Синей пастой на пожелтевших страницах

      Я помню, что с раннего детства мне нравилось, когда меня называли Дмитрий, не иначе. Прошли года, а ничего так и не поменялось. Но был у меня один друг по имени Дима. Почему-то моим родителям не понравилось, что я дружу с Димой, и они отвели меня к тому врачу. Он был очень молодым, улыбчивым и понимающим. Ну прямо почти как мой Дима. - Ну что ж, здравствуй, Дмитрий… Так мы и познакомились. Должен признать, что Дима первое время немного ревновал меня к тому врачу, но после успокоился. Мой врач посоветовал мне не говорить о Диме другим, иначе я могу его потерять, нас разлучат. А я очень не хотел этого. - Ты можешь говорить о своём друге только со мной, - сказал мне мой врач. – А остальным говори вот что… Он дал мне инструкции, и с тех пор мы раз в неделю встречались с моим врачом и разговаривали о Диме. У меня было два друга. Ну а теперь я расскажу вам о том, с чего всё началось. Это была зима, холодная и скучная. Мне шесть лет, скоро Новый год, пора спать. Папа рассказывал истории о снежных человеках. Да, именно так он их и называл, и я уснул с мыслями об этих человеках – много позже я узнал, что их ещё называют йети – и мне приснился сон, в котором я играл в догонялки со снежным человеком. Было весело, веселее, чем всегда. Наутро я проснулся и был чрезвычайно разочарован. Мне было достаточно всего одного сна, чтобы понять, как же моя жизнь скучна и неинтересна. Я с малых лет начал тяготиться обыденностью и решил, что, когда вырасту, поеду искать снежных человеков. Йети, то есть. А потом я пошёл гулять. Я ходил, бродил, и всё мне было скучно, всё неинтересно, в голове были мысли только о моих будущих путешествиях и о встрече со снежными человеками. Я подумал, что мне нужно готовиться заранее к этому и начать изучать географию (моя мама преподавала этот предмет в школе), и ещё много чего, что понадобится мне в будущем во время моих поисков снежных человеков. Повторюсь, мне было всего шесть лет, а я уже серьёзно задумывался о том, чему посвящу свою жизнь. Сомневаюсь, что многие дети в этом возрасте так серьёзно думают о своём будущем, как это делал я. Дети в шесть лет вообще мало о чём задумываются, а тем более о том, что с ними будет дальше. Вот с такими мыслями я и гулял, пока, устав (бродить с самого утра и до обеда оказалось очень утомительно), не сел в первый попавшийся сугроб. Да, как любой другой ребёнок я любил весь изваляться в снегу. Как ни странно, я сел и не провалился. К тому же оказалось, что это и не сугроб вовсе. Так мы впервые встретились с Димой. И да, я сел прямо на своего будущего друга, но он совсем не был против. Когда я уселся на него, он просто удовлетворённо вздохнул: «Тепло-о-о». Это было странно и страшно. Конечно же я вскочил с криком и с ужасом уставился на говорящий «сугроб». Он пошевелился и так ме-е-едленно поднялся, уставив на меня свои блеклые голубые глазки. Небольшой, мохнатый, белоснежный, две точечки едва различимых глаз, руки и ноги как у обезьяны – вот он, мой Дима. Невероятно маленькие ушки (но слух у него удивительный, как у кошки), нос, рот – всё это было скрыто в его необъятной мягкой шерсти. Естественно, увидев это, я подумал, как взрослый и здравомыслящий человек, что мне привиделось, и начал яростно тереть глаза руками в жёстких шерстяных перчатках. Довольно быстро перестал и осознал, что он настоящий. И тогда я сразу понял, что он – снежный человек, но всё равно, заикаясь, я задал этот глупый вопрос. - Т-т-ты кт-то? Он моргнул и сказал неожиданно мягким и мелодичным голосом. - Йети. Ищу маму, папу, брата и братишку с сестрой. Ты их не видел? - Н-нет. Послышался вздох, «сугроб» немного приподнялся и опустился. - Ну ладно, пойду дальше искать. - Подожди! – я шагнул к нему, меня начал охватывать восторг, и я понимал, что ни в коем случае не должен его так отпускать. – А что ты тут делал? - Спал. Я нашёл своих маму, папу, братика, братишку и сестру, но я же спал. Это был сон. - А теперь ты пойдёшь их искать? - Ну конечно, я же их потерял. - А давай… Я тебе помогу? Маленький йети внимательно посмотрел на меня своими почти незаметными глазами и, казалось, кивнул. - Если не сложно. Так мы и стали искать по округе его семью. Я вовсю старался казаться взрослым и, вполне на законных основаниях, считал себя старшим. Я задавал такие умные вопросы, как, например, об их размере, есть ли отличительные признаки, повадки, привычки, где Дима (тогда я и дал ему это имя. Да и сам йети был не против, так как выяснилось, что имён у снежный людей вообще не бывало) видел свою родню в последний раз. Мой новый приятель удручённо вздыхал и отвечал, что не помнит. Так мы с ним ни к чему не пришли и ничего не нашли. В итоге я вернулся домой поздно-поздно, Дима остался ночевать в снежном сугробе возле подъезда («Тебе не холодно?» «Нет»), а я получил по шапке и по шее от родителей, но ничуть не расстроился. Мы с Димой всю зиму искали его семью, но так и не нашли. Выяснили только, что его больше никто не может видеть, а меня считают знатным выдумщиком и чудаком. Говорят, друзей надо заводить настоящих, а не… Воображаемых. Ну я на них не обижаюсь. Дима говорит, что не все способны увидеть йети, и только те их видят, «у кого сердце белое», а ещё мой врач говорил, что я особенный. А теперь я расскажу вам, как мы с Димой расстались, как нас разлучили. Мне сказали, что его убили, но я не верю. Уверен, Дима жив, но его держат где-то взаперти, как и меня. Все эти люди не хотят чтобы мы с Димой были друзьями, но они не понимают, что истинную дружбу, как и любовь, никакими преградами и расстоянием не сломишь. Мои родители больше меня не посещают. Последний раз, когда я их видел, они пытались, как обычно, внушить мне, что никаких йети, а тем более Димы, не существует. - Вы врёте, - я был непреклонен и терпение мамы лопнуло. - Дмитрий, прекрати! – она вскочила со стула, накричала на меня и ударила по лицу, впервые. Папа с измученным видом сидел на неудобном жёстком стуле, и его взгляд был направлен в пустоту. Он считал себя виноватым в том, что произошло. Потом они ушли и уже около… Продолжительное время я их не видел. В этом месте сложно следить за ходом дней. Ну да что это я? Я же хотел вам рассказать, как мы расстались с Димой, а не с родителями. Просто мне стало внезапно грустно. Честно говоря, я скучаю по ним… Немного. Иногда мне даже кажется, что сильнее, чем по Диме. Только ему не говорите, ладно? Думаю, обидится, а я не хочу окончательно потерять ещё и друга из-за такой мелочи. Да, расстояние - это ничего, но вот чувства… Недоверие, обида, недопонимание – всё это способно уничтожить в один миг то, что строилось годами. Уж мне-то не знать. В первую очередь нас с Димой разлучила зависть. Они все просто завидовали нашей крепкой замечательной дружбе, чистой и искренней, нашему безграничному доверию и уважению. Ну всё, я достаточно ходил вокруг да около, настало время наконец вам рассказать, как же это произошло. Вы внимательно слушаете меня, уважаемая доктор? Отлично. Всё началось с того ослепительного дня, который и подвёл нас к пропасти… Я думал, что пропал из-за нещадно бьющего в глаза яркого солнца, но было только семь утра. Хоть и наступило лето, я всё никак не мог привыкнуть к тому, что по утрам так светло. Возвращаться в кровать мне не хотелось, поэтому я решил принять душ, перекусить, собраться и выйти пораньше, а если моего йети не будет на месте, неторопоиво прогуляться по окрестностям парка, наслаждаясь тишиной, свежим воздухом и буйной зеленью. Но обычно Дима приходит на встречи заранее и лежит на спине, неотрывно смотря в далёкое небо цвета его глаз. Он признался, что оно его очаровывает, и нет ничего лучше, чем наблюдать за ним в тишине. Я пытался рассматривать небо вместе с ним, но мне быстро становилось скучно, и я обычно засыпал. Я уже стоял возле входной двери, когда меня окликнула мама. - Дмитрий, ты куда? - Гулять, - я был очень раздражён. С утра всё почему-то шло не так: горячую воду резко отключили, когда я был в душе, а после я ошпарил себя кипятком, когда уронил кружку с чаем. - Останься, ты не можешь сегодня пойти. - Почему? - У нас гости, - мама улыбнулась. - Но я не ХОЧУ!!! Раздражение моментально переросло в злость, и мой голос сорвался в крике. - Дмитрий! – в голосе мамы послышались нотки стали, отчего мне стало не по себе, это и привело меня в чувство, и я сразу же начал извиняться. - Прости, мам… Я… Я вспылил. Просто утро неудачное, понимаешь? Плюс я уже договорился о встрече, это очень важно. Меня ждёт друг, мам. В следующий раз, ладно? – мне не удавалось унять дрожь в голосе. Должно быть, со стороны я выглядел жалко. - Вот в следующий раз и увидишься со своим другом, возвращайся к себе в комнату. Кажется, никогда прежде она не была такой непреклонной, как в тот день. Моя мать знала, кто был тем самым другом, который меня ждал. Вы же понимаете, что она в него не верила!? Даже для собственной матери я был странным угрюмым ребёнком, шизофреником, больным на голову чудаком. Мне пришлось остаться, но я не переставал слёзно умолять маму отпустить меня. Да, я чуть не плакал, но мне уже было всё равно на собственное достоинство. Я был готов пойти на всё, лишь бы увидеться с Димой. В конце концов, мою мать это достало, она взглянула на меня так холодно и тяжело, а в голосе не было ни капли сочувствия. - Всё, что тебе нужно, это свалить подальше и шататься по округе в одиночестве. Ой, что это я? Какое же одиночество? У тебя ведь есть друг, как я могла забыть об этом воображаемом, не существующем монстре!? – эти слова она буквально выплюнула мне в лицо дрожащим от гнева голосом. Некоторое время мы молча стояли, ошарашенные тем, что только что произошло… Из ступора нас вывел звонок в дверь. Мам тут же пришла в себя, встряхнула головой и пошла открывать, а я стоял, пытаясь принять случившееся, и, осознавая, что это только начало надвигающейся бури. К нам в гости пришла мамина университетская подруга со своей восьмилетней дочерью. Эта дочь оказалась активной и бойкой, и она весь вечер не давала мне покоя, всё время беспрерывно щебеча. От непрекращающегося потока, зачастую непонятной и бессмысленной для меня информации, моя голова ужасно разболелась, а мозг отказывался воспринимать происходящее. В итоге весь день прошёл как в тумане, а моя беспощадная мать предложила нашим гостям остаться до позднего вечера, чтобы мы могли поужинать все вместе, когда придёт папа. Дима всё понял и с сочувствием отнёсся к моим злоключениям. Эта же девчонка, Маша, стала чуть ли не моей тенью. Я говорю абсолютно серьёзно: она начала меня преследовать! С огромным трудом нам с Димой удавалось от неё оторваться и спрятаться, но надолго ускользнуть от этой гарпии было практически невозможно. Дело в том, что она была очень быстрой, прямо невероятно быстрой, а ещё её было практически невозможно обмануть, потому что девчонка оказалась намного умнее и проницательнее, чем могло показаться с первого раза. Ни она, ни я, ни Дима, ни мои родители и, тем более, ни мой лечащий врач, не собирались сдаваться, и на протяжении нескольких долгих лет мы все вели непрерывную борьбу. Я сражался за право быть со своим единственным лучшим другом, и на моей стороне были только Дима и мой врач. Да, мы трое противостояли всему миру. А этот мир, этот беспощадный мир, пытался нас с Димой разлучить навсегда. В один из дней, когда, как я считал, нам с моим йети удалось оторваться от упорного преследования Маши, мы сидели на потёртых ступенях заброшенного здания и обсуждали странную злобную продавщицу, которая не хотела продавать мне два мороженых…. - Да что с ней не так? И тут мы услышали шум, в практически обвалившемся дверном проёме появилась эта… Маша. Я готов был убить её в этот момент, клянусь вам. Она как-то настороженно смотрела на меня, и сделала нерешительно несколько шагов вперёд, после чего остановилась, явно в замешательстве. - Дмитрий… У тебя, э-э-э, всё хорошо? Её голос был тихим и испуганным, а в моей груди закипала ярость. - Да, а тебе-то что с того? – сам того не хотя, я ответил ей слишком резко. Вам это удивительно? Да, я терпеть её не мог, особенно бесила её настырность. И с чего, спрашивается, она ко мне прицепилась? Но воспитание – вещь сильная. И родители вложили в меня, вбили, как вампиру клин в сердце, уважительное и благоразумное отношение к посторонним людям, не смотря на своё истинное к ним отношение. Вот и я старался ей не грубить. Она ещё и выглядела временами… Так жалко. Но представься мне возможность, я бы толкнул её под поезд без зазрения совести! - Просто, - Маша начала затравленно озираться по сторонам. – Я услышала твой голос, казалось, ты с кем-то разговаривал, но тут никого нет, и… И я решила, что… - Что? Что я ненормальный, да? Говори уже! – испытывая только ненависть к этой девчонке, я вскочил и был готов броситься на неё и убить тут же, на месте. С широко раскрытыми от ужаса глазами, Маша отступила немного и дрожащим голосом продолжила: - Нет-нет, я вовсе не об этом подумала! Я просто подумала, что тебе очень одиноко и не с кем поговорить. Но знаешь, я ведь могу быть твоим другом, я очень хочу этого! Мы можем говорить, о чём захочешь, и… - ДА ЗАТКНИСЬ ТЫ УЖЕ И ПРОВАЛИВАЙ!!! Больше не в силах сдерживать ярость, я кинулся на неё и ударил по лицу, до боли стиснув зубы от злости. Гнев переполнил меня с головы до ног, и я был не в силах с ним совладать. Если бы Маша тут же не убежала, я бы её точно придушил, не сомневайтесь. Думаю, вы можете себе представить, что ждало меня дома вечером. Отец наградил меня хорошей затрещиной, гневно отчитал, а мама укоризненно смотрела на меня красными от слёз глазами. Меня наказали, меня заперли на месяц дома. И знаете что? Мой самый лучший друг поселился в моей комнате. А после началась школа, прогулки после неё, частые походы к моему врачу. Я был осторожен, старался казаться примерным и послушным мальчиком, но я не знал, что за мной всё время зорко следила моя тень… Маша докладывала обо всём моим родителям, и лицо матери с каждым днём становилось всё суровее, а отец просто устало смотрел на меня потухшим взглядом. Тучи сгущались, и в миг всё разрушилось – разразилась буря. Это произошло в тот день, когда на свой одиннадцатый день рождения я решил тайком отнести кусочек любимого торта Диме. Мама открыла дверь в тот момент, когда я тихонечко уговаривал его попробовать хоть немножечко. Она так странно смотрела на меня, несколько раз глухо повторив: - Сколько можно? Я сжался в комок и только и смог вымолвить: - Диме тоже нужно его попробовать. Что было после, я не помню, но мой врач рассказал мне, что я, с ужасным криком, накинулся на свою мать, укусил её, после чего бросился на кухню и начал всё громить. Поэтому меня тут и закрыли. - Это всё следствие давления остальных на тебя. Они пытались отнять твоего единственного друга, хотели, чтобы ты принадлежал только им одним, и никому больше. Вот ты и сорвался. Кстати, как насчёт ещё одного сеанса гипноза? – Алекс оскалился в своей безупречной улыбке.