"Ты выйди, послушай море"

Она открывает глаза. Закрывает. Открывает снова.Максимально не выспалась. Не могла заснуть до двух ночи, а сейчас шесть утра и ей надо собираться на работу. На автомате завязать волосы, на автомате одеться, приготовить завтрак Сильве, собрать рюкзак, подвести глаза перед выходом, не забыть выключить все электроприборы в комнате. Когда эмоциональная часть Кьюрен рвала и метала, логическая брала на себя управление, и весь мир превращался в задачи и подзадачи. Таким образом "дверь" превратилась в задачу, а "открыть", "закрыть" и "положить ключи в карман" - в подзадачи. И так со всем вокруг. "Столб" - "обойти". " Пешеходный переход" - "перейти". " Время" - "проверить", "убедиться, что не опаздываю". " Вивальди" - "открыть", "включить электрощиток", " переодеться", "проверить наличие продуктов и выпивки", "включить плиту, чтобы Тордорос через десять минут смог начать готовку", "включить кофе-машину", "попробовать первую партию кофе", "убедиться, что партия хорошая". На пункте "налить кофе себе и Тору" в главную дверь бара постучались, и за стеклом замаячила огненная шевелюра. "Открыть дверь Тору". - Утреньского, Кью, как спалось? - солнечный, с лицом под цвет рассвета, раскрасневшимся. " Пошутить?" "Ответить нейтрально?" При взаимодействиях с людьми система давала сбой. - 4 часа, - Логика аппелирует чем умеет, то есть, э-э фактами. - Чот мало. Вроде у Сильвы сейчас нет домашних заданий. Бессонница? - юноша юркнул в раздевалку и Кьюрен понадеялась, что этот вопрос не требует ответа, но появившаяся из-за двери макушка говорила об обратном, - Ммм? - Да, она, - у Кьюрен не было сил что-то объяснять. Логика снова садится за штурвал. "Выпить кофе", "заменить ценники", "улыбнуться на шутку Тора", "отдать указания по поводу сегодняшнего бизнес-ланча", "поправить меню с учетом указаний", "проверить телефон на наличие новых смс", "не открывать смс Нарена", "перевернуть табличку о открытии бара", "покормить сидевшую на крыльце бродячую кошку", "полить цветы", "улыбнуться первому посетителю". Выдохнуть, когда чуть не перелила кипяток через край чашки. Паника чуть не прорвалась через барьеры, выстроенные Логикой, но вовремя была блокирована. " Улыбнуться клиенту ", "предложить десерт". Когда в бар заходит мальчик-панк со своей спутницей, она даже дергается, эмоции начинают прорываться, но вовремя обуздываются: она уважает другие субкультуры, но иногда от них одни только проблемы. Рыжая шевелюра, по огненности не уступающая волосам Тора, проколотые брови, ехидные оранжевые глаза, кожаная куртка и не менее гетеросексуальные узкие джинсы. Девушка рядом с ним постоянно закатывает глаза, когда он что-то шутит невпопад, но чаще улыбается, еще чаще - мечтательно крутит на пальце фиолетовый локон, смотря на паренька. Кьюрен невольно становится свидетелем их беседы: типичные жалобы подростка на мать, которая, видимо, слишком сильно его контролирует. Родители такие разные, ей боги. Если бы Сильва пришла в таком виде домой, то... То что? Приняла бы новый образ дочери? Вместе с ней ходила бы по магазинам и выбирала новые шмотки? А если юношеский максимализм и истерики? Кьюрен мотнула головой, отгоняя навязчивые мысли. Пара из панка и фиолетово-волосой девушки заказали по порции кофе и десерту, и продолжили перемывать косточки матери рыжего. Что-то говорили про плохие оценки, про запрет на компьютерные игры, про... Кьюрен отвлеклась. А когда она вернула свой взгляд на пару, то увидела, как рыжий паренек уходит за дверь, Что-то очень агрессивно говоря по телефону. А девушка подошла к стойке, за которой стояла барменша. Поставила грязную посуду перед ней и попросила заварить еще кофе. - У вас тут очень вкусно, - девушка абстрактно повела рукой, как бы охватывая ею весь бар. - Спасибо. С вас восемь золотых. Девушка оплатила счет, украдкой кидая взгляд в сторону двери, где всё сильнее и сильнее распалялся юноша. - Знаете, его мать не одобряет наших отношений, - промежду прочим заметила девушка, принимая стакан с кофе из рук Кьюрен. - А вы не слишком... разные? Девушка тихо засмеялась. - Все так говорят. Но знаете, это как в том мультике, где сногсшибательная модель вышла замуж за несуразного комика, и никто не понимал, почему они вместе. А в итоге модель призналась, что он просто её сильно смешит и никого больше ей не нужно. Кьюрен зависла на мгновение, не понимая, к чему девушка вспомнила этот старый мультфильм. - И он вас просто смешит? - Можно и так сказать. - Но ведь общение с человеком - это не только шутки и смех. Это и общие проблемы, и другие черты характера. - О да. Он очень вспыльчивый, но при этом такой же отходчивый. И проблем у нас не то, что бы мало, но и не "много". Как и во всех парах. Если бы не его мама, то проблем было бы меньше, но что ж поделать. - Но вы продолжаете быть вместе, не смотря на протест матери? - бровь Кьюрен дернулась вверх. - Понимаете, - девушка повертела в руках стакан с кофе, - Если находишь своего человека - за него надо держаться. Если он понимает твои странные шутки, а ты смеёшься от того, что шутит он; когда вам есть о чем поговорить и когда новые темы становятся общими... Надо держаться, во что бы то ни стало. Знаете, у меня ощущение, что я знаю его уже целую вечность. - А он ваш..? - слово "соулмейт" не вырвалось из неё. Девушка хихикнула. - Нет. У меня его нет. Как и у него. Я еще придумала историю, что мы в каждой из жизней без соулмейтов, но предназначены друг для друга. - Вы верите в перерождение? - Раньше не верила. Сейчас думаю, что это было бы неплохо. Сколько возможностей было бы у человека... - Но он наверняка терял бы все свои знания. Так в чем смысл? Девушка пожала плечами. В бар обратно зашел тот паренек и жестом подозвал свою спутницу. Она кивком попрощалась с барменшей и вместе со своим "не-соулмейтом" покинула заведение. А Кьюрен осталась наедине с немытой посудой, напевающим себе под нос песню Тором и телефоном, на котором были непрочитанные сообщения. Если бы у неё был шанс переродиться, она бы хотела снова встретиться с Нареном? Она бы догадалась обо всем раньше? Может, их отношения сложились бы по-другому? Она открыла сообщения на телефоне. "Если что, я никому не расскажу твоего секрета. Ты можешь делиться со мной всем, чем хочешь. " "У тебя все в порядке?" "Я тебя ничем не обидел?" "Прости. " "Я тебя больше не побеспокою. " Кьюрен подумала, что она сейчас телефон разобьет. И у неё даже есть деньги на новый. Но если она сейчас применит физическую силу по отношению к ни в чем не виновному телефону - логическая часть разума Кьюрен проиграет эту неравную битву с эмоциональной. А последняя готова была вырваться и поехать домой к Нарену, чтобы объяснить недоразумение. Или вообще сразу к нему на работу (где он работает?). Но она взяла себя в руки (ни единая мышца на лице не дрогнула) и напечатала сообщение: "Ты меня ничем не обидел. Видимо, произошло недопонимание. Давай поговорим? Ты когда свободен?" И "отправить". Даже не стирала пару раз, не переписывала. Всё, как есть на душе, выложила. Она бы не хотела терять общение с Нареном из-за своей импульсивности. А уж тем более расставаться на такой ноте. Это уж совсем как-то неправильно. И теперь жизнь Кьюрен превратилось в очень пассивное ожидание: она ждала звук уведомления. Когда наливала кофе, когда мешала напитки, когда расставляла блюдца с десертом, когда подсчитывала выручку вечером, когда закрывала бар. Она даже думала прогуляться по набережной, в надежде как можно сильнее продлить день. Если день будет длинным, то будет больше шансов, что Нарен ответит. Даже дома, готовя полуночный перекус для себя и дочери, она ждала ответа на своё сообщение. Даже найдя в интернете роман "Морской волк" и зачитываясь им до четырех утра. Завтра не её смена, так что можно было позволить себе засидеться допоздна. Она думала, что Нарен напишет ночью. Но он не написал. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. И это похоже на злую шутку. На муку. Лучше знать об отказе, чем чего-то молчаливо ждать. Пару раз в голову приходила мысль, что это часть того же розыгрыша, на который она грешила раньше, но откидывала эту мысль — не может же быть всё так плохо. И она ни в мелодраме, ни в школьной комедии, где все издеваются над одной девочкой, а потом она становится прекрасным лебедем, который утирает всем нос. Хотя именно так Кьюрен себя и ощущала: она проигрывала в голове сцены, диалоги, возможные ситуации. Что она скажет Нарену, когда встретится? Извинится? Конечно, извинится. И спокойно всё обсудят, как взрослые люди. Ей же не пятнадцать лет, чтобы проявлять неопытность в подобных вопросах. Как пятнадцатилетняя она себя и повела, - подсказывало подсознание. Но подсказывало редко — чаще оно было занято либо построением сцен, либо подсчетами кассы и запоминанием, кому и что нужно подать в баре. Шли пятые сутки молчания и Нарен либо умер, либо говнюк. Лучше бы он умер, потому что в противном случае он говнюк и Кьюрен сама свернет ему шею. Не первая свернутая шея будет. Зато какой драматический момент в её биографии — убийство возлюбленного из ненависти. Сегодня в баре пусто. Прям совсем. Видимо, ярмарка со всяким хенд-мейдом забрала всех её посетителей. Она бы и сама пошла на неё, но на ней бар, а оставить его на Какэто она не может. Она всё больше думала нанять кого-то ещё работать в бар, но «Вивальди» - её дорогое детище, и абы кого с улицы она взять не может. Даже можно не полноценного работника, а кого-нибудь на подхвате. Ученика какого. Всяко разгрузит руки. Кьюрен оперлась о стойку и гипнотизировала дверь. Две минуты. Пять. Десять? - Если в эту дверь никто не войдет, то я пойду за книгой, - сказала она в направлении двери, и, как назло, колокольчик звякнул. Посетитель. - Какую книгу? - вошедший молодой человек, видимо, слышал фразу, опрокинутую барменом. - Хорошую. Про море. Что будете заказывать? - с лица стерты переживания, сейчас Кьюрен — образцовый работник бара. Что-что, а переключаться она умела. - Латте с миндальным молоком и с кленовым сиропом, если можно, - и юноша садится за стойку, доставая из рюкзака ноутбук. Она его помнит: он частый гость здесь, всегда заказывает кофе. Да и людей с таким количеством шрамов на лице она встречает не часто. Ни разу не спрашивала, откуда они — тактичность не позволяет. Её работа была подавать напитки, а не лезть в душу посетителям. Если посетитель сам распахивает душу — то ладно, можно чуть заглянуть, но лезть самой — увольте. Кьюрен подала кофе, а сама все-таки сходила за книгой в подсобку — этот гость вряд ли будет возмущаться против подобного времяпровождения бармена. Некоторые люди становятся друзьями «Вивальди», их имен даже знать не обязательно. Бар сам выбирает себе приятелей, и этот юноша был одним из них, даже если не подозревал об этом. Молчать вместе иногда хорошо. Но... - Мам! Мам! - и тяжелый вздох издала не Кьюрен, а всё существо «Вивальди». Бар Сильву в качестве приятеля ещё не признал. Скорее, смирился с её существованием. - Да, милая? - книга была отложена на неопределенный срок. - Кай не отвечает на мои смс... - девочка водрузила свой портфель на соседний стул рядом с юношей, отчего тот дернулся, но виду не подал, - Думаешь, я ему надоела? - Если мы и надоели, то вместе и всему семейству Йенсенов. Знаешь, не каждая история заканчивается хорошо... Ну, либо они всей семьей умерли, и мы об этом не знаем. Юноша прыснул от смеха. - Смешно? - Кьюрен криво улыбнулась и приподняла бровь. - Ага. Особенно, когда знаешь правду. - Какую? - Сильва вцепилась пальцами в рукав свитера парня, - О чем ты? - Ну, вы говорите о Кае Йенсене, так ведь? - он деликатно извлек ткань из цепких пальцев девочки. - Очевидно. Это можно было вычислить из нашего диалога, - подвела черту Кьюрен. - О, мам, я, кажется, знаю, кто это, - Сильва чуть было не подпрыгнула от озарения, - Тебя зовут Кфен... Тсен....Ксер...окс? - Ксен, - поправил юноша. - Точно, Ксен! Кай рассказывал о тебе! Говорил, что ты ему про кофе рассказывал и что вообще разбираешься в нём! И что он однажды тоже хотел бы разбираться в нём... А ещё он говорил... - Да-да, много что говорил, - Кьюрен перебила дочь, пока не выдала всю подноготную друга — не со зла, конечно, а в черту своего характера. - Ну, в общем, ты что-то знаешь о Кае? - Сильва готова была повиснуть на шее посетителя. - Что-то знаю. - Но просто так не скажешь? - Кьюрен улыбнулась — это было похоже на игру. - Просто так не скажу, - подтвердил он и улыбнулся в ответ. - А что может развязать твой язык? Деньги? Книги? Личный бармен? - Сильва была готова продать родную мать ради секретов? Кьюрен посмотрела грозным взглядом на дочь, но оставила вести переговоры ей — вдруг до чего договорится. Вдобавок, Ксена это веселило. - От личного бармена я бы не отказался, на самом деле... - задумчиво проговорил он, осматривая бар, - Но это ж заботиться о нем, кормить... Мороки много. - Ну, тогда, годовой запас кофе? Ты же любишь кофе? - Тпру-у-у-у. Ты осторожнее на поворотах, я при всем желании годового запаса не дам, - Кьюрен приостановила бурное воображение дочери. - Ну, тогда... Ещё чашку кофе? Чашка же у нас будет? - Сильва с надеждой посмотрела на мать. - Десять кружек кофе, - предложил Ксен. - Пять. И то, если ваше «я что-то знаю» чего-то стоит, - подытожила Кьюрен. - Ну, судя по беспокойству юной леди, оно стоит многого, - Сильва помрачнела, когда её назвали «юной леди». Конечно, она же уже «взрослая». - И кружка, которая перед вами, входит в те пять, - ещё больше уточнила женщина, указывая на латте перед Ксеном. - Ладно-ладно. А то сейчас останусь ни с чем, - он примирительно помахал руками, - В походе они. - В походе? - в унисон переспросили обе Мар. - В походе. Всей семьей. Вернутся, не знаю когда, но вот. Так понимаю, у них нет доступа к внешнему миру. Ну, либо они сознательно его избегают. Не знаю, зачем они пошли в поход, но вот. Можно будет остальные четыре заказа растянуть на несколько дней? А то прямо сейчас в меня пять кружек не влезет. - Я запишу себе в блокнот, - пространно ответила Кьюрен, задумавшись. Поход? Зачем? Способ сбежать от цивилизации? Или... от кого-то определенного? Можно же было просто сказать, что не хочешь общаться. Зачем бежать на край мира ради этого? - Странно, что он мне ничего не сказал, - Сильва приуныла и растерянно вертела лямку портфеля в руках. - Может, просто не успел? - Ксен пожал плечами и с удовольствием отхлебнул свой кофе, - Когда нахаляву — вдвойне вкусней. - Сейчас останетесь без дополнительных четырех порций, - грозно заметила Кьюрен. - Молчу-молчу. Мое чувство юмора не стоит этого. - Мам, а ведь с ними ничего в походе не случится? Ну, типа, может, ноги сломают, провалятся куда... или утонут... вдруг они в лодочный поход пошли... - Сильва уже и не знала, что предполагать, так сильно волновалась. - Всё будет в порядке, - успокоила её женщина. - Или не будет. Велик шанс того, что они всем семейством уже утонули. Примерно семьдесят процентов, что они уже потерялись. А ещё… - Мам! – Сильва то ли Ксена одернула, то ли помощи у матери искала. Или не будет в порядке.