***
Дышать было страшно, но судорожные выдохи сами собой вырывались изо рта с клубами пара, из-за чего лезвие весьма явственно ощущалось на тонкой коже. Две души спереди не спешили двигаться, стоя на месте.В этом был для Фриск один существенный минус в монстрах — их души ничего не говорили о владельце. Просто белая, просто сияющая и просто перевёрнутая — ничего нового и индивидуального. В многострадальную шею кто-то весьма массивный очень тяжко выдыхал, хрипло смеясь. По всему телу девушки прошли мурашки, а ноги подкосились, из-за чего она чуть не упала на снег или не порезалась о нож, но неизвестный был с хорошей реакцией и успел подхватить её. Шаль слетела с плеч в сугроб. По рукам разошёлся разряд боли от которого на глаза стали наворачиваться слёзы. Запястья стянуло чем-то шершавым, очень сильно напоминающим бечёвку. А поза была выбрана явно не самая удачная: худое, дрожащее от постепенного обморожения тело, придавили к ледяной кирпичной стене. Душа трещала по швам, наверное, это единственное, что беспокоило в данный момент человека. Сзади раздалось тихое скуление как у собаки, а затем тихое плавное шипение. Один из маньяков, по-видимому, развернул назад голову, чтобы посмотреть, что случилось. «Мать вашу, » — раздалось очень тихо и раздражённо (а голос действительно был с хрипотцой). Давление со спины ослабилось, а звуки на мгновение стихли. Но как гром среди ясного неба, теперь уже намного громче, послышались взвизгивания, вой и кошачье шипение. Пользуясь моментом, Фриск попыталась отползти по стенке к освещённой улице, но её план провалился, ибо её подняли под подмышки и оторвали от земли, которая по ощущениям стремительно отдалялась. А потом почувствовалось знакомое закладывание в ушах и резкое зажатие в сильных руках, чуть ли не до хруста костей. Ей на ухо протяжно шикнули, а она вновь попыталась вырваться, но попытка вновь оказалась провальной. В голову пришла идея закричать, но рот предварительно зажали крупной ладонью, которая тут же промокла от неостанавливаемого потока слёз. Фриск широко раскрыла глаза и пыталась понять, что происходит, но в кромешной темноте у неё не было ни шанса. Откуда-то сверху вниз приземлилась белая душа, что размяла руки, судя по характерному хрусту. Острый коготь приподнял лицо девушки за подбородок, чтобы его владелец смог рассмотреть жертву. «Отпустить, » — холодный, приказной тон пугал, не давая и шанса на радостную мысль в голове шатенки. Её действительно выпустили из стального капкана, но она упала на снег спиной, прижав завязанные руки, что тут же отозвалось болью в каждой конечности тела. Сверху приземлился тяжеленный субъект, что сильнее вдавил продрогшее тело в снег. Его руки начали блуждать по телу девушки, но это было очень резко и неприятно, а коготки лишь рвали платье в клочья, обнажая кожу. В глазах было совершенно пусто, она не понимала, что происходит и зачем. Монстры же…хорошие? Уверенность в этом быстро улетучилась. От темноты у слепой только больше кружилась голова, неясность действий была пугающей. Попытка вырваться снова не увенчалась успехом, в разуме начиналась истерика, от которой хотелось кричать во всё горло. Но спина, которую в миг разодрали до крови одним взмахом когтей, стала весомым поводом для вырвавшегося полу-крика, полу-визга. Поперёк всей души появилась толстая белая трещина, а сознание медленно уплыло в небытие, когда последним, что увидела в своём мире Фриск стала яркая вспышка жёлтого цвета.***
Санс спокойно шёл вдоль эхо-цветов. Погода в Вотерфолле была прямо-таки предназначена для прогулок. Так что парень не особо торопился вернуться домой, где его ждут любимый братец и запертая в комнате девушка. «Наверное она места себе там не находит… ну ладно, с ней ничего не должно случиться. В крайнем случае Папс её выпустит, снова побеседуют о том о сём, а я уже буду здоров, » — так рассуждал Скелетон, уже предвкушая то, как он сейчас придёт в дом и со спокойной душой ляжет спать, хоть и на диване. Его мирным планам помешала оглушительная звуковая волна, которая откинула того на метр уж точно. Первой мыслью было имя его брата, который должен был находиться сейчас в доме, а с учётом, что откинуло его в противоположную от Сноудина сторону — что-то произошло именно в городе. Он со скоростью света стартовал с места. По пути он доставал некоторых барахтающихся в воде монстров, которым не повезло оказаться во время волны около рек и озёр. Только на половине пути Санс понял, что протупил и забыл о возможности телепорта. Быстро переместившись домой, он оказался в тёмном зале, куда спустя пару секунд выглянул перепуганный Папайрус в пижаме и с полнейшим бардаком на голове. Комик на мгновение спокойно выдохнул, но наткнулся взглядом на дверь своей комнаты, где сейчас должна была пребывать их гостья. Обшарив свои карманы штанов, парень всё же отыскал ключ, которым смог открыть комнату. На него только повеяло холодом из открытого окна, на ветру из которого развивались занавески не хуже плаща Супермена. Но что пугало больше — комната была абсолютно пуста. В волосы белоснежного цвета вторглись длинные холодные пальцы, сжимая те до боли. Сердце начало учащённо биться от осознания того, что Фриск могла быть где угодно или вообще являться причиной происшествия. В голове крутилась фраза «Но если ты не найдёшь ей жилище, или она погибнет, то свалка тебя ждёт». Первое, что увидел Санс, когда выбежал на улицу — небо и три ярких ромба на нём.***
В переулке было темно, но это не особо заботило парня, нежели то, что символика исчезла, а в данном месте уже никого не было, лишь свежепримятый снег с красными отметинами на нём. Санс довольно осторожно и легко шёл, не издавая лишних звуков, до тех пор, пока не наткнулся ногой на что-то мягкое. Подняв материю, он сжал её в руках, осознавая, что каким-то неведомым хером малышка-глупышка всё же зашла в не самый приятный район, ещё и ночью. Краем уха он услышал почти тихую поступь сзади — эта кошачья грация была ему знакома не понаслышке, так что резкий поворот головы с уже мигающим жёлто-голубым глазом застал врасплох молодого парня с мешком в руках. У него забавно торчали огромные локаторы на голове, которые он мигом прижал к ней, ссутулившись и пригнувшись телом. Его кожа была тёмной, зато зелёные глаза ярко горели в темноте. В воздухе появились кости, направленные на незваного старого друга. «Где?» — единственное, что понадобилось произнести разъярённому Скелетону, чтобы незнакомец дрожащей рукой указал на старую ель, которая очень удачно располагалась в самом тёмном углу в тупике. Синяя куртка повернулась назад, когда сзади послышалось жалобное мяуканье и кашель.***
В тайном ходе под деревом была винтовая лестница, что спускалась на два этажа вниз. Старый бункер, который четверо мальчиков нашли как-то по чистой случайности, иногда пригождался им в целях заседаний, пока они не нашли подходящее старое здание какого-то полицейского участка. Перила были покрыты сантиметровым слоем пыли и прикасаться к ним было крайне неприятно. За единственной дверью в помещении было место, чтобы спрятать непрошенную гостью, так что поискать было где. Но только парень зашёл в комнатушку, как железный засов снаружи громыхнул, стало понятно одно — ловушка. Ярости Санса уже не было конца, из-за этого он сам не заметил, как дверь выбило лучевым потоком Гастер-Бластера. За стеной оказался прижавшийся к ней же темнокожий парень со светлыми волосами и такими же зелёными глазами, на голове висели огромные пушистые уши спаниеля. Он хрипловато прошептал: «Корпус семь, твой…», — что «твой» комик уже не дослушал, развернувшись на пятках в сторону лестницы. Сзади снова послышался жалобный скулёж и кашель.***
Морозная ночь постепенно сменялась утром, но холодные пальцы продолжали сжимать белую шаль, которую подобрали около часа назад за два квартала до того места, где сейчас был Санс. Вход в заброшенный корпус был приветливо открыт, но первым ходом в него полетело несколько зарядов из бластеров, после которых, зайдя в здание, парень увидел только тело молодого грифона, что испуганно смотрел на того, кто пришёл по их насильственные души, беззвучно шевеля клювом. Бесстрастно перешагнув, через практически труп, Санс поднялся по лестнице вверх и открыл ветхую дверцу. Кабинет был просторным и когда-то принадлежал ему самому, но всё те же слои пыли отталкивали и навевали не самые лучшие детские воспоминания. Солнце вставало из-за горизонта, начиная освещать помещение первыми своими лучами. В итоге поисков тело, лишь напоминающее Фриск своим разодранным белым платьем и шатенистыми волосами, нашлось в шкафу, что примечательно сложенное в три погибели и выгнутое буквой зю. Светлые, практически белые, руки аккуратно вытащили наружу кровавое нечто, пачкаясь, но в данный момент это не особо заботило монстра. Найдя шею, Санс приложил к ней два пальца — пульс был, хоть еле различимый. Но это было не важно, главное — жива.***
Замотанная в синюю куртку слепая медленно разлепила веки, осматриваясь по сторонам, что получалось с переменным успехом, ибо шея болела ужасно сильно. Единственное, что она помнила — её страдания ночью накануне. А единственное, что она увидела сейчас — склонившуюся над ней душу монстра, который, по-видимому спал. Она взвизгнула и попыталась вырваться, сильно брыкаясь. В итоге «незнакомец» проснулся и неожиданно распустил руки. Слепая отлетела от него к двери, куртка же слетела с её плеч. — Убери от меня свои руки, тварь… — грозно прошипела рассерженная и напуганная Решимость, что ввело комика в замешательство. — Фриск, ты… это я, — Санс окончательно очнулся и встал, подбирая куртку с шалью и протягивая ей руку. Но она мелко завертела головой, пятясь назад к проходу. — Фриск, это и вправду я, ты не узнаёшь меня…? Ах да, точно. Прошу, слепая, не бойся меня, я не знаю, что произошло, но желаю только помочь! — Девушка продолжила отходить назад, подступая ближе к ступеньке лестницы, о которой не имела ни малейшего понятия. — Н-нет! — Она снова завизжала, срываясь на крик. — Ты…вы…вы все такие же как они, вы монстры! монстры! не умеете ценить, не умеете любить и чувствовать! Я…я…я в ловушке у вас, вы даже Чару на свою сторону переметнули, звери! Я не верю, не верю, — боль в шее не давала легко вертеть головой, но превозмогая её она схватилась за голову, натягивая волосы в стороны, мотая головой как бешеная, шепча эти слова, как мантру жизни, — отойди от меня, чудовище~Е…! — Нога слегка оступилась, и девушка полетела вниз по лестнице, грозясь упасть и проехаться вниз по оставшимся ступенькам. Но парень, по воле клише, словно в замедленной съёмке, успел перехватить её душу так, что Фриск зависла над ступенькой, едва не столкнувшись с ней. Когда она открыла глаза, то завороженно смотрела ему в лицо. — У тебя красивые…глаза… — тихий шёпот «Какие?» и не разрывающийся зрительный контакт, дающий постепенное спокойствие. — Чёрные склеры и голубой зрачок, ты мутант или вы все такие? — Я…второй. Пошли домой? — Она зажмурила глаза и несмело кивнула. В разрушающемся старом здании остался только ветер и разлагающийся труп.***
Оказавшись в уже знакомой комнате, Санс завалился на кровать, а Фриск села на пол, пытаясь угомонить боль в шее и плечах, в которые ей явно впивались когтями, иначе такое раздражение не объяснить. Она окинула взглядом светлую комнату, чьи контуры были хорошо различимы. Над кроватью парила такая же, как и у всех монстров белая, светлая душа. Но раз она светлая то…почему…? Почему же у этих существ нет окраски, они все одинаковы, Фриск не могла понять какой монстр по окрасу, ей нужно было пообщаться, увидеть поступки. Пока из всех душ, что она видела самыми вызывающими доверие, были незнакомец со скамьи, Папайрус и Санс. Причем для неё они все какие-то одинаковые и по-своему статные. Слепая не знала: чем они все занимаются в жизни, не знает никакой истории доверенных лиц, что с первого же объявления в жизни внушали только спокойствие, исходившее от них. И понятно почему Санс и Папс похожи — они же братья, но тот странный незнакомец в Вотерфолле. Фриск помнила его элегантность в общении и движениях рук в белых перчатках, его лицо ей запомнилось смутно и единственное, что она не могла выкинуть из головы это… — Санс… говоришь ты второй с такой мутацией? А кто первый, если не секрет…? — Душа над кроватью шелохнулось, а контур тела показывал то, что он приподнялся на локтях, явно смотря ей в глаза. — Послушай, Фриск, история моей родни довольно смутная и я уже не уверен, что не остался один. Но если тебе так интересно, то расскажу… как только ты смоешь с себя кровь. Знаешь, немного жутко смотреть на тебя, словно облитую кетчупом, — парень промолчал пару секунд, а у девушки на щеках заиграл румянец, который было не видно под слоем кровавого месива. — Блин, ты же не сможешь сама, да? — Да ладно тебе, просто отведи меня туда, а я… — но она была нагло перебита комиком, поднимающим её под подмышки на ноги. — Пошли, я помогу, — слепая раскрыла глаза шире, чем обычно и попыталась вырвать запястье из хватки парня, который тащил её в ванную. Мало что получилось, так что через минуту она уже стояла в остатках от своего платья под струёй воды, пока Скелетон пытался оттереть с её лица и своих же рук красную субстанцию. Через минут пять Фрик уже просто уселась на дно ванной, переставая стыдиться и давая делать всё, что понадобится. Слепым взором она уже просто смотрела куда-то в пустоту, пока Санс воевал на пару с шампунем с волосами, ибо те склеились достаточно сильно и не желали разлепляться. Именно поэтому, когда внезапно сверху полилась вода, в глаза упавшей попали остатки мыльной пены, и роговицу мгновенно защипало, так что пришлось ещё подождать пока Фриск наойкается и смоет всё сама. Потом очередь была за телом, но комик отнекнулся и просто вручил в руки пострадавшей мыло и***
Вошла в комнату Фриск в заранее оставленной одежде примерно спустя полчаса, ибо она ещё долго тёрлась до гладкости, как и в первый раз, чтобы ни капли крови точно не осталось. Сейчас она выглядела как облезлая кошка: с порезами, синяками; мокрыми волосами, с которых капала вода и раскрасневшимся лицом от того, что было на ней надето. Упавшая уселась снова на ковре, подбирая под себя обе ноги, дабы не светить нижним бельём, и смотрела на Санса красноречивым настойчивым взглядом. — Ты ждёшь объяснений, да? — С разочарованием в голосе простонал парень, на что получил утвердительный кивок. — Ладно, так и быть. Из-за этого и не люблю давать обещания: за них надо слишком сполна расплачиваться, чёрт. В общем, мой отец был королевским учёным, по крайней мере до момента, когда он нас с Папсом не оставил одних в этом доме, обещая вернуться. Я уважал его, как монстра, который всегда статно и высоко держался в самых критических ситуациях. Последнее, что я о нём слышал — он упал в его же творение, убив себя. Моя мама же была единственным генералом женщиной во всей армии монстров во время войны меж вашей и нашей расами, — явное удивление промелькнуло на лице Фриск, а в голове были мысли, вроде: «Сколько тебе, чёрт возьми, лет?!» — Не смотри на меня такими глазами, мне двадцать один только по нашим годам, так-то уже двести есть точно. Если проще, то она погибла в одном из финальных сражений. Какой-то мудозвон с душой Решимости исподтишка пронзил её копьём. Мама была воплощением доброты и храбрости, её стержень был твёрже, чем стволы елей у нас в лесу. После наш отец пытался заботиться обо мне с Папайрусом, но что-то не заладилось, так что с десяти я самостоятельно всему учил пятилетнего братишку, сам не зная большинства вещей жизни. — Мне очень жаль… я не хотела затрагивать настолько неприятные твои воспоминания, — Фрик немного помолчала, — знаешь, а у меня тоже погиб родственник, которого я любила. Я уже не так хорошо помню своего старшего брата, он погиб во время грозы, сгорел заживо. Мне тогда только исполнилось пять и я ещё видела, а душа у меня была белой и неокрашенной. Единственное, что маячит в памяти — ярко-зелёный цвет, душа Доброты… Родители не любили о нём говорить, поэтому не особо их любила, — она снова замолчала. — Так ты всё же не ответил на мой главный вопрос: что с твоими глазами? — Оживившись протараторила она. — Точняк. В общем нам от отца досталась по половине его умений, как и внешность. Такие…страшные глаза у меня от него; вот у Папса они обычные, но с оранжевым зрачком. Наверное, мне совсем не повезло с таким набором, потому что мне достались целительские чары мамы, страшная внешность отца и пара его прибамбасов, вроде костей и скелето-подобных существ. Захватывать душу мы оба можем, но братишка слишком большой пацифист и он долгое время не использовал ни одну из сил, так что у него боевые навыки на троечку. Кстати про души — ты меня видишь? — Фриск, до этого момента внимательно слушавшая парня, впала в ступор, потому что не особо вдавалась в то, что она его действительно видела в кромешной темноте посреди контуров. — Честно, я не знаю, что это было. Мне никогда не доводилось испытывать вообще магию, которой у меня и нет в помине, поэтому это достаточно в новинку. Если мыслить логически, то как бы ты разложил всё по полочкам? — Фриск продолжала сидеть на полу, а Скелетон так и был на кровати, разве что сел, облокотившись на стену. — Всё, что я знаю о душах — это то, как их можно лечить. Но если говорить про магию, охох, внимание, лекция! Когда монстру исполняется лет пять, то все облегчённо выдыхают, если душа становится в перевёрнутое состояние и не окрашивается, что означало бы мутацию и то, что это уже человек; в принципе, так нас и выделяли в поселениях и сгоняли в другие места до войны, а во время неё убивали, потому что некоторые представители могли бы отличаться просто… мехом под доспехами, например. И также с пяти лет почти во всех нас просыпается внутренняя энергия, которую и сократили до пресловутого «магия». Пользуясь чарами, мы попадаем в астральный мир, оставаясь при этом в настоящем, словно находимся между небом и землёй, если ещё проще — между нашими мирами, — в Фриск переклинило, она где-то это уже слышала, — …и таким образом мы, возможно, выходим с тобой на один уровень мир… ты меня вообще слушаешь? — Да-да, продолжай, я просто задумалась. Так говоришь, что я могу находиться меж нашими мирами? — «Судя по всему он не особо любил папу, так что лучше о нём не говорить снова, » — рассудила упавшая. — Ну я бы не сказал. Вот если бы ты видела каких-нибудь там…призраков, то тогда я бы… — он остановился, увидев её округлившиеся глаза. — Ты их видишь, не так ли? — Кивок. — И чё молчала, мать? Тогда я бы тебе сразу в красках поведал о том, что я просто перенёсся в твой астральный мир, примерно вот… ТАК, — щелчок пальцами, и Фриск видит сидящего на кровати (что удивительно в цвете) высокого парня с белыми, как будто в снегу, волосами. Он одет в самую обычную белую футболку и чёрные штаны, под которыми виднеются белые носки. — Я не смогу долго удерживать такое состояние, потому что ленивый мешок с костями, но, думаю, что мы поняли, как иногда стоит делать, — он вернулся в свою реальность, а мир Фриск вернулся к чёрно-белым тонам. — Я думаю, что… — ПОЖАР! — В комнату влетела Чара с горящими глазами, лихорадочно трясущимися руками и огромным ожогом на шее и груди, где слегка подгорел её сарафан и блуза. Два испуганных взгляда метнулись в её сторону.