* * *
Ночь наступала медленно. Словно скользкая улитка день уползал по небу вслед за солнцем к горизонту. Но из-за тяжёлых серых туч было видно лишь то, как темнеет небо. Проведя Миралу и Симбу через ловушки, Клык сделал несколько больших кругов, так как плотность аномалий была довольно серьёзной и не позволяла идти напрямик, вдобавок он обучал их самих как определять наличие этих ловушек. Заветная Скала была совсем уже недалеко, но стоило приблизиться к ней и начался ливень. Клык подвёл всех под длинный выступ, но радоваться достигнутой цели не было времени, Симба почувствовал что-то неладное: – Слишком здесь тихо... – Заволновался он. – Что-то не так. Клык сел на землю и остальные последовали его примеру: – Так. Сначала надо успокоиться всем. Если пойдём не подумав, кто-то точно погибнет. В эту пещеру есть другой вход? – Да, есть. – Ответил молодой лев. – Мы с Налой в детстве через него гулять убегали. Он находится позади Скалы, но проход очень маленький. Человек подумал секунду и поставил рюкзак на землю: – Насколько маленький? – Ну, сейчас я в него прохожу с трудом. – Значит, я пролезу. – Неоднозначно хмыкнул он. – Может, даже кого-то выведу, если есть кто живой. Значит, вот план. Сейчас тут безопасно. Мирала с детьми, остаётесь. – Но Клык... – Попыталась возразить львица. – Нет! Он один всех вас едва не перебил... О дочери подумай. Остаётесь здесь, и точка. Атака в лоб не имеет шансов, это ясно... Там сейчас темно, и я пролезу незамеченным – постараюсь вывести всех, кого смогу. Ну, а потом ты, – указал он на Симбу. – Попытайся привлечь его внимание к главному входу, и я нападу со спины. Тут главное неожиданность, не показывайся ему на глаза пока момента, подходящего не будет. Усёк? – Да. С каждой минутой ветер и дождь усиливались, а тьма всё сгущалась. Человек обошёл скалу вместе с Симбой и нашёл секретный лаз его детства. Он был скрыт за низким кустарником и совершенно не бросался в глаза, так просто его было не найти. Клык пролез внутрь через довольно узкий тоннель и дал льву сигнал чтобы тот шёл к главному входу, а сам поднялся и на корточках начал аккуратно прокрадываться всё глубже внутрь. Через пару метров сталкер уже смог принять сидячее положение. Частично помогая себе руками, он продвинулся дальше и за поворотом наткнулся на лежавшую в тени львицу. В этот момент, шерсть на её спине поднялась дыбом от охватившего её ужаса. Львица медленно повернула к нему голову, вся трясясь, но, не издав, ни звука. Человек резко зажал рукой её пасть, чтобы она молчала. – Тшшшш... – Прошептал он ей на ухо, приложив палец свободной руки к губам. Незнакомка медленно кивнула и сдавленно прошептала: – Клык?.. В ответ сталкер отпустил её и, молча, поманил за собой. Благодаря тому, что она лежала в кромешной тьме, её исчезновение осталось незамеченным. Пропустив её вперёд в дыру, он собрался вернуться ещё за кем-нибудь, но львица его одёрнула когтем за рукав: – Откуда ты узнал об этом проходе? – Тихо прошептала она. – О нём никто не знает. – А... Ты, видимо, Нала? – Догадался Клык. – Симба показал. Выбирайся отсюда и жди снаружи. Никуда не убегай, там всюду ловушки. Уйдёшь – погибнешь. Сейчас я выведу ещё кого-нибудь. Встречай. С этими словами человек стал прокрадываться обратно. Пройдя на этот раз дальше, чем в предыдущий, он заметил слабо тлевшие угли от потухшего костра ближе к выходу. В их тусклом свете вдруг раздался до боли знакомый голос: – С пробуждением, Ваше Величество. Он мгновенно приковал к себе всё внимание Клыка и тот начал внимательно всматриваться во тьму в поисках источника. Сталкер давно знал, что он здесь, но возможность вновь увидеть воочию старого врага вселял в его душу странный трепет – сродни желанию увидеть давнего друга, но гораздо темнее. Видимый свет от углей мягко ложился на странную фигуру у костра, но не давал полной картины, однако было ясно, что противник сидит лицом внутрь. Аккуратно и бесшумно пройдя дальше, Клык старался держаться тени и молился, чтобы не наступить на чей-то хвост или камешек, ибо сам в этой темени мало что различал. Пройдя несколько шагов вдоль стены пещеры, он наткнулся на ещё одну львицу с львятами у живота. Немного помешкав, человек тихонько коснулся её: – Лежи смирно. – Прошептал он над самым её ухом. – Как только отвернётся, иди за мной. Она повернула голову и её пасть мгновенно была зажата в его руках. – Кто здесь?.. – Едва понятно спросила она. – Просто делай что говорю. Налу я уже вывел отсюда, она ждёт снаружи. Львица кивнула, и человек отпустил её. В этот момент, он увидел, как с пола поднимается огромный лев весь покрытый засохшими рваными ранами. Он поднимался медленно и весь трясясь от боли и бессилия. Муфаса повернулся к рядом лежавшей львице и нежно коснулся лапой её головы, затем повернулся и в пещере эхом разошёлся тихий утробный рык. – Тише... – Прошептал кто-то во тьме. – Плохая идея. С такими-то ранами... Здоровья не хватит. Пока внимание врага было отвлечено, Клык дал сигнал, чтобы львица уходила, а сам взял в охапку двух львят и пошёл следом. Пройдя к выходу, он их разбудил и дал понять, чтобы уходили молча. Вернувшись назад снова, он увидел, как большой лев стоял перед кем-то во тьме и едва сдерживался чтоб не броситься в атаку. Он стоял и смотрел на кого-то, не отводя взгляда: – Кто ты?.. – А... Я не представился. – Раздался скрипящий голос. – Да, нехорошо. Я – Марченко Константин Григорьевич. Командир пограничного Кордона Зоны отчуждения в чине полковника. В этот момент внутри Клыка всё похолодело, тело напряглось, а уши словно наглухо заложило ватой. Он повернулся в сторону костра и увидел в его свете уродливое лицо своего "невольного друга". – Сухарь!.. – Едва сдерживаясь чтобы не закричать, прошептал сталкер. В сердце Клыка вдруг вспыхнуло странное желание наброситься на него и убить на месте, но разум держал его на коротком поводке, не давая запороть эту немного странную диверсию. Пока он приходил в себя, "гость" поднялся с места и направился наружу. Подойдя к выходу, он вдруг остановился под самой аркой. Секунду спустя вспышка молнии на миг осветила всю пещеру и с последующим грохотом человек с шрамами на лице влетел обратно спиной вперёд, а ему вслед раздался громогласный рёв Симбы. Поняв что элемент неожиданности утерян, Клык выскочил из тени и на лету перехватив свой костяной нож, изо всех сил нанёс удар остриём прямо в грудь лежавшему на спине Сухарю. Посмотрев вниз после удара, сталкер увидел свой клинок не вонзённым в тело противника, а зажатым у него в руке. – Ой, да брось. Проходили уже. – Цокнул он языком, и свободной рукой нанёс сталкеру удар в лицо. Земля мгновенно ушла у него из-под ног, а боль от стального удара пронзила его голову как острый сук. Глухо стоная и зажимая разбитое лицо, Клык поднялся и встал, смотря противнику прямо в глаза сквозь пальцы. – Всё ещё такой же страшный. Но бьёшь уже лучше. Человек с шрамами достал из подола плаща сигнальные шашки. Алый свет с шипением мгновенно разлился по пещере и ярко осветил каждый уголок. Наглая ухмылка Сухаря медленно исчезла, как только Клык убрал руку с лица, а его глаза округлились от удивления. Сталкер понял, что это хороший момент для атаки, и он им воспользовался. Перехватив нож, для выпада в левую руку, Клык резко прыгнул вперёд и нанёс удар рукоятью снизу в подбородок и в прыжке следом ударил правым кулаком сверху. Не теряя преимущества, он бил и бил его по лицу, пытаясь лишить равновесия, но Сухарь не падал. Последний удар завёл руку Клыка в ладонь противника и тот мгновенно заломал её ему за спину, сильно сжав в когтях: – Слышь, пацан, ты кто такой? Клык где? В следующее мгновение на человека с шрамами сзади прыгнул Симба и вцепился когтями и зубами в его тело. От неожиданности тот выпустил руку сталкера и схватил висевшего на нём зверя за лапы. Сухарь вращался вокруг своей оси, пытаясь сбросить льва и одновременно не потерять равновесие и буквально отдирал от себя рассвирепевшее животное. Схватив врага зубами за плечо и когтями за грудь, Симба пытался убить его. Выбора не было и мешкать было нельзя. До этого лев никого ещё не казнил, а убивал лишь на охоте, но сейчас деваться было некуда. Сжимая челюсти изо всех сил, он вдруг понял, что это бесполезно – то, что было на убийце одето никак не получалось прокусить, но отпускать уже было поздно. Через секунду неимоверная сила начала тянуть его лапы в разные стороны, но он старался не ослаблять хватку. Однако этого было мало. Силы врага были слишком велики, и вскоре Симба ощутил, как конечности немеют от тупой боли, и уже не мог удерживать противника. Медленно, но верно человек с шрамами ослабил львиную хватку, и мощным броском назад ударил Симбу об острые грани стен пещеры, затем ещё и ещё. После третьего удара лев не смог его держать и выпустив, рухнул на пол пещеры. Избавившись от тяжести, Сухарь повернулся к нему и попытался добить, но тут–же получил мощный удар в спину, от которого полетел вперёд и врезался лицом в мелкие острые камни стены. Клык разогнался и в прыжке толкнул его обеими ногами в поясницу и вдогонку вогнал нож ему в плечевой сустав правой руки. Громкий крик боли мгновенно огласил пещеру и вылетел наружу. Броня в этом месте была повреждена клыками Симбы и лопнула, не выдержав новой атаки.* * *
Ливень шёл, не прекращаясь, но ветер потихоньку слабел. Мирала чувствовала, что эта ночь – не такая как другие, и это чувство усиливалось с каждым мгновением. В беспокойстве, белая львица села под выступом Скалы Прайда и подтянула львят к своему животу, чтобы они не промокли. Луна и Кову сидели смирно, прижавшись к её тёплому меху своими спинами. Однако тёмному львёнку было страшно, и он прижался плотнее к Мирале, словно к родной матери. Она почувствовала его беспомощность и страх, и нежно лизнула его по голове, успокаивая львёнка. – Не бойся, Кову, всё хорошо. Это просто дождь. – Да. – Подтвердила Луна и улыбнувшись, потрепала его макушку лапой. – Я вот дождь очень люблю. После него так легко дышать. – И в подтверждение своих слов, она шумно втянула носом прохладный ночной воздух. – А я не люблю. – Ответил малыш угрюмо. – Когда к нам пришёл убийца, тоже шёл такой дождь. Тогда все, кого я знал, погибли. Сейчас убийца здесь и дождь тоже здесь. Услышав это, Мирала и Луна поникли и опустили уши: – Прости, Кову. Я не хотела... – Тихо прошептала Луна и подсела ближе к нему. Услышав эти слова, белая львица испугалась за Кову, ибо поняла какие тяготы пришлось пережить этому малышу. Она смотрела на детёныша, которого жизнь лишила невинности, и видела в его юной душе боль и страх – чувства, которые ему по определению рано познавать, чувства, которые съедают часть души если их приходится вот так рано познавать. Такого, она не пожелала бы никому и никогда. Мирала опустила голову и нежно коснулась его носом. Львёнок словно ждал этого, и ответил ей на ласку, прижавшись к её животу всем телом. – Спасибо... – Робко сказал он, со слезами на глазах. – Вы как моя мама. Спустя несколько мгновений, где-то у входа в Скалу Прайда, раздался гневный рёв Симбы. Мирала с львятами мгновенно среагировали на это и в ожидании худшего посмотрели вверх, надеясь узнать, что происходит. Крики и рёв сильно заглушались шумом ливня и редким грохотом гроз, но острый львиный слух дал всем понять, что битва началась. Спустя некоторое время, округу огласил чей-то крик, заставивший всех троих буквально сжаться от испуга. Сердце белой львицы готово было остановиться от осознания того, что это мог быть голос Клыка. Она посмотрела на дочь и увидела в её глазах тот–же страх и волнение, что терзали душу ей самой. – Мама... – Дрожащим голосом промолвила Луна. – Это кто кричит? Больше не желая терзать себя и Луну в неведении, белая львица решила разузнать что происходит: – Дети, останьтесь здесь и присмотрите друг за другом. Никуда не уходите, я скоро вернусь. Сказав это, белая львица приласкала их и исчезла в дождевой пелене. Мгновение спустя, Кову пошёл за ней, но Луна схватила его зубами за кончик хвоста и остановила львёнка: – Ты куда? Мама сказала нам ждать здесь!.. Тёмный львёнок опустил голову и ответил, не поворачиваясь: – Я свою маму так вот отпустил... И теперь её нет. Эти слова пронзили Луну словно стрела, и она рванула с места вслед за матерью, наконец осознав всю опасность.* * *
Два человека – непримиримые враги, стояли друг напротив друга, пытаясь пересилить один другого. В свете алого огня, Клык держал Сухаря прижав к стене пещеры. Его костяной нож насквозь пронзил плечевой сустав противника прямо через сочленение костей и теперь его кровь вытекала из раны на рукоять. Было ясно, что скоро Клык не сможет толком удерживать выскальзывающее оружие. В пещере гулял сквозняк, и один его резкий порыв откинул плащ Сухаря. Под ним сталкер увидел то, что совершенно не ожидал увидеть – связку из трёх гранат. Он мгновенно понял, что риск был слишком велик. – Симба! – Выкрикнул Клык лежавшему льву. – Вставай. Выводи оставшихся! Молодой лев едва поднялся. Его передние лапы словно побывали под камнепадом и теперь сильно болели. – Значит... – Оскалился враг от боли. – Ты в самом деле Клык?.. – Хорош чушь нести, Сухарь. – Пропыхтел сталкер. – Я это, я. – Рожу свою давно видел? – Мне сейчас твоей морды хватает. – Ответил сталкер и вновь обратился к Симбе: – Вали наружу! Живо! Я не удержу его долго! Деваться было некуда и, пересиливая боль, молодой лев стал выползать из-под ног двух людей. Подойдя к родителям, он помог им подняться. – Сынок, ты жив. – Промолвила Сараби едва слышно. – Он же тебя едва... – Клык исцелил меня. – Ответил Симба, перебив её. – Нужно уходить. Помогая им не упасть, лев вывел их наружу. Проследив за ними до самого выхода, сталкер снова посмотрел на Сухаря: – Как мы здесь оказались? – Спросил он его. – Мы оба сдохнуть должны были. Если не аномалия, то вирус должен был нас прикончить!.. Человек с шрамами глухо засмеялся: – А нас и убило. Только мы кое кому понадобились оба. Вот нас с того света и вытянули. Я, вот, знаю кому... А ты, похоже, нет. На последнем слове он резко нанёс удар коленом в пах Клыку и немного погодя, оттолкнул его ногой от себя. Сталкер не выпускал нож из рук, поэтому костяной клинок с чавканьем вырвался из повреждённого плеча Сухаря, а его хозяин отлетел от врага на пару метров. Стоная от острой боли в промежности, сталкер стал поднимться на ноги, но тут–же получил удар с разбега ногой в грудь. Как только исполосованное когда-то давно лицо рассекла кривая улыбка, позади выросли два больших силуэта. Сухарь загривком ощутил на себе злобный взгляд и обернулся. – Прочь!.. – Раздался утробный рык Миралы. Белая львица стояла рядом с Симбой, размахивая хвостом в стороны, широко расставив передние лапы и смотря на врага исподлобья. Их тела были сильно напряжены, и львы были готовы броситься в атаку, словно на охоте. Не заметив никакой реакции на веление отойти, Мирала атаковала раненого Сухаря. – Нет! – Выкрикнул молодой лев ей в след. – Мирала, стой! Не дожидаясь худшего, Симба тоже не замедлил с атакой и бросился на врага следом за ней. Разогнавшись за пару шагов, белая львица прыгнула, прижав уши к голове и выпустив когти. Человек в шрамах словно ждал этого. Он мгновенно сгруппировался и сделав шаг в сторону, схватил её целой рукой за горло и с силой бросил на землю. Всё это произошло столь молниеносно, что она даже не успела ничего сообразить. От мощного удара всем телом о каменный пол, Мирала едва не потеряла сознание, а в следующую секунду ощутила острые когти на своём животе. – Стоять!!! – Выкрикнул Сухарь и сжал гортань поверженной львицы, угрожая зарезать её. Симба мгновенно остановился, не добежав несколько сантиметров и встретился с убийцей глазами. Выбора не было, и он отошёл назад, скаля клыки. К этому моменту Клык уже поднялся и встал на одно колено, держась за рёбра. – Отпусти её... Сухарь... – Тяжело прошептал он. – Тебе... Тебе ведь я нужен. Отпусти Миралу. Человек в шрамах ответил, едва сдерживая желание убивать: – Скажи мне, сталкер. – То сжимая, то разжимая когти, спросил он. – Оно того стоит, а? Посмотри на них! Это же звери! Они стоят твоей жизни? Мне приказали доставить тебя желательно живым, а ты жертвуешь собой ради... Неё. – Кто?.. – Опешил Клык. – Кто послал тебя? Сухарь ухмыльнулся: – Ты с ней сам скоро увидишься. Не хочу портить сюрприз. Хотя... Знаешь, что? – Задумался враг. – Нахер! Нахер приказ и туда же её! Иди сюда, Клык. Я тебя ей по частям принесу! В следующий момент он занёс руку с когтями над полуобморочной Миралой. Увидев это, Симба и Клык атаковали его с обоих сторон, но как бы они не старались, их скорости было мало. Крик боли и ужаса огласил пещеру буквально в ту же секунду. Следом последовала атака Симбы – лев просто разогнался и нанёс сокрушительный удар лоб в лоб. Услышав крик Миралы, Клык перестал слышать, что–либо другое. Его глаза налились кровью, и смесь дикого бешенства и ужаса охватили сталкера. Как только Сухарь получил удар в лоб и немного отлетел в его сторону, сталкер перехватил нож и одним широким движением нанёс размашистый удар. В кромешной тишине и глухом шуме дождя вибрации от разрываемых мышц, хрящей и раздробленных шейных позвонков чётко отдавались в кисть Клыка. Голова врага с изуродованным лицом отлетела на несколько метров от тела, затем ударилась о стену пещеры и упала на пол, разбрызгивая всюду свою кровь. Даже не убеждаясь в этом, человек подбежал к раненой львице и упал на колени. Её всю трясло, а глаза были полны ужаса и слёз. – Мирала?.. – Прошептал Клык, взяв её за голову. – Тише. Всё будет хорошо, слышишь? Смотри на меня, не закрывай глаза! Смотри на меня!.. – Воскликнул он, уложив её голову к себе на колени – Не засыпай! Только не засыпай! Она моргнула и оскалившись от боли в груди, посмотрела на него. Было темно – шашки Сухаря догорели, а дождь снаружи утихал, поэтому сталкер хорошо её слышал, но плохо видел. Прижав её к себе покрепче, он нащупал на ней что-то липкое. Посмотрев на ладонь поближе, сталкер увидел кровь, вытекающую из раны. Он гнал эту мысль от себя прочь всеми силами и пытался не верить в это, но это было бесполезно – Сухарь всё–же достал до её сердца своими когтями. – Клык!.. – Хныкала она. – Не уходи!.. Клык! – Кто-нибудь! Принесите мою сумку! Она там. – Выкрикнул человек и указал под скалу. – Быстрее, Мирала ранена! Буквально через полминуты, рюкзак с артефактами принесла в зубах Нала, а с ней подошла и Луна. Прибывая в шоковом состоянии от услышанных слов, маленькая львица подошла к матери: – Мама?.. – Сдавленно прошептала она и обратилась к сталкеру. – Ты ведь спасёшь её? Пожалуйста, скажи, что спасёшь! Схватив свой рюкзак, он резко распахнул горловину и не увидел внутри привычный свет от артефактов. Он сунул внутрь руку, пытаясь понять, там ли они вообще. Нащупав их внутри, он понял, что теперь они мало чем отличаются от обычных камней. Судорожно вынимая их один за другим, он не терял надежды и пытался прикладывать их к львице, но всё было тщетно – артефакты почему-то были лишены своей аномальной энергии. Тогда Клык достал из кармана разгрузки индивидуальные аптечки и сделал ей три укола обезболивающего сразу и положил в пасть несколько таблеток антишокового препарата. А когда он потянулся за хирургическим набором, белая львица остановила его и смотря прямо в глаза, покачала головой: – Нет... Остановись. – Глухо прохрипела она и из уголков её губ побежали капельки крови. – Меня уже не спасти, Клык. Рана слишком глубокая, это бесполезно. – Нет, нет!.. – Закричала Луна и бросилась к ней в объятия. – Мама! Мамочка, не умирай, прошу тебя! Нет! Мирала едва повернулась к ней и обняла насколько позволяли силы. – Луна... Помни что я говорила тебе, и помни своё обещание. Будь сильной, доченька. Клык, прошу, найди ей дом. Человек не выдержал и прикрыл глаза рукавом, скрывая слёзы. Он молчал, не знал, что сказать и просто быстро кивал. Уложив её на свои ноги, он прижался к ней, и с горечью на сердце принялся медленно укачивать её, словно убаюкивая. Львица одной лапой приобняла безутешную дочь и посмотрела в небо через выход из пещеры; оно было тёмным и пустым, но стоило ей перевести взгляд, и она увидела звезду, которую звала своей сестрой. Она словно смотрела на неё через крошечную прореху в тучах и будто горевала по ней. – Любимый!.. – Позвала она вдруг кого-то и тихо закашляла. – Ты вернулся. Ты сдержал своё слово, и я сдержала своё. Я позаботилась о нашей дочери... – Сказала она, тяжело дыша. – Не бросай нас больше. Ты слышишь, не бросай. Нам было так трудно без тебя! Не до конца понимая смысл этих слов, Клык опустил на неё взгляд и увидел её глаза с полностью расширенными зрачками и понял, что Мирала в бреду, возможно, от передозировки лекарств. Казалось, она уже начала путать грёзы и явь. Кто-то сзади подошёл и положил увесистую лапу на плечо человека: – Ответь ей. – Грузно прошептал раненый Муфаса. – Притворись. Ей нужно это. Успокой её душу. Он не стал дослушивать: – Я здесь... – Отозвался Клык, проглатывая ком подкативший к горлу и вытирая слёзы. – Родная моя, я вернулся к вам. Слышишь? Я вернулся. Не уйду больше!.. Прости что бросил тебя. Я не уйду, и ты не уходи! Не бросай нас! Мирала вдруг с силой сжала его ладонь лапой, стиснула зубы и полные ужаса глаза устремили на него взор: – Мне страшно! Не отпускай меня! – Взмолилась она, забившись в конвульсиях. – Прошу, не отпускай...+ Но в следующую секунду она затихла, а её грудь медленно опустилась на последнем выдохе. Поняв, что произошло непоправимое, человек уже не скрывал слёзы; его сердце сжало, будто тисками, а тело словно окаменело. Прайд окружил их, не веря своим глазам, а Луна ревела, обняв мать за безжизненную лапу, ни за что, не желая расставаться с ней. Белой львицы не стало... Вместе с её смертью, человек, в чьих руках она лежала, явственно ощущал, как теряет какую-то значимую часть себя, вновь обретая ту самую пустоту, что была в нём раньше. Он протянул руку к серебристому львёнку и, подняв её, прижал к груди как родную. Малышка была безутешна, сталкер чувствовал каждый приступ её рыданий, волнами прокатывающийся по ней. Некоторое время спустя, дождь полностью прекратился, а на горизонте с восточной стороны замаячило алое марево, дрожащее, словно далёкий мираж. Наступал рассвет. Клык поднял взгляд на далёкое солнце и всем сердцем ненавидел этот день, как тогда, когда вот так–же на его руках умер его единственный друг и наставник – сталкер–шаман Лик, не дождавшись помощи. – Прости!.. – Причитал он. – Мирала, прости меня! Дал в обиду, прости! Луне было ещё тяжелее. Маленькая львица безутешно горевала по матери срывая голос. Несколько мгновений спустя, на плечо Клыка что-то легло. Он медленно повернул голову и увидел разноцветную физиономию Рафики. Старый мандрил вытянул перед собой посох и из тыкв, что висели на его конце, посыпалась какая-то пыльца. Как только Луна вдохнула её, то тут–же уснула. – Тш-ш-ш... – Прошептал тихо мандрил. – Пусть спит. Нечего терзать её юную душу такой болью. Клык поднялся на пошатывающихся ватных ногах и отдал малышку Рафики. Затем развернулся и пошёл в сторону того большого сухого дерева, о ветку которого не так давно ударился головой. Дойдя до места, сталкер посмотрел на него снизу-вверх и обойдя, попытался повалить ногой. Из–за напрочь высохших корней, ствол упал даже не сопротивляясь. Человек вытащил из ножен свой клинок и через секунду костяной нож с треском впивался в центр сухого дерева. Размашистыми ударами остриём, Клык разрубал хоть и немного трухлявый, но всё ещё массивный древесный ствол. В каждый замах он вкладывал всю свою боль и весь гнев, терзавшие его изнутри и вырывавшиеся из него криком при каждом ударе. Мысленно, он вновь и вновь заживо раскраивал череп Сухаря, громко матерясь и проклиная выродка, который лишил жизни единственную, кого Клык полюбил всем сердцем. Завершив задуманное, он отнёс поочерёдно обе половины дерева на вершину Скалы Прайда и очистил от веток. – Что ты задумал? – Первым решился спросить старый бабуин с посохом. Сталкер молча достал из разгрузки зажигательный порошок и вскрыв упаковку, посыпал им сделанную деревянную конструкцию. – Кос–тёр... – Сухим голосом ответил он. – Она... Мирала очень боялась темноты и холода. Не хочу, чтобы она мёрзла. Сказав это, он вернулся к белой львице и поднял её тело, водрузив себе на плечо. Человек не задался вопросом откуда в нём такая сила, он не осознавал это даже когда нёс её. Подняв остывающее тело, он просто стал подниматься обратно. Пиная перед собой камни, сталкер шёл молча к костру, всё ещё истекая слезами. Боль и скорбь в его душе были невыносимы, но больше он не плакал, ибо знал, что исправить уже ничего нельзя. А слёзы на щеках просто не успели высохнуть. Дойдя до нужного места, Клык медленно уложил белую львицу на брёвна и сев на корточки, стал нежно гладить её по щеке и загривку. Когти оставили на её груди глубокие раны, не дав ей даже шанса на спасение, и сталкер почувствовал каждую рану, мягко касаясь её тела. Ему вновь начало резать глаза от дикой тоски, и он упал перед ней на колени. Постояв так минуту, он перекрестился. Наверное, впервые за всю жизнь... Затем начал по одному складывать вокруг неё обрубленные сучья. Трясущимися руками один за одним он складывал их и строил вокруг неё погребальный костёр – последнее пристанище. Он получился добротным, у самого конца пика Скалы Прайда. Совсем недалеко от места где она жила, как и должно быть. Закончив, человек достал из кармана жилета ещё одну упаковку порошка и стал медленно посыпать им груду дров, лежавшие поверх белоснежного меха большой львицы. Когда пачка опустела, сталкер трясущимися руками достал зажигалку. Однако, когда он поднёс её к телу, пальцы отказались слушаться. На руках Рафики, в этот момент, начала приходить в себя Луна. Первым делом её взор упал на стоявшего на коленях Клыка с огоньком в протянутой руке. Поняв, что происходит, она вырвалась и подбежала к нему. Вскоре человек пришёл в себя от того, что кто-то расталкивает передними лапками его в живот. Вернув в своё бренное тело своё сознание, человек опустил глаза и увидел маленькую серебристую львицу – практически точную копию своей матери, если бы не ярко–зелёные глаза. – Я не могу!.. – Умоляюще прошептал он. – Не могу. Я должен, но... Не могу! Но наконец пересилив себя и медленно поднося руку держащую крошечный язычок пламени, он никак не мог поверить в случившееся – не хотел верить в это, но и отрицать уже не мог. После кончины Миралы этот мир больше не давал ему того умиротворения и радости что раньше, а скорее тяжёлым грузом давил на душу как целая гора. Но боль понемногу утихала... Она была сродни разгоравшемуся огню этого погребального костра, что выжгла в нём новую пустоту, оставляя после себя выжженное ничего. – Мирала... – Судорожно вздохнул Клык и закрыл лицо руками. – Прости меня. Плохой я друг... Прости. Сказав это, сталкер посмотрел в небо; уже было довольно светло, но оно перестало быть таким ясным как раньше, а было полностью затянуто серыми тучами, которые не давали солнцу толком освещать землю. Просидев так несколько минут, сталкер вновь посмотрел на Луну. Не вставая с колен, он поднял её на уровень глаз. – Теперь я одна... – Едва сдерживая слёзы, прохныкала она. – У меня больше никого нет. Не бросай меня, Клык!.. Сталкер молча прижал её к себе и обнял, не закрывая руками от жара костра. – Нет!.. – Прошептал он твёрдо. – Больше ты не будешь одна. Никогда не будешь. Я не брошу тебя. Маленькая львица тоже обняла его за шею и закрыв глаза, начала понемногу успокаиваться. А сталкер сидел, не отрывая взгляда от громадного костра её матери и всё думал, зачем Мирала бросилась в атаку, когда могла не делать этого? Зачем спасла, сначала рискуя жизнью, а затем и пожертвовав ею? – Она очень тебя любила... – Словно слыша его мысли, сказала Луна. От этих слов у человека застучало в висках, и он посмотрел на львёнка, отстранив её от себя: – Но как же так? За что?.. – Я расскажу тебе, когда будет можно. Я обещала ей. Пока нельзя. Клык кивнул, согласившись и поднялся на ноги. Постояв так ещё некоторое время, он низко поклонился: – Я никому её не отдам!.. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом с ней, Мирала. Я клянусь тебе. Спи спокойно, родная... За кремацией наблюдали все, и каждый стал свидетелем того, как тело Миралы обратилось в прах. Несколько часов полыхал гигантский костёр, освещая Скалу от самого основания и до самого верхнего пика, словно ярчайшая звезда. Жар этого пламени волнами прокатывался по каменному уступу, а свет яркими бликами прыгал вокруг всего Прайда, будто пытаясь утешить их незаметным, но задорным танцем. Луна всем телом ощущала это тепло и её вдруг посетила какая-то далёкая мысль, будто мама пытается согреть её своим теплом в последний раз, и она всеми силами старалась запомнить его. Львы, сидевшие позади, тоже горевали по ещё одной утерянной сестре, абсолютно не скрывая слёз. Лишь Муфаса и Симба сдерживались. – Отец, разве правильно так поступать? Разве правильно сжигать тело? – Ты слышал, что он сказал? – Отозвался Король. – Мирала боялась тьмы и холода... Послушай меня, сын. То, во что мы верим сильно отличается от того, во что верит он. Но эта разница не имеет никакого значения, ведь важна лишь сама вера, если она происходит из любви и верности. Это качество коим наделил нас всех Айхею Прекрасный – самое могущественное оружие наших душ. Оно помогает нам противостоять злу и не дать ему завладеть нашими умами. Этот человек верит, что поступает правильно, хоть и не желает так поступать. В конце концов, наша общая вера берёт своё начало из одного и того же истока. – Что ты хочешь этим сказать? Король повернулся и пристально посмотрел в глаза Симбе: – Клык умышленно никогда бы не причинил Мирале вреда, это заметно. Как видно и то, что он всем сердцем полюбил её. Это делает его не просто нашим другом, Симба. Теперь он один из нас. Молодой лев сидел ровно позади Клыка и разделял всеобщее горе. Но вместе с тем он вдруг осознал, что по сравнению со своим отцом, он абсолютно неведущ. Его слова будто рассеяли некий туман перед его глазами и теперь лев чувствовал, что видит, если не всё, то уж точно немного дальше.+ К ним подошёл Рафики. Мандрил молча оторвал с посоха одну висевшую тыкву с полупрозрачной слизью зеленоватого цвета и начал обрабатывать раны Муфасы. – Боги... Рафики, ты служишь нашему Прайду уже третье поколение. Ты можешь вспомнить на своём веку подобные беды? Мандрил отвлёкся на мгновение и тяжко вздохнул, оперевшись о посох: – Нет, Муфаса. – Печально заключил он, недолго подумав. – Эта земля всегда была добра к нам. Я даже не представляю, что могло навлечь на нас такое несчастье. – А как там Зазу? С ним всё хорошо? – Он сильно истощён. Не спал и не ел несколько дней к ряду. Сейчас спит, но я постоянно кормлю его. А в остальном, с ним тоже всё хорошо. – Почему он довёл себя до такого состояния? Он что-нибудь сказал? – Нет, Муфаса, ничего. – Ответили Рафики и принялся за другую рану. – Его принесла Нала. Может она что-то знает. – Нала. – Тихо окликнул её Король. – Подойди сюда. Молодая львица послушно подошла по первому же зову. – Да, ваше величество? – Когда вы встретили Зазу, он что-нибудь сказал? В этот момент она вспомнила, что должна была передать его слова, но второпях это совсем вылетело из её головы, а позже на это и вовсе не осталось времени. – Да. – Ответила она. – Зазу говорил про то, что некто Эмурели созывает Совет Прайдов. Это единственные его нормальные слова. Остальное было похоже на бред... – Подожди!.. – Оборвал её Король. – Ты сказала – Совет Прайдов? – Да, именно. Что-то не так? Король призадумался: – Что могло вынудить Эмурели вновь созвать Совет?.. – Прошептал про себя Муфаса. – А что это, Совет Прайдов? – Поинтересовался Симба. – Ты никогда не рассказывал о нём. Муфаса ответил медленно обернувшись, чтобы не мешать Рафики: – Есть такое место – Долина Прайдов. Это огромная земля, поделённая на множество Королевств. Первые правители тех мест заключили между собой мир когда-то очень давно, когда были живы... Это было свершено для взаимопомощи. И если с каким-то из земель случится беда; пожар, засуха или смерть Короля без наследника, то созывается Совет для решения этой проблемы. Пострадавшим Прайдам помогают, вплоть до выбора нового Короля... Что бы то ни было на этот раз, причина серьёзная. Но я не могу пойти туда сейчас. – Я кажется знаю почему на этот раз созывается Совет... – Произнёс молодой лев, глубоко вздохнув. – Когда мы нашли Зазу, он говорил что-то про то, как в Долине все обитатели погибают. Поначалу я посчитал это бредом, но теперь... Когда знаю, что такое аномалия. Похоже его слова – правда. И есть ещё одна новость, пап. Плохая. Ты лучше приляг. – Серьёзно посоветовал Симба и медленно кивнул, затем повернул голову в сторону пещеры. – Кову! Выйди к нам. Отец послушал сына и прилёг на живот. Посмотрев в сторону куда смотрел Симба, Муфаса увидел незнакомого львёнка тёмного окраса. – Кто это?.. – Настороженно спросил он, но начинал догадываться. – Мой двоюродный брат, папа. Твой племянник. Он пришёл предупредить нас об убийце... Но опоздал. Муфаса, услышав это, понял в чём дело – немного напуганный взгляд малыша был куда красноречивее слов. Лев прикрыл лапой глаза и судорожно задышал, а Рафики выронил тыкву из рук – скорбь в их душе стала сильнее. – Брат мой... Боги, за что?.. Повисла гнетущая тишина и лишь шелест ветра был слышен вокруг. Из пещеры вслед за Кову показались обеспокоенные Сараби и Сарафина. – Это значит... Така... – Едва не плача промолвила Сараби. Муфаса кивнул в ответ, не убирая лапу с морды. Львица легла рядом с ним и притянула к себе Кову, пытаясь утешить его и себя хотябы немного, но горевать больше не было слёз. Некоторое время спустя, с конца Скалы спустился Клык. Измождённый, мрачный и злой. Неуверенные шаги его керзовых сапог звучали словно грохот камнепада в тиши скорбной печали. Мелко дрожащими руками, он начал собирать опустевшие артефакты с земли в свой рюкзак: – В какой стороне эта ваша Долина? – Сухо и безучастно бросил он, не отвлекаясь от дела. – Куда идти? – Что?.. Ты собрался идти туда один? – Удивился Рафики. – В таком состоянии? Закончив собирать пустышки, сталкер выпрямился и оглядел всех: – Со мной всё нормально. Сухарь сказал, что мы с ним кому-то понадобились, и что за всем этим бардаком кто-то стоит. Он урод и садист каких поискать, но врал он редко. И я хочу узнать кто это всё устроил! А единственный след, который я вижу, ведёт к этому вашему Совету – там явно должны что-то знать. Хотя бы что-то... – Даже не думай! Тебя убьют там. – Ответил Муфаса поднявшись на лапы. – Стража Эмурели даже мне не под силу. Долина безпрестанно следит за всеми Прайдами входящими в Совет и тебя примут за этого твоего Сухаря! Им уже должно быть обо всём известно. – Может у вас есть мысли получше? Я слушаю! – Увидев Симбу держащимся за голову, Клык сел перед ним на корточки и осмотрел его голову со всех сторон: – Тошнит? – Нет. Он тут–же задрал его голову и закинул что-то в пасть и заставил проглотить. Лев оскалился и высунул язык от отвращения, но буквально сразу ощутил, как боль стала стихать. – Ээээ... Спасибо. – Всего лишь таблетки... – Не только за это. – Ответил Муфаса вместо сына. – За то, что вернулся спасибо. Без тебя и Миралы... Нас всех уже не было бы. Сталкер вздохнул и развернулся: – Сыну спасибо скажи. Сказав это, он развернулся и направился куда-то. Сарафина подбежала к нему и перекрыла путь, встав поперёк дороги: – Клык, подожди!.. – Воскликнула она, посмотрев в его глаза. – Давай отдохнём? Посмотри на себя, ты едва стоишь. Ты же не дойдёшь. Человек остановился и прислушался. Нервное потрясение и впрямь оказалось нешуточным, усталость слишком сильно сказалось на его состоянии. Он посмотрел в обеспокоенные глаза львицы и едва не упал на неё. – Покажи пещеру Миралы... – Попросил он, слегка оперевшись на неё рукой. – Похоже, правда, надо отдохнуть. – Да, сюда. – Заторопилась Сарафина и повела в нужном направлении к небольшому входу неподалёку. Войдя внутрь, Клык по привычке слегка небрежно погладил её, как если бы это была Мирала, но резко одёрнул руку, вдруг поняв, что это не она. Но львица всё же просунула под его ладонь свою голову и успокоила его. – Спасибо... – Прошептал человек и окунулся во тьму знакомого грота. Убедившись, что он лёг на камень, львица лишь печально посмотрела ему в спину, понимая, как ему сейчас плохо. Затем развернулась и вернулась к остальным. Видя, что в нём больше не нуждаются, Кову побрёл обратно в большую пещеру к остальным львятам, вспомнив про обещание. Зайдя внутрь, он огляделся и увидел, как они лежат разных местах, закрыв лапками глаза. – Привет... – Глухо произнёс он, пытаясь улыбнуться им. – Я Кову. Львята подняли заплаканные глаза и посмотрели на тёмного львёнка. – Привет. – Ответил один из них пустым голосом. – Я Мика. А это – Айк и Хаки. – Представил он остальных. Пройдя внутрь, тёмный львёнок наткнулся на что-то. Когда его глаза привыкли к темноте, он ужаснулся от увиденного – перед ним в луже крови лежало обезглавленное тело того, кто перебил его Прайд. Он обошёл тело Сухаря и подошёл к львятам: – Мне нужно передать вам кое-что... – Вдруг растерялся Кову. – Ваши мамы... Они вас очень любят, ребята. И просят прощения, что не могут вернуться к вам. Реакция была мгновенной. Сначала три львёнка насторожили уши, затем всё их внимание было приковано к нему. – Что?.. Что ты сейчас сказал? – Я видел ваших мам. – Ответил львёнок прямо. – Они... – Уходи! – Тут–же отрезал Хаки. – Врун! Убирайся! Такая реакция поставила его в тупик. Он отошёл назад в нерешительности: – Но это правда!.. Я видел их! – Он убил их!.. – В слезах прокричал Хаки. – Наших мам и тётю Миралу. Их больше нет! Не смей так нагло врать! Заметив готовящуюся атаку, Кову заблаговременно решил покинуть пещеру и выбежал наружу.* * *
Мягкий полумрак и прохлада окружили Клыка, как только он лёг на знакомый плоский камень, на котором пришёл в себя всего несколько дней назад и впервые услышал голос Миралы. Тоска ядовитой желчью растекалась по его душе, причиняя просто немыслимую боль. Лёжа спиной к выходу, сталкер достал свой КПК и включив подсветку, принялся водить трясущимися пальцами по сенсорному экрану и смотреть недавние фотографии. Найдя нужную папку, он открыл самый верхний файл и перед его глазами предстала белая львица... Такая весёлая, беззаботная, счастливая и такая живая. Подбородок Клыка медленно затрясся, и он вытер слёзы с глаз ладонью, слыша в мыслях её смех. Перелистнув виртуальную страницу, он нашёл их совместное фото, где Мирала неожиданно лизнула его в щёку. Улыбаясь сквозь горечь и боль, сталкер вдруг заметил странность на фото; он никак не мог посмотреть на самого себя. Половина с его лицом будто отталкивала внимание как одинаковые полюса магнитов, развеивая концентрацию и будто подкладывая в сознание просто понимание того, что на фото именно он и никто другой, и заставляя смотреть или на Миралу или в сторону. Перед сознанием словно стояла некая преграда или слепое пятно и Клык никак не мог рассмотреть на фото именно своё лицо. – Что за чертовщина?.. – Вопросился он, потерев глаза, но странность не пропадала. – Ты спишь?.. – Раздался тихий голос рядом. Человек перевернулся и увидел стоящую на полу Луну. Он молча протянул к ней руки и положил рядом с собой, одновременно пряча карманный компьютер. Незачем ей сейчас видеть фото погибшей матери. – Ты как? – Плохо... – Севшим голосом ответила маленькая львица. – И холодно. Сталкер засунул её под свитер, пытаясь согреть. Быстро пригревшись на его груди, Луна положила голову на лапки. – Ты скучаешь по ней? – Спросил он, проглатывая плотный ком в горле и пряча КПК обратно в разгрузку. – Очень... – Ответила малышка тихо. Клык был одиночкой всю сознательную жизнь, и слов утешения не знал – ему некого было утешать. Поэтому он просто прикрыл рукой Луну и обнял, с тем чтобы хоть как-то облегчить их общую тоску. – Я тоже.* * *
В холодной сырости лёгкого утреннего тумана гулял промозглый ветер, катая по местности обрывки сухой травы и разнося по округе свой тоскливый вой. В полукилометре от Семейной Скалы, на круглом валуне сидела тень человека, тёмный силуэт не отличимый от миража. Он был похож на доктора или учёного, а нервные притопывания и задумчивая поза, выдавали в нём нешуточное волнение и тревогу. Вдруг, напротив него, буквально из неоткуда, появился ещё один силуэт: – Девид, вернись в лабораторию. – Строго позвал он его. – У нас нет... – Уходи. – Перебил второй хмуро, не отрывая взгляда. – Я хочу побыть один. Появившийся силуэт подошёл к нему, не издавая ни звука, словно дымка тумана: – Ты встревожен. – Отметил он. – Почему? – Встревожен?.. Это мягко сказано. То, что мы делаем – бесчеловечно! – О чём ты? – Ты знаешь о чём я! Джонатан, ты мой друг и коллега, я всегда тебя поддерживал... – ...но? – Да ты пойми, твой план... Мы не имеем на это права! Посмотри на него, его страдания не необходимость! Зачем это нам? Джонатан внимательно посмотрел на своего коллегу; его лица он не видел, лишь некую трёхмерную тень на материи пространства, но явственно ощущал его тревогу и сочувствие. – Да это ты пойми! Ты не на то смотришь. Да, его страдания не необходимость. Они – побочный эффект. А вот то, что мы только что сделали – необходимость. – Голос Джонатана был холодным и жёстким, даже жестоким. – Мои расчёты показали вероятность предательства. И не со стороны агентов, а со стороны одного из нас. Дэвида будто молнией поразило: – Что?! Этого... Не может быть. – Увы, может. Вероятность составляет восемьдесят три процента. Это серьёзная угроза... – Но же все едины! Среди нас не может быть предателя, это нонсенс. Джонатан тяжко вздохнул и присел рядом: – Мне это известно. Но это произойдёт так или иначе. Я не знаю при каких обстоятельствах это случится, но это случится. – Но причём здесь агент "М.О"? – Этот агент будет вновь активен после ликвидации предателя. Кстати, как прошла консервация этого агента? – Обрыва с материнской Ноосферой не произошло, как ты и прогнозировал... За этим мы будем внимательно следить, не волнуйся. Но при первой попытке консервации, пострадали трое сталкеров "Монолита". – Давай только касаемо этого агента. – Да, прости... Физиологическое состояние в норме, как и психическое. Процесс консервации переживается нормально, агент надёжно запечатан и ждёт активации. Ну, и самое главное – нам удалось провернуть всё без ведома Даяны. Думаю, в целом, операция по захвату прошла успешно. Какие будут дальнейшие распоряжения? – Агента "М.О" не трогать, не вербовать! Никакого воздействия на психику и физиологию не оказывать. Это агент по умолчанию и поэтому кроме самой консервации и наблюдения ничего не предпринимать. Для проекта «TLK» этот агент имеет особую ценность и её изначальная целостность. Приказ ясен? – Да. – Вот и отлично. У нас сейчас проблема куда серьёзнее – портал Синтии открывается и нам нужен ты, чтобы замедлить процесс. – Сказал Джонатан и испарился словно мираж. Дэвид остался сидеть на камне, о чём-то размышляя и пристально вглядываясь в сторону Скалы. Его душу гложил страх перед неизвестностью и мысли о худшем исходе наполняли голову до краёв: – Вся надежда на тебя, тридцать восьмой... – Сказал он шёпотом, и его образ стал медленно исчезать вслед за Джонатаном. – Ты уж прости нас... И прошу, не подведи.