***
Часы над камином пробили семь вечера. Вот и подошел к концу еще один бесполезный день в «клетке». Лечебные мази и капсула регенерации сделали свое дело, Фейлон чувствовал себя лучше. Если внутри еще боль присутствовала, то на теле остались лишь выцветшие синяки пережитого насилия. Обезболивающие, которые приходилось принимать под неусыпным взором фон Кляйста, помогали забыть о причине своего недомогания. Фейлон маялся, не находил себе места, странное волнение охватило его еще с утра. Он проснулся в кровати один и был этому несказанно рад. Несмотря на то, что весь дом провонял альфой, как и эта комната, и сам Фейлон, в душе разлилась едва ли не детская радость. Радость, которая вскоре стала колоть в груди, как игла, заноза. Он не мог отрицать, что его тянет к мужчине, что связь обрастает все новыми слоями, и это было страшно. Нужно вырвать это из груди и сбежать. В памяти так некстати всплыли слова Крайзэ о том, что он, Фейлон, станет его консортом, родит ему детей. На секунду, только на секунду, омега попытался себе это представить — а вдруг с истинным бы получилось? Он смог бы испытать самое обычное счастье — омежье счастье, на котором давно поставил пометку «безнадежно». Фейлон услышал, как слуга открывал Крайзэ дверь. Он знал, что это именно Андрес, запах альфы волной прибоя прокатился по пустому дому, достигая Фейлона. Втянув носом воздух, омега удивленно округлил глаза — «Не может быть!». Фейлон выскочил из комнаты в чем был — в тонких хлопковых штанах и футболке — и бросился из комнаты. Он не мог в это поверить — там, внизу, заметив его, на него смотрели две пары таких родных глаз. Омега, не помня себя, сорвался с места и буквально влетел в грудь огромного Андреса, который ненавязчиво перехватил парня. Фейлон дернулся в руках мужчины, пытаясь вырваться, но альфа держал крепко. Фейлон открыл рот, чтобы огрызнуться, но Крайзэ, мягко прикусив голую шею омеги, прошептал на ухо: — Тише-тише, Фейлон. Ты же умный мальчик… Мягко выпустив притихшего на мгновение парня из рук, отступил, открывая путь к родственникам. Фейлон тут же бросился в объятия к отцу. — Отец! Ты же заберешь меня отсюда, правда? — отчаянно зашептал Фейлон, вцепляясь в отца мертвой хваткой. Рихард молчал. Мужчина смотрел на Крайзэ, взглядом требуя уединения. Альфа слегка растянул губы в улыбке. — Я покажу, где библиотека. У вас еще есть несколько минут перед ужином. Через пять минут дверь библиотеки закрылась за членами семьи Хейне. Фейлон ни на минуту не разжимал руки, продолжая держать отца так, словно тот мог исчезнуть. — Ты же заберешь меня, правда?! — отчаянно шептал омега, заглядывая Рихарду в глаза. — Нет. Прости, дорогой, но — нет. Фейлон отшатнулся, как от пощечины. Взгляд испуганных глаз уставился на отца, потом сполз на брата. Деймос стоял подозрительно тихо, с поджатыми губами. — Нет, — выдохнул Фейлон. — Почему? — Свадьба через день, — припечатал Рихард. — Ваш папа вылетает утром. Он не может пропустить твою церемонию. Взгляд был твердым, такой Фейлон видел у отца не часто, только если дело было серьезным или воля главы Севера не обсуждалась. Фейлон вздрогнул. «Не обсуждается», — предательски зазвучал в голове голос отца, ставящий жирную точку в споре. «Они уже все решили», — мелькнуло в голове омеги. — Нет. Ты не можешь, — растерянно пробормотал Фейлон. Ему все еще не верилось. — Ты не можешь со мной так поступить. Не можешь, — омега начинал скатываться в панику, читая беспристрастное железное «Могу» в мимике отца. — Я не хочу! Я все понял. Я усвоил урок! Я из дома больше ни ногой! Только забери меня отсюда! — Ты станешь консортом Крайзэ. Фейлон сглотнул обидные слезы. Почему с ним так поступают? Парень бросился к брату, вцепился в лацканы его пиджака, поднял страдальческие глаза, против которых старший брат был всегда бессилен и забормотал: — Демми, пожалуйста, пожалуйста! Помоги! Вытащи меня из этого дома! Я буду послушным, я перестану доставлять тебе хлопоты! Только помоги! — Прости, Илон, это не мне решать, — твердо произнес альфа, пытаясь обнять и успокоить брата, но омега вырвался. — Предатель! — в сердцах выкрикнул Фейлон, глаза наполнились злыми слезами. — Я все равно сбегу! Слышишь?! Я не стану его супругом! Не заставите! Рихард, резко, до боли схватил Фейлона выше локтя и встряхнул. — Ты ничего не сделаешь, — строго проговорил Рихард, глядя сыну прямо в глаза. — Ты будешь послушным и сделаешь, как тебе говорят. Прекрати вести себя, как безмозглый ребенок! Ты сам хотел самостоятельной жизни — получай! На тебе его метка расцвела! — прошипел отец, намекая на очевидное. — Чего тебе еще надо?! — Он чудовище! — закричал омега вырываясь, но отец не пустил, сжав руку омеги еще сильнее. — Не больше меня! — рявкнул в ответ окончательно раздраженный Рихард. — Альфы — чудовища. И альфы твоей семьи не исключение! Перестань нас идеализировать! Пора взрослеть, Илон! Самое время! Фейлон растерянно смотрел на отца, слегка морщась от боли. Гордость была ущемлена, но больнее воспринималось «предательство». Ну почему никто не понимает, как ему сложно?! Он всю сознательную жизнь был «ущербным», «черной овцой», пусть и с прекрасной родословной, он принял себя таким, смирился. А что в итоге?! А в итоге он вляпался во все это дерьмо с Крайзэ, который вцепился в него пиявкой, распространяя этот удушающе приятный аромат вокруг Фейлона, заставляя его ощущать новые грани его природы, грани, ранее размазанные и кривые, вдруг стали четкими и правильными. Все его естество кричало ему, что так и должно быть. Возможно, но это до чертиков страшно! Он хотел сбежать от Крайзэ, надеясь вернуть в свой треснувший мир стабильность, холодность, которой, думал, что овладел в совершенстве. Но все катилось в бездну. Рядом с этим альфой его колени предательски поджимались. Это он катился в бездну. — Тринадцать лет назад Крайзэ оказал нашей семье услугу. Большую услугу, Фейлон, — Рихард притянул парня ближе к себе и буквально шипел ему в лицо. Изначально правду говорить не хотелось, эта услуга, как дамоклов меч, висела над Хейне все эти годы. И да, Крайзэ не был самым легким в общении и в бизнесе человеком, поэтому Рихард сводил их дела к минимуму, кроме того раза. Единственного раза, когда Андрес сам выступил и заинтересованной стороной, и исполнителем. Причин странному решению вмешаться в семейную трагедию Хейне у него не было, только вот именно он зачистил тылы Рихарду и выдал ему, пусть и не совсем в полной комплектации, уже поработав над ними, чтобы груз умещался в коробки более меньшего размера, заказчиков похищения Фейлона и заговорщиков. — Можешь считать, что он оказал эту услугу тебе. Так что, будь любезен, закрой рот и готовься к церемонии! — безжалостно отрезал Рихард. — И если, чтобы отдать долг, я должен благословить этот брак, то я это сделаю! Встряхнув Фейлона еще раз, Рихард держал лицо, стараясь не показывать, как ему тяжело дается это решение, эти слова, как больно терзают родительское сердце соленые дорожки слез на лице сына. Отпустив парня, Рихард отвернулся, прикрыл глаза, досчитал до трех. Чувство, что Крайзэ крепко держит его за яйца, жутко нервировало альфу, но назад пути нет. Фейлон перебесится. Метка расцвела, Андрес не обманул, они — пара. Рихард больше не имеет на него прав. Из груди вырвался тяжелый долгий выдох. Понимание простых правил удавкой сдавило альфе горло, пресекая все возражения. Знал ли Крайзэ раньше, что Фейлон его пара? Скорее нет, чем да. Дети не имеют запаха. Интуиция? Кто знает. Случайность? Возможно. В дверь тихо постучали. Фейлон вздрогнул, обхватив себя рукой за локоть, точно зная, кто за дверями. — Время ужинать, — Андрес постарался изобразить вежливую улыбку, но получился акулий оскал. Окинув комнату взглядом, он задержался на блестящих от слез глазах омеги. — Золотце, тебе нельзя волноваться, — Крайзэ аккуратно взял Фейлона под руку, тот нервно дернулся, икнул, подавившись новой волной слез и, как кролик на удава, уставился на альфу. — Ну вот, ты опять забыл про таблетки? И куда только Отто смотрит? Посмотри, как стучит сердечко, — альфа сжал руку омеги, увлекая его за собой. Фейлон растерянно оглянулся, но наткнулся только на непроницаемые лица отца и брата. Их взгляды, словно отгороженные от омеги стеклянной стеной, отозвались болью в груди. Фейлон сидел рядом с альфой напротив своей семьи и не знал, как быть. Столовые приборы, зажатые в ладонях, так ни разу и не коснулись тарелки, намертво повиснув в воздухе. Фейлон был растерян. Он не сводил взгляда с брата и отца. Все еще надеясь, что вот сейчас они вскинут пистолеты и пристрелят Андреса как бешеную псину, что отец мягко и, по обыкновению, немного снисходительно глянет на него и скажет, что все хорошо, все уже закончилось. Время шло. Но ничего не происходило. Фейлону казалось, что он увяз в сиропе, сладком, тягучем сиропе, заполняющем комнату, забивающем горло приторным вкусом вымученной фальши. Он сидел деревянным истуканом и следил за тем, как отец произносит какие-то слова, как брат поддерживает пресную светскую беседу с его альфой. Фейлона передернуло. Он произнес это. Точнее, голос в его голове произнес это, словно приклеил стикер, чтобы омега больше не дурил и не сомневался — «его альфа». Зарычав про себя, больше не в силах выносить этот фарс, этот запах, заковывающий его в кандалы, он отшвырнул приборы, которые с грохотом упали на тарелку, и резко поднялся с намерением сбежать. Длинные сильные пальцы Крайзэ обвились вокруг кисти омеги, удержав. — Золотце? Ты ничего не съел, — альфа не просил, нет, он приказывал взглядом Фейлону сесть на место. Сглотнув, Фейлон слегка мотнул головой. — Я не голоден. — «Останутся синяки», — подумал омега, стараясь не кривиться от боли. — Позволь тебя проводить, брат. Сегодня был непростой день, наверное, ты устал, — Деймос поднялся со своего места, соблюдая нормы приличия, и спокойно взглянул на Андреса. Альфа раздумывал несколько долгих минут, после чего разжал пальцы и отпустил Фейлона. — Да, наверное, — тихо ответил альфа. — Прими таблетки и отдохни. Я подойду позже, золотце, — Андрес постарался мягко улыбнуться, но Фейлон все равно вздрогнул, кивнул и быстро исчез из столовой. Деймос спокойно последовал за братом. Коридор был чуждым, сейчас, как никогда, Фейлон чувствовал это. Свою неуместность, неидеальность. Рука сама собой потянулась к шее, накрыв ее. Там, под пальцами, горела метка, метка, которая подтвердила права Крайзэ на него, такого глупого и неидеального, ущербного. Возможно, только возможно, именно осознание своей никчемности не позволяет ему принять факт их связи, и Фейлон продолжает упорствовать, прячась за старыми диагнозами и недоверием. По дороге к спальне парень ни разу не остановился или оглянулся, Фейлон знал, Деймос, как и прежде, следует за ним. Едва в спальню закрылась дверь, Фейлон прижался к брату в порыве отчаяния, вцепившись в его пиджак и тихо всхлипнув. Деймос легко обнял брата и по-отечески, как не делал уже довольно давно, поцеловал его в макушку. — У тебя волосы отросли, — тихо сказал Деймос. — Угу, — омега втянул носом с детства знакомый запах. — Помоги, Демми, — прошептал Фейлон, пряча лицо. — Помоги… — Не могу, родной, не могу, — с болью в голосе произнес альфа. Он аккуратно обнял младшего брата, нежно поглаживая по спине. — Отец уже все сказал, — Деймос ощутил, как при этих словах напрягся омега. — Я не знал, Илон. Не знал, что это ему Хейне обязаны твоей жизнью. — Что это меняет?! — прошипел омега. — Почему никто не спрашивает меня? Сейчас не Средневековье! Да, я сам виноват… Возможно… Но… Я… Демми… Я… — Фейлон запнулся, запутавшись в мыслях. Трагический взгляд устремился на Деймоса. Он не знал, что сказать. Слов не хватало… — Я знаю… — прошептал в макушку альфа, — знаю. Все будет хорошо. Все будет хорошо… Возвращаться к ужину не хотелось, поэтому Деймос прошел в отведенную для него комнату, удивившись из ниоткуда появившейся прислуге, не позволившей ему разгуливать по особняку Крайзэ. Брат был взвинчен, напуган — это не укрылось от Деймоса, равно, как и алчный, собственнический взгляд Андреса. — Если бы я нашел тебя раньше, малыш… — прошептал альфа, развязывая галстук и разглядывая подозрительно пустынный сад перед домом. Охрана, как ей и полагается, была незаметной. Альфа улыбнулся. — Отец меня убьет, если узнает… Мужчина отбросил галстук в сторону, из кармана показался коммуникатор и, ловко его разблокировав, замер. Деймос смотрел на выделенный номер абонента и не решался нажать кнопку. Палец завис в миллиметре подсвеченной зеленым линии вызова. — Черт, — глухо выругался альфа, — плохая идея. — Он отшвырнул телефон на кровать и направился в душ. Ему срочно нужно было остыть, не поддаваться глупым эмоциям, проявить хладнокровие в принятии решения, и помочь ему мог только душ, иначе, поддавшись сейчас эмоциям, он может сделать то, о чем вскоре пожалеет.***
Дверь в спальню отворилась, и Фейлон моментально отскочил от окна. Омега пристально следил за каждым плавным движением альфы: вот он неторопливо прикрывает дверь, поворачивает замок, поднимает на омегу свой слегка затуманенный алкоголем взгляд, нарочито медленно растягивает губы в однозначной улыбке, отпускает дверную ручку, расстегивает запонки, медленно снимает пиджак, который падает на пол, у двери. Сердце Фейлона вновь заколотилось в горле. — Нет. Пожалуйста, — едва сдерживая обидные слезы, проскулил омега, — только не сегодня. — Именно сегодня, золотце, — мужчина вытаскивает рубашку из-за пояса своих роскошных брюк, плавно, по-змеиному приближаясь. А Фейлон чувствует, как ему отчаянно не хватает воздуха. Он отрицательно качает головой, сглатывая застрявший комок. — Илон, ты ведь не хочешь, чтобы с твоей семьей что-то случилось, верно? — альфа стоит вплотную к омеге, мягко касаясь «драконьего хвоста». — Ты ничего им не сделаешь, — неожиданно твердым тоном проговорил Фейлон. — Я бы не был так уверен, — многозначительная улыбка раздробила приторный эффект слов, стирая его, как ластик. Фейлон отступил на шаг и внимательно всмотрелся в лицо выпившего мужчины. — Хочешь, что-то покажу? — альфа вытянул из кармана коммуникатор и, набрав какую-то комбинацию, развернул телефон к парню. — Узнаешь? У Фейлона едва не подкосились ноги. Дисплей был разделен на небольшие квадратики, в которых сейчас двигались изображения его семьи. Все это выглядело так, словно…словно омега смотрел через прицел снайперской винтовки. Внутри все похолодело. — Если ты, золотце, будешь хорошим мальчиком и перестанешь делать глупости, я обещаю, никто не пострадает, — вкрадчиво пояснял альфа. — Ты не посмеешь убить главу Севера. Это — война, — Фейлон постарался сделать так, чтобы его голос не дрожал. Альфа лишь шире улыбнулся. — А я и не буду, — весело отозвался мужчина. — У этих «вольных птичек» нет приказа «убить», но есть приказ «калечить». Фейлон вздрогнул. — Смерть мне ничего не даст, но вот, — альфа изменился в лице, оно сделалось более жестким, холодным, расчетливым. А голос продолжал литься монотонной гипнотизирующей мелодией, — за каждый меткий выстрел в одного из членов семьи Хейне эти ребята будут получать четырехзначную сумму на свой счет. Паф! Фейлон от неожиданности вздрогнул, обхватив себя за локти, а Андрес победно улыбнулся. Он сумел напугать мальчишку. — Но пока мое сокровище рядом со мной, ни один волосок не упадет с их голов. Понял? — прошептал Крайзэ в самое ухо омеги, опалив его своим дыханием. Фейлон несколько раз глубоко вздохнул, загоняя поглубже так не вовремя выползший на поверхность страх. Он не будет бояться его. Он уже видел, каким разным может быть Крайзэ, он не будет его бояться. — Понял, — прошептал Фейлон, продолжая стоять соляным столбом, охваченным стужей. — Умница, — язык коснулся уха парня, скользнул за него, слегка оттянул мочку, спустился на шею. Фейлон чувствовал, как потолок начинает раскачиваться, стены ему вторят, нервное напряжение этого вечера достигло своего пика. Альфа с глухим рыком подхватил парня на руки, бросил на кровать, сдирая с себя рубашку, и тут же накрыл его своим большим сильным телом.