***
Санс защищал меня, начиная с самого младенчества. Ну… пытался защищать. Когда мы наконец-то купили дом, он в принципе устал. Подработки, подработки, попытка выбиться в народ, естественно — времени на подросшего меня у него особо не было. Тогда я хотел помочь ему, вступив в АКГ, но… …он был даже против этого, мол, меня там отпиздят. А теперь великое лирическое отступление: От природы у Санса довольно слабая защита по всем фронтам, HP его также мало. Так уж получилось, что Гастер, походу, хотел сделать из него второго учёного, бросив все гены в интеллект, дух, ну, и для вкуса — немного ловкости. Вот и появилась кастрированная версия скелета — Санс, которого можно уебать было хоть с одной кости, если сильно постараться. Первые мои десять с чем-то лет жизни я то и дело наблюдал на Сансе гипсы, повязки, хуязки, шины, швы, шрамы, трещины. На мне они, разумеется, тоже были, но он страдал от этого больше. Однажды он получил трещину на черепе, когда на него просто упала коробка с печеньями… Короче, я принял решение — если я не могу защитить даже себя, то что я делаю в этой помойке? Ради чего я живу? Да, таковы были мои мысли где-то в десять лет. Хотя нет, где-то… двенадцать мне было. Когда я всё протиснулся в АКГ, я так думал. Да. Так и было. Мне было насрать на его мнение — я всё равно пошёл учиться в АКГ, хотя, по словам Санса, меня вообще по началу не хотели туда брать, не видя во мне потенциала. Конечно, он их кое-как убедил через свои связи, которыми он успел обзавестись. Ну и проходят годы. Учусь. Сначала сам огребаю ото всех, все меня унижали и так далее. Так могло продолжаться до конца — но какой же я гвардеец, если я не могу дать отпор? Думал я таким образом. И… начал давать сдачи. Да, по началу реально получалось плачевно, казалось, я такой же слабый, как и Санс: трещины, ушибы, шрамы. Но нет же… бессонные ночи тренировок, упражнения, физическая культура, многократные попытки. И вот результат — я встаю на колени, отряхиваюсь, сплёвываю, затем на ноги. Могу уже не то что свои ровесников отмудохать, а даже на старшаков замахнуться и выжить. И вот… в четырнадцать я спас Санса от какого-то хуелеса, который пришёл вместе с ним в обнимку от Гриллбиза. Сразу понял, что он явно хотел его изнасиловать. Ну и я такой: «ПОШЁЛ НАХУЙ ОТСЮДА, УЩЕРБ!» Исполнив несколько головокружительных кульбитов и финтов, которым я научился сам, я его сильно отпиздил. Выбросил через окно. Скончался на месте. Естественно, от такого мой горячо любимый Санс обосрался. Папирус, такой маленький и нежный аленький цветочек, ещё школьник по факту, перед ним убил монстра, которого не мог убить тот, кто прикрывал своим тазом его. Он, проронив лишь жалкое: «спасибо», читал мне миллион нотаций о том, что убийства — плохо, что гвардия на меня плохо влияет, что он бы и сам его завалил. Ну да блять. Завалил бы. Ага. Конечно. Зато, это был мой первый опыт в LVL и убийствах. Санса я не слушал, говорил лишь о том, что он неблагодарная сука. Меня задел тот факт, что он не восхищался мной! Ну… и шли годы. Я становился всё сильнее и сильнее. Сдал все три этапа экзамена по АКГ, но Санс про это толком не знает и не интересовался, только ебучим тестом, сам был на заработках в Новом Доме. Ещё перед экзаменом мы сражались с одним пидорасом — Мракобесом, из-за которого весь экзамен мог полететь нахуй, но, благо, я восстановился. Ну, а когда я начал подрабатывать в Гвардии, получая высшее образования, начались новые проблемы. Завалы, какие-то междоусобицы, жизнь будто била новым ключом — но я уже заебался. Окончив АКГ с дипломом, я стал гвардейцем. Но, конечно, как ты уже поняла — гвардейцем я был изначально популярным, успел отличиться. Я выделялся на фоне многих новичков, ибо за моей спиной — два убитых очень сильных монстра в ранней юности, один из которых был бывшим лидером гвардии, также пройденные три этапа экзамена с одним из наивысших результатов. На подработке смог скорешатиться с многими. На коронации в гвардейцы смог даже с Асгором пообщаться, но, там его закадрила Андайн. И, как полагается популярной персоне — у меня были и враги. Завистники, просто с кем-то что-то не поделил, либо преступники, с которыми мы уже успели познакомиться… много врагов. И многие, конечно, в силу своего мудачества, очень хотели мне напакостить, зуд на их жопах не был таким красным и едким, как их желание мести. И, любимое оружие таких аферистов — манипулирование, либо запугивание, либо «взятие за душу». Последним многие мои новоиспечённые враги не брезговали пользоваться. Они знали, что Санс слабее, чем я, что он в депрессии. Пытались убить его, тем самым сломив меня. Они знали, что Санс мне дорог. Это послужило ещё одной причиной, почему я ДОЛЖЕН относиться к нему, как к мусору. Чтобы эти клоуны не думали, что мне есть до него дело. Это, в какой-то степени, действует, но есть один минус — я привык к своей модели поведения. К модели поведения бесчувственного мудилы. И теперь это почти не контролирую… оно само. Санс меня, конечно, изначально не понимал. Да и когда я убил Мракобеса… я сильно поменялся. Я был в бешенстве из-за того, что Санс никак не хотел признавать меня. С этого, полагаю, и всё началось.***
— Только попробуй… — его глазница пестрила ярким дымом, радужка, буквально, пульсировала, с тяжестью он поднял голову, чтобы взглянуть в самую глубину глаз Санса, — ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ ЕЩЁ РАЗ ПОПРОСИТЬ МЕНЯ НЕ СДАВАТЬ ЭКЗАМЕН В АКГ! — но нет, у младшего скелета хватало сил на злость, — ТЕБЕ ГРОЗИТ ОПАСНОСТЬ, ТУПОЙ ДОЛБАЁБ! КАК ЖЕ ТЫ ЭТОГО НЕ ПОНИМАЕШЬ??!!?! Тут же скелет теряет координацию движений, но, вызывает кость, которая тут же была воткнута в снег. Удержался. — НЕ СМЕЙ МНЕ БОЛЬШЕ ПЕРЕЧИТЬ, САНС!!! СЛЫШИШЬ? — и более томно, и более грозно он повторил, — Не смей мне больше перечить, ничтожество. Ты — ничто, особенно без меня. Мусор. Эти громкие и искренние слова впечатались в самой подкорке его памяти. Папирус никогда не был настолько агрессивным. Даже во время драк он не проявлял такую концентрацию магии в своём теле. Папирус точно созрел…***
— Стоп, у меня вопрос. Кто такой Мракобес? Его упоминания я неоднократно читала или слышала, но, стоило мне… кхм, Фриск спросить Андайн о его персоне, как она ответила: «Бля, тебя ебать не должно, что это за хуй, забей, Фрискан, пошли сажать на бутылку небесных медуз!» Бывший лидер Гвардии. До Вавилона и Андайн. Псих короче, который пытался убить королевских шишек, в том числе Альфис и Санса. Ну, Санс тогда фактически при дворе Асгора был, только под подмышкой Гастера, как я понял. Но это совершенно иная история. У меня мотивация всегда была одна и единая — защищать этого костлявого и неблагодарного уебана, благодаря которому я — Великий и Ужасный Папирус, жив по сей день. Мне похуй на то, что ему это не нравится. Мне похуй на то, что он думает по этому поводу. Мне похуй на то, как к нам относятся остальные. Мне похуй на то, что было с нами в прошлом — сейчас настоящее, и я не собираюсь закрывать на всё это дерьмо глаза. К слову, я помню, как однажды выпивал с Андайн, откровенный разговор был. И она сказала одну фразу…***
— Я врала, потому что не хочу жалости к себе. И не хочу, чтобы это использовали как слабое место. — В смысле — слабое место? — Ну… многие любят манипулировать другими монстрами, давить на рану. Ты… ты наверняка не понимаешь, о чём я. Это что-то вроде смятения чувств и психологии, попытки сломить жертву. Но думаю, со временем придёт осознание и к тебе. Пока не бери это в голову.***
Я её не понимал, почему она ранее скрывала, что у неё нет родителей. Но, когда я понял, что на Санса покушаются — до меня дошло. Я понял, что она имела в виду. Конечно, когда она уже была генералом, правда вскрылась, но ей ничего не сделали. И никто это как слабое место не использовал — потому что Андайн полностью остыла к родителям, ей уже плевать на их смерть. Она живёт одна — и ей нормально. Её главная цель — убить людей, совершать подвиги. Короче, всё дерьмо намешано в один котёл, а мы поочерёдно расхлёбываем. А этот долбаёб ещё думает, что я таким образом проявляю ненависть к нему. Я его ненавижу, но моя любовь сильнее ненависти. И даже уважения больше, хотя, он его не заслуживает. — Ты хоть говоришь ему, что любишь его? Папирус заметил, что тембр и тон поменялся. Перед ним снова была Фриск. Редко такое случается, но да. Он и так знает об этом, ну… надеюсь, что знает, ибо он дебила кусок. Он только не понимает того, что я стал таким по большей части не из-за него, а из-за самого себя. Если расскажу — всё равно не поймёт. — А если Гастера он вернёт… как он отреагирует на ваши отношения? А мне похуй. Я этого чувырлу не знаю, его мнение меня не волнует от слова совсем, даже если Санс мне три часа отсасывать будет, моля, чтобы я его послушал… я пошлю его нахуй. — Всё же, у вас своеобразная романтика. Возможно, Фриск, возможно. — Подожди, Папс… Санс слабее тебя? А как ты объяснишь тогда тот момент? Какой?***
Лес Сноудина. Большак. Стоит отметить, что это происходит в пацифист-руте спустя неделю после первой встречи с Сансом. Фриск уворачивалась от десяток костей. Но Папирус был гораздо настырнее — его атаки летели на человека с невероятной мощью, девушка от каждого ранения издавала гулкий и неприятный стон. Еще бы, ведь на такую тварь скелет даже и не рассчитывал — человек в Подземелье! Но, скелет гнался даже не за славой. А банально за человеком. За существом, которое выпало из внешнего мира. — СДОХНИ, ЛЮДСКОЕ ОТРОДЬЕ! Кости появлялись ото всюду — из-под земли, из неба, со сторон и диагоналей! Фриск тяжело уворачивалась — скорости было мало, а в скелете было куча решимости. Он успел нагреть её немного. Но не надолго и плохо. Если говорить кратко, то в процессе битвы к Папирусу подключилась Андайн. — ВОТ ОН ЧЕЛОВЕК, АНДАЙН!!! ТЫ ЕГО ВИДИШЬ?! — ТВОЮ Ж НАХУЙ ДИВИЗИЮ БЛЯТЬ!!!!!!!!!!!! — заорала на весь Сноудин Андайн, — ЭТО ЖЕ, СУКА, ЧЕЛОВЕК!!!!!!!! — АХУЕТЬ, А Я НЕ ЗНАЛ! — Я Н Е Д А М И Ш А Н С А Е Й В Ы Ж И Т Ь . ГОТОВЬСЯ, ТВАРЬ, К НЕИЗБЕЖНОЙ СМЕРТИ!!! А затем РЕЗЧАЙШИМ образом Андайн сменила тон: — В прочем, есть и более простое решение. — и она снова загоготала басом, — ОТДАЙ СВОЮ ДУШУ, СПИНОГРЫЗ… ТОГДА МЫ ОБОЙДЁМСЯ БЕЗ СРАЖЕНИЯ. Но Фриск, напуганная в целом образом Андайн (а Санс говорил о ней, что она — личность непростая), лишь отошла от рыбы на несколько шагов. — БЛЯТЬ, С ВАМИ, УЁБИЩАМИ ЛЕСНЫМИ, НИКАК НЕЛЬЗЯ ПО-ХОРОШЕМУ!!! И в руках рыбы появились копья, в небе появились помимо них ещё и кости. — ТАК СДОХНИ ЖЕ ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС, НЕСНОСНАЯ И БЕСПОЛЕЗАЯ ТЫ ДРЯНЬ!!! — Я — ВЕЛИКИЙ И УЖАСНЫЙ ПАПИРУС, Я ТЕБЯ СОТРУ В КОСТНО-КРОВАВЫЙ ПОРОШОК, СКОРМЛЮ ПТИЦАМ, А ИЗ ТВОИХ МОЗГОВ И ИХ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ СЕРЫХ ИЗВИЛИН Я СДЕЛАЮ СПАГЕТТИ ДЛЯ НАШЕГО ВЕЛИЧАЙШЕГО КОРОЛЯ АСГОРА!!!!!!!!! — ДАААААААААААААААААААААА!!!!!! Кости и копья полетели на Фриск! — ЧЁРТ! Фриск очень плохо уворачивалась, а все попытки «ПОЩАДЫ» оканчивались провалом. HP быстро уходили, оставалась только решимость. А Папирус и Андайн лишь ликовали и уже планировали самую великую алкогольную вечеринку в честь последнего пойманного человека. — ТЕБЕ КОНЕЦ!!!!!!!!!!!! — А вот и нет! — послышался голос. — Гха?! Перед Фриск встал Санс, который и отбил финальную атаку Папируса. HP: 7\20 — С-Санс?! — крикнула она. Скелет был напряжён. — БОСС!!! — крикнул Санс, а его глаз вспыхнул, — Какого, блять, хуя?! Но Папирус был злее. Быстро вскочив на ноги, он прокричал на пол леса: — АХ, ВОТ ЗНАЧИТ КАК! Значит, Андайн была права насчёт тебя — предатель Подземеееелья?! — БЛЯТЬ, КОНЕЧНО Я ПРАВА!!! Я ЖЕ ГОВОРИЛА, ЭТОТ ЖИРТРЕСТ ЗАЩИЩАЕТ ЧЕЛОВЕКА!!!!! Н Е Т Е М У П Р О Щ Е Н И Я В Э Т О М М И Р Е ! ! ! — Чё блять?! — не понял скелет. — НУ ВСЁ, СУКА, ТЕБЕ ЖОПА… — заревел Папирус, атакуя уже и Санса. Фриск быстро отскочила к Сансу. На большаке завязывалась большая драка. Папирус с одной стороны, с другой, в стороне Руин, в процессе битвы, оказалась Андайн. По центру стоял напряжённый до колик ширококостный, и прижимающаяся к нему Фриск, с цветком на шее, который лишь обескуражено молчал, лишь изредка пуская в землю корни, чтобы хоть как-то поспособствовать ухудшению атак со стороны противников. Но, Флауи был слишком слаб. — Сука, дело плохо… — прошипел Санс, обернувшись к Фриск. — Так, малая. Тебе может показаться, что всё оборачивается печально… — скелет щёлкнул пальцами, глаз тут же вспыхнул ещё ярче, зрачок справа пропал, — Но… Я думаю… что разберусь с этим один. — Эээ, подожди! Как это — один?! Они оба тебя порвут… — Ага, щас. — усмехнулся Санс, — Босс точно не убьёт меня, и не позволит это сделать Андайн. А у меня была хорошая тренировка, если ты понимаешь, о чём я, бич. Санс кашлянул. — Я попытаюсь его переубедить, хотя, признаю, это сложно, да. Учитывая то, в каком он состоянии сейчас. — Чёрт а, тебе самому не страшно? — Немного. Но, я видел от него фокусы и похуже. — А… а как же Андайн? — До неё мне нет дела. — А… ей что делать? — спросил Флауи. — Сейчас покажу. Возьми меня за куртку. Фриск телепортировалась в Ватерфолл, в поле с эхо-цветами. Но, в этот же миг — Санса не оказалось на месте.***
А было следующее…***
— НУ И НАХУЙ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ, КЛОУН ЁБАНЫЙ?! — заорала Андайн хуже ультразвука, — ИМБИЦИЛ, БЛЯТЬ, ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТА ПАДЛА ВСЕХ НА ТОТ СВЕТ ОТПРАВИТ?! НАХУЙ ТЫ ЭТО ДЕЛАЕШЬ ПИДОРАААААААААААС??????? ПИДОРАС-ПИДОРАС-ПИДОРААААААААААААС!!!!! Андайн отскочила. — Если вы думаете, что я не умею работать на два фронта… — скелет призвал кости, — Значит, вы меня сильно недооцениваете. У меня недавно была ОЧЕНЬ хорошая тренировка. — МЫ НЕ ГЛУХИЕ, УЁБОК ТЫ ТУПОЙ! — ТЫ ЗАХЛЕБНЁШЬСЯ В СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ КРОВИ, УБЛЮДОК!!! — прорычала Андайн, вызывая десятки копий, — ГОТОВЬ СВОЙ ТАЗ, СУКА! Папирус также призвал кости. — Я НЕ ПОНИМАЮ, — прохрипел Папирус, — ДЕБИЛ, КАКОГО ХУЯ ТЫ ПОМОГАЕШЬ КУСКУ ГОВНА ИЗ МИРА ЛЮДЕЙ?! ТЕБЕ ЭТО ГОВНО ВАЖНЕЕ, ЧЕМ МЫ??!! Уж я-то не ожидал такого удара в спину от собственного брата… Санс ничего не ответил, поджав несуществующие губы. — КАКОЙ ЖЕ ДЕБИИИИИИИИИЛ… Кости и копья одновременно полетели на Санса. Телепорт. Ещё телепорт. Как сигнальные ракеты. — Ух блять… неплохо. И начали они активное сражение. — Надеюсь, до вас обоих быстро дойдёт тот факт, что со мной драться бесполезно. Иногда Санс настолько становился серьёзным, что возгласы, угрозы и недовольства Папируса его вообще не пугали. Тогда скелет сам с себя удивлялся. Хотя, в ту битву Санс явно не ожидал такой битвы. Андайн и Папирус оказались довольно серьёзными соперниками, особенно — вместе. Но, благодаря недавней упорной битве с Чарой в геноцид-руте, Санс был хорошо подготовлен, от чего Папирус был в шоке. Ему казалось — Санс вообще не умеет драться! Но тут он показал свои истинные боевые способсности. — А РАНЬШЕ ТЫ ТАК КРУТИТЬСЯ НЕ МОГ, МУДАК?!***
— Ты говоришь, что сильнее Санса. Но он смог остановить и тебя, и Андайн… и сам едва пострадал. — Я и Андайн не пытались его убить. — пожал плечами Папирус, — Это же очевидно. Максимум… до полусмерти. Фриск нервно хихикнула. — И ещё… — Папирус вспомнил рассказы Санса о ресетах, о краткой истории о Фриск и Чаре, — да… тогда Санс был натренирован, если сопоставлять всю хронологию событий. Он хорош в бою, но, за много лет он… устал. Он же нихуя не делает — посуди сама. Сидит у часовни, спит, пьёт, либо в баре хуйню вытворяет, либо в телефоне, он не тренируется и не заботится о своей форме! И тогда… вспомнил. Не знаю, как ещё объяснить. Сейчас он слабее чем я, и это точно. Ибо даже Андайн смогла выстоять определённое время против Стрейна и его ёбнутых друзей. — Последний вопрос. — М? — Откуда на тебе этот шрам? На глазу который. Папирус оскалился, неприятно покосился. Явно не хотел отвечать на этот вопрос. Но… уговор — есть уговор. — Скажем так, Фриск… ты первая, кто узнает правду. — Какую правду? — То, что я скрывал даже от Андайн, не помню уже почему, но помню, что ей я тогда не очень доверял. А теперь просто не хочу, чтобы она знала ещё больше. Фриск промолчала. — Это всё Санс. В прочем, оно было очевидным. — Вы… подрались? — Ну… скажем так... Однажды я пошёл с Андайн бухать. В пятнадцать. В итоге он нашёл меня, домой забрал, там мы поссорились, я ему что-то сказал... его это задело... — голос становился тише, — И... Ну... Ньех... Эм... — вдох и выдох, — Он со всей дури зарядил мне в левый глаз, он, буквально, с катушек слетел... Это было ПИЗДЕЦ как больно. Эта боль была гораздо хуже удара в пах или растирания ран с помощью соли и перца. Эта боль была гораздо острее, чем большинство телесных недугов любого из нас. Это была самая натуральная агония — и боль была везде. Ну, сама понимаешь, у Санса атаки крайне сильные, а я… монстр с ±10 LVL… — Стоп. Откуда у тебя был 10 LVL? — Битва с тем насильником плюс постоянные тренировки. — И такой маленький LVL сейчас? — Мы с Андайн немногие, кто совершал еженедельное энергопускание. Слышала? — А, да. Альфис рассказывала. — Прекрасно. Из-за Коалиции мы режим, конечно, сбили. Тем не менее, именно поэтому мы с Андайн можем противостоять противникам на пару-тройку голов сильнее нас. Папирус оскалился, казалось, его шрам горел от воспоминаний. — Когда я начал громко кричать от боли и охуевать от того, что Санс меня пизданул, он тут же пришёл в себя, начал впадать в истерику из-за своих же бзиков ещё минуту или две, пока я истекал кровью и не засрал ею полхаты. Потом принялся меня перевязывать. Но я с него тогда так охуел, да и со всей этой ситуации… по правде говоря, я хоть и простил его за это, к тому же, этот шрам мне, в действительности, идёт, грозности придаёт… но тогда… тогда я окончательно понял, что он — ебанутый на голову, и что дело я имею не просто с братом, а с непредсказуемым психом. И на него надеяться мне точно не стоит. Папирус закрыл левый глаз рукой. — И этот шрам мне всегда напоминает о том, что Санс — далеко не просто монстр и с ним… стоит быть поаккуратнее. Или же переиграть его. Второй вариант мне более по душе. Он нервно улыбнулся. — Я ещё помню, в каком он был ужасе и оцепенении. Я помню, как сидел на диване, и, казалось, вот-вот откинусь на тот свет, ведь моё тело не было готово к таким потрясениям, а брат трясущимися руками обрабатывал шрам, говорил сбивчиво и едва успевал набирать в свои рёбра воздух, как бурчал-бурчал: «прости-прости-прости-прости», а я, наполненный злобой, и, наверное, каким-то страхом, ведь я был ещё, в какой-то степени, ребёнком, ответил ему одной гулкой фразой: Отъебись от меня, псих… — Фраза звучала крайне убедительно, крайне дерзко, сильно. Санс после этого замолчал, продолжая лечить меня. Я долго с ним после этого не разговаривал. Очень долго. И стоило мне с ним помириться, как я помню… Всё, Папируса ПОНЕСЛО. -…он наговаривал обо мне всякую хуйню за моей спиной, жаловался. Я всё слышал, и… тогда дома со мной была уже Андайн, поэтому, в очередной раз психанув, я на целую неделю ушёл из дома. Жил у Андайн, у которой вообще не было родителей, поэтому она могла приютить к себе кого угодно. Но она этого не делала, и лишь я стал исключением, потому что она знала, что хату я ей не разнесу. Да и наоборот — я у неё убирался, готовил ей, некой прислугой был. Его слова излучали всю боль, накопившеюся за эти годы, однако на лице скелета была какая-то странная безэмоциональность. Видно, что Папирус уже пережил это, уже простил, уже не думает об этом. Но тогда… ему нужно было выговориться. Это лишь несдержанные эмоции. И Фриск это понимала. — Когда мне в принципе стукнуло пятнадцать — Санс как-то слишком хуево стал ко мне относиться в принципе. Проводя все параллели и перпендикуляры, я делаю вывод о том, что это всё из-за того, что умер Гастер, и этот долбан ушёл в депрессию, ну, и естественно, сидеть с спиногрызом двадцать четыре на семь тоже не камельфо, поэтому понять его тоже можно. А у меня заебашили гормоны, мозг ушёл в отрыв, моё эго стало расти в геометрической прогрессии, поэтому… этот год своей жизни я помню ярче всего из всех школьных будней, которые у меня были. Было очень много взлётов, было очень много падений. — Насколько я помню… Андайн упоминала, что именно в пятнадцать ты попробовал алкоголь? — Ага. Я не привык к этанолу, поэтому меня разнесло тогда. Ещё, сука, крепкой водкой напоили, выше сорока градусов, ещё и какого-то говна выжрал, блевал неделю. Ну, и само собой, алкаш-Санс пытался рассказать о вреде алкоголя, и… — и заговорил Папирус чрезмерно наигранным голосом, — ути-бози мой, какой же я нехороший, водки выпил в пятнадцать, ай-йа-йай! — тембр сменился на бас, — Уебать стулом такую подлую блядищу мало за такой ужасный поступок. Папирус потянулся. — Я в пятнадцать, как раз-таки, у Андайн и жил. В пятнадцать получил шрам. Ещё в пятнадцать, в конце года, узнал о том, что Санс ещё и шлюха. Эх, весело было. Может, я бы и вернулся, хотя тогда жил не менее напряжённо, чем сейчас. Бот заговорил: - Папс, срочно нужно поговорить. Ответь как сможешь. Ториэль. А лучше вернись домой. Фриск и Папирус посмотрели друг на друга. - Пошли? - Пошли.