***
Татч подошел к Мияко, присел рядом на колени, боязливо и осторожно положил ладонь на плечо девушки. Мия содрогнулась и зарыдала сильнее. Кок вздохнул, осторожно притянул её к себе, заключая в объятия. — Ну всё, всё, перестань. Всё хорошо, всё закончилось и уже осталось позади, — пират похлопал девушку по спине. — Хэй, Пташка, ты меня слышишь? Мия вжалась в грудь пирата, ухватилась обеими руками за его рубашку — истерика стремительным темпом нарастала. Не в силах контролировать переполнявшие эмоции, девушка рыдала без остановки, периодически закашливаясь от нехватки воздуха. Её била крупная дрожь, Татч слегка встряхнул девушку за плечи, но должной реакции не последовало, если не стало ещё хуже. — Чтоб тебя морской дьявол сожрал, Эйс! — выпалил Татч, подхватывая подопечную на руки. — Тейлор, бегом на корабль, предупреди сестричек. Тейлор в ответ кивнул, помчался в сторону корабля со всех ног. Всю дорогу до Моби Дика Мияко не переставала плакать, а на все попытки кока разговорить её и отвлечь не реагировала. На какое-то время комдиву даже показалось, что Мия забилась в самый дальний угол своей раковины, накрыла руками уши и зажмурилась, лишь бы никого не видеть и не слышать. Татч отдал свою подопечную в лазарет с тяжёлым сердцем. Он хоть и не был виновен в случившемся, но чувствовал себя крайне паршиво: что ни говори, а к девчонке умудрился привязаться очень крепко, она стала для него как родная, младшая сестра, которую необходимо оберегать от всяких конопатых придурков в шляпе. — Позаботьтесь о ней хорошенько, пожалуйста, — слегка поклонившись, попросил Татч. В лазарете Мию накачали успокоительным и девушка проспала до следующего дня. На утро чувствовала себя паршиво, будто с похмелья: ужасно болела голова, глаза опухли и при моргании появлялась неприятная, режущая боль. Кроме того, ужасно ломило все тело, скорее всего от перенапряжения. Девушка пролежала весь день на кушетке под наблюдением медсестричек, отказывалась от еды — ничего не хотелось, но пила охотно. Невольно она вспоминала, что последний раз так такое состояние было давно, после смерти Горо. Мысли о бывшем возлюбленном терзали ещё больше, но плакать или уже не было сил или просто успокоительное было слишком сильным. Чаще всех заглядывала Катарина и хоть немного, но заставляла Мию чувствовать себя лучше и хоть немного, но улыбаться, отвлекая разговорами о всякой чепухе. Дождь начался внезапно: порыв ветра нагнал черные, густые тучи, дождь ливанул стеной. И если пиратов факт непогоды не особо устраивал, то вот местные пели и плясали, прыгая по лужам, собирали в кувшины воду. Татч пришел за Мияко на утро следующего дня. — У нас аврал! — радостно сообщил Татч, будто значение слова перепутал. Сара на его слова скептически выгнула бровь и скрестила руки под грудью. — Мне она срочно, просто жизненно необходима Пташка! — добавил он, утаскивая за руку девушку. Да она особо и не сопротивляясь, пошла за Татчем молча. Мия большую часть дня напоминала ему безвольную куклу: её спросишь — она что-то односложное ответит или вообще просто кивнет, потянешь куда-то — пойдет без лишних вопросов. — Чем же сестрички тебя накачали? — задавал без конца этот вопрос Татч. К колюще-режущим предметам Мияко не допускали. Тео, по просьбе Татча, притащил из её каморки гитару. Главный кок посадил девушку в углу на скамью и велел играть что-нибудь, для настроения « что-нибудь такое этакое, веселенькое». Мияко в ответ на любые просьбы молча кивала и старалась играть то, о чем её просили. — Да нет же, не то! — ворчал четвертый комдив. — Я тебе как напеваю? Тра-та-та-та! А ты мне что играешь? Тра-та-та! Чуешь разницу?! — Если честно, то не очень, — Мия поморщилась. — Я не понял, а она — тем более, — угрюмо отозвался Тео. — А я, между прочем, с тобой уже пять лет на одной кухне! Общаемся каждый день и все равно — ни черта не понимаю! — Кто бы сомневался, — закатил глаза кок. — У тебя ни слуха, ни голоса. Да и вообще не тебя спрашивают! — махнул рукой. Тео не обиделся на слова шефа, лишь пожал плечами и молча продолжил готовить. Дверь камбуза неожиданно скрипнула и в помещение прошел Лука. — Спасибо что бросили, — проворчал парень, скрещивая руки под грудью. — А ты где был-то? — Татч задумчиво почесал затылок. — Упал в яму с кольями. Спасся чудом, успел щит выставить. А когда выбрался, то вас и близко не было. Кричал, кричал и все никак. — А…так вот что это за крик умирающего тюленя был, — буркнул кок. — Мы думали, что это животное какое в брачный период… — Что? — парень едва не задохнулся от возмущения, даже покраснел. Все, кто был на камбузе уставились на него: увидеть Луку рассерженным еще никому не удавалось. — А если бы я умер? — Так не умер ведь! — махнул рукой, будто отгоняя надоедливую муху, Татч. — Фрукт-то тебе на что дан? — Для защиты, — тихо и задумчиво ответил парень. — Ну вот и все, — кок пожал плечами.— Ты же у нас молодец, соображать умеешь! Мияко неожиданно даже для самой себя прыснула и в этот же момент на неё внимание обратили все, кто находился на камбузе. — О, наконец ты повеселела, малышка! — улыбнулся Татч.***
— В вечернем лунном свете я вижу это лицо, и незаметно пропадает детская песня. А ты наверно где-то далеко-далеко в небе. Мы сбежали тем летом, и нашли этот парк. Он помнит, как эта звезда упала? Мияко перебирала пальцами струны, играла грустную мелодию. Свесив одну ногу, оперлась на пальцы, немного раскачивая гамак. Глаза резало из-за слишком большого количества слез и хоть с тех пор, как Татч привел её на корабль минуло два дня, успокоиться никак не получалось. Днем она проводила время на камбузе, а вечера коротала либо с Риной, либо в компании пиратов в столовой, играла что-то на гитаре. Погода была на улице не очень: дождь все еще лил, как из ведра, не переставая уже третьи сутки. В такую погоду никто не высовывался, даже ремонт Моби Дика, пострадавшего в Зоне Штормов, было принято отложить пока непогода прекратится. Весело разве что было только местным: с улицы то и дело доносились песнопения на местном языке, слова благодарности и веселый детский смех. Марко и Эйса на корабле тоже не было. Причем если первый еще соизволил оставить свои координаты на непредвиденные случаи, то Эйса не видели с того самого дня «разоблачения». И в связи с ним, девушка лишний раз старалась не высовываться, Татч поведал команде историю о Пташке и теперь на неё косились, перешептывались, спрашивали что-то и без конца трындели о «Кукловоде» и что «в тихом омуте вон какие черти водятся!», но девушка не слышала в этих разочарования и ненависти, было лишь непонимание, вопросы в духе «так чего ты это скрывала? В этом ведь нет ничего такого…» сыпались все чаще и Мия уже просто отвечала немного вымученной улыбкой. Впрочем, Мие хоть и приятно было, что команда так легко приняла этот факт. Было неприятно то, как Эйс на это отреагировал. Непонимание его реакции все больше и больше терзало её, в голове уже выстроилось столько догадок и столько попыток оправдать поведение Портгаса, что Мия уже откровенно говоря устала. Устала, но все равно продолжала искать причины, строить догадки что как и почему. Перед глазами то и дело всплывало его искаженное гневом лицо — оно намертво засело в её памяти и возникало каждый раз, стоило ей прикрыть глаза хоть на секунду. — Отвратительная, — скривилась Мия, накрывая ладонями лицо. Катарина вечером тоже же дня вошла в Мии вся мокрая и уже изрядно на веселее, держа в руке бутылку с алкоголем. — Лука сказал, что нам лучше какое-то время побыть порознь, — девушка развела руками и медленно сползла по стеночке. Рина была заревана, об этом свидетельствовали опухшие, красные от слез глаза и потекшая тушь. — Он не захотел со мной разговаривать, — пробормотала девушка, тихо всхлипнув, вытерла ладонью слезу, окончательно размазала тушь по лицу. Мия вскочила, отложив гитару, подбежала к подруге тут же обняла её. Катарина обняла подругу в ответ. Так и сидели девушки вместе, обнявшись какое-то время, пока Катарина не начала говорить. — Сыграешь мне что-нибудь грустное, про любовь? — Хорошо, — Мия утвердительно кинула, настроение у нее было как погода за окном: такое же паршивое. Какое-то время покорительница воды сидела молча перебирая струны, Катарина тоже не говорила ни слова, давая подруге время настроиться на уныло-депрессивный лад и время от времени прикладывалась к бутылке с вином. Наконец, мелодия была подобрана. — Даже если мы не можем быть вместе, я хочу последовать за воспоминаниями, и видеть то же самое счастье, как тогда, когда были фейерверки, разрывающиеся на вспышки, и этот аромат… Пираты на верхней палубе от чего-то расшумелись, начали петь и танцевать — это было слышно по характерному топоту и завыванию. Кроме того, слышались местные инструменты и Мия на какое-то время замерла, вслушиваясь в ритмичный стук барабанов и свист флейт. Неожиданно покой и изначально депрессивный настрой девушек был развеяна кратким стуком в дверь. Дверь в комнату бесцеремонно открылась, на пороге оказались четыре молодых, красивых, смуглых парня. Все они очаровательно и широко улыбались, каждый из них держал в руках какие-то небольшие сундучки. — Ого, — выдала Катарина. Парни бесцеремонно вошли в комнату, поставили сундучки на пол и упали в низком поклоне. — О, покорительница вод, прекрасная Исилиэль, слуги приветствуют тебя и просят принять скромные дары от правительницы острова, Миримэ из Жемчужных башен. Мияко широко распахнула глаза и замерла, Рина аж икнула от столь эффектного появления. Следом за красавцам-мужчины из тьмы коридора в комнату зашла Жасмин. На посланнице было надето эффектное бирюзовое узкое платье, попреки здешней моде, закрывающее грудь. — Приветствую вас, госпожа, — поклонившись начала она. — Мы здесь, чтобы выразить благодарность за спасение острова, в этих сундуках — дары от нашей правительницы Миримэ: лучшие платья, деньги… — Погодите-погодите, о чем вы? — Мияко ошарашенно уставилась на посланницу королевы. — я ведь всего лишь выполнила просьбу… — И наша госпожа решила отблагодарить вас. Также она попросила поинтересоваться: согласитесь ли вы принять участие в чествовании дня Луны и Солнца? Это необычайный день, когда луна и солнце встречаются на небосводе, боги в этот день отмечают годовщину свадьбы богини Исилиэль и бога Ардхонара. — И… В чем суть праздника? — Тот, кто придёт испытание и сможет найти свою любовь, будет счастливы до конца дней. — Сомневаюсь, — Мияко досадно усмехнулась. — Моя любовь мало того, что безответна, так я еще и не до конца уверена, что — действительно любовь. Да и вообще, произошло слишком много… — Испытание поможет вам разобраться в себе и направить на путь истинный. — Я даже не знаю… — Вы можете взять с собой подругу… — Мы согласны! — неожиданно заговорила Рина, метнувшись к Мии. — Так ведь? — Ага, — рассеянно ответила Мия. — А когда он будет? — Праздник состоится в солнечный день. По нашим прикидкам — завтра.***
Дозорных в этом месте, мягко говоря, не любили. На других островах его знали, как Гарпа — Героя дозора, прозвали железным кулаком. Здесь же он был мерзкой, грязной крысой. Пусть и был сейчас не при форме, да и вообще в отпуске, многие местные узнавали его, расступались, говорили что-то неодобрительным тоном на здешнем языке, уводили детей подальше, тыкали пальцами и едва не плевали под его ноги. Впрочем, он не был заинтересован ни в их разговорах, опасливых взглядах и даже детей красть не собирался. Ведь единственное, что ему было нужно так это пройти к Жемчужному дворцу, да поскорее — солнце почти было в зените, нещадно пекло и слепило глаза, заставляя мужчину то и дело вытирать возникающее время от времени слезинки. — Извините…- начал было он, но местный испуганно дернулся, как черт от ладана, покосился на него как на прокаженного и пробормотав что-то, пошел дальше. Гарп был в первые в жизни был в растерянности. Он почесал затылок, пару раз мысленно проклял плохое знание местности и то, что согласился передать здешней правительнице письмо от Сенгоку. «-Куда ты хочешь отправиться в отпуск, Гарп? — поинтересовался главнокомандующий, поправив очки. — Куда-нибудь где спокойно и я смог бы отдохнуть нормально, может даже в компании мадам какой, — задумчиво ответил Гарп. — Есть одно место, остров Солнца называется. Там каждый моряк — любимец женщин!» — Любимец женщин, как же, — процедил сквозь зубы старик. От его слов шарахнулась очередная горожанка, завопив что-то и обронив корзину с фруктами, спряталась за большие кувшины с вином. Монки ди согласился тогда, совершенно позабыв одну маленькую деталь: на этом острове ненавидели дозор и все, что с ним связано. А с учетом того, что он тут вообще второй раз в жизни и то — в первый раз он даже на берег толком не сошел, а сейчас — ветром унесло карту, — что уж говорить о знании местности. — Черт бы вас всех побрал! Начиная с Сенгоку, сделавший из меня почтальона, заканчивая местных. — недовольно бормотал мужчина, останавливаясь. Задумчиво почесав затылок и хорошенько осмотрев местность он понял лишь одно — он потерялся. Каждая улочка в этом городе была чуть ли не копией предыдущей, кучей поворотов, ведущих бог знает куда. А с учетом того, что он вышел уже в четвертый раз на центральную улицу, где проходил базар, то можно было сделать вывод, что он не просто потерялся, да еще и круги наматывает. Не мудрено, что местные на него так косятся. Простые горожане — прост боятся, продавцы смотрят с осуждением, потому что Гарп отпугивает клиентов, а стража просто следит за ним, как за подозрительной личностью. Парочка таких стражников как бы «невзначай» следовали за ним. — ДА ЧЕРТ ПОБЕРИ, ЧТО ЗА НЕВЕЗУХА! — заорал он не своим голосом, схватившись за голову. Находившиеся на базаре местные, выпучив глаза, разбежались кто куда, вжались в стены и прятались под прилавками. Осталась только одна девчонка, но она точно была не местная. Миловидная, не высокая, на вид ей было примерно столько же, сколько было бы сейчас его старшему из внуков — Эйсу. Мысль о последнем вызвала неприятные покалывания в груди и внезапно напомнившую о себе головную боль. « — И за какие грехи мне были посланы такие наказания?» — подумал он, прикрыв глаза. Он слишком задумался и не сразу услышал тихие шаги, а затем и появившиеся в поле зрения маленькие женские ножки в плетеных черных босоножках с замочком на щиколотке. Он медленно поднимал взгляд, рассматривая ее пожалуй слишком даже пристально. « — Точно, не местная.» Это было слишком очевидно по ее светлой, едва загоревшей коже, проявившимся веснушкам и белым, точно выпавшим только что снег, волосам. Да и одета она была в расшитый различными завитками голубой сарафан, немного ниже колен, в то время как местные предпочитали ходить едва ли не в чем мать родила. — Извините, с вами все в порядке? Может вам помочь? — ее голос чуть дрожал, в нем чувствовались нотки небольшого страха, но при этом в нем чувстовалось искренее желание помочь. « — Я совсем спятил, раз думаю что она мне поможет.» — подумал он, тяжело вздыхая. — Я ищу Жемчужный Дворец, но пока безуспешно. Девушка слегка улыбнулась в ответ. — Если хотите, то я могу проводить вас. Нам по пути. От неожиданности старик даже вздрогнул и уставился на неё неверяще. Затем выпримелся и улыбнувшись, ответил: — Было бы замечательно, БВА-ХА-ХА-ХА! В ответ девушка мило улыбнулась, Гарп поднялся и направился рядом с ней уверенной походкой. Незнакомка шла рядом. Мысленно Гарп отметил, что, должно быть, она — музыкант, раз носит за спиной музыкальный инструмент. — Ты ведь…не местная, да? — поинтересовался он. Мияко перевела взгляд на дозорного и слегка улыбнувшись, кивнула. — Да, я прибыла издалека. — Музыкант? — Вроде того, — несколько растерянно отозвалась девушка, убирая прядь волос за ухо. Гарп не прекращал всматриваться в лицо девушки, в особенности в её глаза. Он уже видел подобное: улыбается, ведёт себя непринуждённо, делает вид что все хорошо. У по-настоящему хороших актрис это получается, но эта девочка была не из таких, она не могла удержать в себе огромную, разъедающую боль и печаль — они отражались в её глазах. — А как родители отпустили такую милую девушку одну в море? — Да я не одна, с накама. — Вот как…а рыдала тоже из-за них? Мияко поджала губы, вновь почувствовала неприятную резь в глазах — плакать уже становилось больно, а слезы все продолжали наворачиваться. Кое-как сдержав эмоции, девушка постаралась улыбнуться более непринуждённо. — Скорее проблемы личного характера. — А, — Гарп понятливо кивнул. — парень обидел? — Вроде того. Гарп приложил руку к подбородку, задумчиво нахмурился покивал своим мыслям. — Слушай, ты мне очень помогла, как я могу отблагодарить тебя? — Гарп задумчиво почесал подбородок, краем глаза наблюдая за удивлённо хлопающей глазами девушкой. — Как тебя хоть звать-то? — Мияко, господин, — промямлила она, чувствуя неладное. Гарп ухмыльнулся, приобнял девушку за плечи, слегка притянув её к себе. — А знаешь что, Мияко? Я сделаю из тебя первоклассную дозорную в благодарность! Будешь ходить под моим началом и я уверен уже в скором времени ты будешь знаменитой! Ну как тебе? Хорошо я придумал? Ну конечно же хорошо, БВА-ХА-ХА-ХА! — он хлопнул девушку по спине и у неё долю секунду в глазах потемнело. А Гарп продолжал весело смеяться, ведь он придумал такой гениальный план!***
Эйс проснулся в цепях. Сначала он их даже не почувствовал из-за нарастающей головной боли, холода комнаты и ломоты в груди. Последнее, что он запомнил было как один из дозорных распылил газ, тогда сознание парня стало меркнуть, его ударили под дых чем-то металлическим — предположительно кастетом. Руки и ноги занемели и он попробовал пошевелиться, но не вышло. Следующее его наблюдение касалось закованных в наручниках из кайросеки рук, прикрепленных к стене, сковавших движения. Портгас попытался шевельнуть и ногами, но они слишком затекли под тяжестью веса его собственного тела, и вызвало лишь еще больше неприятных ощущений. Однако шум привлек внимание того, кто находился в комнате. Этого дозорного Эйс лично не знал, но слышал, что командующий базой любил пытки. Пытали дозорные иногда до смерти — это как повезет. Но парень почему-то был уверен, что ему «повезло» — он был командиром второй дивизии, а следовательно человеком важным и безрассудно дозорные точно бы действовать не стали — испугались бы гнева Белоуса. — Очнулся таки, — заговорил человек. Эйс не видел его лица, оно было слишком расплывчато, но смог рассмотреть, что этот человек полировал металлические инструменты — они слегка блестели под светом единственной лампы в комнате. — Ты проспал несколько часов. Всегда знал, что покупка того газового шара была хорошей идеей, — он критично осмотрел плод своих творений, поднялся и не спешно направился к пленнику. — Я предлагаю тебе сделку, — он говорил медленно, неспешно разрезая рубашку парня. — Тебе всего лишь надо назвать местонахождение кораблей, слабые места… И тогда все закончится. — Пошел к черту, — процедил сквозь зубы Эйс, а в следующее мгновение ему почему-то показалось, что мужчина улыбнулся. — А если на кону будет стоять твоя маленькая подружка? «- Мия?» Местность резко изменилось, вместо Ледяной крепости оказались джунгли, Татч и Тейлор весели вверх тормашками, связанные, а сам парень сидел по пояс в воде. Его руки и ноги опутывали лианы, впивающиеся в кожу острыми шипами, распространяющие парализующий яд по телу. — Тебя ведь это беспокоит, так? — главнокомандующий базой пакостно ухмыльнулся. — Мысль о том, что твоя маленькая подружка, беспомощная, маленькая, как связанный кролик. — он направил острие ножниц на стоящую по колено в воде Мияко. Она тряслась от страха, поджала губы, а в её больших глазах скопились слезы. Девушка вытянула руки в направлении к парню и закричала, что есть силы: — Эйс, прошу тебя, спаси меня! Эйс попытался дернуться, но не вышло, лианы слишком хорошо его держали. — Мразь, бесчестная! — крикнул он в бессилии, яростно смотря на мужчину. Главнокомандующий схватил пирата за горло, а затем окунул в воду. В ту же секунду он оказался в Ледяной крепости и командующий с силой приложил его голову об стену. — Кто бы говорил о чести ты, жалкий выродок. Проклятый ублюдок Роджера, приносящий одни лишь несчастья, не нужный никому, даже своим родителям. Не имеющий ничего: ни планов, ни целей. Думаешь Белоус любит тебя? Думаешь он принял тебя в свою «семью» просто так? Ты смешон до одури! Ты не можешь даже элементарных вещей: ответить на мои вопросы. Ты ведь хочешь чтобы все побыстрее закончилось? — Все закончится быстро. Для тебя, — внезапно заговорил голос, искаженный датчиком. Эйс перевел взгляд на возникшего будто из ниоткуда мальчишку, вскинувшего руками. Командующего подняло в воздух, мужчина хватался за горло и пытался убрать не видимую руку. — Ты еще кто? — Правосудие, — ответил Кукловод голосом Мии, а затем снял маску. И снова возникли джунгли. Эйс смотрел на Мию и тщетно пытался выбраться из пут, а девушка все звала и звала его. — Помоги! Помоги мне, Эйс! — кричала Мияко. Портгас сорвался с места и побежал ей на встречу, пытался воспламенить руку, но тщетно — сила будто покинула его. А затем его повязали цепкие лозы, опять, стали оттаскивать парня от Мии. — Помоги мне! Помоги мне! — девушка сорвалась на крик, одна из лоз прошла сквозь нее. Мияко закашляла кровью, трясущимися руками схватилась за лозу, пытаясь устоять. — Помоги мне… Эйс… Её хриплый шепот эхом разносился по пространству. В воде отражался Кукловод. Он вскинул руками, покоряя воду, смыл лозы. Мияко осела, смотрела на парня глазами, полными сожаления, она боялась. Боялась его. Дышала часто, пождав губы, взгляд настороженный, как у загнанного в угол оленя. Её слегка трясло, глаза заблестели — сдерживалась из последних сил, чтобы не заплакать. Её голос звучал у него в голове и становился все громче и громче, раскатывался по сознанию, будто эхо. Эйс… Эйс… Эйс… Эйс! — Эйс! Эйс распахнул глаза и испуганно вздрогнул. Нависшая над ним рыжеволосая, зеленоглазая девица приветливо улыбнулась. Парень прикрыл глаза и вытер испарину со лба. « — Это был всего лишь кошмар», — подумал он и посмотрел на девушку лишь тогда, когда она снова заговорила. « — Одета…вроде…» — подумал он, осматривая девушку. На ней была надета узкая до колен и расширяющаяся к стопам юбка с длинным голубым поясом; грудь и плечи частично перекрывало широкое плетёное ожерелье. Роскошные, закрученные в спираль, пряди темно-рыжих волос почти скрывали полные груди, но ничуть не мешали наслаждаться видом стройной талии и крутой линии бедер. Ей было не больше восемнадцати, высокая — почти с него ростом, слегка пухленькая. Широко расставленные глаза ярко-зеленого цвета, пухлые, чувственные губы придавали ей вид невинный, соблазнительный. Округлые щечки с ямочками только усиливали контраст невинного выражения лица и красивого женского тела. В какой-то момент парню показалось что перед ним кукла. — Господин, я для вас недостаточно хороша? — обиженно поинтересовалась она, отстраняясь, уселась на другой конец двуспальной кровати. Дотянулась до прикроватной тумбочки и открыв бутылку, сделала несколько глотков. Запахло алкоголем. Парень слишком вымученно улыбнулся. — В каком смысле? — Вы здесь уже два дня, а ко мне за это время не притронулись. — после этих слов парень задумался, пытаясь вспомнить что было, но облегченно выдохнул, узнав, что ничего с этой девицей у него не было. Девушка все говорила и говорила о всякой ерунде. Эйс начал её снова слушать только тогда, когда она помахала рукой перед его глазами. — Господин, вы меня слушаете? Портгас кивнул и глупо улыбнулся, девица озадаченно посмотрела на него и продолжила рассказ, что-то про местных Богов — парень уверен не был, он слушал её вполуха, если слушал вообще. В голове роились мысли и обрывки воспоминаний, он пытался вспомнить как тут оказался и откуда у него деньги, ведь уходя с корабля он не взял ни белли. А бордель, судя по обстановке, был не из дешевых, да ещё и требующих оплату вперед. Немного нахмурившись, парень начал придумывать грандиозный план побега. А девица все говорила и говорила, говорила и говорила, говорила и…***
На пороге у дворца приняли не слишком радушно: стража тут же преградила дорогу. — Девушке пройти можно, а вам — нет! Гарп только хотел отреагировать, как девчонка тут же ввязалась в разговор. — Как это так? Почему ему нельзя? — Он из дозора! — сказал первый стражник, по всей видимости для большей грозности, топнув ногой. — Не положено! — поддакнул второй кивком головы, опрокидывая забрало шлема на лицо. — А Гарп-сан разве при форме и угрожает всем? — Мияко скептически подняла бровь и поставила руки в боки. — Нет… — Тогда что? Вы даже не знаете по какому вопросу этот уважаемый человек прибыл! Что, неужели даже госпоже Миримэ не доложите? Не боитесь потом её гнева? Один из стражников вздрогнул и что-то пробормотав второму направился вглубь замка. — Вы можете пройти, Мияко-сан. — сказал второй. — Я тут посижу, — фыркнула девушка. Сидели на ступенях долго, Гарп все рассказывал о дозоре, все ещё продолжая уговаривать Мию вступить в их стройные ряды. Девушка же сидела и виновато улыбалась. — Ну, раз не хочешь быть дозорной, то быть может будешь моей внучкой? — столь внезапным заявлением Монки ди, мягко говоря, ошарашил девушку. — Не, ну, а что? Я всегда мечтал о дочери, но судьба наградила меня сыном, — последнее слово мужчина буквально выплюнул и подпер рукой голову. — он пошёл по кривой дорожке и через пару лет странствий припёрся с ребёнком на руках, сказал что это — мой внук, после чего свалил в закат, паршивец! — Гарп аж покраснел от негодования. — Тогда внук стал моей надеждой, думал, что вырастет из него приличный человек! — И что же произошло потом? — осторожно поинтересовалась Мия. Нет, она конечно знала историю о детстве Луффи и Эйса, но слушать Гарпа было интереснее. — Да идиот он! Вбил себе в голову, что станет королём пиратов! И как бы я не старался выбить ему дурь из головы, — Мия по какой-то непонятной причине была уверена, что дурь Гарп-сан выбивал минимум кулаком любви, не иначе. — он все никак не отказывался от своей идиотской мечты! УХ, БЫЛ БЫ ОН ЗДЕСЬ, Я БЫ ЕМУ ЗАДАЛ! — выпал мужчина и погрозил кулаком, а затем внезапно опомнился и кашлянув, перевёл взгляд на девушку. — Так что можешь называть меня деда! БВА-ХА-ХА! С ТАКИМ ДЕДОМ, КАК Я, НИКТО НЕ ПОСМЕЕТ ТЕБЯ ОБИДЕТЬ! — радостно добавил он, приобнимая Мияко рукой. Мия улыбнулась вымученнее обычного.***
Рыжая все говорила и говорила, не думая замолкать и на секунду, мешала думать и в какой-то момент жужжащие над фруктами пчела напару с мухой показались Огенному Кулаку менее раздражающими, чем эта девушка. С каждым сказанным ей словом настроение у парня все больше падало, а голова начинала болеть лишь сильнее. И Эйс не знал: то ли это от его собеседницы так голова разболелась, то ли от количества за эти дни выпитого спиртного. И вскоре Портгас не вынес этих бесконечных разговоров, поднялся резко, наплевав на продумывание плана. Импровизация — его конек, да и красиво убегать он умел. Закинув на плечо рюкзак, вышел из комнаты, оставив растерянную девушку одну. Он надеялся выскользнуть незаметным, крадучись, будто вор, пробирался на цыпочках к выходу. Но вздрогнул, когда его окликнула пухлая женщина в летах. — Как вам наша новенькая девушка? — хозяйка заведения поудобнее расположилась на обитом красным диванчике, выдохнула едкий, сладкий дым и кокетливо улыбнулась. Парочка парней с опахалами из павлиньих перьев вздрогнуло и замахали активнее. Эйс всегда считал, что на свете не бывает некрасивых женщин — каждая из них прекрасна по-своему, имеет свое очарование…но эта женщина вводила парня в ступор, пытаясь доказать обратное. Она была очень высокая и имела…слишком аппетитные формы. Настолько аппетитные, что при желании её обнять понадобились бы либо слишком длинные руки, либо человека три — минимум. Невозможность пересчитать колличество складок у неё на животе делало из нее женщину-загадку. Её кожа, блестящая даже в тусклом свете настенных свечей, напоминала обильно смазанный кусок сала. Большие и аппетитные груди, заточенные в леопардовом лифе, в котором им там было тесно настолько, что они тщетно пытались сбежать. Своими маленькими, пухлыми пальцами женщина держала трубку, из которой и шел приторно-сладкий розовый дым. А о красоте этой женщине можно было слагать легенды: лицо круглое, с большими карими глазами, буквально смотрящими в душу из-под кокетливо полуопущенных слишком сильно накрашенных ресниц; длинный рот с ярко-красными, тонкими губами. Парень какое-то время думал, но так и не решил: красить веки ярко-синими тенями, да подводить их черной подводкой, которая по всей видимости из-за особенностей климата немного потекла, сделав женщину обладательницей модного «дымчатого» макияжа — это мода такая или просто самовыражение? Но так и не пришел к какому-то выводу, отвлекшись на её хриплый, походящий больше на мужской, низкий голос. — А… — Эйс нервно сглотнул и улыбнулся, как можно менее непринужденно, потихоньку двигаясь к выходу. — Что? Неужто недостаточно хороша? У вас есть какие-то жалобы? — обеспокоенно поинтересовалась она, даже вставая со своего места. Портгас напрягся еще больше, когда хозяйка, казавшаяся такой неповоротливой, оказалась перед ним за долю секунды. — Ох, господин, раз девушка вас не смогла удовлетворить, позвольте это сделаю я в качестве извинения! — хозяйка соблазнительно облизнула губы и задорно подмигнула. — Нет-нет, что вы! Девушка прекрасна! — выпалил Портгас прежде, чем хозяйка слишком резко притянула его и обняла, стиснув его едва ли не со всей силы меж грудей. За владением силы дьявольского фрукта всегда цена одна — оказавшись в море, фруктовик идет ко дну. Сейчас же пирату приходилось вспоминать как грести, чтобы выбраться и вдохнуть свежего воздуха, но слишком жирная кожа, обильно смазанная маслами, не давала возможности этого сделать. И когда парень едва не потерял сознание от нехватки воздуха, хозяйка заведения немного ослабила хватку, отвлекшись на боязливо выглянувшую из-за угла рыжую девицу. Эйс отстранился и жадно заглотнул воздух, закашлялся, упав на колени и мысленно благодаря всех Богов за спасение. — Боже…- пробормотал парень, смахивая с себя излишки масла. — Как ты посмела не удовлетворить Бога Огня?! — взревела хозяйка так, что со стен посыпалась штукатурка. Девица вжалась в стену, тут же пожав губы. — Она меня удовлетворила! — прозвучало более грубо, чем Эйс расчитывал, но свой эффект возымело. — Но вы ведь… — попыталась возразить женщина. — Я не нуждался в женском теле, скорее просто в компании. А она отлично это умеет делать, — Эйс с важным видом покивал и кашлянул в кулак, после чего завел руки за спину. — Вы ведь знаете, что я люблю только свою… Богиню! Когда-то Эйсу сказали, что если хочешь хорошо соврать, то нужно самому верить в свою ложь. Во всю эту муть с Богами парень не верил, зато местные — очень даже. И пусть не особо хорошо играть с их чувствами, это была лишь вынужденная мера. — И… раз уж мы на такие откровения пошли, — продолжил пират заговорщеским шепотом, — то я надеюсь, что все, что тут происхоило — будет строго между нами. Я просто…со своей немного в ссоре, если узнает, то мне, — парень провел пальцем по горлу, хозяйка сделала важное лицо и понимающе кивнула. — Конечно-конечно, все строго конфеденциально! — Ну вот и славненько! — лучезарно улыбнулся Портгас, после чего рванул прочь, что есть силы, оставив растерянную хозяйку увеселительного заведения позади. Остановился только спустя полквартала, в теньке от стены дома. Жара стояла неимоверная, Эйс оперся рукой о хлипенький заборчик, подгнившая деревяшка веса парня не выдержала, хрустнула и сломалась. Не ожидавший такой подлянки пират упал, каким-то чудом доломав несчастный забор. На грохот ломающегося ограждения из-за угла дома выбежала хозяйка дома, держа в руке орудие пыток — тяпку. — АХ ТЫ ПАРАЗИТ! — завопила женщина, набирая скорость и замахиваясь тяпкой. Эйса от столь дикого вопля пробрало, он быстро поднялся, улыбнулся несколько глуповато и поправив шляпу, побежал сверкая пятками, пуская клубы дорожной пыли. Женщина затормозила, стоило ей увидеть улыбку парня, задрожала и выронила тяпку, после чего пала на колени, моля слова о прощении и в конечном итоге подняла изумленный взгляд, когда поняла, что парень смылся. — Я все починю, дайте мне только инструменты, — Эйс вытянул руки и попытался улыбнуться как можно более дружелюбно.Женщина оторопела и уставилась на парня изумленно, будто не верила в происходящее. Неожиданно она упала на колени, будто перед ней стоял не обычный пират, а какой-нибудь царь здешних земель. — Милостивый Бог Огня, великий Ардхонар снизошедший с небес, молю прости глупую женщину, пощади, не спали мои земли, да не губи урожая моего. — Я все починю, дайте мне только инструменты, — Эйс вытянул руки и попытался улыбнуться как можно более дружелюбно.Женщина оторопела и уставилась на парня изумленно, будто не верила в происходящее. Неожиданно она упала на колени, будто перед ней стоял не обычный пират, а какой-нибудь царь здешних земель. — Милостивый Бог Огня, великий Ардхонар снизошедший с небес, молю прости глупую женщину, пощади, не спали мои земли, да не губи урожая моего. Эйс попытался вспомнить события минувших нескольких дней, воспоминания были мутные, как будто не принадлежали ему. После того, как он ушел из леса, направился в ближайший кабак, напился и когда настало время платить, Эйс предложил показать фокус, в результате которого едва не спалил заведение. Люди, приняв Эйса за очередное воплощение божества, попадали ниц, молили о прощении и сказали, что сделают все, лишь бы великий какой-то-там-местный-Бог, — Эйс не помнил какой именно, — простил их. Вот Портгас и попросил: лучшее заведение в городе, лучшую еду и выпивку. Что делала там с ним в комнате рыжая девица — Эйс не помнил. Ребята предупреждали Портгаса о том, что местные люди весьма… своеобразные и что лучше не демонстрировать силу своего фрукта при них, в лучшем случае — примут за очередное божество, которому необходимо поклоняться. В худшем — за демона, от которого будут все шарахаться. Пока Эйс был погружен в свои воспоминания, горожанка уже успела перечитать все известные ей молитвы, дала всевозможные обещания и клятвы. Но заметив, что «Бог» огня её не слушает, да и вообще никакого внимания не обращает, притихла, решив что своей речью разозлила его ещё больше.Эйс подошёл к трясущейся от страха женщине, присел на корточки и улыбнулся как можно более дружелюбно. — Извините, что сломал ваш забор. Позвольте, починю его? Женщина опешила и заулыбалась. — Ох, ну что вы, что вы… скоро сын вернется из плавания, обещал новый забор поставить… — Но всё же, я чувствую свою вину. Я сломал — мне и чинить. Горожанка раскланялась, принесла очередные извинения, поднялась и убежала в дом. Эйс какое-то время постоял, подождал. Но хозяйка так и не объявилась. Парень обреченно вздохнул, понимая что хозяйка не вернется по каким-то своим заморочкам и направился дальше, пытаясь вспомнить в какой стороне находится Моби Дик.***
— Нет здесь Пташки. Ушла, — с нотками неприязни в голосе произнес Татч, натирая тарелку полотенцем. — У неё из-за тебя был этот…как его… — Нервный срыв, — шепотом подсказал Тео. — Не лезь! — рявкнул Татч. — Нервный срыв! — Вы с ней разминулись. Она не так давно приходила за гитарой, — спокойно произнес Тео. — Я хочу поговорить с ней, — Эйс виновато поступил взгляд и почесав затылок сел на скамью, подперев руками голову. — А куда она ушла? — Не скажу, — гордо заявил Татч. Эйс перевел взгляд на других помощников. — Её забрала посланница беловолосой подружки Марко, — мрачно буркнул Лука и тут же притих, словив на себе недовольный взгляд шефа. — Зачем? — не понял Эйс. — Ну, вчера пришла эта девица со свитой: были и танцовщицы, и лучшие девочки из борделей. Принесли много выпивки и местных деликатесов — посланница эта… Жасмин, кажись ее звать, сказала, что ее госпожа таким образом выражает благодарность, — Тео расплылся в довольной улыбке, вспоминая минувший вечер. — Трепло, — бросил Татч, после чего швырнул в подопечное полотенце. Но начатое Тео закончил. — Короче, пока все ели и веселились Жасмин Пташку вместе с Риной увела. — Зачем? — не понял Эйс. — Сегодня у них день, когда встретились Солнце и Луна. Великий праздник, девок замуж будут отдавать, Жасмин видать предложила нашим брошенным девчонкам, неплохую альтернативу. — заулыбался Тео, но тут же сник, словив недовольный взгляд главного кока. — И Мия с Риной пошли себе там…эм…искать женихов? — второй комдив почесал подбородок. — Не факт. Некоторые проходят испытание шепчущим лесом, чтобы просто узнать себя, что хотят от жизни и всякое такое, — пояснил Тео, актично жестикулируя руками. — Испытание? — Эйс выгнул бровь. — Ага, я учавствовал, когда мы здесь были в прошлый раз. Тебя обрабатывают какой-то дрянью или гипнотизируют — точно не помню. Помню что зайдя в лес я тако-о-о-ой приход словил, что никакая дурь или настойка веронички не сравниться с этим! — гордо закончил Тео, довольно улыбаясь и скрещивая руки под грудью, но тут же согнулся, прикрывая голову руками и давая заднюю, потому что Татч опять замахнулся оружием смерти — грязным полотенцем. — Ишь ты, эксперт какой нашелся! — воксликнул главный кок, активно избивая подобечного полотенцем. — Значит познать себя… А я могу поучаствовать? — задумчиво поинтересовался Эйс, переводя взгляд на Луку, пока Татч безостановочно ругался на болтуна Тео. — Можешь, — Лука сел рядом с парнем, также подперев руками голову. — Объяснишь, что за праздник? — Если коротко, то это день, когда поженились здешние боги Луны и Солнца. Если опустить все легенды, то суть такова: нужно найти свечу, оставленную твоей суженной в лесу, а затем найти и саму девушку. Если все делаешь правильно, то у тебя и у твоей ненаглядной появляются какие-то метки. Что за метки и как они выглядят — не знаю, не спрашивай. Знаю только что перед праздником нужно будет пройти здешние обряды. Далее нужно вместе зажечь свечу и поставить её в хранилище, в храме, попросив у богов сохранить любовь до конца. — Да что ты распинаешься перед ним, Лука? — Татч поставил руки в боки. — Это день для влюблённых. Эйс похож на влюблённого? Не очень, — он скривился. Лука вздохнул и положил руку на плечо второму командиру. — В чем-то Татч прав. Только тот, кто искренне любит, сможет пройти испытание. Можешь не говорить мне, но ответь хотя бы себе: любишь ли ты её вообще. Поговорить вы сможете и потом, но нужно ли участвовать в этом? — А ты сам уверен, что оно тебе надо? — вопросом на вопрос ответил Эйс. Сделал он это не из злого умысла, скорее просто интересно знать, ведь Лука был парнем умным, всегда знал что делать, да и с Катариной у него была похожая ситуация. — Да, — незамедлительно ответил Лука. — За те дни, что мы с ней не разговаривали, я был ужасно зол на неё — обиделась на какую-то ерунду. А когда она попыталась поговорить со мной, я сорвался, наговорил всякого, а она ушла… и теперь жалею. Я по ней безумно скучаю и понимаю, что без неё мне совсем уже не хочется, кажется, что все не так и стоит не на своём месте. И Катарина для меня — все равно что свет во тьме. Эйс задумался на какое-то время, покрутил большими пальцами мельницу и кивнул своим мыслям. — Валите по своим делам, хватит языками чесать, — фыркнул Татч, присаживаясь напротив Эйса.И дождавшись, когда ребята вернутся к своим обязанностям, продолжил. — Послушай, мы с тобой давно знакомы, как одна семья. Я всегда замечал, что есть в тебе что-то такое, что сильно тяготит тебя. Никогда не спрашивал — не любил лезть в душу, но всегда об этом знал. И когда ты притащил сюда Мию, то стал замечать, как ты меняешься, Эйс. Становишься более открытыми и на мир смотришь как-то…проще что ли, понимаешь? Мияко за все время плавания, как и для тебя, стала тоже близка — в ином смысле, конечно, она мне скорее как младшая сестра. Но и ты мне — брат, Эйс. И мне, как вашему старшему брату, как другу, товарищу, накаме — называй угодно, — ужасно больно наблюдать за тем, что между вами творится. И честно, до последнего не хотел я лезть в ваши отношения, но увидев то, что произошло в лесу, я хочу чтобы ты подумал хорошенько так: насколько оно тебе надо, Эйс. — он вздохнул. — Чувства — не игрушка. А Мия она… девочка чувствительная, пугливая и ранимая. — Я чувствую огромную, пожирающую дыру внутри и с каждым днём она все росла, пока не повстречал её. — парень сглотнул и продолжил. — С ней так хорошо и спокойно, как будто знаю её всю жизнь, а может и больше. У неё чарующий голос и поразительная способность затрагивать струны души. Я никогда не любил и не знаю как должна выглядеть любовь, в прочитанных мною книгах у персонажей любовь была совсем иной… Поэтому, если Мияко решила бросить вызов судьбе, то и я тоже хочу это сделать. Не только ради неё, но и ради себя. Хочу проверить и если действительно окажется, что это — любовь, то я никуда более не отпущу её. — В таком случае, позволь побыть мне еще немножко занудой и дать тебе совет: вам нужно поговорить. Честно и откровенно, ничего не скрывая, излить душу.***
Девичник — так назвалась эта процедура, подходил к концу, незамужних девушек готовили к «испытанию любовью» старшие, замужние дамы, рассказывали истории, крутили им прически и подбирали наряды, рисовали защитные знаки и рассказывали истории. — Когда-то давно богиню Луны забрал лесной дух Азибо и хотел насильно сделать её своей женой, — Ифе взяла гребень, провела им по седым волосам Мияко, аккуратно расчесывая их. — разгневался тогда Солнце, спустился с небес на своей златой колеснице, но путь ему преградила богиня плодородия, королева лесов Таурэтари: «Даже тебе, брат-Солнце, я не могу позволить жечь мой лес. Этот лес — святое место, здесь влюбленные любовь свою хранят. Коль хочешь ты Луну свою забрать, пройди испытания, как всякий смертный и докажи, что она действительно лишь твоя.» — Ифе слегка улыбнулась и продолжила расчесывать волосы, другие служанки делали маникюр и педикюр. Мия чувствовала себя крайне неловко, была сжата, а вот Катарине подобные мероприятия очень понравились: после королевской купальни-бассейна с ароматными травами, лепестками здешних цветов, им сделали массаж, всевозможные маски для улучшения цвета лица и увлажнения кожи. — Делать нечего было, Солнце согласился, сошел с колесницы, потушил пламя свое, на время став человеком и пошел в лес. Страшен лес тот был: дороги в нем путаются, разум мутится, да и в ночь ту луна не светила — не видно было ничего. Да и Азибо задание усложнил: велел Луне свечу изготовить и поставить её у Священного древа. То же задание дал он тысячам девушек-духам. И сказал он Исилиэль: «если любовь ваша и правда столь сильна, как говорят, то светить она должна ему как маяк заблудившемуся кораблю. Луна тогда на хитрость пошла: взяла парафин, что в её комнате был, слепила свечу и поставила она его на ветви Священного древа — оно любовь всех хранит. Взмолилась тогда Луна, упросила путь любимому показать. — к Ифе присоединилась еще одна девушек: в четыре руки накрутить волосы было куда проще. — Увидал Солнце в кромешной тьме свет таинственный, да пошёл к нему, вышел к священному дереву, забрал свечу и вернулся из леса цел и невредим. А на поляне последнее испытание ждало его: тысячи красавиц-духов стояло. Рассмеялся Азибо тогда:"Коль сумеешь ты среди них Луну найти, пока в часах не упадет последняя песчинка, то так и быть, отдам её», — закончила женщина печально вздохнув. — Перевернули духи леса часы песчаные, долго бродил средь красавиц Солнце, но так и не сумел он найти Луну средь девушек. В тот вечер вышла Луна за Азибо. — И никогда не виделись Луна и Солнце? — осторожно поинтересовалась Мияко. — Ну почему же, раз в год, в день годовщины свадьбы Луна опаивает своего мужа снотворным и сбегает на встречу с Солнцем. — Какая красивая, но грустная история, — вздохнула девушка. — Госпожа Мияко, я слышала вы играть умеете, быть может скрасите наше пребывание здесь игрой на инструменте? — Ифе решила перевести тему. Прочие невесты, услышав о том, что иноземная гостья умеет играть, тут же оживились, став упрашивать девушку сыграть. — Ладно, хорошо…- несколько растерянно начала Мияко. — Но моя гитара, кажется, осталась в комнате. Одна из служанок метнулась в соседнюю комнату и вернулась через несколько минут, держа в руках гитару. — И что бы мне сыграть? — поинтересовалась Мияко, забирая инструмент у девушки. Устроившись поудобнее, перебрала струны, настроила на слух гитару, а девушки в комнате в это время перешептывались и предлагали свои варианты песен. Правда Мия не знала ни одной из них. Спасла положение Катарина. — Сыграй «планетарий». Очень… За душу цепляет, — тихо попросила она. Мияко утвердительно кивнула, перебрала пальцами струны, начав мелодию. Рина шмыгнула носом и вытерла выступившую слезу, закинула ногу на ногу.Мияко замерла на секунду, а затем продолжила: — Я хочу идти туда, где ты, я хочу бежать прямо сейчас. Ты не увидишь ничего в этой темноте, и это должно испугать. Звездное небо с несчетными суммами звезд всегда будет, как и сейчас. Я не буду плакать, потому что тогда, давно, я видела это прекрасное небо с тобой. Мияко прикрыла глаза, перед глазами снова появился Эйс от воспоминаний его искренней, лучезарной улыбки, сама невольно улыбнулась, только как-то грустно. — Я все еще слышу звуки твоих шагов, они кричат мне из каждой тени, И я удивлюсь, если ты все еще думаешь обо мне. Даже если не все изменилось, печаль все растет. И независимо от того, что я чувствую, ты не здесь больше. Перебирая струны, пока шел проигрыш, девушка продолжила воспоминать: то, как она спасла его, то как они сражались вместе, то как наконец он пришел себя, как она обняла его. На глаза выступили слезы, но девушка собралась, вложив все чувства в дальнейшие слова песни. — Я хочу прижаться к тебе, пусть и совсем ненадолго. Я люблю тебя больше всего на свете, и это остается моим самым сильным чувством… Я пробовала просто любоваться звездами, И я не буду плакать, я хочу улететь сквозь звезды на это прекрасное небо. Даже если мы не можем быть вместе, я хочу последовать за воспоминаниями, и видеть то же самое счастье, как тогда, когда были фейерверки, разрывающиеся на вспышки, и этот аромат… Я хочу пойти туда, где ты, сжимая свои маленькие руки. Я хочу плакать… Это небо было таким прекрасным… Я хотела молча взлететь к звездам, Но я не буду плакать, я захочу улететь прочь, на это прекрасное небо… Мияко еще какое-то время сидела, машинально перебирая пальцами струны, находясь как будто в прострации, погруженная глубоко в свои мысли, девушка пыталась понять что она вообще хочет добиться пройдя испытание местных. Жасмин сказала, что даже если не найдешь своего человека, то после испытания прояснятся мысли и в дальнейшем будет проще. Катарина сидела тоже глубоко погруженная в свои мысли, она думала о Луке и надеялась на то, что это глупое испытание ей поможет разобраться в себе и своих чувствах, понять что и где она сделала не так. Прочие девушки тоже находились в своих размышлениях и когда Мия пришла в себя, невольно подумала о том, что наверно это погружение в мысли — часть странного ритуала. Когда солнце стало потихоньку скатываться за горизонт в залу вошли девушки с подносами, на которых находился воск. Одна из служанок подошла к Мие, поклонилась и мило улыбнулась, опустилась на колени и протянула девушке поднос. Мияко отложила гитару и взяла в руки поднос, служанка еще раз улыбнулась. — Объявляется время тишины! — голос Ифе разнесся эхом по залу. — Запрещаются любые разговоры. Мияко несколько растеряно посмотрела на женщину и перевела взгляд на поднос, на котором стояла баночка с воском и катушка с нитками. Девушка никогда ранее не делала свечи своими руками и уж точно понятия не имела как их делают тут, на острове Солнца. Мия огляделась: старшие девушки заканчивали с прическами младших, уже начавших что-то лепить из воска невест. Даже Катарина приступила, а вот Мия никак не могла — она не знала что делать. Глубоко вдохнула и выдохнула, прикрыла глаза. На долю секунды девушка почувствовала как теплые руки коснулись её, на миллисекунду она увидела прозрачную и слишком нечеткую девушку в серебряных одеяниях, её теплую улыбку и то, как она приложила палец к губам, как бы говоря «тише!». В это мгновение произошло что-то странное: привычные сумерки изменились, солнце будто замерло и с каждой секундой просто становясь более блеклым. Глаза Мияко изумленно распахнулись, когда она увидела на небосводе рядом с солнцем луну. Призрак улыбнулась еще раз, приблизилась максимально близко, Мия невольно взглянула в глубокие, серые глаза, вздрогнула и замерла, поняв что перед ней Луна из легенды, которую рассказывала Ифе. Луна едва ощутимо коснулась губами лба девушки, слегка сжала своими руками ладони девушки. Последнее, что Мияко запомнила был пронёсшийся в голове голос Богини: «Будь увереннее и всё получится.» Тело задвигалось будто само собой, в голове не было никаких мыслей — просто пустота. Мияко коснулась руками расплавленной консистенции, напоминающей воск, лепила долго и трепетно, сглаживая каждую шероховатость. Остановилась за секунду до того, как прозвенел гонг, но даже тогда не пришла в себя, взглянула на то что получилось: раскрывшийся цветок лотоса, расположенный на кувшинке, вокруг которого образовался витеватый водный поток. « — Интересно и что это значит?» — но чем больше девушка смотрела, тем больше замечала деталей. Например, от листа кувшинки расходились круги, как будто на водной глади, а у водного потока виднелись чашуйки и верхний конец венчался драконьей мордой. Мияко поднялась и поставила свое творение на поднос, Ифе надела на девушку полупрозрачное нижнее платье с легким, но пышным подъюбником. Затем одна из служанок бережно внесла подарок от самой Миримэ: мягкое, легкое будто пух, приталенное белое платье, ниспадающее до земли, с рукавами-крыльями, искусно расшитое серебрянным нитями: неглубокий вырез, слегка приоткрывающий ложбинку груди плотно расшит причудливыми витиеватыми узорами; серебряной шнуровкой по талии, подол платья украшали переплетенные меж собой серебряные и золотые нити, в искусно вышитых узорах. Последним штрихом стал вышитый мелкими, будто бисером, камешками пояс. Мия села обратно на стул, Ифе к прическе девушки на манер греческой косы, прикрепила диадему из цепочки ирисов с желтыми цветами подсолнечника и белых цветов антирринумов. Служанка надела на щиколотку обеих ног девушки браслет с изображением луны и солнца, меж которыми располагались крохотные, тихо позвякивающие при каждом движении колокольчики. Девушка обула туфли на низком каблуке и встала, взяла с подноса свечу. Не смотря на сгустившиеся сумерки, в лесу было светло из-за расставленных свечей различных форм, кое-где слышались голоса участниц, но Мияко не обращала на них внимания. Транс продолжался. В голове звуча приятный женский голос, да меж ветвей деревьев мелькал приятный женский силуэт, увлекая девушку всё дальше за собой все дальше, вглубь леса. — Следуй за зовом сердца своего, не отступай назад, иди вперед… Внезапно исходящий яркий свет ослепляет, заставляет зажмуриться. Мия прислонила ладонь «козырьком» ко лбу и боязливо открыла глаза, удивленно обнаруживая что того яркого света нет. Ночь была тёмная, волны слегка омывали ступни, на мочили подол платья. Мияко пошла вдоль берега, как вдруг услышала шаги: обернувшись, она увидела, как некий силуэт становится все ближе.Почему-то сердце сжалось, тело затряслось. В голове мелькнула мысль: «Беги!». Мия сорвалась с места, рванула что есть силы, придерживая руками мешающую длинную юбку платья. С каждым новым шагом места менялись с невероятной быстротой: мелькнул внутренний садик Золотого Храма, кабинет госпожи Оикавы в «Луной ночи», комната, украшенная ширмой с танцующими журавлями, посреди которой за низеньким столиком сидел Кеншин — он выводил своим кривым почерком какие-то иероглифы; мелькнули узкие улочки столицы, маленькая рука Мии находилась в большой и горячей ладони паренька в странной шляпе. Парень обернулся через плечо, посмотрев на девушку, улыбнулся своей фирменной, лучезарной улыбкой, что-то произнес и ускорил бег, потянув Мию за собой. Под ногами застучали досточки помоста ведущие на корабль второй дивизии, но двоица не прекращала бежать — и вот они уже мчались по многочисленным коридорам Моби Дика, все так же — не разделяя рук. Затем забежали на гору, пробежали мимо источников. — Мы куда так торопимся? — спросила Мия, уже начиная выбиваться из сил. Эйс обернулся, но на сей раз не улыбался: в его глазах отражалась глубокая печаль. Они промчались по ступеням Ледяной крепости в Сноутауне, проскочили мимо Адмирала и оказались в тропическом лесу на острове Солнца. В том самом месте, где Эйсу открылась правда о случившимся. Но задержались они здесь не надолго. — Нам нужно идти дальше, нет времени задерживаться здесь, — пояснил парень, утягивая девушку дальше в лес. — Так куда мы, Эйс? Он обернулся, смотря на Мию все теми же печальными глазами. — Нам нельзя стоять на месте, нужно торопиться — слишком мало времени. — Почему нельзя? Объясни мне! Эйс прикусил нижнюю губу, остановился, свободной рукой коснулся щеки Мияко. — Ты и сама это прекрасно знаешь. — Но я не понимаю! — Дай мне шанс. Мияко вздрогнула: перед глазами мелькнул калейдоскоп несвязных между собой картинок. Вишневый пирог. Тич Суп выкипел из кастрюли. В грозу мелькнула молния. Кровь. Татч. Лицо искаженное злостью. Эйс. Битва огня и тьмы. Под ногами каменные дороги в Маринфорде. Красная бусина катится и останавливается, коснувшись носка её сапога. Рассыпанные красные бусы повсюду. Кровь. Слезы Вода. Песок. Неизвестный остров. Рюдзин. Её руки в его руках. Лучистая и нечеткая из-за солнца женщина что-то говорит. Торопись… Мало времени… Открыты глаза. Белый свет. Мияко вздрогнула, пришла в себя слишком резко, испуганно оглянулась и задышала тяжело. По щеке почему-то скатилась слеза, истерика снова начала подбираться. Страх липкими, мерзкими щупальцами окутывал её. Мия села на колени, совершенно пустыми глазами смотря перед собой. Снова вздрогнула, когда почувствовала осторожное прикосновение к своему плечу. — Ты в порядке? — голос Жасмин, будто внезапно прилетевшая оплеуха, подействовал мгновенно и помог успокоиться. — Я видела… не хорошие вещи. Девушка понимающе кивнула и помогла Мияко подняться, придержав её за локоть. — Иногда такое случается: Богиня указывает тебе путь. Сердце бешено забилось, отзываясь нервной пульсацией в висках, напоминая скорее барабанную дробь, ежели сердечный ритм, голова заболела невозможно сильно. Жасмин продолжала помогать идти. — Куда мы идем? — голос предательски дрожал, Мияко коснулась лба: приятный холодок от ладони немного облегчал боль. — К последнему испытанию. — Но…я же, — девушка осмотрелась и поняла, что свечи в её руках нет. « — Неужели обронила?» — с этой мыслью панически обернулась назад, но лес не горел. — Ты поставила её возле Обручального древа, — Жасмин улыбнулась, а Мияко словила себя на мысли, что эта обычно серьезная девушка выглядит куда красивее с улыбкой. — О чем бы ты не просила, знай: Богиня услышала твою просьбу, раз привела тебя именно туда. И только Мия открыла рот, как её спутница заговорила снова. — У госпожи Миримэ было видение, она попросила меня встретить тебя и сопроводить. –опередив вопрос ответила Жасмин и тихо усмехнулась, провожая Мияко на поляну.***
«Мальчишник» протекал более скучно: все женихи разбились по своим кучкам, отмылись, приоделись в лучшие одеяния. Затем вошли молчащие девушки в странных накидках, закрывавших лицо. Заиграла тихая музыка, унесшая за собой все разговоры. Девушки подходили к каждому парню и рисовали что-то на их руке: после этого каждый из участников выглядел странно, будто погруженный очень глубоко в себя. Когда же настала очередь Эйса, парень оградил девушек скептическим взглядом. — Что это? — Часть ритуала, — спокойно пояснила одна из девушек. — Прошу, не нарушайте тишины. Портгас кивнул и замолчал, следя за тем, как девушка макает кисточку в баночку с краской, затем как пляшет кисть, вырисовывая на его ладони причудливые узоры красной краской, а затем как эти самые узоры исчезают. И с их исчезновения начались странности. Ворота со скрипом открылись, Эйс моргнул и когда открыл глаза оказался в кромешной темноте. Он сделал неуверенный шаг вперед: перед глазами мелькнуло воспоминание о Дадан. Встряхнул головой, сделал еще несколько шагов. Перед глазами мелькнула вырезка из газеты с золотым Роджером, затем на миг появилось лицо Гарпа, улыбающаяся мордаха Луффи и Сабо. — Черт! — Портгас, не выдержав, рванул вперед. Воспоминая калейдоскопом проносились в голове: жители острова Рассвета, пираты Пик, Шанкс, Джимбей, Белоус, новые накама, ставшие семьей. Эйс остановился, чтобы передохнуть и с удивлением обнаружил, что оказался на пляже: прохладная волна лизнула его босые ноги и отступила. Парень поднял взгляд и обнаружил все удаляющийся от него силуэт. Сам толком не понимая почему, рванул вперед, намереваясь то ли догнать, то ли закончить весь этот кошмар поскорее. И стоило ему догнать, едва коснуться запястья бежавшей, чтобы остановить её, как местность изменилась: они стояли посреди поля подсолнухов, в шаге от них журчала речка, наверху слышался крик чаек. Перед Эйсом стояла симпатичная девушка в желтой футболке, голубой приталенной юбке-солнце. Она стояла, придерживая тонкой изящной рукой широкопольную соломенную шляпу с голубым бантом, длинные атласные ленты которого слегка трепал ветер. Незнакомка слегка улыбнулась и немного прикрыла светлые, но очень печальные глаза. Ветер усилился, растрепав её русые волосы. Что-то её чертах лица было слишком знакомым, но вот что именно — Эйс никак не мог понять. — У нас мало времени, — тихо произнесла незнакомка, поднимая взгляд таких знакомых, вишневых глаз. Она потянула его за собой, в подсолнуховое поле. Цветки мешали дороге и нормальной видимости, в какой-то момент парень даже подумал все спалить здесь, но в следующее мгновение обнаружил, что девушки больше нет. Он долго, неверяще смотрел на свою ладонь, в которой только-только лежала до боли знакомая маленькая ладошка. Обернулся панически, ища взглядом девушку. Крем глаза заметил голубую юбку среди зарослей подсолнуха и не раздумывая, рванул следом: что-то подсказывало ему, что нужно последовать за ней, иначе потеряет навсегда что-то, что незаметно для него самого стало очень ценным и дорогим настолько, что никакой ван пис не сравниться с эти. Но что именно это было — парень не знал, лишь догадывался. Он отчетливо слышал шаги, видел как колышутся подсолнухи и следовал так долго, пока не удалось нагнать девушку, снова ухватить её за запястье. — Кто…ты? — тяжело дыша поинтересовался парень. — Ты знаешь ответ, — спокойно отозвалась девушка. — Мия? — имя слетело с губ само, от такого внезапного откровения он удивленно взглянул на девушку. Незнакомка обернулась через плечо, тихо всхлипнула, посмотрела на Эйса таким знакомым, глубоким взглядом, полного отчаяния. — Ты…принимаешь меня? — тихо пробормотала она. Эйс сделал шаг и на миг перед глазами стояла не неизвестная девушка, а Мияко. Он широко и удивленно распахнул глаза, оказавшись в тропическом лесу, по колено в воде. Перед ним стояла заплаканная Мия, в воде же продолжала отражаться та девушка. — Ты…принимаешь меня любой, Эйс? Кто я для тебя? — дрожащим вопросом спросила Мияко. Портгас молчал какое-то время, глубоко вдохнул и выдохнул, после чего притянул девушку к себе, крепко обнимая. — Прости меня, Мияко, я идиот. — тихо произнес он. Мияко дрожащими руками обняла парня и подняв взгляд на парня улыбнулась. Картинка мира вновь изменилась и в объятиях Эйса находился размытый и нечеткий силуэт женщины. — Я принимаю твой ответ. И наставляю на путь истинный: торопись, у тебя не так много времени. Прими себя, двигайся дальше и открой свое сердце той, кого любишь. Эйс распахнул глаза и потер ушибленную голову. — Не хило я так приложился, — пробормотал парень, осматриваясь. — Ох уж эта нарколепсия… Он находился на обширной поляне, посреди которой возвышалось огромное, массивное дерево, украшенное лентами. На ветвях его колыхались от легкого ветерка приятно пахнущие розовые цветы, а возле его корней стояло множество свечей разных форм. Немного поразмыслив парень, поднялся, подошел к дереву и осмотрел свечи. — Значит, мне нужно найти ту, которую оставила Мия, да? — вопрос был скорее риторический, он присел на корточки и поднял зачем-то взгляд вверх. Ветви колыхнулись еще раз от потока ветра, открывая толстую ветку, на которой стояла свеча в виде цветка.***
По пути к последнему испытанию Эйс много думал о произошедшем в лесу. Совесть давно терзала его за то, что он так не хорошо поступил с Мияко — она второй раз спасла ему жизнь, а он её так отблагодарил. Кроме того, немного поговорив с Лукой, он всерьез задумался над его словами: кто для него Мия? Она больше чем просто друг, больше чем просто подруга. Его к ней безумно тянет, хочется поговорить обо всем на свете, услышать её смех, коснуться её… Портгас помотал головой и слегка покраснел от мыслей о девушке. Он ненадолго остановился, помолчал, перевел дыхание: поляна с последним испытанием была совсем близко, мимо пирата проходили другие парни, держащие в руках свечи; кто-то из них уже вручал найденное своим избранницам, а кто-то только искал среди сотни девушек свою. Мельком взглянув на небо понял, что солнце почти исчезло, а значит до конца испытания осталось совсем чуть-чуть. Огненный кулак глубоко вдохнул и выдохнул последний раз, успокаиваясь и двинулся вперед, мысленно репетируя речь, которую скажет Мие. Мияко стояла на поляне ожидания уже давно, без конца нервно теребя свое платья и кусая губы. Она видела, что Лука нашел Катарину и когда уводил её, крикнул Мие, что Эйс обязательно её найдет. « — Он проходит испытание? Зачем? Неужели он меня?.. — Мияко раскраснелась от подобных мыслей и приложила свои холодные ладошки к горячим, красным щекам. — Или он просто решил поучаствовать, чтобы найти ответы на свои вопросы? Нет, такого не может быть! Лука же сказал, что Эйс найдет меня. Значит, он пошел в лес потому что….аргх! я не знаю что мне думать! Особенно после всего того, что произошло, я не знаю…» — паника продолжала нарастать, Мияко крутилась на месте от нетерпения. С каждой минутой все больше парней выходило из леса, все больше парней забирало своих невест. С каждой секундой солце все больше скрывалось, а луна светила ярче. А Эйс так и не появился. « — Может, он заблудился в лесу или потерял меня среди такого количества народу…или в лесу уснул?» — Мия повернулась в сторону, ища Эйса глазами и вздрогнула, почувствовав, как её ухватили за руку. Все вокруг будто замерло, сердце бешено заколотилось. Мияко, как в замедленной съемке, боязливо перевела взгляд на ухватившую её ладонь: большую, загорелую, почти горячую, с появившимися на ней рисунками солнца. Эта ладонь крепко сжимала её бледную, маленькую ладошку, на которой стали проявляться рисунки с изображением луны. Сердце забилось чаще, девушка перевела взгляд на лицо ухватившего её за руку и в этот момент время будто снова пошло. Эйс выдохнул, а затем широко улыбнулся. — Наконец-то я тебя нашел, Мия. Мияко нервно сглотнула, паника нарастала с новой силой, захотелось убежать, скрыться. Почему-то смотреть ему в глаза было невыносимо тяжело и больно. Она сделала шаг в сторону, попыталась вырвать руку из его цепкой хватки, но он удержал её и посмотрел серьезно, протягивая найденную свечу. — Нам нужно поговорить, — мысли в голове спутались из-за нервозности, вся заготовленная речь куда-то испарилась и Эйс смог выдать только это недоразумение — и то, слишком неуверенно. Мияко испуганно посмотрела на парня и хотела что-то сказать, но возникший человек позади Эйса появился слишком быстро, нанося удар кулаком парню по голове. — КУЛАК ЛЮБВИ! Эйс поморщился и затолкал выросшую на макушке шишку обратно, обернулся и с ужасом посмотрел на возвышающегося над ним Гарпа, поставившего руки в боки и буквально выдыхавшего пар из ноздрей. — КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ЗДЕСЬ ЗАБЫЛ, ЩЕНОК?! И КАКОГО… — он немного помолчал, заметив стоящую за Эйсом Мияко, несколько ошарашенную таким внезапным появлением «родственничка». Взгляд дозорного зацепился на сцепленных и разрисованных руках Эйса и Мии. Это заставило мужчину широко улыбнуться. — Ну что, похоже тебе суждено стать моей внучкой, невестушка! БВА-ХА-ХА-ХА!