***
Прошло уж точно полгода. Да. Фриск не восстанавливалась так долго, Ториэль носилась с ней — Папирус разбирался с коалициантами. Но с каждым месяцем их становилось всё меньше. В последние два месяца о них ни слуху — ни духу. — Это сигнал. — говорил скелет, — Нам нужно будет выдвигаться к Андайн. — Фриск почти восстановилась. — ответила Тори. И действительно. Фриск начала даже ходить. — Господи… не ходить столько времени — с ума сойти. И столько спать… проспала всю жизнь. Мы Коалицию там не победили ещё? — Нет. И близко нет. Папирус получал через Штиля информацию о войне. И всё же, в одну прекрасную, очередную, казалось бы, тихую неделю, происходили следующие события…***
А всё началось с того, что Фриск попросила Папируса прогуляться с ней по Припяти. — Нахуй нам в Припять? — Тихое место. — Сейчас даже в любом стрип-клубе тихо, без интриг с гвардейцами. — Тебя одни гвардейцы интересуют? — Ну мои легальные собственные полурабы, конечно интересуют! — О боже… Именно поэтому я тебя и люблю. По дружески, конечно же. — Ньех-хе-хе! По пути на Припять, человек и скелет переговаривались между собой, Папирус рассказывал о деяниях Андайн и вообще всей армии. — А дела идут как нельзя кстати лучше. — Да. О Сансе не было ни слова. Так думал Папирус до сегодняшнего дня, который, наконец-то, хоть немного отвлёкся и сосредоточился на Коалиции. И они пришли на болота. — Даже болота выглядят как-то уныло, что ли. Ни трупов, ни алкашей. ТАК НЕ ИНТЕРЕСНО! — Как Андайн рассуждаешь. — Ну, блять, мы как бы с ней друзья. Очевидно, что ЧЕМ-ТО я на неё похож. — Чтобы сблизиться с Андайн, не обязательно быть алкашом. — А это здесь причём? — Ну… я заметила, что… — Фриск, не неси ерунду. И Папирус пошёл вперёд. Девушка пошла за ним. — Даже говном не воняет. Всё настолько плохо? — Видать, да… Фриск время от времени как-то суетилась, чего скелет заметил сразу же, но, сначала не подавал виду. А потом всё же спросил: — Ты же не просто так меня позвала? — Не просто так. Угадал. — Зачем? Папирус даже подумал, что Фриск его убивать собралась. «Шестое гвардейское чувство» здорово шалило, а напряжения было вдоволь. — Поговорить. — А нельзя это дома сделать? — Нет. Не хочу, чтобы Ториэль слышала. — Я долго общался с Ториэль о её… магии. Поверь, она тебя найдёт, даже если ты выберешься в Мир Людей. Папирус потянулся. — Но, раз уж мы сюда пришли… давай разговаривать. — Я хотела тебе кое в чём признаться… — Надеюсь не в любви. — ЧТО?! — взвизгнула она, — Неееееееет! — Ну слава богу, а то порой я думаю насчёт того, как на нас смотрят другие… Слишком уж я к тебе мягкий, надо усилить хватку… — НЕ-НЕ-НЕ! Я ВООБЩЕ НЕ ПРО ЭТО!!! И ты прекрасно знаешь, что я тебя люблю. Как друга, конечно же. По правде говоря, я не вижу смысла влюбляться лет до двадцати. — Уважаю, человек. — Так вот… поговорить я хотела о ином. — Я тебя слушаю… — Видишь ли… Фриск не знала, с чего начать. — Ты же знаешь, что у меня способности есть? — Да. — Я бы хотела рассказать, откуда они. Папирус заинтересовался сразу. По его взгляду было видно. — Ты это так упорно скрывала, а теперь решилась рассказать? — Да. Скелет пожал плечами. — Тогда рассказывай. — Ну… я хочу сразу тебя предупредить. Зная твою персону… Пока Фриск исполняла роль дисклеймера, Папирус в голове восстанавливал слова Санса. Хотел всё сопоставить. К счастью, это не заняло много времени. — Поэтому, если что… не бей меня, ладно? Я не прошу прощения, понять меня. Просто констатация факта. — Ммм… рассказывай? — Грубо говоря… ты… знаешь историю Тори и Асгора? И… первого упавшего человека в Подземелье? — Да. — Так вот… этот первый человек… Чара её зовут… она… мертва. Знаешь, да? — Да. — Но… когда в Подземелье упала я… на те цветы… Что-то во мне переключилось. И… Чара во мне поселилась. Из-за этого мы с Сансом в ссоре — он видел то, чего не видел больше никто, кроме нас… троих. Папирус ничего не понял. — Ну… скажем так… я… Фриск вздохнула. — Я знаю, что всё это звучит очень сложно и безумно. Но… помнишь… когда я пришла в Сноудин, а там ты за что-то Санса отчитывал, а потом вы меня увидели…***
Выйдя из Руин, кое-как договорившись с Тори, я оказалась в лесу Сноудина. В прошлый раз меня встречал Санс - на мосту, но теперь, я шла вперёд, ощущая какую-то странную свободу. Будто то, что было - сон. И вот, дойдя до первого блокпоста, я встретила знакомых скелебратьев, один из которых, а именно - ты, по обыкновению, отчитывал другого за лень, конечно, не без словесных украшений в виде матерных оскорблений. Но ты же быстро и обратил внимание на моё появление. — САНС! — Да? — ТАМ ЧЕЛОВЕК?! Скелет обернулся. Увидел меня. — Ох, блять… — ЧЕЛОВЕК! Постой… человек? Папирус прищурился. — Так, я не понял. Он посмотрел на брата. — Это какая-то шутка? — В… в смысле? - спросила я. Честно, тогда мне казалось, что вы - куда страшнее той же сумасшедшей Ториэль. — В КОРОМЫСЛЕ! — буркнул он, — Я этого человека ТОЧНО где-то видел! Вопрос только — где?! — Ооооооой блять… — САНС! — Что?! — ЧЕЛОВЕК, БЛЯТЬ!!! — ДА ХУЛИ ТЫ ДОЕБАЛСЯ, НУ ЧЕЛОВЕК И ЧЕЛОВЕК, ЧТО… — МОЛЧАТЬ, ПСИНА! Папирус прошипел: — Совсем уже охуел! Тут человек, а тебе плевать! Я ДАЖЕ НЕ ПОДГОТОВИЛ СВОИ СМЕРТЕЛЬНО-ОПАСНЫЕ ЛОВУШКИ! А затем Папирус прокричал, смотря на чрезмерно спокойного Санса: — САНС! ЗАДЕРЖИ ЭТУ МРАЗЬ! Я… Я ЗАКОНЧУ С ЛОВУШКАМИ! А… а потом… потоооом… потом я поймаю этого человека! И мы будем самыми крутыми скелетами в этой дыре! Даже ты, ЕСЛИ ТЫ СОИЗВОЛИШЬ МНЕ ПОМОЧЬ, ЗАДЕРЖАВ ЧЕЛОВЕКА!!! Работать, сссука, работать! И Папирус быстро направился в сторону. Санс и я остались наедине. На большаке Сноудина. И тут уже начинается самое интересное… — Что за херня… — не понял Санс, посмотрев на меня, — Ты специально это делаешь? — Э… в смысле? — я это и смогла из себя выдавить. Теребя ошейник, Санс лишь проворчал: — Не важно. А затем резко сменил тон: — Добро пожаловать в Подземелье, бадди. Я Санс. Скелет Санс. — казалось, ширококостный как-то нехотя разговаривает, либо у него просто было плохое настроение, но меня это сильно настораживало, ведь я тогда не совсем понимала, что происходит, — А тот злой дылда, который съебал готовить ловушки специально для тебя — мой бро Папирус. Скажем так, после геноцид-рута, как его называет Чара, я снова оказалась в Подземелье. И я уже не старалась никого убивать. Однако, монстры вели себя иначе. И тогда я реально не понимала, что Санс и полные сбросы после геноцида помнит. Тогда мной управляла Чара, либо тот, кто сидит в ней. А теперь я… сама по себе. Это… тяжело объяснить. — Сразу скажу, что он просто любит выёбываться, поэтому ты забей. Я молчала, не зная, что ожидать от него. — Господи, вечно мне самому всё делать, — буркнул он, — Алло, глухонемое дерьмо, ты меня слышишь? — А вот тут можно было бы обойтись и без оскорблений! Санс резко телепортировался ко мне, вплотную. — Чё, дохуя храбрая я смотрю? И тут Флауи заговорил: — Твою ж налево, Фриск, беги от него! — Замолчи, Флауи. — проворчала я. — Э… Санс обратил внимание на говорящий цветок. — Мда. — сказал он, — Будь осторожнее с такими вещами, и уж тем более, С ТАКИМИ ФРАЗАМИ, человек. Спустя миг — Санс оказался в пяти метрах от неё. — Ладно, извиняюсь… — лениво начал он, — за ту фразу. Но тем не менее — так уж у нас принято, тебе придётся привыкнуть, если собираешься тут тусоваться. Да и тебе много к чему нужно будет привыкнуть. — К тому, что тут все — психи? — И к этому тоже. А ещё к тому, что здесь много любителей этила… в том числе и я. Ну, и любители надрать зад. Я промолчала. А Санс продолжал рассказывать о Подземелье, о его «лучших традициях». — Поэтому, человек… ты встаёшь на очень скользкую дорожку. В процессе его говора, Санс будто оживал. — И да… — Санс снова оказался возле меня, а из его глазниц пропали зрачки и радужки, — Имей в виду одну важную вещь… Держись подальше от моего брата, если у тебя хоть крупица мысли появится с желанием как-то обидеть его. Он, может и мудло — но я не позволю тебе и близко к нему подойти. — Э… Он же сам меня поймать хочет. — Сделай мне одолжение, чтобы у тебя появился хотя бы один союзник в этой дыре — не лезь к нему, он немного попсихует, а потом забьёт на тебя хер, если… ты ему понравишься. — скелет пожимает плечами, — Если ничего плохого не сделаешь, может, я даже помогу и с этим. — Да он к тебе-то не очень хорошо относится… — Он? — Санс нервно хихикнул, — Я тебя уверяю, он так всегда себя ведёт, это нормальное его поведение. — Серьёзно? Оскорблять собственного брата? — Это норма, не дрейфь. — Э… Мда… — Что? — усмехнулся он, — В Мире Людей всё более радужно и цветочно?***
А затем Фриск всю историю свела к той точке, когда она действительно впервые оказалась в Подземелье. Для неё оставалось загадкой — как её решимость помогла воскреснуть Чаре? Но тем не менее, убийства — есть убийства. И она рассказала о своём первом путешествии в Подземелье, как убивала одного монстра за другим. Как сражалась с Папирусом, Андайн… а затем с Сансом. И тогда уже объясняла, почему Санс к ней настолько плохо относится. Она ожидала всякой реакции… Но на Папирусе не было удивления. Это её, пожалуй, поразило больше всего. — Ты… так злишься или… — Раскрою секрет — я про это знал. Ну, конкретно о том, что в тебе живёт. Угнетённо девушка спросила: — Тебе всё Санс рассказал, да? — Да. После той драки, пока мы с Альфис пытались убедить Асгора поговорить с сектантами. — И ты ему… поверил? — Да, но хотел верить, что он просто пиздит, ибо у него шиза очередная. — Он… не пиздит. — М, понятно. Молчание. — Слушай, Фриск, я тебя не осуждаю за все действия, которые происходили. Да и твою… Чару, тоже. Я не могу в полной мере представлять то, что было со мной, но этого я либо не помню, либо не вижу. Папирус щёлкнул пальцами. — Я же теперь ресет вижу? Теперь, если Чара снова удумает что-то… и убьёт меня… а потом всё восстановит… я… — Да, ты должен всё помнить, по идее. Но она ничего делать не будет. Молчание. — Хочешь… я её призову, а ты с ней поговоришь? — А так можно? — Э, ну да. — Давай! Фриск закрыла глаза, сказав: — Выходи, розбiйник. А затем она резко простонала: — Ааах… Фриск пошатнулась. Папирус уже хотел взять её, но, девушка устояла на ногах. Медленно подняла голову… — Ну, здравствуй, Папирус. Голос стал резко холодным, глаза блеснули красным. — Ага, знакомый тон, по которому я, видимо, и буду определять, кто передо мной. — Хех. — она улыбнулась, — Уже смог вычислить, когда я, а когда — Фриск? — Ну, при битве с Накаратом и Блорфом это точно ты была. Чара улыбнулась. — Неплохо. В прочем, ты мне нравишься изначально, отрезать тебе башку было грустным занятием. Немного. — Э… — Кхм. Извини. Она посмотрела в болота. — Вырывается иногда. Теперь… мы можем поговорить. Давно не разговаривала с кем-то, кроме твоего психованного брата… Фриск… и Флауи. Папирус не сразу спросил: — Расскажи свою историю. Почему ты… стала убивать? — Я надеюсь, ты не придерживаешься стереотипов того, что я — бездушная убийца, не имеющая своей цели? — Ты хотела мир захватить. — А, ну да. Но не просто же так. — Рассказывай. — Всё из-за моего… приёмного брата. Но он был моим самым верным и лучшим другом. Губы дрогнули. — Но его убили люди. — А, эту историю, которую переделали в легенду, я знаю. — сказал скелет, — но при чём тут монстры тогда? Чара посмотрела вдаль. — Скажем так… избытки. Скелет вопросительно посмотрел на Чару. — Видишь ли… Асгор… он часто дрался с Тори. Причём, он не стеснялся этого делать при народе. А монстры… они… они просто молчали. Девушка продолжила: — Однажды, Асгор сильно напился, и… на какой-то ебучей коронации… где было почти всё Подземелье в полном составе… избил Тори до полусмерти, нам с Азри тоже досталось, мне — сотрясение мозга, Азри — проломал два левых нижних ребра. — Воу. — И про это не напишут ни в одной книге по истории, ни в одной заметке, даже в даркмонстронэте про это ничего нет. Про это даже самые заядлые старики не вспомнят, слуги ничего не скажут, заключенные умолчат. Есть очень много вещей, омрачающие Асгора, но о них нет информации, ибо любой компромат сожжён. Единственная информация, которая витает — из уст в уста. А из уст в уста, как правило, витают куча сплетен и интриг, найти достоверную крайне тяжело. Девушка пожала плечами. — Не удивительно, что ты в шоке. — Вообще-то, в книгах по истории, и, как нам говорили, пишут, что Азриэль сам пошёл к людям, те его убили, а ты болела какой-то болезнью, от которой умерла. Ты просила у брата золотых цветов, таких, которые в Подземелье у нас не росли. Но в итоге люди подумали, что Азри убил тебя, когда он пришёл к этим цветам, неся твой труп, и… жители Мира Людей напали на него. Он умер. Асгор, погружённый в депрессию от такой ситуации, не смог совладать с собой и женой, поэтому, между ними часто происходили междоусобицы. Ещё Ториэль пыталась узурпировать власть, но её щадящая политика никому не нравилась. В итоге — она в Руинах, Асгор — король. Я одного не понимаю — его почему-то превозносят как героя, хотя по факту, он же навёл новую волну на битву с людьми. — Частично правда. Но, ты прав. Его превозносят, как героя. По факту, таковым он не является. Он сделал лишь всё ещё хуже. Девушка отвернулась. — Мать после этого инцидента на коронации лежала в больнице месяца три. А Асгор продолжал пить. Даже не извинился. И народ ничего не сделал. Его никто не остановил, даже тогда, понимаешь?! — Он же король… я бы тоже не вмешался. — Ну вот опять, та же картина. — прошипела она. — Видишь? Чара посмотрела Папирусу в глаза. — Вот это я в вас всех и ненавижу. Вы боитесь его — только потому что он король, только потому что он из династии, только потому что ему нет замены! Вы — невольные птицы в клетке, неспособные мыслить вне рамках закона и каких-то там традиций и моральных устоев! Вы настолько немощные, что бесите до скрежета зубов. Скелет поднял бровь. — Санс меня твой повеселил больше всегооо… — протянула Чара, — Я убила тебя, убила Андайн, убила Аль… — Стоп-стоп-стоп, — опешил скелет, — Сансу нет дела до Андайн и Альфис, у нас с ним довольно разные круги общения, которые едва пересекаются друг с другом. — Всё равно! — крикнула она, — Я убивала одного монстра за другим. А ОН, вместо ТОГО, чтобы УБИТЬ МЕНЯ на ровном месте — он специально СЛЕДИЛ и ЖДАЛ в своём треклятом коридоре, там, у отца. А не убивал — потому что он, видите ли, обещание Ториэль дал, что Фриск не пострадает, пока будет идти по всему этому Подземелью. И он выполнял это обещание, хотя видел, как его дом гибнет и горит на глазницах! Но он продолжал, блять, наблюдать, пока, наконец, мы не встретились лицом к лицу. Чара глубоко вобрала в лёгкие воздуха. — Если бы не Ториэль — этого бы не случилось. Либо Санс убивал бы меня из раза в раз, не давая мне и шанса протиснуться, ибо я была бы слишком для него простой и нехитрой, но в то же время, драгоценной добычей, либо сдал бы тебе, либо — Андайн. Вы бы убивали за разом в раз, и за это время, он бы, будучи «учёным», точно придумал бы способ изолировать мою решимость от меня же. И вы бы избавились от меня. Папирус слушал. — Он — олицетворение, яркий эталон всего вашего мира. Вашего существования без самостоятельной воли и независимости, без должного чувства опасности и инстинкта самосохранения. Вы не способны ни на что. И это меня чертовски бесит. По сути, вы — куклы. Чара усмехнулась. — Хотя, странно это говорить кукле, которую обучали с детства искусству гвардейства. Папирус хотел бы возразить, но почему-то… Чара звучала слишком убедительно. А ведь действительно… все жители Подземелья скованы одной цепью. Скелет молчал, растерявшись в ответе. — То то же. — ещё больше ухмылялась она, — Теперь ты знаешь мою точку зрения. И знаешь историю. Надеюсь, тебе всё понятно? — Да. Интересный взгляд. — Я-то думала, ты со своей красноречивостью побольше слов выдашь. — Я не знаю, что добавить. Честно. — Пообещай одно. — Да? — Забудь все эти разговоры, сделай вид перед остальными, даже перед Ториэль, что ты этого не слышал, и уж тем более не знаешь, что у Фриск какая-то биполярка. — Тебе… одной не скучно? — У меня Фриск есть. И тот говорящий цветок, который хрен пойми сколько времени не появлялся. — Тот трахопиздящий цветок? — Да. Чара хихикнула. — А ещё ты теперь есть. Папирус странно улыбнулся в ответ, хотя Чара его пугала. Странная баба какая-то. — А теперь… расскажи свою историю. Чара ухмыльнулась. — И да, Фриск нас слышит. Поэтому ей тоже интересно. — И…историю? Стоп, ты о чём?