Обещание льва

Санса Старк завязала с драматичной и напряженной жизнью в качестве правительницы Севера. Да, она была хороша в этом, когда должна была. Она знала свой долг и не могла отказаться от просьбы Джона позаботиться о Винтерфелле, пока он и Дейенерис шли к Стене вместе с самой большой армией, когда-либо собранной на континенте. Она не могла драться — не как Арья, — но могла заботиться о людях, с которыми была воспитана. Так что она правила. Выслушивала просьбы от жителей деревни, заботилась о налогах, нехватке продовольствия, о всех испуганных женщинах и детях, которые боролись за свои жизни в суровую зиму, пока все их мужья и отцы сражались на войне, которую никто не надеялся выиграть. И ей это нравилось — она не могла отрицать. Это не было легко, но доставляло ей удовлетворение, знать, что она нужна и что она может помочь оставшимся позади. В конце концов, у нее была цель и место в доме, в котором — она была уверена, — её не предадут. Это была утомительная работа — руководить. Она часто забывала поесть, работая часами и не замечая, что пропустила очередной прием пищи. Она падала в постель после того, как остальная часть замка давно погрузилась в сон, и подымалась задолго до того, как солнечные лучи выглядывали из-за горизонта. Помимо того, что она должна была править, она должна была делать это, когда большая часть работающего населения ушла на войну. Женщины Севера не были слабыми, ни в коем случае, но поддерживать домашнее хозяйство самостоятельно может быть очень сложно, когда есть дети. И многое из провизии, которая была сохранена для этой зимы, должно было быть отправлено на поля сражений, оставляющих после себя голодных людей с небольшим количеством энергии. Ее работа была огромной и часто казалась невозможной. И все же она была рада внести свой вклад в эту войну. Джон собрал силы, сплотил людей, и был вынужден вести их в проигрышные битвы. У неё, хотя бы, была кровать. Несмотря на то, как быстро и хорошо она переняла бразды правления, её преследовали постоянные напоминания о мёртвой семье, задержавшейся в этом замке. Да, она спала каждую ночь, но не без кошмаров, в которых кто-то, кого она любила, неизбежно умирал перед её глазами. Чаще всего это был ее отец. Она видела искривленную улыбку и радость в глазах Джоффри, прежде чем заметить, как голова ее отца откатилась от его тела. Она кричала и боролась, но не могла вовремя добраться до него. Как и никогда не могла обернуть свои вытянутые руки вокруг мягкой шеи Джоффри. Так что, хотя она и была хороша в управлении Севером, Санса не была особенно склонна продолжать управлять им, когда война закончилась. Бой у стены длился два года. Два долгих, ужасных года. Бран был убит после первого, разбитый под горой Белых Ходоков в битве, долгие месяцы передавая в Южные земли информацию об их местоположении. Джейме Ланнистер также погиб, затоптанный давкой мертвых лошадей. Бриенна из Тарта умерла немногим позже, когда ворвавшись в гущу войск (и уничтожив десятки живых мертвецов) увидела изуродованное тело Джейме. Пёс, Самвел Тарли, Тормунд — список погибших был длинным и ужасающим. Джон сохранил жизнь, но не свой правый глаз. А Арья сумела избежать Смерти, сражаясь с отдачей, сумевшей поразить даже самых скептичных лордов. Дейенерис тоже выжила. После победы у стены она шествовала к Королевской Гавани, где встретила минимальное сопротивление — город приветствовал ее, пока она шла к свергнутой Серсее, которая так и не поняла, что Лев не может игнорировать мнение овец, особенно когда их было так много. Хотя Железный Трон формально принадлежал Джону, он без сомнений отрекся от короны в пользу молодой пылкой женщины. Эти двое по уши влюбились во время войны, и хотя они оставались неженатыми, была очевидна общая преданность, которую Санса видела лишь между своими матерью и отцом. Санса была не совсем уверена, как эти отношения продолжали оставаться постоянными, учитывая, что эти двое явно разделились, проживая две совершенно разные жизни, но пока расстояние, похоже, не было проблемой. Когда Джон вернулся в Винтерфелл, Санса сразу же отдала ему титул, сославшись на стресс, в качестве главного аргумента, но он, тем не менее, дал ей много власти, и она была назначена хозяйкой дома. Тогда Джон спросил ее о планах на будущее; теперь, когда королевство было в безопасности, она снова могла выйти замуж. Она могла путешествовать, могла жить в Королевской Гавани — что бы она ни пожелала, настаивал он. Если он не сможет этого добиться, Королева Семи Королевств, безусловно, сможет. Всё что требовалось от Сансы — это озвучить своё пожелание. Она не могла назвать ни одного. Путешествие было у Арьи; она покинула Винтерфелл почти сразу же, как только вернулась. Она вернется, она обещала Сансе. Она просто не могла жить в замке, полном призраков. За это Санса не могла ее винить. Но Арья умела путешествовать тайно, спокойно. Она могла бы идти куда угодно без страха и без проблем могла бы создать новую жизнь. Сансе, однако, понадобится цель, пункт назначения. И идти было некуда. Так что Джону она ответить не могла. Она сказала ему, что пока хочет остаться в Винтерфелле, если он позволит. Она не хотела вступать в повторный брак; она была уверена, что больше никогда не сможет доверять человеку вне ее семьи. Он сердечно согласился, и с тех пор она проводила дни читая и нашивая семейный знак Старка на все, что у нее было. Когда новый Стюард вошел в библиотеку, она читала одну из старых любимых книг Робба. Книга о происхождении различных мифологий; глава о Белых Ходоках была одновременно забавной и отрезвляющей. — Леди Старк, — сказал мастер Генрик, — лорд Ланнистер прибыл из Королевской Гавани. Он хотел бы поговорить с вами.

***

Немудрено, что после смерти Джейме и заключения Серсеи, Кастерли Рок должен был достаться Тириону. Дейенерис была более чем счастлива одарить его им. Поэтому после войны Тирион отдал брошь Десницы Королеве и вернулся в дом своего детства. Она, в свою очередь, отдала её Джону, который в конечном итоге должен вернуться в Королевскую Гавань (когда именно, еще предстоит выяснить), чтобы выполнить свой долг. Хотя утвердить свою позицию Лорда Кастерли-Рок отнюдь не было легко и беспроблемно, он завоевал уважение в битве за Стену. Ходили слухи, что он помог возглавить атаку в последнем сражении, и такого рода храбрость в человеке не была чем-то, что игнорировалось, даже если этот человек был карликом и презирался предыдущим Лордом. Поэтому, хоть вокруг и было много возражений, он имел достаточно поддержки в замке, чтобы занять свое место в Главном зале. Затем в первые месяцы правления он доказал, что совсем не тот человек, которым был раньше, прекратив своё распутство и даже пытаясь ограничить свое пьянство. Его ум и сообразительность помогли одержать победу над большинством тех, кто противостоял ему, а остальные были бесцеремонно казнены. Он не был жестоким, но и насмешек он больше не выносил. Бронн пережил войну, но потерял левую руку. — По крайней мере, я все еще полезен, — пошутил он. — Если бы я потерял правую, думаю, я бы покончил с собой прежде, чем это попытался сделать кто-то другой. Таким образом, у него по крайней мере было одно дружелюбное лицо, даже если Бронн был потрясен его решением ограничить вино и отказаться от шлюх. — Какой смысл иметь петуха, если ты им не пользуешься? — сказал он, когда Тирион отказался выходить на праздничный обход в местный бордель. Тем не менее, Тирион был одинок. У него было так много работы после войны, особенно бумажной, что иногда он думал утонуть в ней. Молодой дальний Ланнистер безуспешно управлял Кастерли Рок пока он был у Стены, и это было одной из причин, по которой не было большого сопротивления новому статусу Тириона — большинство полагали, что ничто не может быть хуже, чем 16-летний мальчик, объедающийся, пока его люди голодали, и отказывающийся принимать какие-либо советы. Он оставил беспорядок, который Тириону предстояло устранить, и с тех пор, как он вернулся в Кастерли Рок, Тирион работал от рассвета до заката, без посторонней помощи, за исключением своего стюарда. Иногда он скучал по молодым и красивым женщинам в своей постели, но у него не было ни времени, ни желания посещать публичный дом. Кроме того, он должен был доказать, что действительно серьезно относится к своей верности дому, а это означало стать человеком, которого можно уважать. Кем-то благородным. У него не было шлюх с тех пор, как началась война. Всё, что у него было — это вино во время еды и перед сном, которое пришлось ограничить, чтобы выглядеть презентабельным перед своими людьми. Тирион был трезв и одинок. А ещё от него требовалось невозможное. Он не мог сделать это один. Ему надо было найти жену. И он начал поиски. Ему нужен был кто-то достаточно умный, чтобы помогать ему, достаточно обаятельный, чтобы её уважали как леди Ланнистер. Ему нужен был кто-то детородного возраста — теперь у него действительно должны были быть наследники, если он не хочет, чтобы весь его дом достался этому придурку, чей беспорядок он все еще убирал. Но самое главное — ему нужна была женщина, которая согласилась бы выйти за него замуж. Он представил себе, что список таких женщин в Вестеросе не очень длинный. Он просматривал книгу малых домов Вестероса, когда Бронн с шумом уселся на другой от Тириона конец стола, жадно жуя яблоко, и спросил, что тот делает. Тирион застонал, складывая тома в кучу перед собой: — Ищу жену. Я листаю это, в надежде найти достаточно уродливую, которая бы согласилась выйти за меня. — О, — Бронн перестал жевать, нахмурившись. — Подожди, разве ты до сих пор не женат на этой Старк? Остолбенев, новопровозглашённый лорд Ланнистер возвел глаза к небу: — Блядь. Итак, Тирион Ланнистер едет в Винтерфелл.