Вместе?

      Боль. Она повсюду. Сначала глухая, но потом нарастает с каждой секундой. Невозможно пошевелить абсолютно ничем.       Голоса. Приглушенно кто-то кому-то что-то говорит. Но один из них знаком настолько сильно, что хочется слушать только его.       Ощущения. Слишком много всего. Как будто ты стоишь на краю обрыва и не знаешь, когда ветер сбросит тебя в пропасть. Но что-то помогает сопротивляться, держит и не отпускает. Чья-то то рука, которая даёт тепло, даёт надежду.       Попытка. Темнота. Всё во мраке. Но иногда проявляется свет. Ничего не видно, непонятно. Тьма отступает, но картинка чёткость не приобретает. Она расплывается, двоится, не позволяет увидеть абсолютно ничего. Темнота.       Вторая попытка. Это стены больницы, не подвала. Какие-то люди. Один что-то хочет, а второй сидит и что-то шепчет. Но темнота забирает снова.       Третья. Первый человек — врач, он что-то говорит, но всё ещё ничего не слышно. Он смотрит внимательно, что-то трогает. Нет, пусто. Поражение. Темнота. Но что-то держит.       — Он не может. Пытается, но… Он может не справиться.       — Чонгук, не сдавайся! Ты справишься! Чёрт! Ты нужен нам, нужен мне! Гукки, п-пожалуйста…       Снова голос, тот самый, который не отпускает. Снова прикосновения, которые согревают и держат. Такие родные, такие знакомые… Тэхён… Он здесь. Вот прямо тут. Он согревает, держит и не отпускает. Он…       И вновь попытка. Нужно его увидеть, успокоить, подбодрить. Голос громче, изображение чётче. Но темнота…       Ещё. Больно. Очень больно, но надо. Юнги-хён всегда говорил, что слова «сдаваться» не существует. Но силы покидают тело стремительно быстро. Нельзя.       — Гукки, ты молодец!       Голос, любимый голос. Он зовёт. Такие сладкие ноты низкого, немного хрипловатого из-за переживания голоса пробираются в душу, к сердцу, заставляя кожу покрыться мурашками. Обрыв становится всё дальше.       Ещё усилие, ещё попытка. Движение за голосом сквозь боль, темноту и одиночество.       — Мы рано начали выводить его из комы. Может организм и был готов, но он не рассчитал силы. Надо это прекратить, а то он умрёт из-за болевого шока.       — Н-нет… — 2 взгляда устремились на койку.       Альфа лежит и прожигающим ненавистным взглядом смотрит на врача, а потом переводит глаза на Тэхёна, но смотрит уже с непониманием, благодарностью и любовью.       — Кукки, — омега вскочил со стула и навис над мужем, — ты проснулся. Господи, ты справился. Как я испугался за тебя, любимый, — Тэхён всё ещё держал Чонгук за руку и покрывал всё его лицо мокрыми от слёз поцелуями.       — Тэ~ Н-не плачь… Я справился…только благодаря тебе, голоса нет, только шепот.       — Как ты напугал меня…       — Ты это уже говорил.       — И повторю ещё столько, сколько понадобиться, чтобы ты понял это, чтобы больше ничего не скрывал, чтобы…       — Котёнок, я понял. Прости меня.       — Почему ты не сопротивлялся? Почему позволил с собой все это делать?       — Эти же вопросы мне Юнги задавал. И пока я ещё не потерял сознание, и пока спал.       — Это и есть вопросы Юнги-хёна. Отвечай.       — Мне угрожали тобой и нашими детьми. Я ничего не мог сделать.       — Глупости! Со мной бы ничего не случилось. И ты это знал.       — Знал, но не рисковал.       — Вопрос остаётся…       — Тэ…       — Тэхён, нам нужно его осмотреть. Прошу, выйдите из палаты.       — Он не может остаться?       — Нет.       — Всё хорошо. Я подожду снаружи.       Тэхён вышел из палаты, а Чонгук злобно посмотрел на врача.       — Зачем?       — Вам нельзя волноваться.       — А вот тем, что его попросили удалиться, вы конечно же облегчили мне задачу. Спасибо.       — В любом случае…       — Позовите его назад.       — Хорошо.       Врач вышел из палаты. «Господи, откуда столько сил в этом альфе. И выжил, и проснулся, так ещё и сейчас доминирует…»       — Чон Тэхён?       — Да?       — Ваш альфа просит вас вернуться. Извините, что вмешался в ваш разговор и попросил выйти. Ему просто нельзя лишний раз волноваться. Но он… Как бы сказать…       — Живучий гад!       — Да, именно.       Тэхён вернулся в палату и сел все на тот же стул, устало смотря на Чонгук. Альфа лежал с закрытыми глазами. Чуть позже омега заметил, что у мужа текут слёзы. Омега ни разу не видел, что альфа плакал. Не от радости или переживания, а от боли. Он осторожно встал и наклонился над ним, стирая солёные дорожки большими пальцами рук. Чон дернулся и медленно открыл глаза. Только через минуту он понял, кто перед ним стоит.       — ТэТэ…       — Молчи, Чонгук. Тебе нужно набраться сил, а я просто буду рядом.       — Ты даже не представляешь, как я скучал. Шшшш.       — Тебе больно? — сразу убрал руку с лица и схватился за его руку.       — Терпимо.       — Гукки, боль нельзя терпеть. Любимый, давай я позову врача.       — Не хочу, чтобы ты уходил. Не хочу быть один, не хочу, чтобы ты был один… Ты моё самое главное лекарство. Не бросай меня.       — Глупый… Не собирался я тебя бросать, — Тэхён осторожно лёг на кровать к альфе, кладя голову на плечо, чтобы можно было смотреть в чёрные омуты глаз, которых так не хватало, а руки на талию, обнимая и прижимая его к себе, тем самым согревая.       — Настолько бесполезный, что даже обнять тебя в ответ не могу… Прости.       — Ты… Тебя…       — Нет, просто больно чем-то пошевелить.       В этот момент Тэхён почувствовал, как дети начали толкаться, причём не то чтобы приятно. Он жалобно посмотрел Чону в глаза, а потом как можно аккуратнее взял руку альфы и положил на свой живот. Сначала Чонгуку было адски больно, но когда, но его ладонь толкнула, видимо, пяточка малыша, он расслабился и посмотрел сначала на свою руку, а потом на омегу, который прижимался к нему и тихо шипел от боли, пуская слёзы на больничную пижаму мужа.       — М-малыш… — сквозь боль альфа приобнял омегу свободной рукой, а той, что только что лежала на его животе, стал вытирать слезы любимого.       — Чонгук! Не напрягайся, тебе же больно…       — Ч-что, дети обижают? — альфа щёлкнул омегу по носу и вернул руку на живот, немного поглаживая. Тэхён вопросительно посмотрел на Чонгука, а тот с улыбкой смотрел на его живот, — Дети~ Давайте не будем обижать папочку… Ему итак сейчас нелегко. Будьте умничками.       И дети действительно успокоились. Тэхён всё так и смотрел на альфу взглядом, полным восхищения и любви.       — Что? Что-то не так?       — Нет, Гукки, всё так… Всё прекрасно.       — Почему ты так смотришь на меня?       — Потому что люблю.       — Я тоже тебя люблю!       Так Тэхён пролежал ровно до того момента, как в палату вернулся врач с медсестрами. Омега начал уже засыпать, ноо…       — Чонгук~а, я буду снаружи.       — Хорошо, малыш.       Тэхён вышел из палаты и сел на скамейку рядом. Через несколько минут рядом присел Чимин и обнял своего друга.       — Тэ, как ты?       — Лучше всех. А где Уён и Юнги-хён?       — Я оставил их в отеле. Пусть Юн~и хотя бы немножко поспит.       — А Уён ему даст?       — Конечно, оба спать хотят. Юнги столько дней не спал, ему нужен отдых. А я тебе нужен.       — Подожди, мы прилетели несколько часов назад…       — Тебе тоже нужно отдохнуть… Ты тут уже сутки, Тэша.       — Ч-что? Сутки?       — Да… Чонгук не просыпался, а ты боялся его оставить.       — Я бы отдохнул, но меня выгнали…       — В отель ты не поедешь…       — Нет.       — А я и не спрашивал. Расслабься, я разбужу тебя.       — Спасибо.       Тэхён полностью расслабился и лёг на Чимина. Омега обнял его и положил руки на живот, слегка поглаживая. Через минуту младший уже спал.       Когда вышли врачи, Чимину очень не хотелось будить своего друга, который впервые за долгое время уснул. К счастью, врачи всё понимали и привезли вторую кровать, чтобы оставить его в палате с альфой. Пока Тэхёна укладывали, омега тихонько вошёл к Чонгуку.       — Привет, Чонгук…       — Привет, Чимин-и. Ты чего?       Чимин не выдержал и чуть ли не с разбега влетел в альфу.       — Господи, Чонгук. Я так рад тебя видеть. Я так рад, что ты жив! И так рад за Тэ…       — Минни, я тоже рад тебя видеть. Мне тебя не хватало, Хах.       — Только при Тэ так не говори. Кстати, его сейчас привезут.       — Что-то случилось?       — Ты случился… Он вообще от тебя не отходил. Больше суток не спал. А ему, вообще-то, так нельзя себя изводить. И вообще все эти 2 недели сумасшедшие какие-то…       — Так что с ним? Всё нормально?       — Да спит он. Успокойся. Просто уснул. Пойми, ему нужно поспать, нужно отдохнуть.       — Чимин, спокойно. Я всё понимаю. Я же не тиран какой. А муж как никак. А он ещё и детей наших под сердцем носит. Конечно я желаю ему всё самое лучшее и хочу, чтобы он заботился о себе. Не о себе, так о них. Ты следил за ним?       — Глупый альфа… КОНЕЧНО ЖЕ СЛЕДИЛ, Я ЕГО ЛУЧШИЙ ДРУГ ТАК-ТО! САМЫЙ ЛУЧШИЙ ХЁН!       — Хорошо-хорошо, только не ори.       — Прости.       Дверь открывается, и в палату завезли Тэхёна, который мирно спал. Но к руке у него была прикреплена капельница.       — Зачем это ему?       — Это просто витамины. Они помогут восстановиться организму. Он многое пережил, как я понял. Столько нервов потратил, а это вредно для ребёнка.       — Их там двое.       — Тем более. Я бы даже дозу увеличил, но лучше просто повторно их введу через несколько часов. Пусть спит.       — Обязательно.       — Всё, не шумите. Посещение закончится через 2 часа.       — Спасибо, — врач ушёл, а Чимин подошёл к омеге, — наконец-то у него спокойный сон. Даже не верится.       — Я этому рад.       — Я в отель лучше поеду. Уён не любит много спать, а Юнги сон нужен. Как и Тэхёну. Как и тебе.       — Не беспокойся за меня. Как альфочка?       — Ох, весь в Юнги…       — Наследник, тоже будет работать у меня.       — Ага. И они оба меня в могилу сведут. Нет уж, спасибо. Вы с Юнги о нас позаботитесь, а он пойдёт в другую сферу.       — Ну Минни…       — В любом случае, это его жизнь. Захочет ввязаться в это — пусть. Но я вас убью, если с ним что-то случится!       — Ничего не случится!       — По тебе видно, да и по Юнги тоже…       — Не спорю, это опасно. Но он под защитой дяди и отца.       — Он ещё даже не вырос, а мы уже решаем все за него.       — У моего альфочки вообще выбора нет… Но омежку Тэхён отвоюет точно.       — Горе экстрасенс… Ладно, отдыхай. Завтра приеду это недоразумение забрать. Возможно, притащу Уёна.       — Мне и так плохо, а тут ещё и ребёнок…       — Ты не рад видеть моего сына? Твоего племянника?       — Конечно же рад. Но не сейчас.       — Я пошутил. Всё, я ушёл. Тэхёну, как проснётся, привет.       — Обязательно.