Дылда и однорукий

— Леди Тарт? — Да?

 Так называемая «леди» Тарт выскочила из-за стола и выпрямилась. Выправка, конечно, у неё была отменная, но это была совсем не та статная и изящная выправка, что ожидаешь увидеть у леди. Это была выправка гвардейца. Да и одеяние у леди Тарт было совсем не то, что подобает носить леди, потому что леди Тарт наотрез отказывалась от платья. Сразу по приезде домой леди Тарт завернула себя в траурные одежды, но о деталях траура её в доме не расспрашивали. Да и на самом деле леди Тарт не была леди. Обращаться к ней следовало как к рыцарю, но из-за того, что она всё-таки была леди, называть её сиром не торопились. — Леди Тарт, в переговорной вас ожидает господин. Желает вас видеть. Леди Тарт напряглась. — Какой господин, Мира? — Не представился, леди Тарт. Но просил передать, что отчаянно хочет вас увидеть. Все те, кто должны были выразить своё почтение, уже либо прислали ворона, либо присутствовали на приёме, устроенном лордом Тартом. Единственным гостем, которого она ждала, был Подрик, но и он не должен был приехать так скоро. Уже прошло больше двух недель с тех пор, как леди Тарт вернулась домой. Никто на Тарте не думал, что их леди вернётся – не очень-то верилось, что девушка сможет пройти через многочисленные схватки, плен и войну, когда это и самым сильным из мужей не всегда под силу... но леди Тарт вернулась домой живой и без существенных ранений. Правда, носила траур, и была уж совсем неразговорчива... Но эта была малая цена за живую и здоровую наследницу, вернувшуюся домой. И она не только вернулась домой, но и привезла с собой рыцарский титул. «Кто же тебя посвятил?» - сразу спросил лорд Тарт, услышав новости. «Другой рыцарь. В Винтерфелле». В то утро Бриенна была хмура, неразговорчива и нелюдима. Она отдавала короткие приказы на тренировочной площадке, кратко высказалась на совете, хмуро обсуждала со Старками тактику в случае скорейшего начала военных действий. На следующее утро уехала в Темнолесье по какому-то поручению от Сансы. На третье утро Бриенна была всё так же хмура и неразговорчива, и почти всё его провела, тренируясь с Подриком. Время тянулось странно, и она не знала наверняка, сколько рассветов встретила без вестей из Королевской Гавани. Но одним утром леди Старк вошла в зал, где её ожидали все приближенные, и произнесла речь. О разрушении Королевской Гавани, о смерти тысяч невинных людей, о смерти Серсеи и смерти королевы Дейнерис. Теперь она, Бран и сир Давос должны уехать куда-то туда, на руины Королевской Гавани, для участия в Совете. Поэтому она просила своих приближенных остаться в Винтерфелле и дождаться их возвращения – вероятно, с новостями о новом короле. А заканчивалась эта речь словами: «Такие новости на сегодняшний день из Королевской Гавани. Их мне передал лорд Тирион. Последний из дома Ланнистеров». И, посмотрев на Бриенну, Санса уже набрала воздух, чтобы ещё что-то сказать, но резко передумала и удалилась. В общем гуле все стали расходиться. Бриенна вышла из зала, странно раскачиваясь из стороны в сторону, а Подрик выбежал за ней. На негнущихся ногах, какой-то деревянной походкой, она дошла до своей комнаты и захлопнула дверь прямо у Подрика перед носом. Через несколько секунд до Подрика донёсся самый душераздирающий звук, который он в своей жизни слышал – гортанный, отчаянный, надрывно громкий крик, заглушенный подушкой. Крик длился несколько секунд, сменился громким судорожным вдохом, и затем раздался другой крик – выше, громче, надрывнее первого. Бриенна исступлённо кричала в подушку несколько минут. Несколько убийственно долгих минут, которые Подрик пережил, в немом ужасе стоя за её дверью. На последних криках её голос стал хрипеть. Когда крики резко закончились, повисла тишина, и Подрику казалось, что эта тишина звенела, словно разбивающееся стекло. Он постоял под дверью, ожидая продолжения, но никаких звуков больше не было. Постучался в дверь. Ответа не последовало, и тогда он вошел внутрь. Бриенна неподвижно лежала на кровати. Подрик подбежал к ней, не на шутку испугавшись. Она дышала. Она даже иногда моргала. Она была жива, хотя, глядя на её остекленевшие глаза, распахнутые в неподдельном ужасе, в этом нельзя было быть уверенным. Следующие несколько дней – Подрик не знал, сколько – были самыми ужасными. Ему казалось, что они с ней уже многое вместе пережили, но такое он видел впервые. Он не знал, что в таких ситуациях полагается делать хорошему оруженосцу. Он делал всё, что мог сделать, но сделать он мог ничтожно мало. Да и что в такой ситуации вообще можно сделать? В основном Бриенна сидела в неподвижной позе, не сводя глаз с одной точки. Её глаза так и застыли - распахнутые от ужаса, пустые, остекленевшие. Она отказывалась есть. Почти не спала. А если спала, то кричала во сне. За эти несколько дней она побледнела и осунулась, и её исхудавшее белое лицо пугающе смотрелось на контрасте с её ладной физической формой. На вопросы отвечала односложно. Разговаривать не хотела. А в один из этих дней – Подрик полагал, что примерно на третий – он принёс бумаги, которые ей надо было подписать. Он подал ей и перо, и бумагу. Она взяла бумагу, но не притронулась к перу, и тогда Подрик сам вложил перо в её руку. И вдруг! Бриенна – сама Бриенна, его леди Бриенна – разрыдалась. Что бы она ни делала, как бы она ни старалась, её не слушалась правая рука. Подрик в панике разминал её, тряс и поднимал, но всякий раз она безжизненно падала на кровать, словно рука трупа. Подвижность в руке вернулась к вечеру, но Подрик к тому моменту уже до того испугался за свою леди, что показал её лекарю, в подробностях пересказав всё с ней происходившее. Но, к своему удивлению, он получил лишь спокойный совет: «Все мы потеряли любимых в этой бесконечной войне. Все мы переживаем это по-разному. Дай ей пережить это так, как она может». Изредка она соглашалась поесть. Изредка она спала без криков. Иногда она беззвучно плакала. Но чаще всего она смотрела в одну точку. Это были очень тяжёлые несколько дней. И Подрик всё ещё не понимал, что ему делать. «Подрик?» - тихо спросила она однажды, выйдя вдруг из своей безэмоциональной комы. Подрик тут же подлетел к ней: «Да, миледи?». «Ты в порядке?». Она смотрела на него так, словно действительно ждала ответа. Подрик молчал. «Миледи?». «Да, Подрик?». «Могу я для вас что-нибудь сделать?». Бриенна скривила лицо в печальной гримасе. Покачала головой. «Я не знаю, что тут можно сделать, Подрик. Будь мы в другой ситуации, я бы взяла меч и поклялась мстить. Но сейчас и мстить-то некому». Подрик молчал, печально глядя в пол. Бриенна молчала. Молчала ещё долго. Потом прошептала: «Его ведь там даже не похоронят как подобает». Когда вернулась леди Санса и привезла с собой весть о новом короле Бране Сломленном, Бриенна уже немного пришла в себя. В бездвижный транс она больше не впадала, хотя иногда всё ещё застывала, глядя в одну точку. Истерик больше не было, хотя иногда она начинала отчаянно заламывать руки. Криков во сне тоже больше не было, хотя и спокойного сна не наступило. На празднике, устроенном в Винтерфелле, Бриенна чувствовала себя совершенно потерянно, и совсем не понимала, что ей делать. Она сидела в зале одна, потому что Подрика она отправила хоть немного повеселиться, а больше ни с кем делить компанию не захотела. — Бриенна? — Леди Санса! Бриенна встала с места, приветствуя свою леди, но Санса покачала головой и села напротив, и Бриенна снова села на место. — Празднование в самом разгаре... Но ты рада? — Рада, миледи. Санса кивнула и вздохнула: — А с виду не скажешь. — Простите, миледи. Санса снова покачала головой и внимательно посмотрела на неё. Видеть всегда готовую к бою Бриенну такой осунувшейся и печальной было больно. — Прими мои соболезнования. Искренние. Бриенна поджала губы и кивнула, но ничего говорить не стала. В зале царило веселье, кругом стоял шум. — У меня есть к тебе серьёзная просьба, - сказала она после нескольких минут молчания. — В чём дело, миледи? Санса улыбнулась, хотя улыбка получилась какой-то печальной. — Война закончилась. Не знаю, надолго ли, но в Семи Королевствах наконец-то наступил мир. Я в Винтерфелле – я, наконец, в безопасности. Поэтому прошу тебя, Бриенна. Поезжай и ты домой. Бриенна сдвинула брови. — Вы отказываетесь от моей службы? — Вовсе нет, - поспешила её заверить Санса. - Не ищи здесь подвоха. Я только думаю, что всем нам нужна передышка. Ты поклялась меня защищать, но сейчас я в безопасности, и защищать меня не от чего. Я снова дома, и оказывается, нет ничего лучше, чем снова оказаться дома после войны. Обещаю, что напишу тебе сразу же, если у меня что-то случится. — Леди Старк, я… — Бриенна... — Да, леди Старк? — Ты ведь с Юга? Тарт на Юге, не так ли? — Так, леди Старк. — Я помню, каково мне было, когда я долго находилась на Юге – я ведь северянка. Но, как бы я ни любила Север, полагаю, что у тебя такие же чувства к Югу. Бриенна молчала. — Поезжай домой. Поезжай к семье. — Хорошо, леди Старк, - немного подумав, ответила Бриенна. Санса снова улыбнулась, на этот раз менее печально, и уже встала, чтобы уйти, но передумала и снова опустилась на место. — Уж не знаю, поможет тебе это или нет, но я всё-таки хочу сказать... — Да, леди Санса? Санса подалась чуть ближе и обхватила её руку ладонью. — Ты знаешь, я ведь помню Джейме Ланнистера ещё со времён… ещё до моей жизни в Королевской Гавани. И я... я никогда не верила в то, что мерзавцы меняются. Бриенна внимательно на неё смотрела. — Но, если честно, - Санса почти перешла на полушёпот, - ему я поверила. И тебе поверила. — Я тоже, леди Санса, - таким же полушепотом ответила Бриенна, только её голос слегка дрожал. - Я тоже ему поверила. Тяжело вздохнув, она добавила ещё тише: — И продолжаю верить. Санса кивнула. Снова поднялась, чтобы уйти, но в последний момент чуть наклонилась к ней и добавила: — Человек, которого я видела здесь много лет назад с его семьёй, не был тем человеком, которого я увидела здесь вместе с тобой, - Санса продолжала безотчётливо кивать в знак уверенности в своих словах. - Я не знаю, почему, и я не знаю, как, но... это был совершенно другой человек. Она снова дотронулась рукой до руки Бриенны и снова улыбнулась. В глазах Бриенны застыли слёзы. — Спасибо, леди Санса, - кивнула она. - Спасибо. И так Бриенна оказалась на Тарте. Подрика она тоже отправила домой навестить родных, после чего пригласила приехать на Тарт. Но она не думала, что он приедет так скоро. — А как господин выглядит, Мира? - спросила леди Тарт, заворачиваясь в чёрную накидку. — Плохо, леди Тарт. Вы кого-то ожидаете? Бриенна озадаченно нахмурилась. — Да. Улыбчивого мальчика, моего оруженосца. Но он не должен выглядеть плохо. — Он не похож на оруженосца, леди Тарт. И на улыбчивого. Да и мальчиком я бы его не назвала. — Не нравится мне это, - покачала головой леди Тарт. Недолго раздумывая, она взяла Клятвохранитель и подпоясалась им. Мира, плохо знакомая с леди Тарт, в недоумении наблюдала за тем, как поверх домашней накидки леди надевает меч. — Миледи, может, стоит дождаться лорда Тарта? — Для чего? - с вызовом спросила леди Тарт. — Если мы не знаем этого господина, то… Я только предложила, миледи. Простите, если не к месту. Я просто забочусь о вас. Леди Тарт с усталостью посмотрела на Миру. — Тогда пойдёшь со мной. В случае чего позовёшь на помощь, - мрачно ответила она. Мира проследовала за леди по коридорам. Ей приходилось семенить и очень торопиться, но она всё равно не поспевала за своей леди, у которой был очень широкий шаг. — Думаете, нам есть, о чём переживать? - нервно спросила Мира. — Не знаю. Я не жду никого, подходящего под твоё описание. Служанка явно нервничала, но леди это особо не заботило. Если на Тарте всё всегда было тихо и спокойно, то леди, уже давно не жившая на Тарте, постоянно ожидала масштабного подвоха. — Он вооружён? — Я… я не обратила на это внимания, леди Тарт, - стыдливо пробормотала Мира. — Зря. На это стоит первым делом обращать внимание, чтобы оценить опасность. Мира мало смыслила в оружии, битвах, интригах и сражениях. Зато она многое понимала в других вещах. Она так и не обратила внимания на то, был ли вооружен посетитель... Зато сразу заметила, как он вскочил с места, когда она завела в зал свою леди. Как изменилось его лицо, когда он её увидел. Как он стремительно дёрнулся, когда её леди судорожно вдохнула, инстинктивно отступила на шаг и покачнулась, запнувшись обо что-то. Как он остановился, выпрямившись, когда она сама выпрямилась. И всё это время он ни на секунду не отрывал взгляд от её лица. Мира так и не поняла, как ей оценивать опасность. Но кое-что другое, глядя на его совершенно завороженное выражение лица, Мира всё-таки поняла. Бриенна первым делом обратила внимание вовсе не на вооружение – она вообще не стала обращать на это внимание, а на оценку опасности понадобилась примерно половина секунды, если не меньше. Она в мгновение ока поняла, кто был перед ней, но не могла поверить собственным глазам. Выглядел он действительно плохо, но Бриенна видела его и в худшем состоянии. Сначала она смотрела на него шокировано, затем непонимающе. Качала головой, морщилась своим мыслям, вздыхала то раздраженно, то облегченно, то взволнованно. Вскидывала подбородок, опускала голову, отворачивалась и поворачивалась обратно. А он не сводил с неё жадного, впивающегося, зачарованного взгляда. Всё время, что Мира была в зале, он ни на секунду не свёл взгляд с леди Тарт. Так Мира стояла какое-то количество минут. Несмотря на то, что она прекрасно видела трагичность момента, она всё ещё искренне не понимала, стоит ли звать на помощь, поэтому она сдержанно кашлянула. Леди Тарт не реагировала, и Мира кашлянула ещё раз. Леди Тарт всё ещё никак не реагировала, и потому, как поняла Мира, посетитель воспринял эти сигналы на свой счёт. — Миледи, - тихо произнёс он, почтительно кивнув. Она вскинула брови и невесело усмехнулась. Отвернулась, выдохнула, повела челюстью, пытаясь успокоиться, и ничего не ответила. Мира по-прежнему не понимала, стоит ли ей звать на помощь, но, глядя на заходившие желваки леди, она всё больше склонялась к тому, что всё-таки не помешает позвать подмогу. Снова наступила тишина, которую Мира уже не решилась прерывать. — Я думала, ты умер. После нескольких минут полной тишины слова казались очень громкими. — Я тоже так какое-то время думал. — Почему ты здесь? После всей этой тишины и взглядов, от которых воздух в комнате стал расходиться по швам, Мире казалось, что разговор происходит невероятно быстро. — Я хотел всё объяснить. — Объяснить? - поражённо переспросила леди Тарт. - Объяснить? Да ты... Назови хотя бы одну причину, почему я вообще должна тебя слушать. Бриенна сама удивилась своим словам, но после того как она увидела его живым, и, относительно худших времён, здоровым, в ней вдруг закипела какая-то невероятная злость. Такая злость, какую она ещё в своей жизни не чувствовала. Это она вдруг осознала, что у неё всё это время было разбито сердце. — У меня... У меня нет никаких аргументов, - безжизненным тоном ответил он. - И если ты не захочешь меня слушать, я уеду. — Снова? - презрительно выплюнула леди Тарт. Взгляд Миры в панике бегал по комнате. Разговор явно стал очень личным, и она сомневалась, что ей стоит присутствовать, но она послушно ждала указаний своей леди. — Зачем мне переживать это во второй раз? - всё так же презрительно спросила она. - Лучше сразу уезжай. Он смотрел на неё с такой болью во взгляде, с такой безжизненной усталостью, что она не выдержала и отвернула голову. Смиренно кивнул. Медленно направился к выходу. Медленно, потому что прихрамывал. Потому что и не хотел уходить. Потому что хотел упасть на колени, обнять её ноги и молить о том, чтобы она выслушала. Потому что он понятия не имел, что делать, если она не захочет его выслушать. Он шёл действительно медленно, но ей казалось, что он почти убегал. Проходя мимо неё, он приостановился, чуть приблизившись – для того, чтобы хоть мельком уловить её запах. Сохранить его в памяти. И так уж вышло, что этот – не столько сентиментальный, сколько какой-то инстинктивно животный жест – стал самым верным решением. Потому что когда он приблизился, она тоже почувствовала его запах. И именно он стал тем, что смогло вырвать её в реальность из поглощающей пучины гнева. — Ладно, - резко сказала она, глядя в его лицо. - Но не смей, слышишь? Не смей морочить мне голову. Не смей заговаривать мне зубы. Ты понял? Он поспешно кивнул. — Тогда объясняй. Коротко. В одном предложении. Джейме заглянул в её глаза. В её изумительные, потрясающие глаза. В её треклятые потрясающие глаза. — Я её убил.