Тайна на костях

      Тёплое солнце ласкало своими лучами бледное лицо Амелии, тихо спящей на груди парня. Грудная клетка медленно поднималась и опускалась, дыхание было почти не слышно. Из-за света она проснулась, но ещё долго смотрела в одну точку, будто под гипнозом. В голове не было ни одной мысли — пустота.       В конце концов Амелия привстала и потянулась на кровати, натянув на обнажённое тело одеяло. Девушка тёрла свою переносицу и уголки глаз. Вторая рука потянулась за телефоном, лежащим на тумбочке. Сразу внимание привлекло два новых сообщения на экране:       Томас: Привет. Я получил фотографии дела. Встретимся завтра у меня дома в час дня?       Томас: Сегодня пойду к брату в СИЗО. Надо бы поделиться с ним, что дело скоро вновь будет в силе. Когда получим новые улики, то подадим апелляцию.       Ами поджала губы после последнего сообщения. Сразу что-то начало царапать изнутри её от мыслей, как Том придёт к лжеубийце и будет ему рассказывать планы. Девушка долго смотрела на текст, будто обдумывая ответ. Её пальцы медленно тянулись к буквам на клавиатуре, но сразу возвращались в обратное положение к краям экрана.       Амелия: Хорошо. До встречи.       Кравчик громко вскрикнула и дёрнулась, когда крепкие руки обхватили талию, прижав к себе: девушка настолько ушла в свои мысли, что даже такое движение привело её в испуг от неожиданности. Марек удивлённо поднял на неё свои сонные глаза, а после засмеялся:       — Чего ты так дёргаешься, Ами? Это же просто твой парень, то есть я, — парень залез ладонями под одеяло. Кончики пальцев аккуратно поглаживали мягкую кожу девушки. Её тело покрылось мурашками, и она слегка улыбнулась.       — Томас сегодня идёт к Касперу. Будет говорить о продвижении дела…       — Амель, — Марек присел, прижав к себе девушку, — разреши пригласить тебя сегодня на свидание. Расслабишься.       Амелия глянула чуть, потянулась за таблетками к той же тумбочке со стаканом воды рядом, выпила их залпом и замолчала. На какие-то минуты она задумалась, стоит ли соглашаться на свидания с Марки? Хотя звучит глуповато, почему она должна не соглашаться? Девушка пошла к шкафу, так и не дав словесный ответ парню. Марек непонимающе смотрел на неё. Она же, улыбнувшись, достала с вешалок два платья: маленькое чёрное и лёгкое жёлтое.       — Какое лучше? — данное действие было лучше любого ответа. Каминский расплылся в довольной улыбке.       — Жёлтое!       Томас мчался по улицам города к брату. Он то и дело, что постоянно уворачивался от людей, идущих ему навстречу: раз не обходят они, то придётся ему. Руками крепко сжимал лямку рюкзака, в котором лежало несколько вкусных приятностей для брата. Каспер всегда увлекался кондитерским делом, несмотря на то, что ушёл в медицину до самого конца.       От мысли, что брат будет по-детски улыбаться, дожёвывая сладкий кекс, на лице Тома заиграла незаметная улыбка. Всё же Кас — это всё, что осталось от детства. Единственный член семьи, исчезнувшей из этой жизни, и то сидит в СИЗО, умирающий морально от угнетающей его обстановки.       Янковского сразу признали и отвели в комнату для свиданий: только уже не та с диванчиками. Это было холодное помещение из-за своих бетонных стен и одного окна, тусклый свет исходящий от него совершенно не грел. Том уселся ближе к стене, где они с Каспером всегда и сидели. Будучи вдали от дверей и охранника, создавалось впечатление отдалённости и уединения. Неудобные чёрные кресла, телефонная трубка с проводом на стене сбоку и толстое стекло до самого потолка — брат был так близко, но и так далеко из-за этого.       В комнату свиданий завели исхудавшего парня. Ломкие волосы кое-как были причёсаны назад. На скулах не было и намёка на румянец. Руки скованы наручниками, плотно сжимающими запястья. Его походка была очень вялой, а движения слишком неуклюжие и то резкие, то плавные. По просьбе Томаса, Касу сняли железные оковы: Янковский заметил несколько гематом, но его брат их сразу спрятал за рукавом рубашки. Том прикусил губу, рассматривая Каспера. Вскоре ему принесли те самые кексы. Лицо Каса сразу преобразилось: он заулыбался, дрожащими пальцами взял сладость и с удовольствием начал есть. Другой рукой снял трубку со стены и поднёс к уху, Томас проделал тоже самое:       — Спасибо, Томми, спасибо. И привет. Это очень вкусно. Давно уже не пробовал… Только руки трясутся, пудра на одежду немного попала. Ты не принёс сменную одежду? — Каспер смотрел на него через стекло, пытаясь тоже разглядеть черты повзрослевшего брата.       — Привет. Да, я принёс. Тебе её положат в камеру. Надеюсь, что сокамерник не стащит, — в этот момент Кас невольно прикусил губу, фальшиво улыбнулся и кивнул, — у меня для тебя хорошие новости.       — М? Ты уже две принёс: вещи и кексы. Что же ещё?       — Я… я взялся за твоё дело, — тише в телефон начал говорить Томас, надеясь, что так его не услышат. На самом же деле охранникам было всё равно на их разговоры, они витали в облаках, думая о своём, — мне помогает ещё одна студентка. Амелия. Может помнишь её… Последняя жертва — её лучшая подруга. Мы с ней найдём улики, которые докажут твою невиновность.       Каспер с огромным удивлением смотрел на Томаса, пока тот рассказывал новости. Под конец, напомнив про невиновность, он даже немного поперхнулся и неловко улыбнулся, голос стал живее обычного:       — Правда? Боже… Спасибо. Том, — Кас серьёзно глянул на него, — у меня к тебе серьёзная просьба. Постарайся запомнить слово в слово. Бумаги и диктофона нет. Так что запомни, прошу. Я очень боюсь говорить что-то лишнее, будто все стены против меня настроены.       Младший Янковский нахмурился. Данная серьёзность очень озадачила, тем более просьба запомнить слово в слово: это очень сложно, так ещё и с первой попытки. Кас ждал ответа, пока брат размышлял, готовясь к умственному испытанию. Кивнув в знак готовности, Каспер начал:       — Хех, братец. Помнишь те великие часы для нас и такие мучительные для мамы? Ты родился в 21:27, а я 07:01, — он сделал паузу, ещё больше удивив Тома (кто говорит про рождение в такой обстановке и про часы?), но всё же запомнил время и слова, — до сих пор помню ещё, как Люси, ну, медсестра из моего отделения, принимала с одной из врачих роды у семьи Галличей. Она так ярко рассказывала, как отец семьи радовался! Это он назвал девочку Марией. Готов был убить от радости свой трезвый день рюмкой саке.       Каспер говорил медленно и чётко, позволяя Тому запомнить предложения. Сейчас мысли были совершенно не про странную тему их разговора. Раз брат попросил, то стоит выполнить, а потом уже задавать вопросы. Томас ещё несколько раз прокрутил слова в голове, пару раз уточнив:       — Родился я в 21:20…27, значит, хорошо. Ладно, а как у тебя обстоят дела? Что бывало в ближайшие дни?       Кас неловко улыбнулся и почесал затылок. Он смотрел на телефон, а после взглянул прямо в светлые глаза брата. Его голос стал намного тише, а на душе почувствовалась некая эйфория: свобода и спокойствие.       — Знаешь, ты так похож на маму. Я всё же больше на отца похожу.       — Нет у нас отца, ты знаешь. Были я, ты, мама и Майя. Остались только мы.       — А Майя?       — Её… усыпили. Прости, что не сказал, Кас. Не хотел тебя расстраивать сильно, — Томас качнул головой, выражая своё сожаление и вину. Старший брат улыбнулся и тихо выдохнул:       — Я люблю тебя, мой самый лучший младший брат. Спасибо.       Каспер повесил трубку на место, не дав сказать Томасу, с удивлением смотрящего на него. Старший Янковский ещё какое-то время улыбался, а после сказал что-то, смотря прямо на брата. Через стекло было не слышно, но после ясно: позвал охранника, чтобы увести себя из комнаты. Разговор окончен. Ему снова затягивали наручники, оголяя гематомы на запястьях. Последнее, что Каспер сказал брату, было можно понять только по губам:        — Не забудь, — но они остались в неведение.       Томас шёл по коридорам холодного СИЗО. Кого-то вновь вели в комнату свиданий, кого-то тащили за наручники в сторону камер. Где-то были слышны крики и громкие всхлипы. Парень сморщил нос из-за отвращения к этому месту. А запах? Он был такой противный для его лёгких: запах пота, спирта, металлический привкус крови витал в облаках. Запах боли? Звучит весьма забавно.       Получив все свои вещи обратно, он побрёл прочь отсюда, прокручивая в голове несколько раз слова. Сразу включил диктофон и стал повторять, выстраивая предложения и слова чётко по очереди, чтобы потом вздохнуть спокойно и не ломать голову.       Спустя час после похода к брату, Томас разгуливал по улицам города, приводя свои мысли в порядок, но рация громко зазвучала на поясе. Это полностью отвлекло от всего. По ту сторону женщина чётко проговаривала слова:       — На аллее Грюнвальдской, 141, вооруженное нападение. Преследуем машину без номера, нужно подкрепление на месте преступления, чтобы оказать помощь пострадавшим и скорой помощи. Ещё раз повторяю, на аллее…       — Приём. Янковский. Принял. Выезжаю, — парень, будучи уже возле дома, сел в свою машину. Он провёл рукой по рулю и слегка улыбнулся, — а ведь когда-то за рулём сидел он…       Томас, нажав на газ, поехал на вызов. Работа никогда не дремлет. Часами ранее.       Амелия, крепко держа Марека за руку, шла с ним рядом. В итоге вместо жёлтого платья оказались лёгкая кофта и шорты. Девушка активно жестикулировала, рассказывая про забавные ситуации с начальных курсов университета. Ей до сих пор не верилось, что учёба осталась позади. Ещё больше «пугал» тот факт, что скоро ей исполнится двадцать три года: насколько же время летит быстро, а ведь недавно она праздновала восемнадцатилетие со всей семьей, Верой и Мареком в квартире у родителей.       — Всё же выбираем пиццу, верно? — уточнил в третий раз парень.       — Да, пицца. Ты так часто спрашиваешь, будто не хочешь туда. Если так и есть, то скажи, пожалуйста, — Ами ущипнула его за бок, отчего Марки невольно ойкнул. Девушка сразу засмеялась и крепко обняла его, продолжая идти вперёд. В данной позе это было не очень удобно, а их шаги выглядели забавно, как и пошатывания из-за этого.       — Ох, мне неудобно. Давай сядем и ты обнимешь, когда придём! — Марек потрепал волосы Ами, и она отпрянула.       Шагая по заполненным улицам города, девушка любовалась не только парнем, но и окрестностями. Тёмные волосы неряшливо были уложены вверх, напоминая некий ананас. А большие уши в стороны забавляли Ами, хотя его лопоухость она находила скорее сексуальной, чем смешной. Она до сих пор помнит, как в начале отношений лежала на нём и считала родинки с веснушками на лице. К сожалению, всё количество она так и не сосчитала, потому что сбивалась.       Город же сегодня был живее всех живых: началось лето, а значит многие люди освободились от оков учёбы, некоторые от работы. Кто-то спешил в магазины за подарками и вещами на море. А почему бы и нет? Может их городок и находится возле залива, но иногда хочется увидеть другие окрестности.       Парень сжал ладонь Амелии чуть крепче и улыбнулся. Он с теплом в глазах смотрел на неё сверху-вниз и о чём-то думал, не посвящая в свои мысли саму девушку. Хотя в эти минуты она не обращала на это внимание, потому что была погружена в иные думы.       — Ты мило выглядишь, когда задумываешься. Ещё больше, когда смеёшься, а не бурчишь, — Марек чуть хихикнул. Ами ахнула и подняла взгляд, губы расплылись в беззаботной улыбке.       — Ма-арки! — данное коверкание имени бесило всё меньше и меньше. Каминский только толкнул немного её бедром и засмеялся, прижав крепче к себе уже за талию.       — Устал с тобой спорить. Всё! Меняю в паспорте имя!       — Серьёзно? — Амелия захлопала ресницами, всматриваясь в лицо Марека.       — Шучу, конечно. Менять не буду, но называть так разрешаю.       — Как будто мне что-то мешало до этого, — девушка встала на носочки и чмокнула его в щечку, — мы на месте!       Вместе с Марки они зашли в торговый центр. Горячая пицца с нежным вкусом сыра быстро оказалась во рту девушки, издающей звуки удовольствия и протяжное «м-м-м». Марек же хихикал с такого поведения Ами, хотя сам потом довольно мыкнул, когда кусочек пиццы с ананасом оказался у него на языке. Девушка болтала ногами под столом и продолжила старые темы разговора. Парень же продолжал уплетать еду за обе щеки, каждый раз кивая на вопросы Амелии. Он явно был восхищен и удовлетворен, что живот больше не урчал, а разговоры девушки только добавляли приятности в эти мгновения.       Только вот продлилось это всё около часа. Еда закончилась. Деньги тоже. Покупать не хочется уже ничего, но и сидеть в душном ТЦ, где полно народу — радости мало. Амелия что-то искала в телефоне, пока Марек отошёл в туалет. В голову снова взбрели мысли по поводу встречи Томаса со старшим братом: что он рассказал, а что нет? Она засмотрелась в одну точку, но сразу очнулась, как только парень вернулся.       — Пошли, — Марек взял Амелию за руку.       — Я хочу перестать пить лекарства, — неожиданно заявила Ами.       — Но у тебя вновь повторяется всё, что было годами ранее! Лучше…       — Не хочу. Я сама смогу справиться. Мы сможем. Не хочу травить организм лекарствами лишний раз, — Амелия крепче сжала ладонь парня. Тот тихо вздохнул и чуть кивнул.       Пара в неловком молчании вышла из торгового комплекса. Нужна была лёгкая пауза в разговорах, чтобы закрыть тему лечения. Тут Марки поворачивается к ней, целуя в лобик:       — В парк? Там сейчас наверняка на лошадях катаются, — он довольно улыбнулся.       — На лошадях не катаются, а… !       Разговор прервали два выстрела из ниоткуда. После них звук разбивающегося стекла, упавшего на дорогу. Сразу же возле торгового комплекса люди в панике закричали и стали разбегаться в разные стороны, не зная куда себя деть. Охранники тут же вызвали полицию, по рации стали докладывать обстановку и успокаивать людей. Амелия со страхом в глазах замерла на месте: её тело окаменело. Чёрная машина, закрывающая тонированное стекло, сразу дала газу и поехала прочь. По рации дежурные полицейские приняли вызов и отправились в погоню за машиной со своих мест, кто-то же поспешил сюда. Девушка, тяжело сглотнув, дрожащим голосом пыталась что-то сказать:       — Марки, ч-что… Марки, я, — Ами посмотрела на него.       Тёплая рука парня лежала на её плече, сжимая кофту, что есть силы. Голова была опущена. Ами не сразу поняла, что происходит, но в чувства привел запах крови и привкус на языке.       — Марек!       Вторая рука была полностью в крови. Парень зажмурился и сильно стиснул зубы, боль была адская. Жжение по телу, горячая кровь лилась прямо на белую рубашку. Амелия сразу стянула с себя кофту, забыв, что находится теперь только в одном бюстгальтере (сейчас было совершенно не до этого), и опустила парня на землю. Разорвала ткань наполовину. Она стала зажимать рану с двух сторон, давя на неё, что есть силы, дабы уменьшить потерю крови:       — Марек, пожалуйста, смотри на меня. Смотри и слушай. Скорая уже едёт, я уверена. Место раны… вряд ли задеты важные для жизни органы. Всё будет хорошо. Марки!       Парень кашлянул и снова зажмурился. В глазах то и дело, что темнело. Он, сквозь пелену, смотрел на Амелию, по щекам которой текли слёзы. Её тушь моментально превратилась в чёрное пятно вокруг глаз. Руки девушки дрожали, но она продолжала держать свою рубашку возле ран.       — Пожалуйста…       — Я слышу тебя, Ами, — кое-как прокряхтел Марки.       Во второй раз на её глазах самый близкий человек лежит в крови. Но Каминский дышит, его ещё можно спасти. Амелия ни за что не допустит, чтобы сердце парня остановилось. Она молила всё на свете, лишь бы скорая приехала как можно быстрее. Что и случилось: карета скорой помощи летела сквозь ряды машин с сиреной к торговому центру. Фельдшера выбежали из машины со своими чемоданчиками к Амелии с Мареком. Некоторые стали её оттаскивать, но девушка дёргалась и не давалась:       — Нет! Я должна быть рядом! Нет! Я поеду с ним! Пожалуйста! — всё разумное отступило на второй план. Истерика душила Ами: её тело, её голос дрожали, слёзы текли ручьем, а кровавые руки приводили ещё в больший ужас.       Врачи принялись за своё дело: узнав, что нет аллергии на препарат, вкололи анестезию. Принесли носилки и на всякий случай дыхательный аппарат, если Марек начнёт терять сознание. Но парень оказался куда крепче: он постоянно открывал глаза и пытался делать глубокий вдох. К сожалению, всё вокруг уже было размыто и образ Амелии пропал перед глазами. Марки просыпался, но не его разум: только тело жило.       Ами кто-то обнял крепко сзади, прижав к себе. Одеколон показался знакомым. Несмотря на это, девушка сразу оттолкнула незнакомца, повернувшись к нему. На одежде остались кровавые следы её ладоней, но человека это не разозлило. На неё с волнением смотрели светлые глаза Томаса. Парень совершенно не ожидал, что именно Амелия окажется здесь. Девушка же, с дрожащим телом, накинулась на Тома и крепко обняла его, зарыдав в плечо. Полицейский, обняв хрупкое тело Ами, уткнулся в волосы и стал гладить их одной рукой:       — С ним всё будет в порядке, — Томас пытался это сказать как можно увереннее, чтобы дать девушке надежду.       — Д-да… Я не врач, но там рана не смертельная, если оказать помощь вовремя. С-скорая приехала быстро, так что… — Амелия заикалась.       Разговор прервал подошедший врач. Он попросил пройти девушку еще к одной скорой, чтобы проконсультироваться с психологом и успокоиться. Сначала она хотела отказаться, но Томас сам настоял.       — Где Марки? Где он?       — Его уже повезли. Прошу дать, если вы можете, информацию для полиции и врачей про случай и ваши данные. Особенно про пострадавшего.       — Я потому и приехал, чтобы получить показания, — Томас взглянул на сутулого врача и кивнул ему.       Амелия уселась на край машины, выпивая много воды, дабы успокоиться. Пока спрашивать её не спешили, но имя Марека фельдшерам назвала, как и номера родителей, чтобы их сразу оповестили. Как только Томас остался с ней наедине, то он сел рядом, приобняв девушку.       Она всё также дрожала и плакала. До сих пор все клеточки тела были в шоке, но не таком сильном как ранее. Амелия мяла свои пальцы с закрытыми глазами. Сердце билось как бешеное, а в памяти образовалась точная картина лежащего Марека в крови. Крики людей… Она их будто не слышала в тот миг. Ничего не помнит. Выстрел. Машина. Раненый парень. Всё. Хотя кое-что в голову всё же взбрело.       — Томас. Кажется, меня пытались убить, — девушка посмотрела на Тома, на лице которого мелькнуло удивление. Только потом оно сменилось на серьёзное согласие.       Мужчина в чёрной одежде закрывал своё лицо капюшоном. Он быстро шагал по тёмным закоулкам города. Все его вещи промокли до нитки, потому за ним оставались мокрые следы от больших ботинок. Мужчина несколько раз прокашлял в кулак, а потом притаился за углом и сел на холодную землю. Он достал из куртки пистолет, также промокший, и начал разбирать его. Закончив с этим, каждую деталь выбросил в разные баки: ещё несколько оставил у себя, чтобы выбросить в другие места с мусором.       Хорошо, что хоть телефон оказался в водонепроницаемом специальном пакете. Своими крупными пальцами достал его из другого кармана. Снял перчатки, чтобы лучше экран отзывался на прикосновения. Подождав пару минут, высветилась надпись входящего звонка «Психовина». Мужчина, недолго думая, сразу взял трубку. Оттянув от шеи мокрый галстук, сухо и будто со страхом, сказал:       — Мимо, — в трубке послышалось недовольное бурчание и негодование, мужчина же выдохнул и попытался оправдываться. — Заслонили, такое бывает. Прошу прощения. Пожалуйста, вы же знаете — я вам верен и всё сделаю! У нас сделка. Да. Хорошо.       Неприятное «пип-пип», означающее конец звонка. Мужчина уткнулся в колени и сжал свои волосы. Он широко открыл рот, будто захотел закричать, но в горле образовался ком и получился лишь хриплый выдох.       — Чёрт, да зачем я в этом ввязался? Чёрт!