I'll Stand By You

( От Реми: Я очень скучаю по вам. Физически не успеваю даже поесть. Простите, что глава такая. Сложно, наверное, будет читать. Если вы хотите со мной болтать, я вам скину свой российский номер. Эту главу я посвящаю Ксении Колесовой- моему радужному маленькому единорожку. Потому что тебе так мало лет, а я вижу в тебе себя. Ты сталкиваешься с теми же проблемами, и мне жаль, что у меня нет времени чтобы в полной мере поддержать тебя. Прости, май дарлинг. Я люблю тебя.)

Glenn Morrison – Goodbye (Radio Edit) Пелена радости быстро сходит на нет, как только Блейн получает баснословные счета, из банков. Счета Курта, который покупает все больше и больше товаров для их еще неродившегося ребенка. Омега настолько радовался, что не замечая своей паранойи, начал ходить на всякие курсы для беременных, обучаясь всему, что только возможно. А Андерсон все припоминал ему фразу: "Много смеёшься - больше будешь плакать". И, видимо, договорился, когда прошло 3 месяца. Курт хорошо и много кушал и слегка пополнел. Стоит ли говорить о том, как предвзято всегда Курт относился к себе и, по сравнению с другими, думал о своем внешнем виде. Так что, его вес слегка увеличился, Блейну было впору бежать из дома (чего он не сделал), потому что его истеричный омега то плакал, то жаловался на производителей продуктов, то на самого себя. Но альфа стойко все терпел, да и было у него на это слишком много причин, без которых бы он уже давно бы, наверное, сошел с ума. Первая (естественно) это то, что это Курт, его любимый муж, будущий папочка их детей, лучший омега на свете и до скрежета в зубах, самое прекрасное из созданий, по его мнению, созданное специального для него. И раз он для него, считал Андерсон-Хаммел, то и расхлебывать должен именно он, рассуждал с улыбкой брюнет. Вторая причина была в том, что Курт за все годы унижений привык думать, что гораздо хуже остальных. И как было в такой ситуации его нареченному, который всеми силами старался его в этом разубедить. У него получалось. Вот только в период беременности обожаемой омеги, Хаммел-Андерсон периодически забывал о том, что говорил ему брюнет. Приходилось безустанно объяснять, рассказывать, пояснять и периодически доказывать (всем понятно в каком смысле). Третья причина, но не последняя по значимости, это то, что шатен начал закрываться от своего мужа как только возможно. Он уже не щеголял в идеально отработанных нарядах и не спешил с девчонками пройтись где-то, постоянно засиживаясь дома и жалея самого себя. И вроде бы каждый должен был перекреститься несколько раз, потому что это никак не походило на нормальный характер Курта Хаммела, но все почему-то с постоянной периодичностью, кроме альфы, забывали, что его мальчик не просто юноша, а беременный-юноша-омега-только-что-закончивший-школу-и-ставший-мужем. Почему то об этом все упорно забывали. Было еще много причин, по которым Блейн не мог психануть и поставить парня на место, чего он до сих пор не сделал и вряд-ли сделает. Можно даже сказать, что Блейну доставляло некое мазохистское удовольствие выполнять все то странное и, по мнению многих, иррациональное, что хотелось бы мужу. Он не смел ему перечить, потому что, не смотря на все, его Курт оставался все тем же заботливым и теплым к нему, как всегда. Но это была лишь одна сторона медали, одной из причин вечного неудовольствия шатена было еще и вечное присутствие людей в их квартире. Да такое постоянное, что парни почти никогда не оставались вдвоем. С утра до вечера кто-то приходил их навестить, начиная с вечно суетящийся Берри и переживающего отца, до даже пары визитов Пака, который объяснял присутствие тем, что несмотря на все их разногласия хотел бы быть рядом с хористом в этот нелегкий период. И если сначала омега, опешив, безумно радовался такому вниманию к своей "скромной" персоне, то по истечению шести месяцев готов был выть от того, как его все задолбали. И парни рады бы запереться дома, да только причин этого не делать слишком много. Начиная от того, что её все равно может выбить головой расстроенная Рейчел, до того, что Курт-банально-в-положении. Из всего следовало, что вечное движение или усталость, ограничили молодоженов в постели. Из-за постоянной усталости и недомоганий Хаммел вырубался, как только ложился на подушку, а Блейн, приходя с работы, заставал его спящим, тут просто мысли не появится его трогать. А днем у них гости. И если первое время шатен списывал недостаток секса на все эти проблемы, то к семи месяцам, когда животик уже выпирал, стал обвинять себя в том, что его муж от него устал, что он потолстел, а воспоминания о том, как течные омеги постоянно ошиваются в баре около его сексуально-неудовлетворенного альфы просто грызло его изнутри. И, конечно, зная театральную душу омеги, да и еще напичканного гормонами, не стало удивительным то, что у беременного началась депрессия. И как бы муж не старался его подбодрить или развеселить, все сводилось к словам: - Блейн, зачем тебе я, у тебя в баре полно красивых парней, которые бы на коленях умоляли тебя с ними переспать...и бла-бла-бла. Все в том же духе. И, отнекиваясь поначалу словами: - "Милый, мне кроме тебя никто не нужен. Я тебя люблю" и "Прекрати говорить ерунду, ты даришь мне счастье, и ты самый прекрасный" Андерсон просто выдохся, однажды просто промолчав, что сделало ситуацию еще хуже. Просто однажды история повторилась (как бы банально это ни было) и юноша сбежал. Ну как сбежал, собрал свое по минимуму и свалил к Берри, которая на радостях взвизгивала всю дорогу до своего дома. Так прошли примерно восемь с половиной месяцев их жизни. Конечно, ссоры были и не одна, но заканчивались они всегда примерно так же быстро, как и начинались, потому как в этой семье особенно важным аргументом служило то, что кровать всегда была поблизости. И пусть это до одурения банально, но счастье и простота в семье - это одна из основополагающих, похвастаться которыми могли не все. На последнем месяце, когда Курт начал периодически чувствовать схватки, Блейн собрал все необходимые вещи и, сложив в сумку, оставил её возле входа, предполагая, что потом времени может и не быть. -Блейн, а как мы его назовем?- спросил Курт, выводя пальчиком по своему уже большому животу. Андерсон, в это время убиравший в шкаф постиранную рубашку, обернулся и, с лучезарной улыбкой уставившись на действия своего мужа, спросил: - А ты как хочешь? - Ну, если девочка, то - Рия. А мальчик, то Алекс. Я думаю. Блейн привык к переменам настроения своего мужа и вот, секундная заминка превратила задумчивого омегу в смущенного. - Тебе не нравится. - Нет, милый, прекрасные имена. Он подошел поближе и, чмокнув мужа в фарфоровую щечку, лег рядом с ним. * * * Крики, что раздавались из запертой родильной комнаты, нельзя обозначить никак кроме как "серией изгнания дьявола". Курт кричал так, словно его резали на живую, что собственно и делали. В тот момент он как-то забыл о том, что творится в душе своего любимого мужчины, который слушал за стеной все эти изливания в адрес всех врачей, больницы и Вселенной в целом. Отец Хаммела-младшего тоже впервые узнал какой огромный словарный запас нецензурных слов, оказывается, знает его любимый сын. В процедурной собрался весь хоровой кружок, издерганный и некоторыми персонами даже выпивший. Спустя час таких заливаний, дверь отворилась и, прежде чем врач успел что-то сказать, Андерсон вбежал в родильную палату и уставился на измученного мужа. Его волосы сейчас распластались по вспотевшему лбу, дыхание было неровным, а ресницы были в слезах. Подойдя к мужу и поцеловав его, аккуратно, со всей осторожностью, на какую был только способен, он обернулся, не смотря больше никуда, как на два маленьких сверточка на столике медсестры, которая их укутывала. Подойдя поближе и сморгнув слезы, выше приподняв голову, он смотрел на двух прекрасных малышей, приподнимая аккуратно их по очереди и подходя к мужу. - Кто? - с хрипотцой спросил омега. И впервые Блейн не смог сдержать слез. Счастливых слез. Надрывным голосом он прошептал. - Алекс...и Рия. И пока никто их не услышал, и группа друзей еще не зашла проведать их, Хаммел-младший услышал тихое и сорванное, как будто оторванное от души, тяжелое и легкое одновременно: "Спасибо, Курт".