***
Лень пыталась победить Санса. Долго и упорно копая, скелет ещё сильнее устал. Это не работа над порталом, где больше нужен мозг и интеллект в первую очередь. А настоящий физический труд — то, чего ширококостный больше всего ненавидит в этой жизни. — Ебучая старость, неужели наступает? — бубнил про себя скелет. — Так рано? Он лениво заносил кирку ввысь и выбивал камень. Он не делал уже это так упорно. — Ну, знаешь, Альфис, мы с тобой приблизительно одного возраста, если судить по человеческим меркам. — За пятьдесят? Бам! — Эу… не. Это перебор. Но сорокет с чем-то. — А ведём себя как дети, — усмехнулась учёная, — забавно. И да, всего сорокет…? — Ну да. Хотя ясное дело, что для моего вида я ещё весьма и весьма молод. — На какую старость ты тогда жалуешься? Бам! — На мою жизнь. Альфис зевнула: — Ну начинается… Нет, я всё конечно понимаю, походу, тебя уже распирает. Но, и другие тоже на пределе из-за Коалиции. Рептилия подумала над своими словами. Она поняла, что нужно разрядить обстановку, ведь её слова, сказанные Сансу, ему не понравились, хотя они и были правдивы. Бам! — Потерпи, друг мой. Осталось немного. — Да-да… — нехотя проворчал Санс, — Я в курсе… Бам! — Но, мне физическая подготовка, в действительности, не помешает. Совсем валенком стал… — По человеческим меркам, оказывается, я тебя старше? — Видимо. — пожал скелет плечами, — Но, это, наверное, даже и неплохо? — Я бы ещё пожила, несмотря на все грусти и печали. — Альфис улыбнулась, — Всё же, в своей жизни я нашла призвание, и я этому несказанно рада. Бам! — И всё же… мне жаль, что я не смогу застать то время, когда Гастер вернётся в Подземелье. Голос рептилии приобрёл ненастный оттенок, но в то же время он был наполнен обречённостью. — Но, я надеюсь, что он и дальше будет служить Асгору в качестве королевского учёного. Он отлично подходит к этой роли. И всё же, с ним работать было очень приятно… поэтому, если что, передай ему, что… я желаю ему счастья в изобретениях и новых гипотезах. Скелет ухмыльнулся: — Обязательно. Бам! — О, а это что? Санс указал на бежевую жилу руды. — Железо! — воскликнула Альфис, — Копай, оно нам и нужно! В скелете снова появились силы. — ИЭХ!***
— Ты железной киркой лучше не пользуйся, мой совет. Ширококостной вертел ей, осматривая. — Сохрани её. У неё, конечно, прочности побольше будет, чем у каменной. Но железа у нас критически мало, а вообще, нам нужны алмазы. Альфис и Санс спускались в шахту. — А меч? — спросил Санс, — Когда делать? — Меч у тебя уже есть, ку-ку. — А… Санс вытащил его, убрав кирку. — И всё же, Санс… Прочности у него не так много. Надо бы его починить. Или сделать новый. Он немного погнутый, да и тут дырка на лезвии. Всё же, ты его выбил, а не сделал. — Но он хорошо мне послужил… — Санс посмотрел на отражение лезвия, — Он и поцарапанный вдобавок. Как его можно починить? — С помощью наковальни. Но, она делается довольно дорого. — Как? — Три железных блока, и ещё четыре слитка. — Блока…? — Девять слитков на верстаке — это один блок. — Нихуя себе, я не такой буржуй. — фыркнул Санс, убрав меч. — Да, выгоднее, к сожалению, будет сделать новый. Или этот оставить, а потом с новым, уже поломанным мечом, в верстаке слить в один. — Чего…? Альфис недовольно вздохнула: всё ему объяснять! Она, порядком, устала тоже. Но, наконец, скелет и рептилия дошли до места, где он копал. — Продолжай, Санс. Скелет взял новенькую, каменную кирку. — Каменные кирки вообще очень выгодные. — продолжила топить теорией Альфис. Санс замахнулся. Бам! — Я всё хочу спросить… что это за мир? Откуда ты о нём так много знаешь? — Мир Майнкрафта. — Мне это много не даёт. — В Мире Людей есть популярная игра, Майнкрафт. Когда не было войны с Миром Людей, я себе купила эту игру. Ха. Бам! — И… как? — Неплохо. Только агрошкольников многовато. — Так, я не понял. Все миры основываются на том, что существует в Мире Людей? Ибо ты с Фриск рассказывали, что вы попали на болото к Шреку, который тоже есть в Мире Людей. — О, миров бесчисленное множество. И то, что существует, а наивные по типу Пальмара даже не представляют себе всех масштабов, может быть в виде мира. — А мы можем попасть в мир… порнухи? — Возможности не исключаю. Но лучше не надо. Бам! — Спасибо, Альфис, теперь мне интересно, что с этим Пальмаром… — Всё с ним хорошо, я думаю. — спокойно ответила рептилия. И снова молчание. Санс всё копал и копал… Бам! Бам! Бам! — Чего молчишь, Альфис? — спросил Санс, не выдержав тишину. — Ты вроде любишь молчать. — Ну, знаешь, мне скучно вообще-то копать… в молчанку. И я — последний из живых, кто тебя видит. Может, расскажешь чего-нибудь? Или… ну не знаю. — Даже не знаю, о чём мы могли бы ещё поговорить… о твоей депрессии? или о моей? Бам! — А у тебя тоже есть депрессия? — Нет, я это образно говоря. Я, по большей части, садистка. Не знаю, что ещё у меня можно странного диагностировать. — Ты любишь причинять боль…? — Да. Но, я… более пассивная, скажем так. — По-моему, у нас все садисты. Даже Босс с Андайн не исключение. Альфис пустила смешинку. — Твой брат — возможно, но, ты его сам таковым сделал. — Я его не пиздил. — Я знаю, но ты проебался. А что насчёт Андайн… нет, она не садист. Санс отбросил кирку и посмотрел на Альфис: — В каком смысле нет? — Она не любит мучить живых существ, ей плевать, больно или нет. У неё больше потребность — бухать и пиздиться с кем-нибудь. Это, конечно, странно, но… это делает Андайн… Андайн. — Странно, — внезапно сменил тон Санс на более язвительный, — А когда она пыталась убить Фриск — она ей такие изощрённые методы расправы с ней выкрикивала, что я думал, человекофанатизм — это уже не влечение, а очередное психологическое заболевание. Санс вспомнил, как… Чара… пыталась убить Андайн. Рыба была в его глазах одной из самых жестоких личностей во всём Подземелье. Она даже после убийства Чары продолжала глумиться над её трупом, пока та не совершала ресет. Ком подступил к горлу. Он откашлялся, снова взяв кирку. А Альфис не прекращала свою речь: — Людей Андайн принципиально не любит, из-за мести может и не такое выкинуть… думаю, сейчас характер «садиста» вернётся к ней, из-за моей смерти… и смерти Герсона. Ну, ты сам понимаешь, мы, когда нами управляет одержимость, месть, желание защитить свою родную душу — становимся настолько алчными, эгоистичными и хладнокровными, что нас ничего не остановит. Я не знаю твою приверженность к насилию, Санс (но я знаю, ты, по большей части, — мазохист), но… сам подумай, чтобы ты делал, если бы Папирусу грозила какая-то серьёзная опасность? — ДЕЛАЛ? — подметил Санс, — О, Альфис. Милая моя Альфис. Я уже защищал Папируса. И не раз. И пока Санс копал, всё же воспоминания нахлынули, и он, забыв о том, что продолжает скрывать детали тёмной жизни, выдал: — Один раз, это было ему… тогда года два или три. Нас чуть не убили. Обоих. Тогда, у нас не было дома. Да и вообще нихрена не было. Вкратце говорю. Тогда я проявил свои истинные способности в сражениях, несмотря на маленькое количество HP и хреновый показатель защиты. Но, кроме убийства, я осквернением трупов не занимался. И Санс, искажённый явно тем, что позволил себе ещё одно откровение перед Альфис, добавил: — Но, я предполагаю, что уже тогда сломал Папирусу психику. В два года видеть убийства — это, конечно, круто. Даже у меня такого не было. Но, другого выхода у меня не было. Скелет помнил одного монстра, который до сих пор жив и долгое время донимал скелебратьев. Но, после того, как Санс успешно переехал со своим братом в новый дом, он того больше и не видел. Санс сам не заметил, как разозлился. И, покрепче взяв кирку за рукоять, начал более сильно бить по камню. — Если тебе нужно высказаться — высказывайся. — вздохнув, сказала Альфис после очередного неловкого молчания, — Я всё равно мертва. Да даже если так — по твоей просьбе я бы скрыла подробности. Признаюсь, твоя жизнь очень интересная, я бы… посоветовала тебе книгу какую-нибудь написать, автобиографическую. Если, конечно, в тебе есть душа писателя. — Я не люблю красноречивость. Больше излагаю сухие факты. А затем Санс вспомнил, в каких красках описывал Папирусу настоящую сущность Фриск. Папирус… Ощущалась горечь. — Каждый наш разговор почему-то приходит к одному, Альфис… И, наоборот, у меня нет ни малейшего желание рассказывать о СВОЕЙ жизни. Если ты до сих пор не поняла — я скрываю это изо всех сил. Я не хочу никого в это посвящать, а уж тем более — Папируса, который, на моё счастье, 2\3 всей жести забыл. Но из-за ваших же любопытных глазок — всё возвращается к одному. Мысли были тяжелее. Санс замолчал, продолжая копать. И, только Альфис хотела извиниться перед Сансом, как тут скелет, сломав ещё один блок камня, заверещал: — ОООО! ШАХТА! Альфис поднялась на цыпочки, чтобы увидеть. Как оказалось, пещера была прямо под ними. А в образовавшейся дырке… под ней была пустота. — Брось туда факел. — произнесла Альфис. Санс понял, что Альфис стоит слушать, когда она советует что-то сделать. По крайней мере, в этом мире. Но он уже убедился в том, что Альфис, всё же, знает достаточно. Он немедля вытаскивает факел и бросает в пустоту. Пламя скоротечно полетело вниз. В глубину. Бам! Факел упал, и, тут же погас. — Так, Санс. Не прыгай. Слишком глубоко, наебениться можно. И, всё бы ничего, но сзади послышалось шипение… Скелет и рептилия обернулись. Крипер. На двух «ступеньках», если их так можно назвать (вообще, на блоках). — ТВОЮ МАТЬ!!! — крикнул Санс. БДЫЩ! Боль, стрельнувшая по всему телу. И, то ли от падения (что он почувствовал последнее), то ли от потери сознания, видение погрузилось во тьму. Санс больше ничего не помнит. Всё равно, скелет ничего бы не успел сделать.