***
Решив, что ушла достаточно далеко, решила выйти из воды. Силы были на исходе, спина болела и медленно начинала неметь, от чего черная мешковатая кофта прилипла к спине, давая неприятные ощущения. Как только воды стало по колени, девушка упала и поползла на четвереньках к берегу. Стесала колени и руки о прибрежные камни, мелкий мусор и стеклышки. Как только выползла на берег, обессиленно рухнула. И плевать было что лежала в грязи и снегу, полученные раны продолжали кровоточить, а перед глазами все плыло. Мияко сняла маску и прикрыла глаза, стараясь отдышаться. Она не сразу услышала как чавкает грязь под чьими-то ногами, не сразу заметила знакомые черные сапоги, а когда заметила, перевела, не в силах сфокусироваться, взгляд на размытую фигуру. — Я так и думал что это ты, йои, — сказал он, как всегда, флегматично, его руки вспыхнули яркими, голубыми перьями, птичьи когти подхватили за плечи, но к удивлению болезненных ощущений не было. А может и было, Мия просто этого не помнила из-за разливающейся, ноющей боли по всему телу. Сине-желтое пламя было холодным и даровало какое-то странное, но желанное успокоение и девушка, не в силах удержаться, все же потеряла сознание. Тело будто налилось свинцом и казалось что даже пальцем пошевелить нереально. Перед глазами плыло, голова трещала и все произошедшее казалось нереальным, будто очередным ночным кошмаром: захваченная вторая дивизия в ледяной крепости, полнолуние, провозглашение новой лунной жрицы, вмороженные в стены люди, крики, изуродованное пытками тело Эйса… Эйс. Мияко резко распахнула глаза и тут же зажмурилась: свет был слишком ярким, заставил повернуть голову в сторону и болезненно застонать. — Я, кажется, перенапряглась, — пробормотала девушка, осторожно приоткрывая глаза. Сфокусироваться долго не получилось: все плыло и голова вдобавок начала кружиться. Но когда все более-менее нормализовалось, Мия задумчиво нахмурилась: она не находилась в лазарете, как предполагала: это была её каморка, она лежала в гамаке, укрытая теплым одеялом, переодетая в Эйсову безразмерную рубашку и с холодным, мокрым компрессом на лбу. Стоило девушке более-менее прийти в себя, как процесс самоисцеления запустился, компресс тут же стал сухим, избавив девушку от головной боли. Невозможно хотелось пить, Мия осмотрелась, вспоминая, что где-то у нее была бутылка с водой, которая стояла на ящике. Мияко попробовала покорить воду, но не вышло: руки ужасно болели и столь желанная жидкость могла просто-напросто вылиться. Тогда она решила привстать и дотянуться до воды, но тщетно: тело отзывалось ужасной болью на каждое, даже самое маленькое, телодвижение. А затем пришел он. — Очнулась наконец, йои. Я уж думал что все, провалилась в сон и с концами, йои. Мияко непонимающе нахмурилась, смотрела на Феникса с недоверием и легкой ноткой недовольства. Командир в ответ лишь хмыкнул, приблизился слишком резко и приподнял. То ли от неожиданности, то ли от боли, то ли от всего вместе, Мия вскрикнула и тут же прикусила губу, продолжив болезненно стонать. Марко ухмыльнулся, снял с пояса флягу и поднес её к губам Мии. — «Мерзавец» — подумала девушка, делая глоток. — Тебе повезло что оказался как раз неподалеку, — начал диалог первым. — Я так понимаю, «спасибо» от тебя не дождешься, йои, — язвительно добавил мужчина. — Спасибо, — не менее язвительно отзывалась девушка, которой медленно становилось лучше. — Наверно все же стоило тебя оставить там, умирать, — произнесено было слишком холодно, заставив Мию поежиться.— Но из-за того, что ты помогла спасти моих накам, решил помочь тебе. Не люблю ходить в должниках, — добавил он, переставлять стул. — Почему ты решила их спасти? — Я спасла их потому что должна была, безвозмездно и без какой-либо личной выгоды. Просто потому что это надо было сделать, чувствовала, что если этого не сделать сейчас, то будет только хуже и проблематичнее. Марко ответил молчанием. — Можно еще воды? — тихо и очень осторожно попросила Мияко. Отношение к Марко у нее было двоякое: с одной стороны она понимала, что человек он не плохой, а с другой её очень сильно напрягала его проницательность, подозрительность и даже какая-то неприязнь ко всему не знакомому; пугала его безэмоциональность и холодность, потому что все попытки понять что на уме у этого человека заканчивались провалом, то что было у него на лице значительно отличалось от того, что творилось в голове. Феникс знал все, а если чего-то не знал, то догадывался и выбивал эти знания любыми способами. И, судя по затянувшемуся молчанию, командир изучал её: более тщательнее и детальнее, что напрягало еще больше. Вдобавок, от мужчины разило таким холодом и неприязнью, что ночи в Сноутауне с метелями чуть ли не казались курортом. В ответ на просьбу девушки Марко кивнул, протянул флягу снова, но на сей раз Мия сама смогла выпить, что удивило мужчину настолько, что он не удержал свое напускное безразличие и приподнял брови, а в глазах мелькнул очень неприятный интерес. Мияко пила много, за несколько минут умудрившись выпить всю воду в фляге, а когда допила, попросила еще. Марко мысленно отметил, что чем больше она пила, тем ей становилось лучше и по всей видимости, решив проверить свою теорию, протянул литровую бутылку воды, прихваченную с собой. Мияко опустошила её за несколько минут, заставив командира снова удивиться. — Пьешь как не в себя, — задумчиво произнес он, усаживаясь на ящик, закинул ногу на ногу, прожигая собеседницу взглядом. — Дырку во мне прожжешь, — буркнула девушка. — А теперь рассказывай, — произнес слишком жестко и холодно, наверно даже с каким-то нетерпением и долей отвращения. — Все что было: как, откуда, почему, что видела и что слышала. Мияко поежилась, по телу пробежались неприятные мурашки. Марко давил сильно, морально и очень умеючи, так, как не умеет давить даже адмирал морского дозора. — И учти, что если я почувствую хоть крупицу лжи в твоих словах… лучше не знать что я с тобой сделаю. Мия еще раз поежилась и прикусила губу. — И реветь не смей, — предупредил таким тоном, что реветь и правда расхотелось. А реветь очень хотелось. Мияко очень устала от всего: терять близких, бежать не пойми куда и от чего, не знать что хотеть от жизни, быть покорительницей столь страшной и опасной силы… Но она ведь хотела кого-то, кому можно было бы все рассказать, верно? Без тайн и ужимок. Вот только если она ляпнет о том, что вообще это тело — не совсем её, а душу просто перенес Бог морей, заключив с ней сделку, то Марко как минимум посмеется, назовёт фантазёркой и вышвырнет за борт. Девушка устало потерла лицо. — Что именно ты хочешь узнать? Марко, поняв, что таки добился нужного результата, руки на груди скрестил, да брови нахмурил. — Где ты взяла все эти вещи? — Феникс кивнул на лежащую на ящике потрепанную маску и темную одежду. Мияко взглянула на вещи краем глаза и вздохнула. — Купила на рынке. Ну, то есть как купила…взяла без спроса и оставила за них деньги. После освобождения Эйса планировала вернуть, но пошло кое-что не по плану. — Плану? Мия кивнула. — Я планировала пробраться на базу более тихо, вызволить своих, провести к кораблю и скрыться. Марко хмыкнул от наивности и простоты плана. — И что же пошло не так? — Да в общем-то все, — поджала губу, вспоминая нахлынувшую ярость и её последствия. — Все началось с того, что я вышла из себя. Вода сокрушительным потоком ринулась прочь из тесного кабинета, выбила дверь, смела с пути своей покорительницы врагов и направилась на уровень ниже, сметая всех встречавшихся людей. Мияко вышла следом, все еще не в силах обуздать свой гнев, сжимала руки в кулаки до побеления костяшек и боли, не помогавшей протрезветь и думать более четко и ясно. Она все еще чувствовала Его. Его боль и измученность. Витиеватая лестница привела на уровень ниже, что-то подсказало что следует прижаться к стене и она это сделала. И вовремя — засвистели пули, раздражая Мию лишь сильнее. Смотрела на них косо, стукнула по стене кулаком и разжав его, прислонила к ледяной стене руку. Лед пошел трещинами, покорительница вскинула руками, быстро, резко, не давая дозорным толком одуматься. Они — обмерзшие и продрогшие от ужасного холода, мокрые от прошедшего потока, ужасно медлительные и не собранные из-за внезапной атаки. Они ждали что придут Белоусовцы, но пришла Она — разъяренная, покорившая воду в осколках льда и направившая льдинки против флотских. Осколки попадали в глаза, больно ранили, заставляли дозорных вскрикивать и хвататься за раны, бросая оружие, совершая ошибки одну за другой. Мияко решила, что церемониться с этими морскими крысами — ниже своего достоинства, спустилась по лестнице быстро, взмахнула руками по направлению от себя, покорила воду. Поднявшаяся волна захватывала в свой плен флотских, относя к стене, а ужасающий холод в соединении с ледяной водой делал из людей ледяные статуи. Нашла лестницу, спускалась быстро перебирая ногами, ощущение близости опасности сработало заторможено, но уклониться успела, только лишь ранили: пуля прошла насквозь, не нанеся урона; второй флотский стоял, раскручивая цепь с крюками на конце, метнул слишком быстро, цепляя спину своей противницы. — Стоп, — Мияко резко оборвала рассказ, нахмурилась. — Я ведь…была ранена. — Я зашил твои раны, обработал и вколол антибиотик. К твоему счастью то, чем тебя ранили не было покрыто ядом, — ответил Марко, пожав плечами. Заметил что Мия раскрыла рот для благодарности, но нахмурился, выставил ладонь, как бы говоря «не надо», скрестил руки на груди и прижался спиной к стене. — А теперь продолжай, йои. Девушка вздохнула и невольно зажмурилась, вспоминая, что было дальше. Мияко с трудом сдержалась от вскрика — концы крюков были из кайросеки. Девушка развернулась быстро, вытащила крюки, а затем, что есть силы, дернула на себя цепь. Дозорный не удержался и покатился по лестнице, второй, до сего момента стоявший в оцепенении на лестнице, медленно попятился. Мияко чуть шевельнула пальцами, мальчишка поскользнулся и полетел вниз следом за старшим по званию. На рану не обращала внимания, да и она не была столь болезненной — адреналин делал свое дело. — Ублюдок! — завопил флотский, бросаясь на девушку с мечом. Мияко зло сверкнула глазами, вытянула вперед руки, скрючила пальцы, заставила мужчину замереть, затем подняла руку чуть выше. Солдат схватился за горло, захрипел и потерял сознание. Мия расслабила руки, бросая тело на пол. Паника среди солдат Дозора нарастала: оставшиеся в живых суетились, искали пули из кайросеки, пытались помочь раненным и пленникам льда. Внимание покорительницы привлек забившийся в угол мальчишка, трясущимися руками набиравший номер на Дэн Дэн Муси. — У нас беда… — забормотал он, боязливо оглядываясь, когда Муси проснулась. — На базу проник человек, он управляет водой и людьми…будто кукловод какой! Мы не можем справиться, пришлите нам помощь! Мияко нахмурилась, подошла ближе быстро, вытянула руку и чуть сжала пальцы. Мальчишка-дозорный замер, а затем потерял сознание. — Алло? Аллоо! Что за глупые шутки! — возмущалась улитка. — Это не шутки, — пробормотала Мияко, после чего положила трубку. Слышали её дозорные тогда или нет — не известно. Присела, проверила подключение Муси к белой, достала из кармана сумки номер и быстро набрала его. Дэн Дэн Муси с прической Марко открыла усталые глаза и флегматично поинтересовалась: — Кто? — Зови меня Кукловод, Феникс. Я на базе дозорных, через полчаса жди своих, — как можно более безразлично произнесла Мияко, а затем, не давая возможности Фениксу ответить, положила трубку. Встала резко и крутанулась на месте, взмахнула руками, вода покорилась, сметая оставшихся дозорных с пути. Мияко спустилась по последней лестнице. Происходящее дальше казалось ненастоящим, будто в замедленной съемке, а стоило ей увидеть Эйса, как тело задвигалось будто само: руки вытянуты, пальцы скрючены. Сама того не ведая, контролировала каждый мускул, каждую клеточку тела, в которой содержалась хотя бы капля воды; подняла флотского над землей, чуть сильнее напрягла и сжала пальцы, перехватила его дыхание. — Что ты…такое? — прохрипел он, хватаясь за горло, пытаясь убрать невидимую руку, но тщетно. — Правосудие, — голос не свой, искаженный датчиком, леденяще-спокойный. Сжала руку чуть сильнее, перекрывая дыхание, приблизила, забрала ключи и силой отбросила бездыханное тело подальше, с глаз долой. Мияко перевела дыхание и прикрыла глаза. — Я освободила Эйса, затем мы освободили других ребят из второй дивизии и, как я и обещала, к назначенному времени мы были в кабинете, через который я пришла. Дальше ты знаешь. Марко нахмурился. — Это не все. Как ты оказалась на берегу, йои? — Я перенеслась не совсем удачно. Хотела поближе к Моби Дику, но ветром занесло не туда. Я оказалась на причале дозорных, — помолчала, будто взвешивая стоит ли вообще говорить об этом, но Феникс надавил в очередной раз. — Я же сказал: ничего не умалчивай, — процедил он нетерпеливо. — Наткнулась на адмирала. Наговорила…всякого и чудом смогла сбежать. Пират долго молчал, нарочно или случайно — кто его знает, повергая Мию в еще больший ужас. Марко дернул рукой резко, устал потер лицо, Мияко дернулась, на миг ей показалось что он был готов её ударить. — А что мне надо было делать?! — Уж точно не нарываться на адмирала! — он встал, оперся рукой о балку и в без того мелкой каморке стало слишком тесно и душно, не хватало воздуха. — Кто ты такая, чтобы…- оборвал себя, снова устало потер переносицу. — Дальше. — Говорю же: я убежала. Подняла волну, отвлекла внимание Кизару и скрылась в воде. — Все, — медленно произнес он, напоминая, — что видела, слышала, ощущала. — Да больше ничего нет, правда. Я в воде начала слабеть окончательно, решила выйти на берег, вышла и… там уже появился ты. Все. Феникс нахмурился и молчал. — Я ничего такого не сделала! — выпалила истерично. — Не ори, — процедил он. — по «официальной» версии ты свалилась за борт и подхватила простуду, а я, как врач, за тобой присматриваю, йои. Мияко смотрела на него скептически. — Чтобы сюда никто не совался пришлось соврать, — пояснил он медленно, снова скрещивая на груди руки. — Здесь зона карантина. — А в роли заразы ты выбрал меня, очень умно, Феникс. И «карантин», как я понимаю, не закончится, пока ты все не выпытаешь? Он пакостно ухмыльнулся, по всей видимости давая положительный ответ на вопрос. — Итак, — произнес он холодно, от чего по телу девушки пробежались мурашки, — ты что-то еще не договорила. « — Сволочь. Наивно было полагать, что от него что-то можно было утаить. Надо было его прозвать не Фениксом, а всевидящим оком», — подумала недовольно, но вслух все же сказала другое. — Кизару сначала выступил в роли дипломата, связал с Сенгоку через Муси, предложил присоединиться, но я отказалась. И тогда он начал атаковать. — Вот как, — от этого негромкого, холодного тона Мию пронял озноб, заставил поежиться. — Прекращай на меня давить и видеть во мне угрозу, Марко! Разве ты не видишь что я из себя представляю? — Не поверишь, но даже в упор не вижу, — отозвался он тут же, отходя от балки, загородил собой свет, став пугающей, темной фигурой. — Ты — логия воды, чудом сумевшая обойти проклятье, можешь управлять водой и людьми, и после этого ты говоришь, что я не должен видеть в тебе угрозы? Да ты она и есть, Мияко Риндзин. Чудом уцелевшая, последняя из клана хранителей силы дракона, сбежала с Эйсом из Вано, обзавелась тут друзьями, спасла вторую дивизию, отказала самому Главнокомандующему Сенгоку, сбежала от адмирала… я не думаю, что все это случайно, Мияко, не думаю. Уж слишком много случайностей и совпадений, не шпион ли ты, случаем? — наклонился, стал слишком близко. Мияко слушала Феникса в ужасе, не смея перебивать или хотя бы вставить слово. Слушала внимательно, медленно закипая от злобы и обиды. Обиды за то, что этот придурок такой доставучий, подозрительный и страшный. Сейчас он казался ей хуже самого Акаину. — Ты идиот, Феникс, если так думаешь, — сказала тихо, но со злобой. Марко хмыкнул, отстранился, а затем достал две книги, протянул их Мие, заставив её изумленно посмотреть сначала на них, а затем на мужчину. — Намекаешь на то, что я предатель, а сам роешься в женских вещах, извращенец, — язвительно отреагировала она. Марко издевку проигнорировал. — Что это за книги? — Собственность клана Риндзин, — ответила холодно, попыталась забрать, но пират резко одернул руки, ухмыльнулся, заставил Мию злиться сильнее. — Еще раз спрашиваю: что это за книги? — Двухтомник о моем клане, -вздохнула, сдавшись. — Я не читала их еще, не успела. — Откуда они у тебя? — С острова Морского Дракона. Мне о нем подсказала одна…ведьма, — ответила недовольно, отвела взгляд. — Бывшая моя владелица, помогла сбежать от помолвки с генералом. Марко нахмурился. — Я все тебе рассказала, что тебе еще от меня нужно?! Марко буровил взглядом синюю книгу, оплетенную объемным, немного потрескавшимся узором. Узор оплетал книгу полностью и служил подобием замка, соединявшим страницы, которую, без особого ключа открыть не выходило, как бы Марко не пытался. — Что это за книга? — поинтересовался тихо. — Я же сказала: двухтомник о моем клане. — Запечатанный? — Почему бы тебе просто не вскрыть и не посмотреть, раз такой любопытный? — ответила с издевкой, скинула одеяло и опустила ноги на пол, проверила устойчивость и встала аккуратно. — Куда ты собралась? — недовольно поинтересовался Марко. — Куда надо, хватит с меня твоих допросов, Феникс. Я устала, — завернулась в плед и быстрыми шагами направилась прочь из комнаты. Вышла, перевела дыхание, почувствовала боль в мышцах, тяжело выдохнула и с трудом не застонала. Оперлась о стену и направилась вдоль, придерживаясь, делала небольшие передышки. Феникс нагнал быстро. По всей видимости он пошел за ней не сразу — дал возможность почувствовать себя победителем в этой ситуации, свободной и защищенной. Нагнал, положил руку на плечо девушки и надавил сильно, заставив глухо застонать. — Куда ты собралась? — повторил он свой вопрос, напоминая что несколько минут назад уже задавал его. — К капитану, на тебя жаловаться, — съязвила, зря. Пират надавил еще раз, сильнее. — Я не для того зашивал твои раны чтобы они снова разошлись от твоих глупых попыток к бегству. Ты — глупая, безответная, неблагодарная девчонка. — Спасибо, — произнесла медленно, — искреннее спасибо что вытащил с того света. Но поверь, я могу ходить нормально, логия воды очень своеобразный фрукт: чем больше воды я пью, тем быстрее регенерация. Так что ничего не случится. Марко какое-то время молчал, смотрел с подозрением. — Раз уж ты можешь ходить и дерзить мне, то значит, пойдешь со мной к Отцу. — Не поверишь, — хмыкнула девушка.- но именно к нему я и направлялась.***
— Так идем, и никто не остановит нас! Пойти ко дну на волнах времени не пробил час! Никогда не смиримся с поражением, Не бросим все, что было важно нам, На произвол судьбы! — Че там дальше? — Да не помню я! — Кажись так: И даже если дождь мне…. — Да какой к черту дождь? Грозы! — Разве грозы? — Да какие к черту грозы? Не в рифму же! — Больно много в рифме ты понимаешь! — Да черт с ними! Поем то, что знаем! — Не отступаем трусливооооооо… — Так идем, и никто не остановит нас!.. Мияко покосилась на горланящих песню пиратов удивленно, затем перевела вопросительный взгляд на Марко. — Им эта песня приелась, — пояснил он нехотя, — вот и решили сделать подобием «гимна» пиратов Белоуса. Мияко понимающе кивнула, нравится пиратам эта песня, так пусть поют. Пока могут.<i> Что-то подсказывало покорительнице воды, что предательство Тича, пусть она его до сих пор и не видела, не за горами. Не за горами и заточение Эйса и кошмарная война в Маринфорде, а затем и смерть Огненного Кулака… <i>Эйс…как он там? Мия поджала губы, прикрыла глаза и глубоко вздохнула, надеясь, что ситуация не вышла из-под контроля, что она еще сможет все исправить и что еще не все потеряно… За всеми этими размышлениями девушка и не заметила как оказалась в его каюте. Белоус, подключенный ко всевозможным аппаратам лежал на своей койке, закинув ногу на ногу, лениво потягивал ром из бочки, совершенно не обращая внимания на сверлящую взглядом Сару. — Йои, — привлек внимание Марко, придерживая начинающую медленно сплывать вниз Мию под локоть. — На кой ты девочку сюда притащил, курица ощипанная?! Не ты ли с утра говорил, что она заболела, разнести заразу по всему кораблю удумал?! — зло поинтересовалась главный врач. Мияко от удивления даже рот открыла: если Сара так в открытую стала оскорблять самого Феникса, значит, настроение у нее, мягко говоря, паршивое. Марко на оскорбление не отреагировал, впрочем, как и на саму женщину, из-за чего та стала закипать лишь сильнее. — Гурарарарара, сын, и правда, чего это ты? — с улыбкой поинтересовался капитан. Мияко почувствовала как ноги подкашиваются и, не держи ее Феникс, уже давно сидела бы на полу.- Она чувствует себя хорошо, все обошлось, — безразлично отозвался мужчина. — Но разговор и правда серьезный. — Вот как, — задумчиво протянул Ньюгейт. — Сара, будь добра, оставь нас на время. — Да ты…да я…аргх! — женщина от злости топнула ногой, кинула многообещающий взгляд на Марко и, прежде чем выйти из каюты, сказала. — Жди слабительного в твоем чае! — и громко хлопнув дверью, ушла. — Чай в ближайшее время пить не буду, спасибо за предупреждение, — безразлично бросил Марко в ответ. Услышала его слова Сара или нет с оставалось загадкой. У Мии подкосились ноги, она не слушала того о чем спорили правая рука Белоуса и главный доктор. У девушки адски болело все тело: каждая клеточка отдавала болью при малейшем движении, да еще и эта ужасная аура капитана, физически давящая, заставляя покорительницу воды медленно сползать. Марко дернул девушку за руку, а затем небрежно усадил её на ящик — и на том спасибо, за такую заботу. — Так о чем ты, сын, хотел поговорить? И зачем притащил с собой эту бедную девочку? — задумчиво поинтересовался пират, сделав несколько глотков из бочки. Затем обвел изучающим взглядом Мияко, заставив ту поежиться и прикусить губу. — О ней я пришел поговорить. Эта девчонка — угроза. — О чем ты говоришь, сын? Я думал, что времена, во время которых женщина на корабле была к несчастью, уже давно прошли. Неужели ты до сих пор веришь в эти сказки? — Не в этом дело, Отец, — Феникс перевел ледяной взгляд на Мию. — Рассказывай сама. Мияко вздохнула и прикрыла глаза. — Я Мияко Риндзин. Издревле моя семья хранила фрукт повелителя вод — Бога-Дракона Рюдзина. И так уж получилось, что я съела этот фрукт. — Мия выдохнула и с трудом посмотрела на Белоуса. Пират смотрел на нее не мигая, слушая внимательно, не было похоже на то, что он был насторожен, как Марко, скорее просто заинтересован. — Надо же, как сложилась судьба. То есть, ты владеешь логией воды? — Я не знаю правильно ли называть мой фрукт логией, потому что он весьма… Своеобразный. Я могу пропускать через себя предметы, но не могу создавать воду, лишь управлять, покорять своей воле все, в чем есть хоть капля воды. В том числе и людей, — последнее сказала тихо и с долей отвращения. — Продолжай, — кивнул Ньюгейт, сделав несколько глотков, а затем улыбнулся. — Я хочу послушать твою историю, Мияко Риндзин, думаю что море свело нас не просто так. Мия вздрогнула, посмотрев на Йонко удивленно и тихо усмехнувшись, рассказала все с самого начала: про нападение на храм, съеденный фрукт, «Лунную ночь» и их знакомство с Эйсом. А затем рассказала про «Кукловода» и о том, как решилась пробраться в Ледяную крепость и обо всем, что там было в том числе и про последствия побега. Белоус слушал внимательно, не перебивал, ждал пока девушка закончит свой рассказ. Белоус долго молчал, а затем слегка улыбнулся: —Так вот значит как оно все было, — Йонко помолчал, а затем посмотрел более строго, заставив девушку почувствовать себя маленькой, провинившейся девочкой, виновато потупившей взгляд. — Мияко, я очень благодарен тебе за спасение моих сыновей. Но… — Мия вздрогнула, зажмурилась и съежилась, когда Белоус нахмурился, поднял руку. Ей показалось, что он хотел ее прихлопнуть, как надоедливую муху. — Как отец я опечален тем, что ты подвергла себя такой опасности. — с этими словами его взгляд смягчился, а рука его жесткая, сухая, легла на голову девушки, успокаивающе, по-отцовски, погладив её. У нее никогда не было отца, но если бы был, то его руки были именно такими — сухими, жесткими, а прикосновения — успокаивающими. Мияко посмотрела на капитана с испугом, поджала губы и заплакала. Пират продолжал гладить девушку по голове до тех пор, пока она не успокоилась. — Но… Я ведь не член команды. Почему вы назвали меня дочерью? Эдвард Ньюгейт улыбнулся. — Ты давно стала частью нашей семьи. — Но ведь если я останусь, разве это не причинит вам всем неудобств? Разве дозорные не станут нападать чаще? — Гурарара, — рассмеялся пират, схватившись рукой за живот. — не переживай, все это ерунда! Ты находишься под защитой Сильнейшего человека в мире! Они и пальцем не посмеют тебя тронуть, девочка моя. Мияко посмотрела на капитана с восхищением, вытерла слезы и позволила себе слегка улыбнуться. — Но отец, — встрял в разговор до сих пор молчавший Марко. — Разве она не явл… — Нет, — слишком резко ответил Йонко, заполняя своей ужасающей аурой все пространство каюты до такой степени, что Мия снова напряглась. Ей показалось, что она задыхается. Белоус смерил первого командира взглядом. — Тебе, сын мой, надо перестать видеть во всем и каждом врага. — Но она… — Спасла наших накама. — И… — С трудом сбежала от, не просто дозорного, а от адмирала. Будь она предателем, то навряд ли бы стала бежать через воду. Нам, фруктовикам туда путь заказан, сам знаешь. Да и ты сам нашел её на берегу, раненную. Будь она шпионом, дозорные бы не стали атаковать её. Марко до побеления костяшек сжал кулаки, поджал губы. Мияко впервые видела его такого — взбешенного и недовольного. А затем он тяжело выдохнул, его лицо приняло привычный устало-флегматичный вид. — Я прошу прощения за все обвинения, что наговорил тебе. И, пока Эйса не выпишут из лазарета, обязуюсь присматривать за тобой. Мияко посмотрела на командира удивленно и с непониманием. Белоус улыбнулся широко и довольно, сделал большой глоток из бочки, а его ужасающая аура исчезла в тот же момент, когда появилась улыбка.***
Вечером того же дня Марко пришел в каморку к Мие, снимать швы. — Йои, знал бы, что если ты воды напьешься и все заживет, то не расходовать бы зря нитки, — ворчал он. На спине Мии, которая ранее напоминала Марко больше кровавое месиво, осталось лишь несколько больших царапин. А в местах, где уже зажило, остались шрамы. — Шрамы будут. — Ну и пусть, — безразлично отозвалась Мия. — Шрамы красят мужчин, но никак не девушек, йои. — Зато теперь мне точно теперь не стать ни женой генерала, ни великой ойран, — рассмеялась она. — Тц, сиди смирно и не двигайся. — Так точно, сэр, — слегка улыбнулась девушка. Марко долго молчал, обрабатывая спину девушки антисептиком, а затем спросил: — Почему боевой ананас? Мияко от такого вопроса аж поперхнулась. — В смысле? — Когда пили, ты сказала мне это, йои. Покорительница воды почувствовала как к щекам приливает краска. — Ну это потому что у тебя прическа похожа на листья ананаса. — Ясно, — тихо ответил мужчина. Они молчали до тех пор пока Феникс полностью не закончил со своей работой. — Будешь ходить ко мне два раза в день: утром и вечером. Буду обрабатывать рану и в целом смотреть чтобы не было неприятных последствий. — в ответ на эти слова девушка кивнула, одеваясь. — Марко, скажи, ты случайно не знаешь как там Эйс? — Не знаю, — ответил как-то резко. — Мы с Сарой не ладим, йои. Она никого внутрь не пускает. — Даже тебя? — Тем более, меня. — Понятно, — промолчала немного, а затем перевела взгляд на Феникса. — Зачем ты мне помог, если не доверял? — Не обольщайся, я тебе и сейчас не верю. А спас лишь потому, что ты спасла моих накама, ясно это уже говорил, йои. — произнес пират, забрал свою сумку с инструментами и ушел, оставив Мию одну, в недоумении. На следующий день Мию допустили к работе на камбузе. Дверь открылась, как и всегда, со скрипом. Внутри приятно пахло готовящимся завтраком, ароматными специями; слушалась привычная ругань Татча и топот убегающих поверят от оружия массового поражения — полотенца, которым главный кок активно орудовал в случае если подчиненные провинились. Но стоило Мие появится на пороге, как все замерли. Первым пришел в себя Татч, засияв аки начищенная сковородка, широко раскинул руки. — К нам вернулась наша пташка! — радостно произнес мужчина. — Бледнючая какая, — задумчиво заметил Тео, державший в руках стопку тарелок. — Упаси тебя морской черт, Тео, если ты разобьешь еще хоть одну тарелку…- внезапно вспомнил Татч тему недавней ругани. — я за себя не ручаюсь! Клянусь, выкину тебя за борт, так и знай! — Да знаю я, знаю, — закатил глаза парень, опасливо пошатнулся от качки и виновато улыбнулся, смотря на сердитого кока. — Идиоты, — проворчал главный кок, вытирая руки о полотенце, а затем закинул его на плечо. — Ну, иди сюда, пташка, чего ты как не родная, встала у прохода. Мияко улыбнулась, а затем подошла к Татчу. — Какая для меня работа сегодня будет? — Работа?! — неподдельно удивился мужчина. — Какая может быть работа? Ты же вчера за борт свалилась, в ледяную воду. Я думал ты сюда пришла поесть, вон какая тощая, аж ветром уносит! Мияко в ответ улыбнулась виновато. — Извините за беспокойство, я сама толком не поняла как так вышло. — А вот я все понял! — строго ответил кок, Лука и Тео после этих слов скривились, по всей видимости предвкушая размер лекции от Татча. Спас Мию крик пеликана-почтальона, оповещающий о прибытии свежей почты. — Ладно, — кок отошел к вешалкам не на долго, а вернулся с кошельком, — раз уж пришла, будешь сегодня на должности подай-принеси, идет? Мия улыбнулась и кивнула. — Вот твое первое задание: купи мне газету. — Пф, чтоб у этого скупердяя была обычная газета, да ты шутишь, шеф? — поинтересовался Тео, поставив тарелки на стол и к всеобщему удивлению не уронив ни одной. — А если обычного выпуска не будет, то ничего не бери! В этом «специальном выпуске», кроме «специальной» брехни ничего нет! Одна непроверенная информация! — Шефу точно делать нечего, — хохотнул Тео, Лука глянул на друга с укором, мол «нельзя так». — …хоть мух надоедливых будет чем прихлопнуть, — многообещающе зыркнув на Тео добавил Татч, Сунул Мие купюру и скомандовал: — Ну все, беги, а то разберут все! Девушка кивнула и помчалась на открытую палубу.***
«Пусть волею судьбы я и была закинута в вымышленный мир, в мультик, но я никогда не думала, что…» — В смысле «только специальное издание»? Я же видела как ты только что спрятал обычный номер ежедневной газеты в сумку! Пеликан трагично вздохнул и достал табличку: «В наличии только специальное издание». Мияко шумно выдохнула. — Я только что видела как ты убрал в сумку обычное издание! Мошенник! Пеликан неведомым образом пустил слезу, трагично вздохнул и достал табличку «не мошенник, а бизнесмен!» — Да какой к черту бизнесмен?! «…стану спорить с птицей, на глазах у всей команды. Надрываясь уже по четвертому кругу, но, глядя на то, как пеликан в очередной раз с гордым видом отворачивает голову, я начала потихоньку осознавать плачевность ситуации.» Пеликан поменял снова табличку, вернув обратно «в наличие только специальное издание». — И все же, — Мияко схватила птицу за голову и развернула к себе лицом, в шее птички что-то хрустнуло, и, судя по тому, как его глаза наполнились слезами, это что-то было болезненное. «- Новая загадка этого мира, которая будет интересовать меня еще больше, чем брови Марко — плачущий пеликан. То, что он почтальон не удивляло меня от слова совсем. А вот как и зачем он плачет — было не ясно. Выходит, он актер получше Татча. » — Мне не нужно ОСОБОЕ издание газеты, которое можно купить только раз в месяц! Оно СЛИШКОМ дорогое! Триста белли, да вы обалдели?! Мы пираты, откуда у нас такие деньги? В ответ на это заявление птица посмотрела на Мию так, будто думала: «а что плохого в том, чтобы грабить пиратов? Вы деньги тоже не шибко-то честным трудом заработали!» Эти и другие вопли слушала вся команда, которая с интересом, как в театре, наблюдала за разворачивающимся спектаклем. — Да брось ты, Пташка, с этим спорить бесполезно! — заржали из толпы. — Тц, — Мия приблизила голову пеликана к себе и заговорщицки зашептала. — Слушай, а я ведь тоже из пернатых, слышал, меня Пташкой назвали? Так давай по-братски я куплю у тебя обычное издание… а если не захочешь, то отправлю одному доброму коку прямо в суп! Мия отстранилась, команда продолжала ржать, а пеликан подозрительно прищурился, смотря на девушку, затем достал из сумки табличку: «эксклюзивное предложение для любимейших, постоянных покупателей: сто белли за обычное и специальное издание!» « — Вот чертова птица, привязалась с этим спец выпуском.» — Тц, вымогатель, — фыркнула девушка, протягивая купюру в сто белли. — Газеты вперед, а то знаю я вас, мошенников. Пеликан трагично вздохнул и достал из сумки две газеты, девушка расплатилась и почтальон, облегченно выдохнув, спрятал деньги и таблички, после чего поспешил взмыть в воздух и улететь от греха подальше. « — Я уж испугалась что мстить будет за едва не свернутую шею. Но видимо, не хочет терять «любимых клиентов», бизнесмен.» — Ай да Пташка! — Ты наша героиня! — Договорилась с почтальоном! — И чуть шею ему не свернула! Продолжала надрывать животы команда, Мияко тяжело вздохнула и стиснув зубы прибавила шагу, под общий хохот скрываясь за дверью камбуза.***
— Вот это да-а-а-а-а! — протянул Татч, рассматривая добычу Мии. — Отвоевала у этого жлоба аж целых ДВЕ газеты и всего за сто белли! Да ты просто гений! Теперь всегда буду отправлять тебя торговаться с этими жули…почтальонами! Мия, в прескверном настроении стояла у раковины, намывая посуду. Тео и Лука носились по камбузу, издавая редкие смешки. Татч развернул толстую газету на первой же странице, устроился поудобнее за столом, закинув ногу на ногу, сделал пару глотков из чашечки с кофе. — О, новые награды! — воодушевился мужчина, поставив чашку. Взял в руки листовки, стал просматривать. Лука осторожно заглянул через плечо шефа, разглядывая листовки. — Чего там? — не выдержал Тео, стоя у плиты и помешивая кашу. — У Эйса возросла награда на миллион бэлли, — задумчиво произнес Лука, Татч перевел на парня суровый взгляд. — Марш за работу! — Так точно, — выпрямился Лука, отдал честь и зашагал к тумбе, нарезать овощи. — А что с состоянием Эйса сейчас? — тихо и очень осторожно поинтересовалась Мияко. — Никто не знает, — вздохнув отозвался Татч, рассматривая листовки, — Сестрички молчат. — Вот как. Мрачное молчание долго не продлилось. — Ба! — выкрикнул кок, а затем продемонстрировал всем листовку со смазанной фотографией Кукловода, стоявшего в полупрофиль с вытянутой рукой в чью-то сторону. Надпись под прозвищем гласила «только живым». — За него дали каких-то сто пятьдесят миллионов, — сказал он таким тоном, будто назначил цену за морковку.— Видать мало он им насолил. — Если ребят послушать, то он дьявол во плоти. Это же надо что за способность: людей брать под контроль, управлять им, будто марионетками! Просто жуть берет! — задумчиво говорил Тео. — Да уж, хорошо что этот парень на нашей стороне, — пробормотал Лука. Мияко поджала губы и после каждого произнесенного слова пиратов мрачнела лишь сильнее. — Ужасная способность! Мне даже представить страшно, что меня контролируют! — Ага, а потом еще и вмораживают в стену, — почесал затылок Татч. «- Монстр, дьявол во плоти. Я — ужасный человек» — сжала руки слишком сильно, намытая тарелка выскользнула из рук, прекратив дискуссию пиратов об ужасности способности и невольно обратив на себя внимание. — Эй, Пташка, ты чего? Не хорошо себя чувствуешь? — обеспокоенно поинтересовался Лука. — Позвать может Рину? — Нет, все хорошо, — ответила дрожащим голосом девушка, а затем стала собирать осколки. — Извините, я просто задумалась немного вот и все… — Вот как, — почесав подбородок произнес кок, затем перевел взгляд на недовольно мешающего кашу Тео. — Кончай мешать, Тео, разливай по тарелкам. Пташка и Лука пойдут в лазарет на разведку и, заодно развезут еду больным и страждущим.***
Пираты шептались меж собой, листая газету и рассматривая новую листовку. — Он спас командира. — Чудовищная сила. — Просто ужас. — Управляет телами, будто куклами. — Хорошо что он на нашей стороне… — Не переживай, — от неожиданности девушка вздрогнула и перевела взгляд на парня. Лука улыбнулся приободряюще, — все будет хорошо. Уверен, Эйс просто спит. Отоспится и снова будет воровать еду из холодильника, а шеф будет ругаться и бегать за ним с полотенцем. — Спасибо, Лука, ты очень хороший друг. — Мияко улыбнулась. Парень отмахнулся, продолжая везти тележку до лазарета. Однако, в лазарет дальше порога не пустили. — Простите, но это приказ Сары, — виновато произнесла Британи, завозя тележки с едой внутрь. Катарина также виновато улыбнулась. Лука развел руками, направившись сразу же назад, а Мияко погрустнела лишь сильнее. И когда девушка собралась идти обратно на камбуз, её неожиданно схватила за руку Рина. Медсестричка опасливо оглянулась, а затем потащила подругу в ближайший темный угол, там снова оглянулась и зашептала: — Слушай, Мия, мне приказано не разглашать информацию, но зная какой ты паникер, я решила тебе рассказать. Только поклянись, что никому ничего не расскажешь и не будешь накручивать! — Клянусь! — сразу же отозвалась Мияко. Рина помедлила, выглянула за угол в последний раз, а затем зашептала: — В общем, он находится в достаточно тяжелом состоянии и в сознание пока не приходил. Перед отключкой сказал, что ему Кукловод дал какой-то исцеляющий напиток. Напиток этот действительно ускоряет регенерацию, но то ли из-за стресса что Эйс испытал в Крепости, то ли регенерация требует слишком много сил, но он спит непробудным сном. И мы только и можем что поддерживать его жизнь. Поэтому, чтобы Эйса лишний раз не тревожить и не плодить глупые слухи, было принято решение временно молчать о его состоянии. Мияко тихо всхлипнула и поджала губы. Рина обняла подругу, успокаивающе погладила её по голове. — А знаешь что? — тихо пробормотала Катарина и приободряющее улыбнулась, смотря на Мияко слезящимися глазами. — Сегодня ночью Сара пойдет к Отцу и я буду за главную. Хочешь навестить своего командира? Мияко широко улыбнулась, не в силах поверить услышанному, обняла подругу сильно, с трудом сдерживаясь чтобы не разреветься сильнее. Хоть что-то хорошее произойдет за этот день. — Рина, ты самая-самая-самая лучшая!***
В лазарете было темно, пахло травами, спиртом и приглушенным запахом крови. Мияко прошла бесшумно, осторожно отодвинула шторку-ширму и зашла внутрь. Писк приборов поддерживающих жизнеобеспечение, осунувшийся, с множеством синяков и загипсованной рукой, Эйс лежал на койке. Мияко подошла ближе, села рядом на пол, осторожно, кончиками пальцев коснулась его руки, провела по ней с нежностью, глотая слезы. — Прости, это все из-за меня, — прошептала так тихо, как только могла, всхлипнула, осторожно провела кончиками пальцев по тыльной стороное ладони и вздрогнула, когда пальцы парня шевельнулись. Дрожащей рукой он накрыл её руку, нахмурился, открыл глаза и смотрел будто в пустоту. — Это…ты?..- голос тихий, хриплый, сильно севший. — Эйс, — пробормотала девушка, закрыв рот свободной рукой, боясь не то что закричать, а просто превысить дозволенный уровень громкости. И вздрогнула, когда почувствовала, что кто-то приближается. — Прости меня, — пробормотала, чмокнула парня в щеку. Испугалась слишком близкого цоканья каблуков и использовала перенос, оказавшись за соседней ширмой. Осторожно отодвинула штору, заглянула внутрь. — Эйс! — Наоми от изумления едва не обронила находящуюся в её руках лампу, поставила её на столик, села рядом, обхватив его руки своими. Эйс перевел усталый взгляд на девушку. — Ты…меня слы…шишь? — произнес еще тише, чем ранее. — Да, конечно! — Я…люблю…тебя. Мияко вздрогнула, губы задрожали и что есть из последних сил, использовала перенос. Оказавшись на открытой палубе, на носу Моби Дика, обессиленно рухнула, обняла себя. — Идиотка…монстр! Чудовище! Не обольщайся, дура! Дура! Дура! — бормотала, села и наконец позволила себе разрыдаться. — На что ты вообще рассчитывала?! Главное — он в порядке, он очнулся! Подумаешь любит другую. Все, что было в источниках лишь наваждение, ничего больше! Забудь и отпусти! Дура! Дура!***
Когда-то давно, когда Мияко была маленькая, она вместе с Каем подслушала разговор двух жриц. Перепуганные разговором взрослых дети разнесли дурные вести по всему храму и перепугали всех послушников, за что и поплатились: наставница заставила драить их весь храм от основания и до крыши, все чуланы и подвалы. И смотря на наказание, наставница все твердила: «Если вы подслушиваете, то подслушивайте до конца!» Мия этот урок не усвоила. Эйса казалось, что он находится под толщей воды: все было неясным и размытым, а голоса странными и слишком тихие, чтобы их можно было нормально услышать. «Я не знаю нахожусь ли я все еще во сне или нет, но я еще тогда пожалел. Пожалел, что не решился сказать. Так пусть хотя бы во сне, но она будет знать.» — …тебя, — сглотнул, перевел дыхание, облизнул пересохшие губы и собрался с силами. — Ми…я. Наоми вздрогнула, её губы задрожали. — Что? «Голос странный и явно не принадлежал Мии. Но был знакомым. Интересно, этот знакомый передаст ей? Надеюсь что нет, — решил для себя Эйс, чувствуя, как веки становятся все тяжелее.- Когда проснусь, то обязательно скажу ей это сам. Я должен.» Эйс не ответил Наоми, снова погрузившись в сон. Девушка, переполненная гневом, сжала кулаки, поднялась и широкими шагами направилась прочь из-за ширмы, заскочила в сестринскую, сообщила что Эйс просыпался и сказала что нужно отлучиться минут на двадцать. Зашла к себе в комнату и достала из сундука темный флакон. — Мияко, ты…пожалеешь о том, что позволила себе хотя бы мысль о том, что можешь быть рядом с Эйсом! Он мой и только мой! — выкрикнула в пустоту и сжав флакон сильнее, направилась прочь из комнаты.