DiaDop AU

      Ему толком не спалось. Сон приходил и уходил, подобно волнам фантазий. На часах было почти одиннадцать. Прошла ещё одна неделя — и никакого прогресса. В доме на другой стороне улицы почти всегда было тихо, только чёрный «Мазерати» с тонированными окнами выезжал оттуда с рано утром и возвращался глубокой ночью. Доппио не мог уснуть, и наблюдал, как машина колесит туда-сюда с утра до вечера. От Дьяволо не пришло ни единой весточки, будто он снова превратился в тень загадочного человека.       Постепенно Доппио снова начал общаться с друзьями, устав от необходимости придумывать оправдания для их с Триш ссоры. Он просто пытался вернуться в обычную жизнь. Пока что это давалось с трудом, особенно с его частым недосыпом на занятиях.       Проснувшись ночью, мальчик посмотрел в окно — из дома напротив выезжал «Мазерати». Часы показывали половину одиннадцатого. Было ещё слишком рано, сон, как правило, приходил далеко за полночь, ближе к 4 утра (и то, в лучшем случае). Сев на кровать, он открыл свой телефон и бездумно прокрутил Инстаграм, ища способ скоротать время.       Его мама уже готовилась ко сну в своей спальне. Дома было тихо и темно. Единственным источником света служили ночник Доппио и мобильник, на котором, кстати, было бы неплохо сменить треснувший экран.       В ленте появилась фотография человека, которого он не видел уже много лет. Доппио поднял брови, не подозревая, что он все еще был подписан на Формаджо после того, как тот покинул свой район два года назад. Еще до того, как мать Доппио унаследовала все эти деньги, они жили в месте, где преобладал средний класс, и Доппио дружил с этим парнем по имени Формаджо — панком на три года старше его, который бросил среднюю школу, чтобы работать в автомастерской своего покойного отца.       Формаджо был не из тех людей, с которым бы юноша сейчас дружил, но фотография, которую тот выложил, заинтересовала Доппио. Он был одет в дорогие кроссовки «Адидас», на шее у него висело что-то вроде золотой цепочки; в зубах тоже сияло золото. Он стоял, прислонившись к зеленому от плесени джипу. Мальчишка нахмурился, глядя на фотографию.       Он открыл профиль и пролистал фотографии, очень похожие на ту, первую. На одной из них Формаджо стоял у бассейна с двумя пышногрудыми девушками в ярких бикини, на другой опирался на внедорожник, который Доппио раньше у него не видел. На следующей фотографии Формаджо держал две бутылки водки, демонстрируя окровавленный нос, но, тем не менее, он широко улыбался. Он не сильно изменился. У него все еще была эта выбеленная стрижка «под ноль», порез на бровях, полные губы и темно-зеленые/карие глаза. Он всегда был грубым и шумным, и мать Доппио говорила, что он попадет в плохую компанию, если никто не будет пристально следить за ним. По постам в Инстаграме Доппио видел, что его мать оказалась права.       Заманчиво.       Напевая себе под нос простоватую мелодию, Доппио листал сторис в профиле Формаджо и лайкал фотографии в нём. Юноша растянулся на кровати и всмотрелся в одну из публикаций — на ней он узнал Иллузо. Ещё один из парней, с которыми он тусовался ранее — теперь совершенно другой, не как два года назад. Он отрастил и выпрямил волосы, — подметил Доппио, морща носик. Мальчик ухмыльнулся. У Иллузо, помимо большого широкого носа, над которым постоянно издевались сверстники, были и другие проблемы во внешности. Например, его вьющиеся волосы, унаследованные от матери-латиноамериканки. Больное место юноши. Неудивительно, что в итоге он их выпрямил.       Что за херня случилась с ребятами за эти два года, пока они не общались?       Неожиданно в Директ прилетело сообщение: — Ого, какие люди и без охраны! Охуеть, ты всё ещё живой! Как поживаешь, куколка? Небось отрываешься с богатенькими детьми? Совсем позабыл про меня и остальных…       Доппио закусил губу. Что правда, то правда — он хотел начать новую жизнь, когда переехал в лучшую часть города. Он был виновен в разрыве связей с Формаджо и Иллузо. Однако появление «нового» Формаджо вызвало у него интерес. Было очевидно, что за эти два года произошло нечто совершенно радикальное. — Да ну, брось! Мы просто давно не общались, — ответил Доппио, понимая, что всё это было ложью. Вдогонку он отправил: — Ну, твоё фото выскочило в ленте — то, которое с машиной. Старые воспоминания нахлынули, и захотел узнать, как твои дела. — Ну, типа да. Дела пошли в гору, получил новую работёнку. Много всякой херни случилось с тех пор, как ты переехал. Можем зависнуть как-нибудь вместе, если интересно.       Доппио хмыкнул. Неужели ему действительно это было интересно? Скорее, любопытно. В любом случае, свежие сплетни могли бы помочь ему в этот печальный момент жизни. Не похоже, чтобы он мог бы уснуть в ближайшее время.       Он тут же напечатал: — Было бы клёво. — На самом деле, я и Иллузо через пару минут рвём на вечеринку. А ты как? С нами или против нас?       Отступать было уже поздно. — Это типа, где нужны фейковые документы, чтобы попасть внутрь? — Лол. Ага. Но не волнуйся, куколка. Я знаком с ребятами. Нас всех пропустят, — Формаджо отправил подмигивающий смайлик в конце. — Клёвое местечко, я пришлю тебе адрес. Отпиши мне, когда приедешь, и я подхвачу тебя снаружи.       Через секунду прилетело ещё одно сообщение: — Точно приедешь? Ты не пожалеешь!       На мгновение Доппио призадумался и пожал плечами. Почему бы и нет? — Окей. Хорошо. Спасибо.       Как только он закончил переписываться с Формаджо, Доппио отложил телефон и задался единственным вопросом — какого хрена он только что сделал? Он захихикал. Наверное, со стороны его взгляд казался совершенно офигевшим. Вот чем? Чем он думал, когда согласился встретиться с этими парнями после стольких лет молчания, даже толком не поговорив с ними? Доппио проверил адрес; это место было в одном из «этих» районов, заполненных барами и клубами и пьяными людьми, в которых он, до 18 лет, ни разу не был. Все вечеринки, на которые его когда-либо приглашали, устраивались его новыми друзьями в их дорогих, хорошо защищенных домах. Само собой они пили, но в меру, из-за взрослых. Даже это не мешало им весело проводить время. Но это не казалось таким же авантюрным приключением, как идея пойти в самый настоящий клуб, переходя на «сторону зла».       Закусив нижнюю губу, мальчик обдумал ситуацию. Его мать этого не допустит, так что, ему придется улизнуть. Не проблема — всё равно она уже спит. Голос, ужасно похожий на голос Триш, эхом отдавался в его голове, приказывая оставаться дома и не рисковать понапрасну. Но сейчас рядом не было настоящей Триш, чтобы угомонить его. При мыслях о ней у Доппио встал горький ком в горле. Ну и ладно. По крайней мере, он хоть кому-то был нужен!       Но, всё же. Это могло быть очень опасным приключением, верно? Сердце пропустило короткий удар, вбросив в кровь адреналин, и мальчишка задохнулся от нетерпения.       А через пару секунд раздался голос Дьяволо. Глубокий баритон ласково называл его «ребёнком». В груди всё сдавило, остро впиваясь в лёгкие. Ох, чёрт. Ему сейчас точно не помешает выпить. Несколько бутылок за раз. Открыв телефон, он пролистал профиль Формаджо, пока не нашёл его фотографию с двумя бутылками водки. Это выглядело так круто. Он был похож на одного из тех классных парней из музыкальных видеоклипов начала нулевых, которые проигрывали на старых кассетах.       Прилив адреналина накрыл его с головой, помутил сознание. В животе заплясали бабочки, а в паху образовалось странное тепло. Окей. Ладно. Всё улажено. Нужно было успокоиться и привести себя в порядок.       Один супербыстрый душ спустя, Доппио рванул к шкафу и начал копаться в своих вещах в поисках наиболее подходящей одежды.       По-хорошему, ему надо было снова красить корни в розовый — каштановые волосы начали проявляться. Доппио выбрал чёрную шапочку в тон своей мешковатой рубашке от «Dolce and Gabanna» и прикрыл густые рыжеватые волосы. Он ненавидел свой родной цвет волос.       Светло-голубые джинсы, порванные внизу, хорошо сочетались с остальным видом, а особенно с шипованными ярко-синими кроссовками от Gucci. Итак, какой бы макияж ему сделать? Доппио прикусил нижнюю губу, нанеся немного блестящего масла для лица и пудры, желая сохранить его легким, не слишком претенциозным, но все же милым и выделяющимся. Капля красных теней для век смешались в уголках глаз и под ними — как раз достаточно, чтобы придать ему тот милый похмельный вид, который он так любил, пусть и стыдился это признавать. Подкрасив брови и проведя по губам персиковой гигиеничкой, Доппио позвонил в такси.       Крадясь по дому на цыпочках, как преступник, мальчик спустился вниз, снял с вешалки свою симпатичную зеленую лягушку-брелок, прикрепил ее к бумажнику и вышел из дома.       Водитель Убера был, к приятному удивлению, довольно тихим во время поездки. Хотя, это не придавало Доппио никакого спокойствия — волнение внутри только росло. Узнают ли они его вообще? Тогда у него были рыжие волосы. И он носил подтяжки… Он ведь сильно изменился с тех пор, верно? Формаджо, конечно, узнал его по фоткам в Инстаграме, но, что насчёт Иллузо? И этого придурковатого парня, который иногда мелькал в их компашке… Мелон? Малонэ? Мэлоун? Какая разница. Доппио всё равно не был очень хорошо знаком с ним.       Может, ему стоит вернуться? Прикусив нижнюю губу, Доппио решил не делать этого. Ему нужно было немного развлечься, чем-то заняться, кроме того, чтобы плакать в душе и ждать собственной смерти. Черт, он слушал «Honeymoon» Ланы Дель Рей без остановки в течение последних нескольких дней, и это даже не был его любимый альбом! Каждый раз, когда эта женщина пела, сердце Доппио разбивалось еще сильнее.       «Мы оба знаем эту историю о насилии, в котором ты тонешь…», — шептала Лана на ухо Доппио — мягко, подобно тёплому летнему ветру. Доппио тряхнул головой. — Заткнись нахрен, Лана. — Что? — переспросил водитель.       Доппио покраснел до кончиков ушей: — Ой, извините! Ничего такого…       Через два поворота водитель обратился к мальчишке: — Мы на месте.       Он пожелал водителю спокойной ночи и вышел из машины. Входом в клуб оказалась большая двойная дверь, около которой стояли двое охранников в униформе. Неоновая вывеска гласила, что клуб назывался «Черный Свет», и перед ней столпилась длинная линия людей. Доппио чувствовал себя немного напуганным из-за такого количества гостей. Некоторые из них курили сигареты, несколько человек из толпы держали банки пива, прислонившись к темной кирпичной стене.       Оглянувшись назад, он увидел, что машина, которая привезла его туда, уже исчезла. Улицы были заполнены небольшими группами людей, в нескольких зданиях дальше по переулку он мог видеть блестящую вывеску другого клуба или бара, около которого тоже толпились люди. Доппио посмотрел по сторонам, стараясь сохранять спокойствие, несмотря на свою тревогу. Подойдя к припаркованной машине, он прислонился спиной к металлической двери и выудил из кармана мобильный телефон, отправив Формаджо сообщение о своём прибытии.       Пока он ждал Формаджо, к нему подошёл чернокожий парень с маленьким подносом, уставленным разнообразными конфетами и сигаретами. — Хочешь что-нибудь купить?       Покачав головой, Доппио вдруг заметил на столе черно-зеленую пачку сигарет, похожую на ту, что он видел раньше. — Это Кретек? — юноша указал пальцем на неё. — Естественно, — уверил его продавец, показывая пачку Доппио. — С тебя десять долларов. Или доллар за одну сигарету.       Доппио ухмыльнулся, достав из кармана бумажник: — Пачку, пожалуйста. И зажигалку… Хм. Давайте розовую.       Он заплатил парню, открыл пачку сигарет и поднес ее к носу, глубоко вдыхая тяжелый и свежий запах табака и мяты. Гладкие черные трубки никотина, идеально уложенные внутри коробки, приносили странное чувство спокойствия. Конечно, это была та самая марка сигарет, которую любил Дьяволо. Та, которую они курили вместе до того, как все полетело к черту. Как сладки были эти воспоминания. Он лежит на тёплом мужчине, а огромные руки полностью захватывают его тело и душу…       С тех пор прошло всего лишь две недели. А казалось, что целый год. Чёрт, как же он устал от всего. — Доппио? — его окликнул мужской голос. Тяжелая рука хлопнула юношу по плечам, отчего у него подогнулись колени. Он повернулся на каблуках, моргая густо накрашенными ресницами. — Формаджо, — улыбка озарила лицо Доппио.       Теперь, когда он увидел его лично, Доппио окончательно убедился в том, что Формаджо похорошел. Его обесцвеченные волосы на фоне коричневой кожи выглядели такими же свежими, как всегда. Он был одет в красную рубашку на пуговицах, полностью расстегнутую, чтобы та демонстрировала его скульптурный торс и джинсы, свисающие низко на бедрах, где виднелась неоновая зеленая резинка его нижнего белья CR7. Золото на его шее и зубах блестело в свете уличных фонарей. — А я уж думал, что больше никогда не увижу твою симпатичную мордашку! Хорошо, что ты написал мне! Сегодня здесь собрались все, — парень потянул Доппио за плечи и повёл его к выходу. Он быстро обменялся несколькими итальянскими фразочками с охраной, и они вошли без каких-либо проблем.       Они прошли по маленькому коридору, выкрашенному в черный цвет. Тусклые лампы освещали неоновым сиянием нижнее белье Формаджо, подобно рождественской ёлке. Они прошли мимо целующейся пары, а затем Формаджо толкнул вторую дверь. Громкая рэп-музыка расцвела мощным басом, голос певца проглотил ритм, заставляя Доппио дрожать от волнения.       Внутри было темно и холодно. Цвета варьировались от чёрного до раздражающего неонового; все танцевали, кричали друг на друга или целовались. Повсюду был лишь тёмный свет, поэтому он заметил, как некоторые люди светятся в этой пустоте. Доппио улыбнулся, глядя на себя сверху вниз и замечая, как засветилась надпись на его мешковатой рубашке — белый логотип «Dolce and Gabanna» — и его кроссовки засияли.       Миленько.       Формаджо все ещё тащил его в другую часть клуба, подальше от танцпола и ближе к бару. В этой части здания было немного больше света, а также несколько диванов и низких столов. Формаджо подвёл его к одному из них, закричав: — Эй, пидоры, смотрите, какую конфетку нашёл! Его зовут Доппио. Он раньше жил рядом со мной и Иллузо. Ведите себя хорошо с моей лапулей, не доебывайтесь до неё сильно! — парень толкнул Доппио к длинному дивану, и тот послушно приземлился на него. Что касается приветственной части, она, пожалуй, была самой ужасной.       Он сразу же узнал Иллузо, который поднял руку в знак приветствия. Иллузо взял на себя ответственность познакомить юношу с Гьяччо — низким голубоволосым существом (ещё ниже, чем Доппио!) с ужасным характером и очевидными проблемами по управлению гневом. Рядом с ним, к удивлению Доппио, стоял Мелоне. Ну, точнее, Мелина — теперь она всем представлялась как женщина-трансгендер. Доппио припоминал её — она была не из их района, но иногда приходила потусить с Иллузо и Формаджо. Мелина отрастила свои некогда светлые волосы и покрасила их в сиреневый цвет. Эта женщина была экспансивной личностью — часто кричала и наклонялась через недовольного незнакомца-блондина, чтобы прижать к себе Доппио; её очень твёрдые груди неудобно прижимались к ключицам мальчишки.       Блондин шлёпнул Мелину по голове и быстро представился как Прошутто. У него были очень красивые черты лица с высокими, но изящными скулами, прямым носом и устрашающим лицом суки, хмуро смотрящей в свой телефон. А ещё у него была проколота носовая перегородка. — Просто игнорируй его, — хихикнула Мелина. — Он такой потому что ждет своего мужика. Пока тот приедет, целая вечность пройдёт.       Последние двое были парой; Сорбет и Джелато, которые едва пробормотали свои имена, прежде чем вернуться к попыткам высосать души друг друга через рот. Формаджо вернулся, держа на руках поднос с шотами. Мелина вскрикнула и схватила две, передавая одну Доппио. — А что это такое? — мальчишка попытался перекричать окружающий его шум. — Детка, это же текила! — Мелина залпом выпила одну из рюмок. Доппио последовал её примеру. — И ничего такая, — мурлыкнул Иллузо, жмурясь от наслаждения.       Непрекращающийся поток алкоголя успокаивал тело и душу. Спустя где-то полчаса и четыре шота Jose Cuervo, Доппио уже был пьян в стельку, когда Формаджо начал вываливать на него всё дерьмо, которое произошло после того, как он уехал из их района. Иногда в диалог вмешивались Иллузо и Мелина. Формаджо зарабатывал деньги, продавая части автомобиля «нужным людям», как он объяснил Доппио, и довольно скоро он нарастил клиентскую базу и бизнес разросся по всем Штатам. Это было впечатляюще. — А ты сам как? Я имею ввиду, всё также ни хера не делаешь, потому что по-прежнему мелкий? — Да мне только восемнадцать стукнуло! — хихикнул Доппио, изумляясь тому факту, что ему приходилось перекрикивать слишком громкую музыку. — Ебушки-воробушки, да он же ребёнок! — воскликнула Мелина, снова прижимая Доппио прямо к своим круглым, но всё же очень твёрдым грудям. Она потёрлась об мальчишку щекой. — Я его уже люблю! — Отпусти его, тварь бесполая, — буркнул Гьяччо, оттаскивая девушку от Доппио. — У нас с ним всего лишь год разница. — Но ты точно такой же ребёнок, ДжиДжи! — Слышь, не называй меня так!       Они продолжили бороться на диване, вызывая у Сорбета и Джелато обречённые выражения лиц. После того, как Гьяччо случайно пнул Сорбета, парочка встала и ушла — видимо, в поисках более тихого места для поцелуев. Доппио этот факт до ужаса развеселил, и он просто не мог перестать хохотать. — Последний шот! — Формаджо хлопнул Иллузо по руке, тянувшейся к рюмке. — Это для Доппио! — Для меня?! — воскликнул юноша с вытаращенными глазами. Формаджо протянул ему стакан, булькая от смеха. Доппио залпом выпил огненную жидкость, и эффект от текилы распространился в голове тихим умиротворением. Всё тело горело. Этот золотистый нектар действительно было приятно пить. — Наконец-то! — казавшийся молчаливым и задумчивым до этого момента Прошутто подал голос. Наконец, его напряжённые черты лица расслабились, голубые глаза широко раскрылись, а на губах появилась отчаянная улыбка. Доппио проследил за его взглядом и увидел приближающуюся фигуру очень — очень — высокого и мускулистого человека с короткими выгоревшими серебристыми волосами, отливающими черным оттенком. На нем были черно-белые полосатые брюки и майка, а на правой руке красовалась большая татуировка в виде змеи. Доппио не мог оторвать от него глаз, когда мужчина поприветствовал людей, сидящих вокруг дивана, и присоединился к ним, кивнув мальчишке, хотя они не знали друг друга. Он сел рядом с Прошутто, который тут же обнял его очень мускулистую руку, потянув мужчину вниз.       Доппио бесстыдно наблюдал, как они оба целовались (с языками, и всё такое). О, так это и был тот парень, о котором упоминал Иллузо. Неудивительно, что Прошутто казался таким раздражённым — с таким мужчиной, как он, каждое мгновение без него будет неотфильтрованной болью. Неприятное чувство пронзило его сердце, заставив вспомнить о Дьяволо, но алкоголь быстро заглушил его. Он уже был достаточно пьян, чтобы не обращать на это внимания. — Мелина, твой клиент вернулся, — проговорил Ризотто своим низким глубоким голосом, кивая куда-то в сторону. — Он ждёт тебя. — Ой, да? — девушка разблокировала телефон. — Блин, не увидела уведомление. Ладно, мои зайчики, я скоро вернусь. Кое-кому надо хорошенько поработать! — Мелина подмигнула ребятам и ушла в сторону толпы. Её огромные бедра и задница качались под рэп-музыку, пока она плыла на своих высоченных каблуках. Она была самой высокой девушкой вокруг и приковывала много взглядов. Доппио прикусил губу, спрашивая у самого себя, правильно ли он понял этот намек или слишком просто навыдумывал себе лишнего.       Юноша вновь повернулся к «новенькому» в их компании. — Принёс то, что я просил? — Прошутто поцеловал своего парня в щёку. Глаза Ризотто — черные в районе белков с ярко-алыми радужками — на мгновение закатились, прежде, чем мужчина полез в задний карман за чем-то. Доппио замер и перестал смеяться, когда он заметил, что Ризотто держал в руке. Прошутто улыбнулся маленькому пакетику, белый порошок внутри которого дрожал, когда он выхватил его у Ризотто и засунул в свой карман. — Я люблю тебя.       Они снова поцеловались, но, на этот раз Доппио не таращился на них, он просто… Задавался вопросом, действительно ли это было то, что он думал. Кокаин. Он никогда не видел кокаин лично, но он слышал про него по телевидению и читал в интернете несколько статей. В этом маленьком пакете, которым обменялись друзья Формаджо, были наркотики. Знал ли об этом Формаджо? — Я в туалет, — высказал Прошутто, глядя на всех остальных недвусмысленным взглядом. Формаджо потянулся. — Один ты никуда не попрёшься, — он подмигнул парню и повернулся к Доппио. — Хочешь попудрить носик?       Доппио уставился на него абсолютно пустым взглядом. Так Формаджо знал. — Нет. Спасибо. — Многое теряешь, — Формаджо похлопал его по плечу и ушел в сторону туалетов с Прошутто.       Он с ужасом наблюдал за их удаляющимися спинами. Да, его мать была совершенно права — Формаджо оказался в каком-то невероятном дерьме. Теперь он уже не был так уверен, что Формаджо просто продаёт части автомобиля. Он явно был замешан в чем-то более криминальном. Чувствуя себя немного неловко, но слишком пьяным, чтобы делать что-то еще, мальчик выудил розовую зажигалку, которую он купил снаружи, и щелкнул пламенем, замирая от огня. Он прекрасно искрился. — Эй, новичок, — раздался откуда-то из темноты глубокий голос Ризотто. Когда Прошутто и Мелина ушли, мужчина приблизился к Доппио. — Как тебя зовут?       Юноша посмотрел на Ризотто; с такого близкого расстояния он заметил, что кожа мужчины была загорелой, цвета карамели, и у него было два серебряных укуса змеи под его полной нижней губой. У него был выделяющийся нос и острые скулы. Красив, сукин сын. Очень красив — загадочный, задумчивый, окутанный аурой напряжения. Доппио моргнул, разглядывая Ризотто. — Эм… Я — Доппио… И, ну… Я раньше жил по соседству с Формаджо. Где-то пару лет назад… Ризотто перевел взгляд с его цветных волос, частично прикрытых шапочкой, на пару дорогих кроссовок и хмыкнул себе под нос. — Понятно. Я — Ризотто, — он кивнул, глядя на зажигалку, которую Доппио держал в ладони. — Хочешь выйти на улицу покурить? — А, ну… Ну пойдём. Наверное, да.       Доппио почувствовал, как у него закружилась голова, когда он встал, на секунду потеряв равновесие, прежде чем рука Ризотто, твердая как камень, схватила его за талию. — Осторожнее, — прочитал парень по его губам, так как шум вокруг был невыносимо громким. Ризотто посильнее притянул юношу к себе и отпустил из своей цепкой хватки спустя минуту. Свет от дискошара отразился на его пирсинге, заставляя маленькие металлические шарики блестеть. Доппио медленно кивнул, внезапно почувствовав, что его опьянение возвращается после шока.       Ризотто, что, флиртовал с ним? Или он снова всё не так понял?       Как бы то ни было, он тихо хихикнул и последовал за этим бугаем на улицу; там были скамейки и много пепельниц, разбросанных по всему месту; парень, продающий сигареты и, что неудивительно, много людей, (целующихся). Кроме того, Доппио заметил большое облако дыма, окружающее место, как густой туман. Глаза заслезились, и юноше пришлось протереть их. Он поднял глаза: у дома не было крыши, но все же дым, казалось, полностью заволакивал его.       Ризотто схватил Доппио за руку и потащил в менее людное место. Он вытащил свою зажигалку из кармана — фирмы «Зиппо». Доппио иронично закатил глаза, завороженно наблюдая, как его черные глаза блестели от огня. Это были линзы? Татуировки? Он понятия не имел, и в данный момент ему было все равно, кроме того, что это было до жути брутально. Густой дым сигареты с Ризотто заполнил личное пространство Доппио, и тогда он понял, что содержимое его сигареты было отнюдь не простым табаком.       С таким-то тяжёлым запахом было нетрудно догадаться. — Травка? — Ага, — буркнул Ризотто, затягиваясь. — Ох… А ты… Дилер или типа того? — Доппио закусил губу.       Ризотто ухмыльнулся: — Нет, но знаю одного из таких ребят, — он вновь затянулся. Дым выходил из его носа, как если бы он был драконом. Сексуально, хоть и тупо. — Хотел бы что-то приобрести? Могу связаться с Вольпе. — Ой, нет… Я… Никогда не принимал эту дрянь. Мне это не нужно. Наверное, — пробормотал Доппио, озираясь по сторонам в страхе, что за ними кто-то мог наблюдать. — Миленько, — Ризотто прислонился спиной к стене. Его ноги в полосатых штанах слегка раздвинулись, и его мужественная выпуклость между них привлекла внимание Доппио. Хотя он даже не стремился туда смотреть. Мужчина вновь ухмыльнулся, увидев взгляд юноши: — И это тоже миленько. Уверен, что не хочешь попробовать? Очень хорошая вещь. Вольпе знает толк в развлечениях. — Ну… — Всё бывает в первый раз, малыш.       Само собой, бывает. Нелепое, подростковое желание доказать, насколько он был крут, овладело его разумом. Именно. У Ризотто был ледяной взгляд, он одевался, как панк. Он был красив и курил травку. Это было по-настоящему круто. Но… О, нет, он же не хотел принимать наркотики, не так ли? Он посмотрел на руку Ризотто, держащую толстый косяк, на его расслабленный, но провокационный язык тела; на его майку, приподнятую ровно настолько, чтобы Доппио мог взглянуть на подтянутый живот. Боже, как он был горяч. Воистину горяч.       Скорее всего, и его член тоже был большим и горячим! Доппио выдали его же глаза — прежде, чем он успел опомниться, юноша бросил быстрый взгляд в сторону паха Ризотто. С тех пор как он перестал видеться с Дьяволо, он изнывал от жажды прикосновений. Мальчишка тихо застонал.       Он буквально умирал все эти недели с тех самых пор, когда потерял девственность. И, признаться, чувствовал себя немного возбужденным уже только от этого факта. — Окей, — сказал Доппио дрожащим голосом. Ризотто ухмыльнулся, вновь потянув его за руку и заставив парня податься вперед. Его плоская грудь неуклюже ударилась о твердое тело Ризотто, их бёдра соприкоснулись. — Раскрывай, — мужчина сделал длинную затяжку. — Раскрывать что?       Ризотто прижался мягкими губами к слегка приоткрытому рту Доппио. Мальчик вздрогнул от удивления, чувствуя, как внутрь него выдыхают тяжёлый дым. Он глубоко вдохнул, все еще немного дезориентированный, и позволил наркотику наполнить его легкие и заставить голову кружиться сильнее. Руки Ризотто держали его за бёдра, удерживая Доппио на месте; пах юноши прижался к паху седовласого.       Медленно отстраняясь от мужчины, Доппио удивлённо поинтересовался: — И что это было?! — Цыганский поцелуй, — объяснил Ризотто, усмехнувшись. — Да нет, в смысле… Разве Прошутто не твой парень? — Ему все равно, чем я занимаюсь, пока я продолжаю давать ему дозу, — мужчина пожал плечами. — А ты милашка. Я заметил, как ты смотришь на меня — еще с моего приезда.       Доппио покраснел — ему становилось стыдно от того, как плотно они вжимались друг в друга промежностями, как их члены соприкасались друг с другом, если не обращать преграду в виде слоёв ткани. Внезапно он почувствовал себя ещё более возбужденным. Это был не Дьяволо, нет. Но Ризотто был не менее горячим. Доппио покачал головой, упрекая себя за то, что из всех людей думает только о Дьяволо. Этот старый мудак даже видеть его не хотел! Почему он все еще думает о том человеке, который так его унизил?       А Ризотто был совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Сплошные крепкие мускулы, большие сильные руки, от которых веяло угрозой. Доппио уже целовался с совершенно незнакомым человеком, так что его останавливало от того, чтобы засосаться с горячим чуваком в клубе? Доппио прикусил губу и ухмыльнулся, глядя на Ризотто сквозь густые ресницы. Седовласый мужчина, казалось, наслаждался этим.       Через несколько минут травка начала действовать. Эффект был гораздо тяжелее и сильнее, чем от турецких сигарет Дьяволо. Доппио разделил ещё один косячок с Ризотто. — Это отличный бренд, — нахваливал наркотик мужчина, пока они курили вместе, небрежно пуская дым между ртами. Все время левая рука Ризотто лежала на бедре Доппио. Какой-то парень подошел к ним и попросил зажигалку; Доппио наблюдал, как Ризотто наклонился к незнакомцу, протягивая ему конец самокрутки. Это было так странно возбуждающе видеть, как мужчина прикуривает сигарету от косячка с марихуаной.       Кровяное давление понизилось, и странное чувство расслабленности, настороженности и сверхчувствительности одновременно поселилось в груди и паху Доппио. Это было божественно, возможно, немного головокружительно, но так восхитительно и ошеломляюще. Хороший способ забыться — это не когда вы ничего не чувствуете, а когда всё плохое попросту испаряется. Чувствуя нарастающее возбуждение внутри своего тела, Доппио томно прислонился ещё сильнее к большому и крепкому телу Ризотто. Горячее тело мужчины просто отлично разогревало его. — Хэй, всё нормально? — Ага… — проворковал Доппио, лениво улыбаясь и выдёргивая из ладони Ризотто остаток косяка. Он обжёг об него пальцы и сделал вид, что даже не почувствовал этого. Дым обжигал горло, заполняя легкие, и еще один приступ головокружения омыл его разум — на этот раз еще сильнее, чем предыдущие. Господи. Как же ему было хорошо.       Ризотто предложил им вернуться внутрь, как только они закончат курить, и поэтому, когда они вошли в клуб, музыка оглушила их, загремев подобно бомбе. Они выпили еще текилы в баре и направились на танцпол на этот раз. Своими внушительными размерами Ризотто выделялся среди остальной толпы.       Теперь почти никаких отговорок не было. Доппио легко подался вперёд, когда мужчина, держа его за талию, жадно поцеловал его в губы. Он застонал, утопая в шуме и рте партнёра. Кто-то толкнул Доппио в спину, и он споткнулся, качнувшись в сторону. Ризотто держал его, смеясь над неуклюжестью юноши и нарочно сбивая Доппио с ног, после чего подхватило тело мальчика, как тряпичную куклу.       Что? Кто? Дьяволо? Все мысли Доппио были о Ризотто — о том, как он хватает его за задницу. Обнажённые ноги мальчишки обхватили мужчину за спину. Они целовались, тёрлись друг об друга под темп электронной рэп-музыки. Ощущение пирсинга Ризотто, трущегося о его сверхчувствительную нижнюю губу, было чем-то совершенно новым. В какой-то момент, когда музыка перешла в еще более беспорядочный ритм, ноги Доппио снова коснулись земли, и появился Прошутто. Он схватил Ризотто за руку и, потянув его вниз, впился губами в мужчину. Через секунду Доппио был втянут в этот тройной поцелуй — разум туманила и пьянила мысль о том, что он целовался сразу с двумя. — Пойдём в туалет! — закричал Прошутто, таща обоих в сторону кабинок. Доппио просто следовал за ним, совершенно не в своем уме. Его тело резонировало с музыкой и желанием, горящем на его твердеющем члене.       Внутри Ризотто протянул блондину ещё одну пачку кокаина, и в этот раз Доппио не был шокирован этим зрелищем, как в первый раз. Он лениво наблюдал как блондин рассыпал белый порошок на бортике раковины, и разделил на дорожки чёрной кредиткой. Казалось, никому не было дела до того, что они употребляли наркотики. Словно это было чем-то привычным для клубов.       Это возбуждало. Прошутто не был во вкусе Доппио — правда-правда. Доппио предпочитал больших парней, но, его отуманенному разуму было наплевать. Он хотел снова поцеловать Прошутто и почувствовать, как их обнаженные бедра трутся друг о друга. Ему нравились шорты блондина, оранжевый действительно хорошо смотрелся на нем. Хоть Доппио и не мог терпеть этот цвет.       Очевидно, его рассудок окончательно его оставил.       Блондин свернул купюру в пять долларов и снюхал две дорожки кокаина за раз, опрокидывая голову назад и закатив глаза от удовольствия. Ризотто наклонился и тоже вынюхал дорожку. Вытирая нос, он посмотрел на Доппио: — Хочешь попробовать?       Доппио моргнул и захихикал: — Ты же знаешь, я не знаю как это делать!       Ризотто схватил его за лицо, приблизив к себе: — Просто глубоко вдохни и двигай головой вдоль линии. Как мы делали до этого, — Доппио взглянул на Прошутто — его зрачки расширились, на лице появилась ленивая усмешка, а тугая причёска растрепалась. — Не будь тупой пиздой и просто сделай это.       Доппио закатил глаза и ухмыльнулся Ризотто, сжимая долларовую купюру, внезапно заинтересовавшись тем, как идеально она была свёрнута. Прямо как лапша. Солома. Красиво и ровно. Он прикусил губу, некоторое время смотря на белую линию и снова хихикнул, с трудом веря в то, что собирался сделать. Разве это не были слова какого-то греческого философа, который сказал, что мы все должны пробовать в этой жизни? Или это был Гильгамеш из Фейта? Он прижал купюру к ноздре и глубоко вдохнул, как велел Ризотто. Порошок попал в ноздрю, как бомба, обжигая чувствительную кожу. Он не смог пройти прямо через линию, пропустив часть порошка, но того, что он снюхал, было достаточно.       Он откашлялся и схватился за нос.       Эффект не заставил себя долго ждать — не прошло и двух секунд.       Наичистейший адреналин. Марихуана вперемешку с кокаином позволили ему почувствовать, как расширяются его кровеносные сосуды, учащается сердцебиение и как он взлетает вверх, как долбаный космический корабль «Аполлон». Это было. Так сильно. Одна сплошная энергия! Дофамин проносился по венам, его кожа на сто процентов осознавала каждое ощущение и полный отъезд куда-то за пределы атмосферы. Доппио захихикал, как самый настоящий идиот.       Именно так он и оказался втянутым в одну из кабинок туалета. Оба мужчины приблизились к нему, целуя его кожу. Доппио задыхался — жар бил его изнутри. Прошутто расстегнул ширинку и пуговицу, резко обхватывая пальцами твёрдый член юноши. — Подними рубашку, — прошептал блондин. Доппио повиновался ему, одновременно тая от того, как Ризотто посасывал и кусал его за шею. Перебросив розовые локоны через левое плечо и поцеловав правое, мужчина медленно опустился, чтобы впиться в кожу очередным укусом. Доппио прижался задом к промежности Ризотто, чувствуя, как твердый член восхитительно давит на его ложбинку. Это было так хорошо! Он не мог перестать вздыхать и хныкать, его член теперь был вынут Прошутто, стоящим перед ним на коленях. Взгляд темных глаз вскинулся к потолку, как только блондин лизнул кончик Доппио.       Это был рай. Извращенный рай. Его разум и сердце были готовы разорваться; все, о чём он мог думать — это удовольствие и возбуждение. Чистый грех и благодать вознесения от того, что занимался подобным на публике. Он мог сделать все, что угодно. Доппио схватил Прошутто за голову, загоняя свой член внутрь этого влажного и горячего блаженного рта, придерживая свою рубашку зубами. Язык блондина извивался на нижней стороне его члена. Ризотто схватил одну из его рук, которой он держал лицо Прошутто, потянул его назад, позволяя шаловливым пальцам Доппио обернуться вокруг его члена, потянув лицо мальчика для поцелуя.       Прошутто встал, присоединяясь к их поцелую. Доппио вслепую искал промежность блондина, хватаясь за собственный обнажённый член. Они обменялись множеством влажных поцелуев, касаясь друг друга. Это было чистое грязное удовольствие, вбиваться в две руки, следовать за их движениями и стонать, срываясь на крики. Он кончил со всхлипом. Мужчины слились в поцелуе, пока Доппио бился в оргазме. Мальчик едва удерживал вес собственного тела у стены, чтобы не рухнуть на грязный пол. Оргазм, казалось, навсегда покинул его. Кончать под кайфом было все равно что кончать всем телом — ощущения усиливались его чувствительностью.       Он моргнул, когда рука Ризотто на его плече толкнула его вниз, удерживая со всей своей твердостью. Глядя на его красные радужки, мальчик все понял без слов. Его язык высунулся изо рта, чтобы лизнуть оба члена. У Ризотто был большой, как и все в нем, твердый член, бьющий его по щеке; фиолетовую головку обвил ловкий язык, солёность предэякулята заставляла его истекать слюной. Прошутто схватил его за челюсть, зацепив большим пальцем рот Доппио и ведя мальчика к своему члену. Его член был немного меньше, но красивее — раскрасневшийся и подергивающийся. Доппио распахнул рот, чтобы взять его глубоко, чтобы сосать с нетерпением.       Член Ризотто едва помещался внутри, но его вес на языке возбуждал Доппио. Стараясь как можно шире раскрыться, он энергично закивал головой, трясясь от возбуждения и попутно с этим касаясь члена Прошутто. Он метался от одного члена к другому, проглатывая головку Прошутто и вслушиваясь в его стоны, который кусал собственную руку.       Это было так хорошо. Боже, Доппио мог заниматься этим каждый день. Его собственный член снова подергивался от удовольствия, едва погасив отблеск собственного оргазма. Он сосал у обоих мужчин одновременно, держа Прошутто за гладкие молочные бедра и облизывая огромные яйца Ризотто. Они кончили в его рот — Прошутто первым — и Доппио закрыл глаза, заставляя себя проглотить горькую сперму. — Мы должны оставить эту куколку себе, — услышал юноша шёпот Прошутто, пока он сам приводил себя в порядок.       Они покинули туалетную кабинку, как будто и не дрочили там друг другу. Мужчины были совершенно спокойны, но Доппио почувствовал, что его кожа покраснела от смущения о из-за понимающего взгляда людей, ожидающих в очереди. На лице просияла глупая улыбка. Сделав по затяжке и восстановив свои силы, они вернулись на танцпол. Доппио жаждал этого с нетерпением, будто бы от танцев зависела его жизнь.       Дальнейшее Доппио помнил смутно. Вроде как он выпил рюмку поверх ложбинки Мелины, сделал несколько селфи с парнями, ударил Формаджо по лицу, когда тот попробовал за что-то предъявить ему и выпил еще текилы. Нос Прошутто начал кровоточить около 3:40 утра. В 4:20 утра они снова вышли на улицу, чтобы покурить травки, а к 5 утра Доппио отключился на коленях Ризотто. В затуманенных воспоминаниях Иллузо, пьяный в стельку, но единственный, кто не употреблял (и потому просто отлично функционировал, в отличие от остальных), вызывал ему такси. Прежде, чем осознать всё случившееся, Доппио уже был на пороге своего дома.       Он не был уверен, было ли сосание члена Иллузо на заднем сиденье в такси видением, созданным его измученным и слегка возбужденным умом, или это произошло на самом деле, но он мог чувствовать горький вкус спермы на задней части его языка. Он смотрел, как отъезжает машина, и глубоко вглядываясь в неизвестность, опустился на ступеньки и подогнул колени, пытаясь преодолеть головную боль.       Сколько же хуйни случилось за ночь. Его мать никогда не узнает, что произошло, иначе его попросту убьют. Мальчик откинул волосы назад; он потерял свою шапочку в какой-то момент во время вечеринки. Он поднял глаза — на дом Дьяволо было просто невозможно смотреть. Тишина. Как и всегда.       Быть под кайфом большую часть ночи помогло его разуму сбежать всех проблем, преследующих его, но теперь, когда его спустили с Небес на Землю… Он просто… Чувствовал себя опустошенным. Голова болела, живот сводило судорогой, щеки горели. Высокие стены и закрытые ворота смотрели на него в ответ; дом Дьяволо был единственным с такой огромной стеной, которая хранила его секреты и не позволяла посторонним заглядывать внутрь. С того места, где он сидел, ему не было видно ни одного окна, и, желая увидеть его без необходимости вставать, он почувствовал, что жжение на его щеках усилилось.       Нет, он не будет снова рыдать! Нос и так болел от чертового порошка. С какого хрена он вообще решил, что это было великолепной идеей — нюхать это дерьмо?! Почему, блять, Дьяволо был таким грёбаным трусом?!       Всё. Слишком поздно.       Доппио развернулся в сторону, и его вырвало прямо на растения матери. Организм выгнал весь алкоголь из желудка. Парень вытер рот рукавом рубашки, понимая, что несколько капель рвоты у него пошли носом. Боже Господи. Скорее бы запереться в душ и поплакать там, как он обычно и делал это. Слегка покачиваясь, мальчик отпер дверь и вошел в свой дом. Шатаясь, как зомби, он поплёлся наверх, к себе. Дверь в спальню матери оставалась закрытой, что означало, что она все еще спит.       Ещё одно маленькое благословение, которое Бог пока что даровал ему.