Ангел сделал своё дело. Ангел может уходить

— Май, ты же понимаешь, в любом случае мой ответ будет «Нет». — Шерлок… — Что бы ты сейчас не говорил, какие бы доводы не приводил — я не убью Джона и тебе не позволю. — Шерли… это… — Я знаю, что это. Понимаю, как тебе сейчас. Пытаюсь понять. Потерять крылья, снова их обрести, да ещё с Грегори вдобавок. Очень рад за вас, кстати, — кивок и ободряющая улыбка в сторону смущённого инспектора. Они, все четверо, разместились в новом кабинете Холмса-старшего, но говорили пока только Шерлок и Майкрофт. Грегори и Джон помалкивали. — Я отвечаю за эту операцию, — снова начал новоиспечённый архангел. — Тогда убей меня, — детектив выпрямился, сверля брата взглядом. — Убей, если твоё положение, честь, достоинство или ещё что, нуждается в моей смерти. Потому как я отказываюсь повиноваться. Майкрофт сделал какое-то движение, и между ним и Шерлоком вклинились их подопечные. — Не нужно, Май! — почти повис на его руке полицейский. — Речь ведь обо мне, — тихо добавил Джон. — Шерлок просто не понимает, что творит. Я вообще не понимаю почему он так… прикипел ко мне. — Потому что люблю, — Холмс-младший потёрся щекой о ту же часть тела Ватсона. Его интонация из гневно-отчаянной в мгновение ока стала нежно-трепетной. — Потому и не понимаю, — еле выговорил Джон. — Любят же за что-то… А ты… вопреки. Я не сделал ничего, за что ты мог бы… — Ты просто есть, — Шерлок осторожно поцеловал Джона в то же место на щеке, — этого достаточно. Майкрофт смотрел на эту идиллию и наверное, впервые в жизни не знал, что делать. — Они всё равно уничтожат его, — сказал архангел тихо. — Карающим Небесным огнём. А заодно и нас. Тебя — за неподчинение. Меня — за плохой надзор. Как бы ещё Грегори заодно не захватили. — Будет обидно, — подал голос полицейский, — я только-только получил крылья… Джон оглядел эту троицу. Шерлок смотрел на него с любовью, в этом не было сомнений. Майкрофт — с грустью. Эмоции Грега он не сумел распознать. Ватсон облизнул пересохшие губы совершенно сухим языком. Помогло не особо. — Но за что, Майкрофт? За что меня приговорили? Я же просто тихо жил, никого не трогал. Да, кусал, но так это моя природа! Я же ни одного человека не убил! Не покалечил даже! — Это не имеет значения, — пожал плечами политик, — когда уничтожают сорняки в саду, выпалывают все. — Он помолчал. — Ладно. Думаю, вам Грег, стоит покинуть нашу чудную компанию. Убить Шерлока я не смогу, вынудить его поднять руку на Джона — тоже. Так что… останется только попытаться, используя новые полномочия, отменить приговор, а если не выйдет, мужественно принять судьбу. — Слушайте, Майкрофт… — Вы тут не при чём. Надеюсь, там, наверху, это понимают. И дадут вам другого наставника, — голос Холмса-старшего хоть и звучал всё тише, но был твёрд. — Май… Политик подошёл к детективу и обнял его. — Ты же мой брат. Мой любимый младший братик. Как я могу… — Не настоящий, — улыбнулся Шерлок. — Прости, что всё испортил тебе… Грегори Лестрейд решительным шагом пересёк комнату и присоединился к обнимашкам. — Я с вами. Мы славно поработали с тобой, Шерлок. И хорошо провели время с вами, Майкрофт. Этот ваш Огонь Небесный… это больно? — Не знаю, — политик положил подбородок брату на плечо и притянул себе Лестрейда, — те, кто под него попадали, ничего об ощущениях рассказать не могли. Говорят, он не только испепеляет тело, но и расщепляет душу… Джон в немом шоке смотрел на всех троих. Они на полном серьёзе собирались умереть. Умереть из-за него. За него. Это… это было… — Сумасшедшие! — выкрикнул он так, что вся троица вздрогнула и уставилась на него в немом изумлении. — Психи просто! — развернулся и вылетел из кабинета. Только не думать о Шерлоке. Об его ошарашенном взгляде. О собственных глазах, что жгут непрошеные слёзы. Джон их не просил. Ни о чём таком не просил! Бег по коридору под удивлённые вскрики. Не останавливаться и не думать об этом. Просто прочь. Прочь отсюда. Карающий Огонь. Длань Небесная… или как там назвали это ангелы? Да катись они подальше! Сорняк он для них. Они же светлые! Добрые силы! Прислали ангела помочь ему наладить судьбу! А теперь, тот же ангел должен его и прибить? А как же справедливость, презумпция невиновности, разбор каждого конкретного случая? Нет — просто испепелить и всё? Что за дела вообще?! Джон вылетел на улицу и почти сразу остановил машину. Он не мог вспомнить, какой адрес назвал, очнулся только когда прибыли на место. К уже ставшей родной Бейкер-стрит. Ну конечно, куда же ещё. Он вбежал в дом, добрался до своей комнаты, до своей постели, и, не раздеваясь, рухнул в неё. Закрыл глаза, заткнул уши и стал ждать. Испепелят тело и душу значит? Просто за то, что он такой, какой есть? А кто его создал таким, спрашивается? Не тот же, кто создал людей? И теперь, осознав ошибку, решил выполоть, выкорчевать сорняки, очистив сад? Но ведь люди… разве они… лучше его? Что они творят, иногда осознать страшно. Но они цветы в саду, а он… он… Как плохо ему не было, Джон услышал шаги. И разумеется, не мог их не узнать. Шерлок торопливо взбежал по лестнице, взлетел практически, пинком распахнул дверь. Джон услышал его облегчённый выдох. Потом шуршание одежды. Потом осторожное приближение. Потом детектив улёгся рядом и заключил друга в объятия. Он ничего не говорил, ничего не спрашивал. Даже не целовал, как делал обычно. Просто держал, прижимал к себе. Себя к нему. И выдохнул одно единственно слово. Ну, точнее, два. — Не уходи… Помолчал и добавил: — Не убегай больше. Не бросай меня. И Джона как прорвало. Он вскочил, вырвавшись из держащих его рук. Распахнул глаза. Наверняка они полыхнули красным, он постарался. — Я вампир, чёрт тебя дери! Не ангел! Не человек! Не добренький и любящий тебя! Пойми ты наконец! — Он срывал, разрывал на себе одежду. На Шерлоке её почти не было и с ним управиться было проще простого. — Я зверь, монстр фактически! — он наклонился над детективом, припечатав его руки над головой, — когда до тебя дойдёт, гений! — он не столько целовал, сколько кусал. Не жалея, до крови. Холмс дёргался, вырывался, но держали его крепко. — Игры в доброго Джона кончились! Я покажу тебе свою истинную суть! — Ватсон с силой врезал Холмсу по заднице, рывком заставил его развести ноги. — И после такого будешь любить меня, да?! Будешь?!!! — он глянул на распростёртое под ним тело. Осталось сделать последнее движение. Всадить ему без смазки. Грубо, сильно. Еще пару раз врезать. Может разбить нос и сломать ребро. Чтобы понял. Чтобы до него наконец дошло… Джон не двигался, только тяжело дышал и смотрел. Шерлок смотрел на него тоже. А потом внезапно появившиеся крылья шарахнули вампира по всему телу, по глазам, как горячими лезвиями, заставив отпрянуть, схватившись за лицо. И уже Ватсон оказался уложен на обе лопатки, ошарашенный, не верящий. Не успевший понять как это произошло и когда. И уже его тело грубо мяли и сжимали. И Ватсон… Ватсон был рад этому. Ярости, силе и сопротивлению вместо этой сопливой жертвенности. Вот такого Шерлока, яростного, сильного Шерлока, он мог бы… уважать. Хотя бы уважать. — Ах злой Джон, да? — услышал вампир такой голос, какого никогда не слышал от Шерлока. — Когда ангел бьётся со злом, он тоже, знаешь ли, не ромашки, использует! — Ватсон ощутил, что твёрдые как гвозди пальцы коснулись его ануса. Так они прежде не практиковали. Шерлок всегда был снизу. Вампир невольно вздрогнул. Похоже, без смазки сейчас возьмут его… Джон зажмурился и с силой сжал челюсти. Только бы не заорать. Он сильный, выдержит. Вырываться и вернуть себе контроль он не пытался, краем сознания удивляясь тому факту, что его член не опал от этого всего, а бодро себе стоит. Затем ощутил какую-то возню Шерлока и… тот резко насадился на него. Ватсон заорал, Холмс заорал, но поднялся и с силой опустился снова. Не поймёшь, кто кого брал и кто кого трахал. Джону было больно, Шерлоку, наверняка, тоже, но он не останавливался. — Что-ты-делаешь-при-ду-рок?! — почти прорыдал вампир, раздираемый непонятными ощущениями. Вместо ответа, детектив наклонился к нему, почти впечатавшись шеей в губы. От него пахло потом, болью, отчаянием. Ватсон хотел попросить… нет, приказать прекратить это, но едва открыл рот, природа взяла своё. Он с силой вцепился в подставленную шею. Вонзил клыки. Ах вот так вот? Заигрался, малыш. Ну так получи! Глоток, ещё глоток. Кровь ангела обжигала. Будто раскалённого железа хлебнул, без дураков, или кислоты. Третий глоток. Всё, иначе сгорит нутро. Если уже не… Не снимаясь с его члена, Холмс выпрямился, выгнулся, и издал такой вопль, по сравнению с которым все предыдущие звуки были нежным пением. Джон прикрыл глаза ладонью, потому что белые крылья ангела… вспыхнули. Загорелись. Шерлок кричал так, как положено существу, горящему заживо. Неужели пресловутый Небесный Огонь? Джон представлял его чем-то вроде невидимой молнии. Ватсон спихнул с себя Холмса. Тот плашмя рухнул на спину, распахнув пылающие крылья. Точнее, попытался это сделать, но они как съёжились, и не вышли за пределы кровати. Джон в панике накинул на полыхающие крылья одеяло и попытался сбить пламя. Он не замечал и не чувствовал ожогов, не сознавал, что кричит, плачет, умоляет оставить Шерлока в покое, материт все силы, земные и небесные, даже не на английском, а на древнейшем языке своего народа, явно не предназначенном для подобного. И хотя мечущийся по постели детектив больше мешал, чем помогал, вампир справился. Обожжённый, перепачканный и взмокший, он тяжело и со свистом дышал, сидя на краю не весть каким чудом не вспыхнувшей кровати и боялся, не мог себя заставить снять одеяло и посмотреть что там с крыльями. Боль, наконец, пробилась к его сознанию и он заметил ожоги у себя и у Шерлока. Ватсон привык к быстрой регенерации, но это, видимо, был особый огонь. — За… зачем? — выстонал он. — Теперь я больше не ангел, — пробурчал едва слышно Холмс. Неудивительно, учитывая, что его лицо было практически вжато в подушку. Он словно пытался спрятать его от Джона.— Теперь Мая не убьют за меня. — Ну да, конечно. — Там на тумбочке противоожоговая мазь, — сменил тему детектив. Джон чертыхнулся. И всё-то этот ненормальный продумал. Но разве помогут человеческие снадобья против такого? С другой стороны, выбора особо нет. Шипя от боли, Ватсон демонстративно принялся намазывать себя, игнорируя трясущегося как в ознобе Холмса. Тот ничего больше не говорил, ни о чём не просил, только чуть стонал. Выругавшись ещё раз, словами древними, как сама земля, Джон склонился над Шерлоком и принялся наносить мазь и ему. — Больно? — Горит… вся моя кровь горит… — И вот что теперь делать?! Как тебе помочь?! Я — не знаю! Я никогда не обращал ангелов! Да и людей никогда… — Джон продолжал смазывать попеременно, то себя, то его, тыльной стороной ладони смахивая слёзы и повторяя себе, что он ничего, ничегошеньки не чувствует к этому полоумному ангелу, просто потому, что не способен на это. — Повтори ещё раз, — попросил вдруг Холмс. — Что? — Эти слова. Когда ты говоришь их, становится легче. — Ещё бы! Они старше, чем человечество, — Джон с облегчением и даже каким-то злорадством посылал Шерлока куда только можно, обзывал всеми словами, которые только мог вспомнить, наслаждаясь звуками родной речи, родного языка. Как он скучал по нему! В какой-то момент Холмс даже хихикнул. На них обоих места живого нет, а он!.. На всякий случай Джон обработал укусы и ушибы. Вздохнул. Покачал головой влево-вправо, разминая шею. Горло, пищевод, желудок ещё жгло, но уже меньше. Шерлок лежал перед ним, обнажённый, трепещущий, обнимающий подушку. Единственным необработанным местом остались крылья. Деваться некуда. Задержав дыхание, Ватсон протянул руку к прикрывавшему их одеялу.