Romance

— Волнуешься? — спросил зеленоглазый молодой мужчина, застыв на пороге комнаты и пристально вглядываясь в полумрак, разгоняемый едва горящим в камине пламенем. — Я тоже. Могу я присоединиться? — так и не дождавшись ответа, он прошел вглубь комнаты и, помедлив, опустился во второе кресло, хотя хотелось разместиться прямо у ног любимого, скрытых привычной черной мантией, положить подбородок на острое колено и переплести пальцы, убедить себя, что происходящее — не сон. — Гермиона говорила, что тоже себе места не находила в ночь перед бракосочетанием. Что стала перечитывать старые конспекты… — Я хочу сделать тебе подарок, — его грубо перебили, но он был даже рад, потому что напряженное молчание пугало. — Свадебный подарок. Хотел вручить утром, но раз уж… — Северус… — Вот, Гарри. — Снейп неловко потянулся и втолкнул в протянутые руки небольшую коробочку — черную, перевязанную темно-зеленой лентой. — Я никогда не спрашивал тебя, — странно высоким голосом сказал Поттер, открывая коробочку и обнаруживая в ее оббитом черном бархатом нутре крохотный фиал, — что в нем. Хотя временами мне казалось, что он тебе много дороже, чем я. Гарри помнил, что изящная вещица была при его мрачном, с таким трудом завоеванном возлюбленном неотлучно. Если бы тот был чуть менее Снейпом, то, наверное, носил бы ее на цепочке у самого сердца. Но и так она постоянно маячила перед глазами. После ссор, приходя просить прощения и мириться, Гарри заставал Северуса неотрывно смотрящим на нее, а когда приходил сам Снейп, то сжимал ее в кулаке так, что костяшки пальцев белели. Этот фиал был первым, что он увидел, проснувшись в Мунго после особо серьезного ранения, и взгляд на него сразу принес облегчение — Северус рядом. — Я объясню. Это яд. Нет! Послушай! — Ты… Все это время… носил с собой яд? — На Гарри было страшно смотреть — так побледнела его обычно смуглая кожа. Ему хотелось отбросить фиал, как гремучую змею. — Ведь я каждый день… Словом и делом… Но ты все равно мне не верил. — Гарри! Послушай, — Северус рванулся вперед, намереваясь обнять, вжать в себя, доказать… Но остался на месте, вцепившись в подлокотники. — Когда ты пришел ко мне тогда, я прекрасно понимал, что если… Если позволю прорасти в тебя, то собрать себя обратно, когда ты уйдешь, уже не смогу. Молчи! — страшно зашипел он, поднимая руки — пресекая попытки прервать себя. — Это очень редкий яд. Очень ценный. Убивает безболезненно и очень быстро. Всего пять минут. И главная его особенность в том, что эти пять минут умирающий проводит с тем, в ком больше всего нуждается. Идеальная иллюзия присутствия. Я бы умер, целуя тебя. — Ты сварил его сразу, как разрешил мне остаться? — Стало горько. Страшно. От услышанного опустились руки; создалось впечатление, что проведенные вместе годы были пропитаны ложью. — Сварил и держал при себе. — Я разрешил себе не страдать, — просто ответил Снейп. — Можешь назвать это трусостью, можешь — подлостью, но в моей жизни было слишком много боли. Я слишком часто был близок к смерти и в последний раз хотел сыграть с ней на своих условиях. — Почему сейчас? — спросил Гарри, понимая, что готов принять и такого Северуса, что все равно хочет провести с ним всю жизнь, заключив магический брак. — Почему ты сейчас отдаешь мне… его. — Это была моя свобода. — Снейп все-таки встал и подошел ближе, заглядывая в любимые зеленые глаза. — Теперь будет — твоя. Обряд, на котором ты настоял, не имеет обратной силы. И если когда-нибудь… Когда-нибудь! Возможно, никогда, — Гарри улыбнулся, тщательно сдерживая слезы, и притянул Северуса к себе так, что остальное тот шептал ему на ухо, — ты решишь, что хочешь двигаться дальше, не говори мне ничего. Я не хочу знать. — И ты будешь жить, постоянно ожидая смерти? — Я буду жить, зная, что ты никогда не уйдешь. — Я никогда не уйду, — подтвердил Гарри, твердо решив не уничтожать подарок своего почти супруга. Он никогда не сможет уничтожить залог веры того в их счастье. — Я люблю тебя. — И я тебя, Гарри, и я тебя. Сидеть вместе обнявшись, глядя на почти погасший огонь — это гораздо лучше отвлекает от предсвадебного мандража, чем перечитывание старых конспектов.