DiaDop AU

      У Доппио кровь застыла в жилах. — К-куда? — В дом Вольпе. Ну, или где он толкает эту дурь. Он обычно там проводит все свое время. — Нет уж… Не думаю, что это хорошая идея. — Почему? — Мне он не нравится.       Ризотто продолжил пялиться на мальчишку своим типичным взглядом — пустым, но стоическим; взглядом выразительных, как у ястреба, глаз. — Просто отвези меня в этот район. Пожалуйста. Ты можешь остановиться в нескольких кварталах от нужного дома. Тебе не нужно будет даже выходить из машины.       И Доппио действительно не желал подобного. Вольпе был той самой «темной лошадкой», человеком, который пытался накачать его наркотиками. Но была и еще одна странность, которая случилась на той неделе. А именно — этот мужик бродил рядом с его домом, в совершенно невменяемом состоянии. Это было слишком подозрительно, и Доппио бы не хотел оказаться в очередной неприятности. Удача, как правило, была не на его стороне и приходила на помощь лишь изредка, поэтому у юноши хватало ума не соваться на рожон, если все вело к сущей катастрофе.       За исключением тех случаев, когда дела не касались Дьволо. О, да, это была та самая игра, которую Доппио был готов как выиграть, так и с позором проиграть.       На лице Ризотто заходили желваки. Ослепительно-белые зубы сомкнулись с такой силой, что заскрипели. Ризотто действительно беспокоился о своем парне, пусть и выглядел со стороны серьезным и беззаботным. Какой хороший бойфренд — готовый прийти на помощь и успокоить. Еще и член у него явно немаленький.       Так, стоп. Сейчас не об этом.       Доппио тяжело вздохнул, смирившись со своей судьбой. — Ладно. Хорошо. Поедем туда и найдем его. Ризотто (в самом деле) улыбнулся, кивнув в ответ.       На протяжении всей поездки между ними царило жуткое молчание. Ризотто глубоко погрузился в свои мысли, даже не замечая за собой, как изредка показывал свое беспокойство (хотя казалось, что этот стоический человек вообще обделен эмоциями). Доппио же пытался сосредоточиться на дороге и изо всех сил старался не обращать внимание на странный холод, поселившийся в его животе и не подглядывать украдкой на своего спутника.       Доппио заметил, что они приближаются к «элитному району» и заметно напрягся.       Заведение, к которому он подъехал, находилось позади местных баров и клубов — вполне подходящее местечко для того бизнеса, в котором варился Вольпе. Доппио нервно оглядел улицу, словно ожидая, что этот человек вынырнет из-за какого-нибудь фонарного столба. Его избитое лицо навсегда отпечаталось в мозгу юноши. Кого бы он ни разозлил, это были явно не те люди, с которыми стоило связываться.       Как только он заехал за поворот, Ризотто коснулся его плеча и тихо произнес: — Уже близко. В трех кварталах отсюда. Просто остановись где-нибудь на улице, и я выйду. — Ладно-ладно… — пытаясь сделать всё возможное, чтобы не показать свое неумение параллельно припарковаться, Доппио кое-как сделал это — очень хреново — и разблокировал двери. — Береги себя. — Не волнуйся так.       Доппио проводил его взглядом, снова запер все двери и глубоко вздохнул. Машина была слишком заметной для этих мест. Что, если Вольпе узнает, что она принадлежит ему? Что, если вдруг выскочит какой-нибудь уличный бандит и ограбит его? После инцидента с такси Доппио превратился в настоящего параноика, и просто сидеть в машине посреди улицы в полнейшем одиночестве было явно не тем, чем бы он хотел заниматься.       Ну, в конце концов, на дворе стояло утро. Так что, никому не придёт в голову заниматься чем-то криминальным в такую рань? Верно?..       На улице царило оживление — люди куда-то шли, возможно, на работу или по магазинам. Вот мимо прошла женщина с сумкой продуктов; куча незнакомых людей сменяла друг друга, просто проходя мимо. «Боже», — подумал Доппио, вздыхая и откидывая голову назад, прижимаясь всем телом к сиденью и умоляя, чтобы оно окутало его и поглотило в себя. Кожа пахла так хорошо, так дорого. Мальчишка любил эту машину, но не так сильно, как автомобиль Дьяволо.       Ну, по крайней мере, его предыдущий автомобиль. Тот самый Мазерати, который был уничтожен в результате аварии. Юноша про себя помолился за Дьяволо, посылая все свои мысли в Атланту — туда, где мужчина отлеживался в больнице. Поправляйся, что ли, старик.       Вдруг кто-то постучал в окно машины, и Доппио чуть ли не вырубился от ужаса, вскрикнув как какая-то скандальная девчонка-подросток. Оказалось, это был всего лишь Ризотто, однако, совершенно один. Мальчишка медленно открыл двери машины, и Ризотто сразу же запрыгнул внутрь. — Нам лучше валить. — Что-то произошло?! — Со мной — нет. Вокруг никого не было. Но какая-то херня реально происходит. — В смысле?       Ризотто посмотрел на него с совершенно мертвым выражением лица: — То место, где ошивался Вольпе… Сгорело дотла. Ничего нет.       Доппио уставился на него с идиотским видом, пока, наконец, до его мозга не дошла вся суть ситуации, и юноша не втопил педаль газа в пол: — Что значит «сгорело»? То есть, ну вот, его вообще нет? — Просто продолжай ехать. Оно совсем рядом, — Ризотто указал на улицу.       Спустя пару метров он действительно увидел чёрное большое пятно, на месте которого раньше был дом, между двумя зданиями, которые также пострадали от огня. Дом Вольпе буквально остался только пепел, и никто даже не удосужился убраться в этом месте. Доппио закусил губу и оглянулся на дорогу.       Наверняка это было связано с тем, что Вольпе недавно избили. Странный, ледяной и пробирающий до костей страх пробежал по спине Доппио. — Что ж… Думаю, тот вариант, что Прошутто вновь стал употреблять, мы откладываем? Судя по тому, что увидели. — Наверное. Ничего не могу предположить. Он мог найти кого-то другого в качестве дилера. Он очень изобретателен. — И куда мы теперь? Куда хочешь поехать? — Не знаю… Я был уверен, что мы найдем его здесь. — Думаю, нужно вернуться к его дому и подождать, пока он не вернется. Там-то ты точно сможешь допросить его. — Ему это явно не понравится. И он не расскажет мне правду, — Ризотто снял шапку, взъерошил свои серебристые волосы, после чего вернул её на голову. — Хотя обычно он все мне рассказывает, даже, когда употребляет. Он не прячет от меня дурь.             В ответ Доппио издал грустный, вымученный вздох. — Ну, если ты не знаешь, где еще он может быть, то у нас нет других вариантов. Нам надо вернуться к нему домой. Давай я с ним поговорю. — И ты думаешь, что сможешь? — поинтересовался Ризотто. — Иногда, даже у меня не хватает терпения и хочется выбить из него все это упрямство. — Я что-нибудь придумаю.       Они не могли знать наверняка, где пропадал Прошутто, и буквальное исчезновение дома Вольпе никак не помогало в этой ситуации. Все было слишком странным; было ли это преступлением, или, может, Вольпе сам устроил пожар, чтобы скрыть улики? К примеру, если полиция наконец-то поймала его… От этой мысли во рту у Доппио разлилась неприятная горечь.       Сейчас мало что можно было сказать с уверенностью. По крайней мере, потому что происходящее касалось далеко не их, а кого-то более… значительного.       Они вернулись к дому Прошутто, и, стоило Доппио припарковаться (а это, как водится, заняло у него довольно много времени), как рядом остановилась машина — старомодный автомобиль из 90-х годов. К их удивлению, из нее вышел никто иной, как Прошутто. Доппио высунулся из окна, разглядывая машину — ему она показалась до боли знакомой, будто где-то он уже ее видел раньше.       Ризотто фыркнул: — А вот и он. Пойдем.       Как только Доппио открыл дверь, он ахнул, понимая, кто встал с водительского сидения соседней машины и покинул ее. Ризотто взглянул на юношу: — А это еще кто с ним?       Безусловно, Доппио знал этого человека. — Бруно?! — воскликнул он, быстро подбегая к парням. Бруно сразу же развернулся навстречу и удивленно улыбнулся: — Доппио? Какое совпадение! Что ты здесь забыл? Ты же живешь довольно далеко отсюда. — Так вы знакомы? — в ту же секунду спросил Ризотто, сразу же переводя взгляд на своего парня; блондин, казалось, был белее самой смерти.       И Доппио, и Бруно поняли по выражению лица Прошутто, что тот испытывал крайнюю степень неловкости. Юноша нервно осматривал всех присутствующих, а после открыл рот, и выпалил крайне гневное: — И что же ты здесь забыл? — вопрос был адресован Ризотто. Прошутто скрестил руки на груди в качестве защитного жеста. — Я искал тебя, — парень был совершенно невозмутим. — Ты исчез, оставил Пеши с соседкой, кстати, уже не в первый раз. Она обо всем рассказала мне. — А откуда ты знаешь Бруно?! — воскликнул Доппио, чуть повышая голос. Вдруг осознание ударило в голову, и глаза юноши внезапно расширились. Он догадался по одному лишь выражению лица Прошутто — блондин заметил это. Мальчишка широко улыбнулся: — Так ты ходишь на собрания! — Завались! — зашипел Прошутто. — Какие еще собрания? — вмешался Ризотто. — Э-эм… — Бруно выглядел немного сбитым с толку. — Прошу прощения, если вам все это могло показаться странным и запутанным… Меня зовут Бруно, и я работаю волонтером в группе помощи зависимым от наркотиков, — он говорил тихим тоном, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. — Прошутто посещал наши собрания в течение двух последних недель.       Блондин лишь раздраженно фыркнул, стараясь не смотреть ни на кого из присутствующих. — Ты… — начал говорить Ризотто, уставившись на своего парня. — Ты правда туда ходил? Со стороны казалось, что парень собирался все отрицать. Но, поскольку рядом с ним стоял Бруно, врать было бесполезно. — Ага. — Милый… — вдруг сказал Ризотто очень-очень мягким голосом, который совершенно не соответствовал его твердому характеру. Он осторожно взял Прошутто за плечи, опуская руки к скрещенным ладоням и накрывая их своими. — Почему же ты мне не рассказал?       Как только до Доппио и Бруно осознали, что было бы очень неприлично вот так пялиться на пару, они сразу же отвели взгляд в сторону. Однако, они все еще могли услышать: — Я… Ну как я мог… Откуда я мог знать, поможет это или нет? Блять, я даже сейчас не могу понять. Я не хотел давать надежду раньше времени. — Солнце… — Оу… — поспешно произнёс Бруно с искренней, но слегка смущенной улыбкой на лице. — Я просто подвёз Прошутто домой, поскольку мы живем довольно близко. Всего в паре кварталов друг от друга.       Парень указал в сторону своего дома. — А теперь, мне пора идти. Надеюсь, тебя ждать на следующем собрании?       Все затаили дыхание в ожидании ответа Прошутто. Блондин поджал губы, все еще смущенный своим положением: — Угу. Увидимся.       Как только он кивнул в знак согласия, Бруно лишь шире улыбнулся: — Ну, я пойду. Приятно было познакомиться с, эм?.. — Ризотто Неро, — мужчина пожал руку Бруно с каким-то чрезмерным энтузиазмом. Несмотря на то, что в лице он оставался таким же невозмутимым, как и всегда, Доппио мог заметить по его учащённому дыханию, как он был взволнован и взбудоражен.       Это хорошо, очень хорошо. Доппио был более чем счастлив узнать, что Прошутто последовал его совету. К тому же, он реально начал общаться с Бруно! Ведь это был самый милый, заботливый, терпеливый и добродушный человек, которого юноша знал. Тот самый товарищ, в котором Прошутто нуждался.       В душе Доппио неожиданно потеплело.       Что ж, теперь, когда Бруно начал медленно отходить к своей машине, мальчишка понял, что это был намек оставить в пару в покое и дать им возможность разобраться между собой: — Что ж, мне тоже пора! Ведь, все хорошо? — Да. Спасибо тебе, — Ризотто коротко кивнул и быстро прижал к себе Доппио. Это были настолько широкие объятия, что юноше показалось, будто на него скинули целый матрас. Боже, Ризотто был таким теплым, таким большим, он пах травой и древесиной, и Доппио вдруг осознал, как же сильно, как остро он жаждал близости с кем-нибудь.       Объятия затянулись, и Прошутто пришлось громко фыркнуть, из-за чего Доппио дёрнулся и отпустил Ризотто: — Прости, прости.       Блондин закатил глаза и, впервые за всё время знакомства, улыбнулся в ответ: — Ага. Я знаю, что он горяч. Но нам надо поговорить наедине, если не возражаешь. — Понял, принял! — выпалил Доппио, густо покраснев. — Ну, я пойду. Удачи вам двоим и, ну, э-э, поздравляю с тем, что ты начал посещать собрания… — юноша неловко помахал рукой и попятился назад, затем кто-то очень громко просигналил у него за спиной, и он осознал, что вышел на проезжую часть. — У-упс!       Он быстро подскочил к своей машине (в целях собственной безопасности) и поехал в город к ближайшему торговому центру. Ему срочно захотелось купить огромную порцию картофеля фри в честь сразу двух вещей: во-первых, Прошутто наконец-то начал о себе заботиться, во-вторых, нужно же было как-то спасти самого себя от одиночества. Вот оно «счастье» — быть подростком и ощущать себя одиноким ничтожеством, заедая это поганое чувство фастфудом (хорошо, хоть вес не набираешь). А как еще быть, если ты ни с кем не целовался уже несколько недель? Приходилось вот так выкручиваться и, вдобавок, ловить на себе взгляды похотливых стариков-извращенцев.       Ах да, ну и планировать, как именно он будет соблазнять Дьяволо, когда он наконец-то вернется из Атланты.       «Какой милый, всё же, брелочек», — думал Доппио, играясь с розовым пушистым брелоком от ключей и лениво слушая, как звенят ключи и как тикает стрелка часов. Может быть, Триш и заберёт их назад, но брелок он просто обязан утащить. Это идеально подходило не только к его волосам, но и к симпатичному флисовому рюкзачку, который он купил в торговом центре в тот же день, когда до отвала наелся вредной пищи. К нему даже был прикреплен кармашек с кошачьими ушками.       Просто максимум милейшей эстетики вокруг.       Спустя несколько минут Триш, по-прежнему недовольная происходящим, наконец-то оказалась у него дома: — Надеюсь, ты реально отдупляешь, что делаешь. Мой отец с тебя кожу живьем сдерёт, если ты что-то раздолбаешь в нашем доме. — Сегодня ночью выдерут кое-что, а точнее, кое-кого другого.       Девушка чуть не вспыхнула от гнева, стоило Доппио выдать подобное: — Боже Господи Иисусе, ты отвратителен. По крайней мере, надеюсь, он неплохой любовник, а то ты по нему буквально с ума сходишь. — Можешь не сомневаться в этом. — Фу-у-у-у, молчи! — Но ты же первая начала. — Проехали, — Триш поджала губы, отведя взгляд. — Я останусь у Джолин, но, если что-то пойдет не так, скажи мне — я вернусь домой и постараюсь, ну, не знаю… Двинуть ему в челюсть. Кажись, он присмирел и опасается любого удара после того столкновения с грузовиком.       Доппио фыркнул: — А кто бы не опасался на его месте?       Мысли о том, как именно он будет усмирять Дьяволо, заставила приятную теплоту разливаться внизу его живота. — Ладно, мне пора, — Триш встала с кровати Доппио и направилась в сторону выхода из комнаты, заранее помахав юноше рукой.       Затем, юноша пошел в душ. Он нарочно сделал воду чертовски горячей и схватился за мочалку, начав с силой натирать себя ею, превращая свою бледную кожу в розоватую и делая настолько мягкой, что, казалось, он был новорожденным, только что вышедшим из утробы. Он использовал мыло из белых роз и розмарина, а голову вымыл шампунем из календулы и меда. Смешение подобных ароматов делало его воплощением искушения.       Доппио научился любить себя с тех пор, как Дьяволо вывез его за город, на тот самый холм, где не было ни света, ни людей. С той поры, как они занимались любовью при звездах в качестве свидетелей. Юноша закрыл глаза и вспомнил, как Дьяволо говорил, что с ним он чувствует себя моложе и беспечнее. Доппио крепко обнял свой торс; руки обвились вокруг его гибкой фигуры, покуда он предавался сладким воспоминаниям.       Его губы внезапно пересохли, и ему пришлось облизнуться, после чего Доппио распахнул глаза и снова уставился на себя.       Хорошо, что он задумался обо всем этом именно перед зеркалом. Он мог вволю налюбоваться собой: своими волосами, которые снова стали розовыми, как жевательная резинка или милым румянцем на щечках, под стать цвету волос. Пройдясь по ванной, он взял косметичку и достал оттуда свое любимое масло для кожи — то самое, с золотым блеском — и нанес его на щеки, плечи, ключицы, переносицу и кончик носа. Осталось лишь накраситься, и в ход пошли розовые румяна, тушь для ресниц и персиковый бальзам для губ (в самом деле, на вкус как персик). Он слегка лизнул бальзам, и вдруг заметил в зеркале, что вся эта подготовка и предвкушение встречи заставили его немного возбудиться.       В самом деле… У него встал. Мягкая головка его члена торчала из-под крайней плоти, такая же розовая по цвету, как любимые конфеты юноши. Доппио тихо выдохнул, увидев подобную картину и схватился за край раковины, наклоняясь вперед, глядя в собственные карие глаза — взгляд их расширился, стал похотливым и полным желания. Можно было представить, что его рука, играющаяся с пирсингом на пупке, принадлежала кому-то другому. От того, что он долго мылся в душе, в ванной стоял густой пар, и от сырости кожа Доппио становилась более влажной, а макияж на лице делал его же отражение все более и более эротичным.       Наполнив свою ладонь жидким мылом, стоящим на раковине, юноша посмотрел вниз на свой член прежде, чем обхватить его рукой. — А-ах… — юноша всхлипнул от ощущений — от того, как мягкая, легкая и ароматная пена покрывала его быстро твердеющий член. Конечно, он не был очень большим, но у него был самый симпатичный член, который он когда-либо видел. Его упругие, безволосые яички касались ладони в то время, как Доппио стал ускоряться в движениях.       Стекло вновь запотело, и юноша мог представить, что расплывчатая фигура в зеркале принадлежала Дьяволо, наблюдающим за тем, как Доппио мастурбирует. Парень надеялся, что уже через несколько часов будет лежать в кровати этого человека и полностью отдаваться ему, ублажая по высшему разряду. Доппио скучал по ощущениям, как его задницу распирает большой член Дьяволо, как он пульсирует внутри него.       Он попросту не мог дождаться «часа икс»; ему так хотелось закрыть глаза и погрузиться в мечты. Ноги подкашивались, тихие, блаженные стоны срывались с его губ. Через несколько секунд он кончил на раковину — белые струи спермы смешались с пенистым мылом, которое он использовал в качестве смазки, и теперь в ванной царил полнейший беспорядок. Надо было бы прикупить еще этого мыла — оно идеально подходило для мастурбации.       Юноша перевел дух и открыл кран, чтобы вымыть руку и член. Возможно, стоило заново принять душ, но мускусный запах секса, смешанный с запахом его истощенного тела и воспоминания о недавнем оргазме создавали вокруг атмосферу, в которой он так нуждался.       После коротко отдыха и быстрого глотка из бутылки с виски, которую он спрятал в своей комнате, Доппио оделся в мягкий белый пуловер — достаточно длинный, чтобы прикрыть край бедер. Из-за дождливой погоды он подумывал над тем, чтобы надеть брюки, но, черт возьми, он же просто собирался перейти улицу. К тому же, ему могло повезти, и ему бы не пришлось пересекаться с матерью внизу, когда он выйдет из дома. Было уже почти 7 вечера, и Дьяволо должен был приехать только через два часа.       Флисовые шорты в белую и пурпурную полоску обтягивали его ягодицы, и ткань нежно касалась бархатистой кожи. На Доппио не было нижнего белья, и одного ощущения, как ткань трется о его член, когда он идет, было достаточно, чтобы вызвать новую эрекцию. Он перестал играть с брелоком, схватил свой маленький рюкзак и тихо вышел из комнаты, прислушиваясь. Он слышал звуки, доносившиеся снизу — телевизор был включен, как и свет на кухне.       Идя по прямой, он старался не шуметь и не ступать на скрипучие участки пола. Оказавшись в прихожей Доппио, подобно призраку, прошмыгнул через дверь наружу.       На улице было довольно холодно, и беспощадный ветер сносил все, что встречалось у него на пути. Фонарные столбы ярко горели, но вокруг не было ни души. Еще одна из странностей жизни в пригороде — все знали друг друга, но улицы всегда были пусты, ни одной машины не проезжало в это время суток. Лишь тишина, и люди, наглухо закрывшиеся в своих домах. Стоило Доппио подумать об этом, и тогда ему действительно становилось холодно.       Шум от ключей нарушил окружающую тишину, пока юноша открывал ворота и проскальзывал во двор. Фонарей там не было, и лишь благодаря свету от луны Доппио смог прокрасться к двери дома. Он немного замешкался в поисках подходящего ключа прежде, чем очутиться внутри.       Конечно, он уже был пару раз в этом доме, но явно не в подобной темноте и наедине с самим собой. Ветер моментально захлопнул за ним дверь, оставляя Доппио в кромешной тьме, словно его лишили зрения. В попытках найти стены и опереться на них, мальчишка делал крошечный шаг за шагом и вслушивался в быстрый стук сердца и собственное учащенное дыхание. Единственные звуки в этом доме.       Доппио наконец смог нащупать, где включается свет и уже хотел было выдохнуть, как сам же одернул руку от стены. В конце концов, он здесь был не для того, чтобы распоряжаться чужим домом. Он пришел сюда, чтобы сделать Дьяволо сюрприз и поприветствовать его.       Поднявшись наверх, он направился прямиком в спальню Дьяволо, как вдруг что-то привлекло его внимание. Доппио с дрожью выдохнул, глядя на закрытую деревянную дверь. Всего было несколько комнат. Та, что в конце коридора, принадлежала Дьяволо, а та, что ближе к лестнице- Триш; еще там была свободная спальня, которой никто никогда не пользовался, ванная и кабинет. Он посмотрел на брелок.       4 ключа.       Один для ворот, один для двери. Один от спальни Триш и один — тот самый загадочный ключ от кабинета Дьяволо.       Он еще раз посмотрел на дверь.       Дьяволо приедет лишь через час, может, через полтора. У него было предостаточно времени.       Слова Триш подтвердились — последний ключ действительно был от кабинета. Он легко вошел в замок, будто тот был сделан из масла, и звук открывающейся двери эхом отдался в безмолвном доме. Доппио по привычке оглянулся — нет, все-таки, он был один. Юноша вошел внутрь и включил свет.       Кабинет был обставлен мебелью прямиком из 19 века. И шкаф, и рабочий стол были сделаны из настоящего красного дерева и украшены разнообразными красивыми деталями, вырезанными на них. Настоящий антиквариат. Доппио провел пальцами по узорам на столе. За ним стояло большое черное кожаное кресло, на котором он легко мог представить сидящего Дьяволо. Юноша улыбнулся сам себе, прошелся по кабинету и плюхнулся в кресло, не в силах бороться с весельем, и стал вращаться на нем, задрав ноги в воздух.       Запах кожи легко смешивался с едва уловимым запахом самого Дьяволо. Доппио сам удивился собственному сдавленному стону — знакомая комбинация внезапно стала невыносимой, заполнила его ноздри и притупила чувства. Прежде чем он успел сделать что-то странное, вроде попыток потереться об это самое кресло (как самый настоящий похотливый засранец, коим он и являлся), он посмотрел в другую сторону.       Казалось, что Дьяволо был здесь совсем недавно. Огромный экран компьютера был выключен, клавиатура оставалась холодной и неиспользуемой, но на ней были разбросаны ручки и несколько бумаг. Мальчишка схватил их, читая их содержание, ища что-нибудь, что могло бы заинтересовать его. Финансы, бухгалтерия, банковские операции, большие числа и куча нулей в конце — куда ни глянь. — Ого, да ты гораздо, гораздо богаче, чем есть на самом деле, притворщик, — у Доппио буквально отвисла челюсть, когда он наткнулся на документ с обратным переводом пяти миллиардов евро на счет в Швейцарии на имя Солидо Насо. — Мог бы жить подальше от этой деревни.       Напевая себе что-то под нос, Доппио вдруг обратил внимание на ящики в столе.       Открыв первый из них, он обнаружил кучу канцелярских принадлежностей — скрепки для бумаг, степлер, несколько ручек, а также пару упаковок презервативов, смазку и пачку бумажных салфеток, что заставило его засмеяться в голос.       «Конечно», — подавляя в себе очередной смешок, подумал Доппио. Держать подобное прямо в первом же ящике — это как раз то, чем должен страдать человек с подобной самоуверенностью.       В следующем ящике лежала одинокая бутылка Блю Лейбел и плохо вымытый стакан для виски. Доппио взял бутылку и открыл ее, принюхиваясь к крепкому алкоголю и делая глоток прямо из бутылки, позволяя жидкости разлиться внутри огненным потоком. Он не был на сто процентов уверен, сколько это стоит или какой из конкретных лейблов является самым дорогим у Джонни Уокера, но он знал, что синий оценивался в крупную сумму. Он поставил бутылку на стол и открыл последний ящик, на этот раз более интересный, чем два других. Внутри все было заполнено папками.       Старшее поколение действительно любило всякие документы — так показалось Доппио, когда он схватил одну из папок и открыл ее. На первой же странице было написано имя «Тициано». Юноша ухмыльнулся, вчитываясь в текст. В документе содержалась информация о том, кем именно был этот Тициано, где он жил, какова национальность и внешние данные, а также полное досье на его жизнь и способности. К примеру, он был хорош в допросах и метании ножей, а также не имел долгов в организации. Доппио сглотнул, глядя в пустоту и что-то обдумывая в своей голове. Если у Дьяволо была власть над такого рода документами, если у него было намного больше денег, чем он демонстрировал в обычной жизни, это могло означать лишь одно.       У него было слишком много секретов. Слишком много влияния, о котором Доппио даже воображать не смел.       И, Боже мой… Количество нулей на тех банковских счетах все еще заставляло голову юноши кружиться.       Он начал дальше рыться в папке, и у него кровь буквально застыла в жилах, когда он наткнулся на один из документов со знакомым именем в нем.       Досье было о Прошутто. В отличие от файла с Тициано, к этому документу было приложено небольшое с лицом парня. На нем он высокомерно смотрел куда-то в сторону, словно не зная о присутствии фотографа. Внизу был указан долг — огромный долг, больше, чем тот, о котором Прошутто рассказывал тогда в кафе. Доппио приложил ладонь к голове, думая, что можно сделать с этой информацией. Он же сказал, что сделает все возможное, чтобы помочь ему. Теперь, когда все подозрения подтвердились, он должен был что-то предпринять.       Помимо информации о долге, там же содержались сведения о его работе в организации. Доппио вчитывался и перечитывал текст несколько раз, пока его губы сжимались в тонкую линию. В голове тут же возник образ Прошутто, целующегося тогда с каким-то старым мужиком в клубе. Теперь-то все стало ясно. В досье упоминалось, что парень работал в качестве эскорта в филиалах организации. Можно ли было еще тоньше описать так называемое предоставление секс-услуг?       С небольшим беспокойством в душе, Доппио вдруг заинтересовался — устраивала ли Прошутто такая работа или его заставили заниматься подобным? Юноша вздохнул. Неожиданно его посетила еще одна мысль, и мальчишка начал чуть быстрее рыться в документах в поисках одного конкретного досье. А, Б, В… Вот оно.       Вольпе.       Кровь застыла у него в жилах, сердце бешено заколотилось, а руки задрожали, когда он наконец нашел нужное досье. На первой странице которой, как и на всех остальных, было имя, и Доппио, почему-то с ужасом, заметил, что рядом с ним стоят две красные точки. Он уже собирался перевернуть страницу и прочитать свою информацию, когда какой-то шум, исходящий от двери, встревожил его.       Уставившись на вход глазами размером с блюдца и ощущая, как у него буквально застряло сердце в горле, Доппио увидел Дьяволо, стоявшего у открытой двери. Мужчина держал блестящую черную трость и был одет в свой обычный костюм. Прежде, чем осознать происходящее, Доппио услышал какой-то щелчок. Они встретились взглядами. Мужчина выглядел немного худее, чем обычно, но его лицо было таким же темным и мрачным, как и всегда. Зеленые глаза горели гневом, а фиолетовые мешки под ними придавали более устрашающий вид. Губы украшала неизменная помада, а от скулы до губ на левой щеке тянулся длинный, тонкий шрам.       Во второй руке у него был сияющий серебряный пистолет, направленный прямо на Доппио. Тот самый щелчок, который юноша услышал пару секунд назад… Исходил как раз от оружия, которое только что зарядили. Дьяволо спустил курок. — Положи то, что ты сейчас держишь в своих ручонках и отойди от моего стола… — процедил Дьяволо бархатным шёпотом. Исходящий от него гнев, что он держал под контролем, пугал куда как сильнее, нежели, если бы он начал кричать на Доппио. Юноша вздрогнул и покрылся каплями пота. — … Живо.