Цена спасения

Поцелуй был ошибкой… После того как Кроули сбежал, сверкая пятками, Азирафаэль так и не смог закрыть глаза. Весь хмель, точно по волшебству, выветрился из его головы, так что всю оставшуюся ночь ангел накручивал круги по магазину, пытаясь не сгореть от стыда и хоть немного разобраться в собственных чувствах. А чувств было много. Они противоречили друг другу, и все, так или иначе, касались Кроули. Ангел не мог помнить, было ли так раньше, но теперь ему казалось, что вся его жизнь крутится вокруг этого рыжего демона со змеиными глазами и колючей ухмылкой. Соглашаясь сходить в Ритц, ангел надеялся немного прояснить их отношения, но в итоге — просто наслаждался прекрасной едой и интересной компанией. И даже редкие всплески тревоги не смогли испортить общее впечатление. Кроули был прекрасным рассказчиком и, казалось, ему было интересно с ангелом. Он заразительно смеялся, забавно шипел, растягивая букву «с», и изредка сверкал золотыми глазами из-под очков. Ангел сам не заметил, как расслабился, поддавшись демоническому очарованию. Кокон колючего хаоса, витающий вокруг демона, вдруг показался родным и близким, его зубастая ухмылка — самой чудесной, а кресла в Ритц — божественно удобными. Или, если сказать проще, ангел напился. Дорога домой запомнилась серией вспышек. Вот Кроули поддерживает его под спину, и руки у него удивительно горячие. Вот помогает сесть в машину, бережно убирая от лица Азирафаэля намокшие от снега волосы. Вот ангел буквально висит на острых плечах демона, а тот неожиданно легко подхватывает его под колени и, открыв дверь щелчком пальцев, вносит в книжный, взбегает по лестнице в спальню и опускает на простыни. Ангел помнил, что от сухости во рту у него едва ворочался язык. Безумно хотелось пить, о чём он сказал вслух… А в следующую секунду Кроули исчез, вместе со своей терпкой пьянящей аурой и заразительной улыбкой. Азирафаэль остался один. Комната кружилась на каруселях алкоголя, а ангел вдруг почувствовал одуряющую тошноту от запавшей в голову мысли, что Кроули ему только привиделся. Что демона никогда не было рядом, что эта душная маленькая спальня всегда была пустой. Неожиданно оказалось, что мир без Кроули — это какое-то другое, нелепое, ненужное место, и нет ничего страшнее, чем в такой мир попасть. Позже, вспоминая эту мысль, Азирафаэль морщился от её напыщенности, но в тот момент она казалась самой настоящей истиной. Страх ядом выплеснулся в кровь, заставляя сердце заполошно биться. Но на лестнице послышались шаги, и демон снова оказался рядом, держа стакан воды в тонких пальцах. Тогда ангел протянул руку, желая коснуться загорелой щеки, но в ладонь уткнулось холодное стекло. Ангел не помнил, когда уснул, но снился ему один только Кроули. Его глаза, руки, запах, его прикосновения… Казалось, всё это было где-то рядом, но каждый раз ускользало от взгляда. Сколько бы ангел не тянулся, демон оставался неуловим. А потом что-то произошло… Может алкоголь сыграл злую шутку? Но сердце вдруг пропустило удар, а всё существо вздрогнуло от взрыва странных, противоречащих друг другу эмоций: удушающей ненависти, тоски… исковерканного, затоптанного желания… и любви. Моря любви — такого чистого и яркого, что можно было ослепнуть. Чувства пронизывали ангела насквозь, заставляя душу трепетать от страха и счастья одновременно. А когда он распахнул глаза и увидел над собой жёлтые глаза Кроули, то не было ничего естественнее, чем притянуть демона к себе и целовать, касаться, прижимать так близко, на сколько хватит сил. Но если схватить демона ангел смог, то удержать его оказалось не по силам. Кроули выкрутился, вырвался, отлетая на край кровати. Взгляд у него стал лихорадочный, и лицо — не лицо, а бледная маска, и только губы — красные, от недавнего поцелуя. Ангел и сам испугался, потянулся к Кроули, чтобы всё объяснить, но тот отпрыгнул так, словно к нему потянулась сама смерть. Вылетел из спальни, не оборачиваясь, а через несколько мгновений до ушей ангела донесся шум срывающейся с места машины. Опьянение как рукой сняло, но губы всё ещё хранили вкус поцелуя, а память подкидывала образы смущённого и одновременно испуганного демона с раненым взглядом. «Господи, да что на меня нашло!» — ругал себя ангел, едва не выдирая волосы на голове. От стыда хотелось провалиться в Ад, а лучше ещё ниже, туда, где не найдёт ни демон, ни Бог. Ангел запоздало понял, что на нём совсем нет одежды. Со сдавленным стоном он замотался в одеяло. Голова пухла от вопросов и отсутствия на них ответов. Когда он успел раздеться? Неужели сам заставил одежду исчезнуть, как тогда очки демона? Какого лешего он накинулся на Кроули с поцелуями? Зачем тот вообще ошивался в спальне, когда свет уже был выключен? И почему убежал, поджав хвост? Откуда эти странные эмоции… Ненависть, тоска? Любовь… Но ангел не чувствовал никакой любви, одну растерянность. Может быть… желание? Или всё-таки… Клятый алкоголь! Зачем демон напоил его? А ведь сам остался трезвым как стёклышко! Стыд вгрызался в сердце. От собственного пьяного порыва было мучительно гадко, а от воспоминаний о реакции демона и вовсе хотелось позорно разрыдаться. Они же были парой, до того, как Азирафаэль потерял память! Или нет? Но разве поездка в Ритц не была свиданием? Разве просто друзья стали бы носить друг друга на руках, ласково поправлять волосы, прибегать по первому слову и волноваться о самочувствии? Или это всё обман? Но ради чего? Ради соблазнения? Но вот, он был, прямо тут, готовый, согласный… Тоже мне, ангел! Тьфу ты… Внутри встрепенулась, подняла голову обида, зашипела, подражая демону: «А может дело в том, что Кроули не нужен дефектный ангел? И он ждёт нас-с-стоящего Азирафаэля?» От этой мысли что-то склизкое заворочалось в животе, а глаза защипало так, словно ангел вот-вот разрыдается. «Но в эту игру можно играть вдвоём, не так ли? — уязвлённо подумал он, поднимаясь с кровати и натягивая найденную в шкафу одежду. — Он ждёт своего Азирафаэля. Но я-то никого не жду. И никаких демонов не помню, и без помощи обойдусь, тем более ещё не ясно, что на уме у этого жёлтоглазого змия. Мне будет только лучше, если он окажется подальше». В глубине души ангел понимал, что всё это отговорки. Что он просто боится посмотреть демону в глаза, боится того, что может в них увидеть. Униженная гордость требовала реванша, а обида нашёптывала, что раз демону нужен кто-то другой, очень похожий на Азирафаэля внешне, но другой по сути, то пусть ждёт его возвращения до второго пришествия! А ангела и сейчас всё устраивает. Азирафаэль тоже знал, что лучшая защита — это нападение. В конце концов, если демона не будет рядом, то уйдут и странные, чуждые сердцу ангела эмоции. Всё забудется, высохнет, опадёт, как пожухлые листья. А потом, весною, на их месте зародится новая жизнь, в которой не будет места Кроули, его глазам и чарующему голосу, и калечащей тоскливой ревности, которую он вызывает. Ведь что может быть глупее, чем ангел, ревнующий демона… к самому себе?