***
3 года спустя
Время с вашего дебюта пролетело незаметно, но вы, к сожалению или к счастью, вместе продолжить его не смогли. Спустя месяц после отборочного Хёну с другими парами победителей объединили в группу. Ты оказалась восьмой лишней, но нашла свое призвание в написании песен. За композиторские способности и прекрасный голос ты вскоре стала сольной певицей. Конечно не такой масштабной как группа твоего парня, но в пределах страны довольно известной. Особенную славу тебе принесла роль главной героини в исторической дораме. Ты до сих пор вспоминаешь как Сон, когда довозил тебя до съёмок, постоянно причитал, чтобы не заглядывалась на других парней. Вот дурачок, даже спустя 3 года понять не может, что твой взгляд всегда направлен на него и останется неизменным. Да, вы уже повзрослели. Ты закончила школу, поступила в институт и все также работаешь айдолом. Хену очень часто в разъездах, а ты ждешь его, все время ждешь. Он и сам неделями мечтает, чтобы увидеть тебя. Прикоснуться, зарыться ладонью в волосы, вдохнуть знакомый запах и не отпускать. Вы любите на долгожданной встрече просто тихо посидеть в объятиях друг друга. Под вечер Хёну вызовет тебе такси, но, посмотрим, случится ли тоже самое в этот раз… — Минхёк, Т/И скоро придёт, выметайся из моего дома. — Что? Это значит так ты с друзьями, да? А я между прочим ехал через весь город к тебе… — А ещё между прочим тебя никто не звал, поэтому побыстрее, — Сон очень нервничает, потому что если ты увидишь Минхёка, то вы точно заболтаетесь и так пройдёт ваш долгожданный вечер. Вы не виделись почти месяц. Общались конечно через скайп, звонки и смс, но живое общение остается живым. Звонок в дверь. Непутёвый друг срывается с места и Сон ему уже в догонку кричит: — Только попробуй и будешь ночевать в студии! Минхёк лишь отмахивается и открывает дверь, увидев удивлённую тебя. — Т/И! Дорогая, давно не виделись отлично выглядишь, впрочем как всегда. Слышал твою новую песню, такая чудесная, слушал на повторе всю дорогу до Сеула! А ты знала, что в России русские на самом деле не живут в деревянных домах…как их там…избах, вот! И у них нет ручных медведей… — Так, стоп! — прерываешь парня, — Мне конечно о-о-очень интересно узнать про Россию, но не сегодня, хорошо? Я смотрю ты уже уходишь? Парень ничего не успевает понять, как оказывается за дверью. Причем выставила его ты, и даже не хозяин. Минхёк удивлен, видимо тебе сейчас и правда не до него. — Какой же Минхёк все-таки неугомонный, — говоришь улыбаясь, поворачиваясь от двери, и подбегаешь к Хёну, с ногами на него запрыгивая. Тот этого конечно не ожидал, но оценивает то что ты заметно похудела. Сильнее к себе прижимает и в волосы зарывается, нежно в висок целует, заставляя в уголках твоих глаз собраться слезам. — Я скучала, — говоришь ты, в глаза парню своему заглядывая. — А я скучал еще больше, — отвечает и осторожно губы твои накрывает своими, заставляет тепло разлиться по всему телу и осознать насколько тебе его не хватало. И тепла, и твоего Сон Хёну. — Серьёзно? Он приехал, чтобы привезти тебе сахар? — Ага, сказал, что он какой-то особенный. — Ага, особенный. Можешь дать ножницы? Вскрываешь пакет и видишь нечто похожее на порошок. Скептически смотришь на состав, кладя параллельно в чай две ложки сахара себе и половину ложки Хёну. — Обычный сахар, сладкий, — делаешь вывод, все еще теряясь в сомнениях. Минхёк не такой дурачок каким кажется, и он бы точно не поехал просто так в другой конец Сеула, чтобы принести сахар, о котором его даже никто не просил. — Ты не думаешь, что это странно? Он ведь не хочет нас отравить? — переводишь взгляд от кружки до лица Хёну, а тот лишь усмехается, — И правда, чего это я… — Ну если даже так, то мы умрем как Ромео и Джульетта. — Ага, только отравимся чаем. Не самая интересная смерть. — Вместе, — дополняет Сон, смущая тебя до невозможности. Следующие несколько секунд вы видимо играете в гляделки, но тебя Сон быстро в щеку чмокает и забирает пустые кружки. Твоё притворное возмущение прерывается вопросом: — Ты выбрала на что пойдём? — Не хочу в кино… — тянешь, протягивая руки и ложась головой на стол. — А куда же ты тогда хочешь, любимая моя? Сегодня твой день, выбирай. Пойдём куда захочешь. — Куда захочу, говоришь, — несколько секунд проходят в раздумьях, — Тогда, хочу в планетарий, — как ребенок, весело выкрикиваешь ты, на что Хёну улыбается и в знак согласия кивает. — И почему планетарий? — интересуется парень, когда вы идёте к спуску в метро. — Просто хочу погулять с тобой за руку под звёздным небом. Парня берешь за руку и даже через чёрную маску и кепку видишь яркую любимую улыбку и, поднявшись на цыпочки, быстро касаешься его губ своими. — Жаль, что ты не можешь снять маску. — Ты не представляешь даже, как я об этом жалею… Ваш поезд прибыл и после получасовой поездки на метро и десятиминутной ходьбы вы оказались у нужного вам здания. Хёну поторапливает тебя, а ты на дороге останавливаешься. Легкий приступ тошноты и паники накатывается сильнее с каждой секундой и, не отпуская руку парня, ты ослабеваешь. Ватные ноги подгибаются: ты падаешь. На подкорке сознания слышишь голос парня и выпадаешь из реальности. Просыпаешься снова дома у Хёну и замечаешь парня дремлющего рядом на стуле. За окном уже темно, а часы показывают десять вечера. — Сколько ж я спала? — осторожно парня за плечо тормошишь, заставляя проснуться и сразу же тебя обнять. — Боже, я так испугался. Ты так внезапно упала, что я… — Чщ-щ-щ, — палец к губам Сон прикрадываешь, — У меня еще немного болит голова, поэтому тихо. — Ты… хорошо себя чувствуешь? — спрашивает он с какой-то опаской. — Д-да? Почему ты так это спрашиваешь? Парень недолго колеблется, прежде чем ответить, а ты замечаешь, что в комнате становится душно. — Мне позвонил Минхёк, как только я привез тебя обратно домой. И это был не просто сахар, а нечто… другое, — расстёгиваешь верхнюю пуговицу на рубашке и ладонью обмахиваешься, — Что с тобой? Душно? Положительно киваешь, а парень подходит к окну и немного подвисает, понимая, что оно и так открыто. — Началось… — ставит заключение парень, а у тебя вдруг мурашки по телу побежали, затреслось тело и появилась отдышка. Хёну к тебе подбегает, а ты на боку лежишь и к нему руки тянешь, которые он с охотой принимает и прикладывает к своему лицу. — Что эт-то тако-е? — пытаешься сморгнуть пелену перед глазами, но все тщетно. — Это возбудитель…ты приняла дозу свыше нормы. — Вызывай Минхёка, я его сейчас буду бить, — пытаешься привстать, но Сон обратно рукой прижимает и накрывает одеялом. — Успокойся. Повинуешься его на удивление властному голосу. — Т-ы же тоже пил его. — Знала бы ты, как мне сейчас сложно держаться. Думаю, лучше мне уйти. Парень выпускает твою руку и хочет выйти из комнаты, как ты его со спины обнимаешь. — Не надо, останься. Останься, я не хочу, — почти срываешься на скуление, потому что ощущения не то чтобы болезненные, но и ни чуточки не приятные. — Отпусти меня, иначе тебе же будет хуже. — Да когда это мне с тобой могло быть хуже?! — кричишь на парня и со всеми оставшимися силами валишь на кровать, нависая над ним, — Не раздражай меня. — Это я то тебя раздражаю? — практически с рыком вы меняетесь местами, — Я же обещал, что сделаю это. — Не знаю, будет ли это грубо, но ты обещал сделать это еще три года назад. Я очень тебя люблю за то, что ты обо мне так заботишься, но чёрт возьми, Сон Хёну, мне 21 год! 21! Я уже не маленькая девочка! Я хочу быть твоей, принадлежать тебе! Я хочу этого, слышишь меня? Парень тебя притягивает и с такой яростью в губы впивается, что ты думаешь они онемеют. Но напряжение немного спадает, ты от облегчения в губы высокий стон выпускаешь и в спине прогибаешься. Это вас обоих еще больше возбуждает. Сон осторожно тёплыми руками твоей талии под рубашкой касается и ты вздрагиваешь, а парень начинает одну за другой расстегивать пуговицы, пока вещь не летит на пол. Ощущения странные, непонятные, но это приятно, действительно приятно. — А ты? Задаешь вопрос Хёну, который с ремнём на твоих джинсах борется. — Что я? — в полумраке голос парня становится еще ниже и доводяще до мурашек, — Сначала ты, потому что ты это начала. — Ну, а ты разве против? — поднимаешь бровь в вопросе, на что Хёну, наконец, ремень расстёгивает и снова целует, при этом поставив колено к твоему паху и несильно надавив на него. Ты вскрикиваешь до искр перед глазами, но тебе вовсе не больно. Сама подставляешься еще раз и уже в голос стонешь. Парень удивлен такому поведению, возможно, тобою движет возбудитель, а еще возможно, что ты не такой милейший невинный ангел. Но ему нравится совращать ангела, тем более если та даже не против. Сон приподнимается, футболку снять пытается, но когда ему не удается, с треском и рыком ее разрывает. От неожиданности вскрикиваешь, но любуешься прекрасным телом: мускулами, прессом и широкой грудной клеткой… — Залюбовалась? — очередной тягучий поцелуй, — Сначала будет больно, но я сделаю все как можно мягче. Джинсы летят вслед за рубашкой и ты остаёшься в одном лишь нижнем белье. Пытаешься инстинктивно прикрыться в смущении, но твои руки оказываются прижатыми по бокам. Хёну касается губами изгиба шеи, заставляя открыть больше места для поцелуев. Метаешься в чувствах, напряжение в паху растёт, и не только у тебя. Сон недовольно рычит и переложив твои руки к себе на шею вместе с тобой садиться. Брюки оказываются скомканными, а ты сидящей прямо на немалых размеров возбужении парня. Тебя пробивает мелкая дрожь, самую малость страшно, но Хёну успокаивающе гладит по бокам и к твоей же неожиданности щелкает застёжка бюстгалтера. — Сон, Хах! — возмущение прерывают умелые губы парня. Ты готова то ли визжать, то ли стонать непонятно, однако сейчас ты просто прерывисто дышишь и сильнее в волосы парню зарываешься. Эти покусывания готовы уничтожить в тебе всё что только можно. Отсраняешь парня и как можешь глубоко целуешь, от чего под тобой становится еще твёрже и жарче. — Так не терпиться? — усмехаясь, спрашивает парень. Вызывающе трёшься о плоть от чего Сон издаёт рык и опрокидывает тебя, нависая сверху. Наконец вы полностью остаетесь без одежды. Головка мягко утыкается в половые губы, а клубок напряжения внизу живота уже болезненно скрутился у вас обоих. — Н-не издевайся… — хнычешь, извиваясь, но не осмеливаешься податься вперед. Как только же действовать начинает Хёну, ты вскрикиваешь и прижимаешься всем телом к нему ближе, поджав пальцы на ногах. Блестки по кругу летают перед глазами, но боль вовсе не чувствуется. Дискомфорт — да. Но напряжение немного спадает, однако Хену начинает двигаться, заставляя заскулить и неприятно поёжиться. — Расслабся, — нежный поцелуй в висок, — Я не сделаю тебе больно. — Тогда поцелуй меня нормально, — настырно требуешь ты, — Чтобы я не чувствовала, что мне больно. Самообладание у Хёну и так на пределе, но он аккуратно твоих губ касается. Но не успеваешь ты и вздохнуть, как член парня одновременно с языком входит на всю длину. Округляешь глаза, но вскрик подавляет умелый поцелуй парня. Ты начинаешь кусаться, потому что нисколько это не приятно, но Хёну лишь усмехается и начинает двигаться. Толчки плавные размеренные, но таковыми остаются ненадолго. Чем выше становится темп — тем больше ты понимаешь что вообще должна чувствовать. Наслаждение поступает малыми каплями, превращая хныканья и просьбы остановиться в стоны удовольствия. Твой голос Хёну последние остатки памяти выбивает и он срывается. Ты еле успеваешь дышать поспевая за толчками Сона, но вмиг осознаешь, что твоя партия подходит к концу. — Я с-скоро… Х-Хёну, — стонешь, сильнее впиваясь пальцами в плечи парня. Запракидываешь голову, чувствуя, теплая истома разливается по всему телу. Следом, выйдя из тебя изливается и Хёну. Запыхавшиеся и мокрые вы ложитесь в объятия друг друга. Хёну осыпает поцелуями все твоё лицо, шепча какие-то нежности, которые ты с трудом различаешь. — Прости, я не сдержался, наверное, я сделал тебе больно. Чмокаешь парня невесомо в губы и опровергаешь: — Нет, нисколько не больно. Хотя ходить я еще дня два точно не смогу. Скажи спасибо, что у меня творческий отпуск. Улыбаетесь друг другу, а Хену одеяло повыше подтягивает. — Я наберу ванну, тебе нужно отдохнуть, — легкий поцелуй в лоб и парень скрылся в проходе в ванну. Зашумела вода и запахло сладкой пеной для ванн. Минут через десять Хёну осторожно приподнял ослабевшую задремавшую тебя на руки. Ты замычала ощутив родное тепло, и когда сильные руки опустили тебя в ванну, запротестовала сидеть в ней одной. — Ну что за капризы посреди ночи? Мне сесть вместе с тобой? Молча киваешь и кладёшь голову на бортик, ожидая, пока залезет парень. После того как вода в ванне чуть не перелилась за края при присутствии в ней двух человек, ты, протянув руку, перелегла на широкую грудную клетку Хёну. Его сердце отдавало гулкими ровными ударами, от чего на душе становилось теплее. Ты не задумываясь сказала: — Люблю тебя… Затем последовал ответ: — А я люблю тебя еще больше.