Экспериментальный герой

Я медленно открыла сонные глаза. В моей палате никого не было, и входная дверь была закрыта. Я лежала в самом низу кровати, поджав ноги к животу поверх одеяла, запутавшись в собственных волосах. Правая рука находилась под головой, служа подушкой, а левая свисала вниз. Отходя от сна, я медленно перевернулась на спину, перекинув ноги через нижний металлический бортик койки и свесив их вниз. Непонятное, но до боли приятное чувство переполняло мою грудь, отдавая каким-то странным теплом мне в голову. Устремив взор наверх, в потолок, по которому ползали лучи солнца, сияющего за окном, я вдохнула большую порцию воздуха и едва заметно улыбнулась, будто боясь, что это кто-то увидит. Аккуратно перекинув ноги на край кровати и подняв верхнюю часть туловища, я приняла сидячее положение, однако тяжесть тела все ещё тянула меня лечь. В палате было светло. Солнечные лучи проникали в помещение сквозь прикрытие жалюзи и плясали на белых стенах, время от времени на потолке появлялись солнечные зайчики от проезжающих мимо машин, лёгкий ветерок, проникающий через открытую форточку, покачивал жалюзи и край моей простыни. На тумбочке рядом с койкой стоял небольшой поднос с глубокой тарелкой белого вареного риса, стаканом, наполненным какой-то жидкостью, и долькой яблока, очищенного от шкурки. Стул, на котором некогда сидел Айзава, стоял у стены напротив, рядом с небольшим комодом, на котором были различные препараты. Осмотрев свое временное пристанище, я вновь улыбнулась. Палата казалась мне такой уютной, несмотря на небольшую площадь, что хотелось остаться здесь навсегда. Пошевелив пальцами ног и «впившись» ими в пол, я оттолкнулась руками от кровати и, перенеся вес на ноги, поднялась с кровати. Непривычное вертикальное положение заставило меня немного пошатнуться. Голова стала немного кружиться, но спустя минуту в неподвижном состоянии все прошло. Взявшись рукой за металлический бортик кровати и немного постояв, я сделала пару шагов в сторону. Было ощущение, что мои ноги опухли и пол проваливался под ними, однако это не мешало мне и дальше пытаться пройти. Конечно, в идеале нужно было дождаться врачей, прежде чем вставать на ноги, но меня это не волновало. Я слишком много времени провела в кровати и не желала более там оставаться. Наконец, мои ноги смогли полноценно выдержать мой вес и мне удалось пройтись по комнате, облокачиваясь на мебель и стены. Сделав пару кругов по палате, я подошла к тумбочке и протянула руку к дольке яблока. Дотронувшись до него пальцами, я почувствовала лёгкий холодок, который прошёлся по фалангам и затух около кисти. Сжав пальцами желанный фрукт, я медленно поднесла его к сухим губам и, приоткрыв рот, сдавила небольшой кусочек зубами, откусив его. Сладкий сок яблока протек мне на язык, дразня рецепторы, и по нему проник в горло. Я медленно смаковала этот кусочек, наслаждаясь каждым мгновением. В этот момент мне казалось, что ничего вкуснее этого ломтика я никогда раньше не пробовала. Его вкус заставил блаженный выдох вырваться из моей груди и жадно запихнуть остаток фрукта за щеку. Наслаждаясь моментом, я облизнула свои губы, смочив их тем самым фруктовым соком, будто давая возможность каждой части своего тела насладиться этим приемом пищи. Когда с яблоком было покончено, я подошла к окну, которое находилось рядом с кроватью, и, облакотившись на подоконник, выглянула наружу. Прямо под окнами моей палаты возвышалась прекрасная сакура, покрытая розовым цветущим покрывалом. Где-то вдали виднелся город с высокими зданиями и яркими афишами. Но одно строение выделялось на общем фоне больше остальных. Огромное стеклянное здание, стоящие в стороне, в черте леса, необычной формы и с огромной прилегающей территорией явно привлекло мое внимание. Даже на таком расстоянии оно казалось внушительно большим. За спиной послышался тихий скрип двери. Пожилая медсестра в белом халате, перевязанным тканевым поясом на талии, вошла в палату, везя перед собой медицинскую тележку с лекарствами и стаканом воды. — Ох, Юкиро, ты уже проснулась. Как себя чувствуешь? Не тошнит? — добрый старческий голос заставил меня повернуться ко входу. Уголки губ разъехались в улыбке при виде этой низкой пухлой старушки с серебряными волосами и морщинами на всем лице. — Все в порядке. Правда, голова немного кружится. — Ну это ничего, не грех после долгого сна голове кружиться, — она подошла к моей кровати и, поставив тележку, отошла к тумбочке и взяла поднос с едой, — Сколько дней приносила тебе еду, а ты все спала. Тут хоть яблоко съела, — она вновь улыбнулась, поставив поднос на нижний уровень тележки. Я тихо хихикнула и немного покраснела. — Сколько я спала? — вопросительно посмотрев на медсестру, я подошла к кровати и села на край. — Четыре дня, моя милая. Шота Айзава приходил каждый день после работы, чтобы удостовериться в том, что с тобой все хорошо. Святой человек, — произнесла старушка, перебирая кривыми сморщенными пальцами пузырьки с таблетками в поисках нужной. В голове всплыл силуэт черноволосого мужчины, сидящего рядом с кроватью. Чувство спокойствия наполнило мое нутро ласковым теплом, успокаивающе поглаживая мои мышцы. «Интересно, сегодня он тоже придет?» — пронеслась фраза в моей голове и я посмотрела на медсестру, которая протягивала мне на ладони две капсулы с каким-то порошком. — Не бойся, это витамины. Помогут быстрее прийти в норму. Я неуверенно взяла эти пилюли и положила себе на язык. Старушка сразу же подала мне стакан с водой. Взяв сосуд и поднеся край к губам, я сделала жадный глоток, и препараты проскользнули в мой пищевод, медленно растворяясь в воде. — К тебе сегодня ещё зайдут врачи и назначат тесты. Нужно будет узнать твою причуду и внести в медкарту, — медсестра поставила пустой стакан, взялась за ручку тележки и направилась к выходу. — А ты пока отдыхай. Я кивнула и, проводив её взглядом, повернула голову в сторону окна и устремила свой взгляд далеко за горизонт. Время пролетело быстро. Я сидела, смотря вдаль, около двух часов. Очнуться от оцепления меня заставил стук в дверь. Когда я повернула голову, то увидела двух врачей в синих штанах и белых халатах, вошедших в палату с бланками и ручками. — Добрый вечер, Юкиро. Мы тебя долго тревожить не будем, — один из них подошёл к столу и положил на него все бумаги для заполнения, в то время как второй взял стул и, поставив его передо мной, сел, перекинув одну ногу через другую. Сунув руку в карман, он достал стетоскоп и, вставив в уши, приложил круглый медальон к моей груди, время от времени перекладывая его на разные точки. Я глубоко вдыхала и долго выдыхала воздух, изредка замирая в недвижимом положении. Когда врач закончил прослушивать мое сердцебиение, он убрал прибор обратно в карман. — Такой чистый звук — большая редкость в нашем заведении, — он тихо усмехнулся и, подвинувшись ближе, аккуратно взял меня за челюсть и повернул голову сначала в одну сторону, а затем в другую, — Не больно? — Нет… — тихо промычала я, покосившись на врача, стоявшего за столом и заполнявшего бумаги. — Ты в прекрасном состоянии, Юкиро, не считая вялости после сна, но это в порядке вещей, — начал доктор, сидящий напротив. — Пока ты спала, мы провели несколько обследований, в том числе взяли кровь на анализ. Все тесты, что мы сделали, дали очень странные результаты… — он покосился на своего коллегу за столом, который отложил ручку в сторону и повернулся в нашу сторону, начав медленно говорить. — Скажи, пожалуйста, у тебя… Несколько причуд? Неловкая тишина наступила в палате. В голове отголосками слышались слова Доктора Дирна. Сухой ком воздуха застрял в горле, не давая возможности произнести что-либо. Я неуверенно кивнула. Доктора переглянулись. — Это первый случай на нашей практике… скажи, пожалуйста, их тебе вживили в той лаборатории? Я вновь кивнула, опустив глаза в пол. Сидящий напротив доктор встал со стула и отодвинул его к окну. — Прости, если мы заставили чувствовать тебя неловко. Если ты не будешь против, то завтра мы начнем проводить комплекс терапий, нацеленных на укрепление твоего организма и твоих причуд, — его голос прозвучал так успокаивающе, что я вновь захотела спать, но я сразу же прогнала эту мысль. Подняв голову, я улыбнулась и кивнула в знак согласия. Потрепав меня по голове, доктор сунул руки в карманы и вышел вместе с коллегой за дверь. За окном виднелся закат. Алые облака плыли по серо-голубому небу, извиваясь в узорах и тая на глазах. Последние лучи уходящего солнца медленно скользили по стене напротив койки, будто прощаясь до следующего дня. Раздался тихий стук в дверь. Когда я повернулась, то засияла от радости как ребенок, которому подарили щенка. В дверях стоял Айзава Шота, сжимающий в руке прозрачный пакет с парой яблок. — Добрый вечер, Юкиро. Когда мне сказали, что ты уже проснулась и прекрасно себя чувствуешь, я сразу же приехал, — произнес он, входя в палату и направляясь к койке. — Я рад тебя видеть. — Я тоже вам рада, — мое лицо расплылось в улыбке. Мысль о том, что этот человек, которого я знала всего неделю, посещал меня чаще, чем мой собственный отец за весь год нахождения в лаборатории, грела мне душу. Подойдя ближе, он достал один плод из пакета и протянул мне. — Медсестра сказала, что на обед ты съела всего один кусочек. Я подумал, что ты захочешь ещё. Не волнуйся, они мытые. Врачи разрешили выйти на территорию, если ты готова, то… — Да! Это было бы замечательно! — не удержавшись, воскликнула я, взяв из его руки большое красное яблоко. Он едва заметно улыбнулся и поправил свой шарф, закрыв нижнюю челюсть, и развернувшись пошел в коридор. Встав с кровати, я быстро зашагала за ним. Когда мы вышли из палаты, за пределами которой я ранее не была, по крайней мере в сознании, Айзава кивнул проходящему врачу, в лице которого я узнала того, что проводил осмотр. Мы медленно направились к лифту. Спуск занял всего пару минут, и мы вышли на первом этаже. Проходя по главному вестибюлю, я остановилась около зеркала, висевшего на стене недалеко от выхода. Впервые за долгие годы я увидела себя. Большие глаза, похожие по цвету на ясное голубое небо в солнечный день, окутанные густыми черными как уголь ресницами, аккуратные черты лица, розовые щеки. Только разглядывая себя в зеркале, я поняла, что у меня проколоты уши, причем сразу в нескольких местах: маленькие дырочки на правом ухе шли по дуге от мочки к хрящу, а с левой стороны одно отверстие было ровно посередине мочки, а два других в верхней части уха. Я оказалась довольно плотной за счёт мышц, рельеф которых немного виднелся на руках и чувствовался на плоском животе, но и пышными формами в области груди и бедер природа меня не обделила. Из одежды на мне была белая свободна футболка и лазуревые шорты из очень приятной ткани. К моему удивлению и, наверное, радости, я оказалась достаточно высокой, на глаз — где-то 170 сантиметров, если не больше. Но больше внимания я уделила своим волосам. Длинные локоны свисали с макушки до пояса, закрывая всю спину, а лоб был прикрыт аккуратной челкой. Но одна деталь впилась мне в глаза: все мои волосы были белоснежные, как только что выпавший снег, за исключением одной части челки, которая так и осталась угольно-чёрной. Это выглядело очень необычно, даже красиво, однако смысл этого меня пугал. «Значит… У меня остались слабости…», — подумала я, вновь обведя свой силуэт глазами. — Налюбоваться не можешь? — крикнул Айзава, стоящий около автоматических дверей, которые уже были открыты и ждали, когда кто-нибудь войдёт или выйдет. Я тихо хихикнула и побежала в его сторону. Мы вышли из здания, и Айзава повел меня в небольшой парк, примыкающий к больнице. Зелёные кроны деревьев закрывали полуночное небо, отбрасывая темные тени на землю. Все цветы на клумбах спрятались в бутоны в ожидании утреннего солнца. Мы, молча, медленно шли по тропинке, и я старалась запомнить каждое растение. Босыми ногами я чувствовала теплую влажную землю и лёгкий ветерок, который полз вдоль травы, задевая щиколотки. Каждый звук, каждый шелест доносился до меня тихим эхом, лаская слух. — Должно быть, ты давно не была на свежем воздухе? — разбавил вечернюю тишину Айзава, не опуская на меня глаз. — Да, вы правы. Если честно, не могу вспомнить, когда в последний раз выходила на улицу, — я немного потупила взгляд и сжала в руке яблоко, словно боясь его уронить. — Позволь спросить, — тихо произнес Айзава, дабы привлечь мое внимание к себе. — Как ты оказалась там? В той лаборатории? Скажу сразу, дабы предотвратить дальнейшие вопросы, что мы не знали наверняка, что там кто-то есть. Нам дали наводку на место, где могли создаваться… Кхм, некие монстры, так называемые Номо. Однако, когда полиция и пара героев-профи ворвались туда, мы нашли лишь одну капсулу и бланк, прикрепленный к ней, в котором было все зачеркнуто, и там было написано… — он ненадолго замолчал-…что ты мертва… Я подняла глаза на него, пытаясь заглянуть в лицо. В его глазах была пустота, словно все эмоции куда-то исчезли. Раньше никто не упоминал о том, как меня нашли, и, вероятно, ему не очень хотелось об этом мне говорить и спрашивать о том месте. Но я понимала, что этому человеку я готова рассказать все и что я могу ему доверять. — В ту лабораторию меня и моего брата отдал отец, в надежде создать человека, способного подчинить весь мир. Великого злодея, проще говоря. Он возлагал на нас большие надежды. До пяти лет мы проходили обследования, пытались овладеть своими прирожденными причудами. А потом… — я ненадолго задумалась, пыталась вспомнить хоть что-нибудь из того сна, что видела накануне. -…а потом нам сказали, что в нас будут заложены новые причуды и будут устранены все слабости. Так получилось, что способности, которые отец выделил мне, в совокупности получались намного сильнее тех, что были приготовлены моему брату. Видимо, из-за большой перегрузки организма сердце остановилось на некоторое время. Иначе я не могу объяснить того, что меня посчитали мертвой… — я глубоко вздохнула и, поднеся к губам яблоко, жадно откусила один кусок, после чего начала его медленно пережевывать. Айзава медленно повернул голову на меня. В его глазах сверкнула маленькая искорка сочувствия. — Мне очень жаль… — произнес он, положив руку мне на плечо. — Хм, а мне нет. Если бы всего этого не произошло, я бы не встретила вас, — я покосилась на него и широко улыбнулась. Уголки губ Айзавы приподнялись в улыбке, а глаза засияли ещё ярче. Мы продолжили нашу прогулку. Он иногда задавал вопросы о моих причудах, а я, ничего не тая, отвечала. Когда мы вернулись в палату, стрелки часов замерли на половине второго ночи. — Надеюсь, что за твое позднее возвращение меня не отстранят от посещений, — со смешком произнес Шота, стоя в дверном проёме и держась за ручку двери. — Знаешь, такие люди, как ты, уникальны. Я бы хотел, чтобы ты стала частью моего класса в академии «U.A», но мы еще успеем об этом поговорить, а сейчас я вынужден попрощаться, — он склонил голову в знак прощания и медленно закрыл дверь. «Академия U.A… не знаю почему, но мне уже хочется узнать об этом месте намного больше», — с улыбкой подумала я, нажимая на выключатель лампы. Когда в комнате наступила кромешная тьма, я нащупала свою кровать и сразу же легла. Не смотря на то, что я проспала десять лет и одну неделю, прогулка меня изрядно умотала. Накрывшись одеялом и повернувшись на бок, лицом к окну, я вздохнула с улыбкой на лице. Слова Айзавы эхом отдавались в моей голове, но желание закрыть глаза и уйти в царство Морфея оказалось намного сильнее… Закрыв глаза и сглотнув холодную слюну, я стала медленно проваливаться в сон…