мог вертеть головой, и не видел, что происходит сзади. Рука без пальца ужасно дёргалась, но в то же время ему казалось, что боли он уже и не чувствует. Только неприятную вибрацию и, опять же, парализацию. Скелету было тяжело шевелить оставшимися четырьмя пальцами. Кровь уходила из него. HP снижались, хотя, их и так было немного. — Прод-должим…       Вставив лезвие, по звуку скелет понял, что он попал в замочную скважину. Повезло! Далее отмычкой он начал крутить и пытаться вставить глубже. Было очень тяжело. Санс то и дело пытался держать отмычку, но, как оказалось, без пятого пальца, перпендикулярно расположенного к остальным четырьмя, держать камень было особенно затруднительно. Камень постоянно соскальзывал из-за дрожащих рук или из-за крови, но скелет не сдавался. Он делал всё, чтобы отмычка не упала. Иначе это проигрыш. — Нннннуууу жжжже… дддаввваайййй… — процедил в сквозь зубы он.       Боль не прекращала раздражать его. Санс использовал все свои силы, чтобы надавить на отмычку и как-нибудь приоткрыть замок.       Клац! Бам!       Наручники со второй руки спали. Скелет сразу же перекинул отмычку в другую руку. — Еееббббатьтьть… — ошарашенно прошептал он. — Ппппооолллучччаетсяяя!       Далее скелет направил отмычку себе в шею. На шее было что-то вроде ошейника с замком, прикреплённым к цепям. Такой ошейник ему Стрейн подготовил совершенно недавно. — Уууу ттеебябябя ввссёсё вввыыыйййдддеееттт…       Нервно глотнув, скелет направил лезвие к замочной скважине на нее.

***

      Спустя десять минут осторожной кропотливой работы, скелет смог себя высвободить со стула, избавив цепь и держатели даже с ног. Казалось — можно вздохнуть.       Положив отмычку на стул, скелет, не привыкший стоять, чуть не упал. — Гхххххх…       Наконец, можно было рассмотреть место, в которое он попал.       Но он не знал, где он. Впервые видит эту комнату. — Ччччёёёёрррртттт…       Комната была практически пустой. Перед Сансом была металлическая дверь, откуда разносились едва разбираемые голоса. И сзади — стол с инструментами для пыток, часть из которых Санс уже успел опробовать на себе лично.       Неуверенно и ошарашенно скелет снова посмотрел на свою руку. Руку, всю в крови, всё ещё дрожащую. — Ееещёщё ннннеемммнннноооогогого… и яяяя… сссмммоогугу ссббежжжааатьтьть оттт этттоогогоого ппппссссииииххха…       Санс громко вздохнул и выдохнул. Сказал себе: «СПОКОЙНО!»       И тут… — Мм…       Стрейн стоял в проёме двери.       Санс замер. То ли от страха, то ли от боли. — Бедненький, что с пальцем?       Нет! Он почти выбрался! Давай, Санс!       Всё ещё трясясь и пугаясь, всё же в слезах и крови, скелет, тесно сжав зубы, сам того не замечая, сложил руки, призывая телепорт.       Но Стрейн просто стоял, облокотившись рукой о косяк железной двери. Будто ему плевать. И действительно. — Куда собрался? — ехидно спросил он.       Санс не чувствовал магии. Он пытался.       Для скелета этот момент был мигом, для Стрейна — уже две минуты, как Санс тщетно пытается телепортироваться. — Мне жаль, но мы перерезали твои магоносные сосуды. Ты думаешь, мы настолько тупые?       Скелет замер. — Ты же знаешь, что я сейчас сделаю за то, что ты попытался сбежать, наглый, но наивный ты мой дурачок?       Скелет стиснул зубы. Из его глазниц снова хлынули слёзы. Он повернулся спиной к Стрейну. На сидушке лежала та самая отмычка. Санс смотрел на неё. — Нет… не конец… — думал он.       Стрейн медленно подходил к нему. — Ну что же ты так… А я думал, мы с тобой будем по-хорошему…       Скелет закрыл глаза. До боли в несуществующих дёснах стиснул зубы.       Каждый его шаг Санс слушал.             Но времени мало. Либо план проваливается с треском и Санс — не жилец, либо действовать нужно наобум.       Наконец, Стрейн подошёл максимально близко, и, чувствуя его ухмылку, почувствовал, как он взял скелета за тазовые кости.             Пора!       Санс, используя самые последние силы, что остались в его измученном теле, используя всю свою ненависть, выращенную за последнее время, используя в этой адской смеси весь свой гнев, что он держал в себе, помня о Папирусе, резко хватает отмычку и с разворота наносит удар. Раненной рукой он успел ухватить копию за шею, чтобы точно никуда не сбежал.       Удар был нанесён. Справа, туда, где у человека находились бы зубчатые мышцы (ниже подмышки, торс). — ГХХХХ…       Санс убрал руку, и, всё глубже вонзая камень в его тело, набросился на Стрейна, прикрывая ему рот. — УУУММММРРИРИ ЖЖЖЕЕЕЕ… — прошипел Санс. — МГГМХГХГХГХГХ…       Стрейн пытался атаковать магией, но понял, что Санс задел его душу. — СССССДДДДДДДООООХХХХНИНИНИ!!!       Санс вынул отмычку. И следующий удар был в грудину, после чего Санс резко встал. — ВСЁ! — думал он, — ВОТ!       Санс даже и не думал, что сможет так легко повалить Стрейна. Наконец-то, свобода!       Скелет уже думал выбежать из комнаты, как его встретили Хмурый и Февраль! — Стрейн, ты в по… — хотел спросить Февраль, но увидел Санса. — Оу… — удивился Хмурый. — БЛЯТЬ!!! — прошипел он в своей голове.       Стрейн всё ещё жил. — Л-ловите… г-гада… — Сейчас всё будет. — сказал Февраль. — НЕТ! — Санс рефлекторно отпрыгнул назад, — НЕТ-НЕТ-НЕТ!!! НЕУЖЕЛИ… НЕУЖЕЛИ, ЭТО КОНЕЦ??? СУКА!!!!!       Февраль поднял руку. Душа Санса, сменив цвет на жёлтый, нервно завибрировала. Скелет поднялся вверх. Отмычка выпала из рук. Февраль подошёл. — Ты кем себя возомнил? — спросил он.       Санс не ответил. И, Февраль отбросил его телекинезом влево, прямо в стену! — ГЬЯЯЯХЯХХ!!!       Санс упал на таз, всхлипнув. Февраль направился к нему. — Уёбок.       Следующий удар Санс получил по черепу тяжёлым сапогом. Затем ещё один удар, такой же. Но он прикрыл череп всё ещё кровоточащей рукой. — ХХХХХХ…       Февраль дальше не стал его бить. — Тебе сейчас очень не поздоровится.       Санс понял — это конец…       Тем временем, Хмурый пытался вылечить Стрейна…       Февраль телекинезом с того самого стола вытянул какой-то предмет. Это был ремень. Но не простой. Кожаный, чёрный ремень с железными шипами и ремешком. Сложив его, Феврали замахнулся, нанёс Сансу ещё один нещадящий удар. — ГХХХ…       Февраль началь его бить.       Боль была тупой и ноющей или даже неописуемой. Скелет не мог больше сопротивляться. Тело будто перестало его слушаться.       В его голове всплывали образы Фриск, Андайн… Папируса.             Всё из-за него!       Хлёстка ремнём не прекращалась. Боль усиливалась. Это, опять же, жутко сводило с ума. Скелет устал кричать. Болело горло, в том числе голосовые связки.       Удар. Ещё удар…       В глазах темнело. Комната погрузилась во тьму.