Кеттердам не прощает

Через огромное окно было видно небо. Серое, лучи солнца с трудом пробиваются через толщу облаков. Уайлен не любил такую погоду. Конечно, когда ты живёшь в таком месте как Кеттердам, у тебя не то чтобы есть выбор. Погода здесь циклична и зависит от сезона, но всё же солнечных дней в году от силы тридцать, а может и меньше. Ван Эк младший был зависим от погоды. Этой чертой он обзавёлся недавно, чуть меньше чем год назад. Как раз после событий, связанных с Кювеем и Пеккой Роллисом. Уайлен провёл рукой по щеке. Когда-то он выглядел в точности как беглый инферн, но умелая работа Жени сделала из него самого себя. Жизнь купца, полная удовольствий, преобразила его. Он стал ложится рано, спать столько, сколько хочет, перестал оглядываться, когда выходил из дома. Уайлен не знал, плохо это или хорошо. Утро началось с того, что Джеспер куда-то убежал. От Каза Уайлен знал, что стрелок сегодня совершенно необходим на крыше возле земенского посольства. Ван Эк не одобрял тот факт, что Джеспер снова занимается чем-то незаконным. Всё-таки от него зависело многое, если не всё в жизни Уайлена. Но остановить безумного стрелка, заставить его сидеть взаперти, не разрешать ему рисковать, было равносильно его убийству. Поэтому Уайлен попытался успокоиться. Он начал мерить шагами комнату, стараясь думать о чём-нибудь отстранённом. И у него это получилось. Он вспомнил, что совсем недавно хотел поговорить с Казом, на тему незаконного оборота Животного цветка — сорта юрды, который выращивают как корм для домашнего скота. Так как Уайлен был вынужден продолжать бизнес отца, связанный с юрдой, он немного начал разбираться в вопросе. Животный цветок раньше выращивали только в Шухане, и в Керчию он попал недавно, поэтому здесь с ним незнакомы. В городе пошёл слух, что кто-то продаёт особый сорт юрды, вызывающий привыкание и пагубно влияющий на организм. По описанию Уайлен и признал этот сорт. Его основные отличия от обычной юрды это отсутсвие тонизирующего эффекта, простота выращивания и сбора, вызывание привыкания и разрушительное влияние на организм. Внешне он почти неотличим от обычной юрды, и в этом его опасность. Информации было очень мало, но Уайлен знал, что Каз обладает некоторыми сведениями, поэтому было решено встретится с ним и поговорить. Да, несмотря на то, что Каз — бывший вор и убийца, а ныне влиятельный «предприниматель», а Уайлен — честный торговец и владелец огромного состояния, они все ещё поддерживали связь. Оба говорили друг другу, что это не более чем выгодное сотрудничество, но Каз говорил правду. Пусть самые тяжелые времена в жизни Уайлена и были связаны с Казом, купец всё ещё испытывал к нему привязанность. И не только к нему: к Нине, Инеж, Джесперу и... Маттиасу. Уайлен оперся рукой на подоконник. Воспоминания лезли в голову, распихивая локтями мысли. Он скучал по тем временам. Тогда его жизнь висела на волоске, каждый день проходил в борьбе за возможность сделать ещё один вдох, ещё один раз проснуться утром. Но тогда у него была цель. Он точно знал, за что, и зачем он воюет. Он мог со звенящей верой в голосе сказать, чего он хочет от жизни. А что сейчас? Продолжать дело отца? Развивать бизнес? Уайлен никогда не имел амбиций и желания стать великим купцом. Состояния, которое он получил, хватило бы на несколько десятков лет экономной, но комфортной жизни. Писать картины? А что изображать на них? Художники вкладывают в картины свои эмоции, самого себя. Но был ли Уайлен самим собой? То, что он видит в зеркале, это действительно он сам? Быть может, частички себя он оставил в Ледовом Дворе, на острове Тёмной Вуали, в Церкви Бартера. Ему было не о чем писать. Играть музыку? Та же ситуация. Так был ли смысл в его существовании? Около двенадцати появился адъютант. Он пересказал Уайлену последние события, которые произошли на этой неделе. Среди них, между подорожанием акций некоторых фирм, ростом цен на услуги фабрикаторов, Уайлен углядел нечего интересное: падение спроса на юрду. У адъютанта не было более подробной информации на этот счёт. Но у его босса она была: Животный цветок, который появился на рынке в больших количествах, сделал покупателей более осторожными, и они теперь тщательно проверяют каждую партию перед покупкой. Многие рассудили, что им не так уж и нужна юрда, если она требует к себе таких временных и финансовых затрат. Этим объясняется падение спроса. Это влияло и на бизнес Уайлена. Всё-таки, после истории с юрдой-паремом в его руках оказалось множество ферм, которые покупал Ван Эк Старший. С точки зрения прибыльности, гораздо разумнее было бы просто продать все фермы, ведь они приносили нестабильный и эпизодический доход. Но что-то ёкнуло в душе Уйлена. Что-то заставило его передумать. Природное упрямство, воспетое Джеспером и впервые подмеченное Казом. Разобраться с фальсификацией юрды было необходимо. Раздав некоторые указания, Уайден вышел из дома. Оделся он максимально неприметно, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Навык сливаться с толпой словно был к него в крови. Намеренно исказив маршрут, Уайлен таким образом путал свои следы. Всё-таки, жизнь опасного преступника государственного уровня научила его некоторым предосторожностям, которые он предпочитал не нарушать. Уайлен знал, что Каз теперь базируется не в Клёпке, а в Клубе Воронов, но всё равно специально прошёл мимо неё. С тех пор это место почти не изменилось. Такое же покосившееся и наполовину прогнившее, рассыпающееся здание, которое, кажется, упадет от одного только дуновения ветра. Но тем не менее, с ним было связано много воспоминаний. Прогоняя лишние мысли, Ван Эк младший вернулся на свой первоначальный курс. До места он добрался примерно через пятнадцать минут. Клуб Воронов встретил Уайлена во всём его великолепии. Новая вывеска, живые и энергичные зазывалы крутятся вокруг сбитых с толку туристов, из окон льётся свет, звучит музыка. Странно было видеть это место таким. Возникали ассоциации с заведениями, которыми владел Пекка Роллис. Они так же лучились богатством и благополучием, так и норовили показать тебе как хороша и беззаботна жизнь. На случайных прохожих это действовало, но не на человека, видевшего смерть, ощущавшего спиной её ледяное дыхание, слышавшего свист пуль над своей головой и познавшего тяжесть утраты. Купец зашёл внутрь. Первое что бросилось в глаза - куча девушек в костюмах, едва закрывавших тело. "Хорошо что Инеж этого не видит" - с горькой усмешкой подумал Уайлен. Кто бы что ни говорил, а им всем не хватало её. Всем, кроме, разве что, Каза. На его счёт никогда нельзя быть ни в чём уверенным на сто процентов. Со слов Джеспера было известно о случае, когда Каз убил человека, беспощадно эксплуатировавшего девушку из одного дома удовольствий. Он шантажировал её. Неизвестно, каким образом в сердце Каза (при его наличии, конечно) нашлось место состраданию. Такому живому, человеческому чувству. Уайлен выглядел очень невзрачно, вследствие чего ни один швейцар не обратил на него внимания. На это, впрочем, и был расчёт. Подойдя к одному из них, Уайлен назвал кодовое слово. Тут же он был сопровождён до двери, ведущей в кабинет. Приведший его парень тут же ретировался, скорее всего, не желая лишний раз попадаться на глаза Казу. Уняв волнение, Ван Эк постучал. Тишина не была нарушена. Но спустя несколько тяжких секунд, дверь отворилась. Из-за неё выглянул Каз. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Наконец, Каз сделал приглашающий жест и, не дожидаясь ответа, прошёл в комнату. Здесь стоит несколько подробнее рассказать о месте, где обитал Бреккер. Серые стены, стол из тёмного дерева, незамысловатой конструкции, окно, выходящее на север, несколько бумаг на столе, перо и чернильница рядом с ними, красивая резная шкатулка на подоконнике, деревянное ведро для воды в углу, небольшое зеркало на стене. Для глаз обычного человека всё это не представляло совершенно никакого интереса. Но тому, кто хоть сколько-нибудь знаком с Казом, это всё покажется странным. Первое, и самое странное- бумага и письменные принадлежности. Все знали, что Грязные руки никогда ничего не писал так часто, чтобы ему постоянно требовалась бумага. Редкие устрашающие записки он предпочитал вырезать на телах своих недругов, или посылать своих агентов, дабы они донесли до сведения человека определённую информацию. Бухгалтерию клуба он вёл в своей голове, несмотря на её внушительный объём. На самом деле, перо представляло собой специально сконструированный дротик, наполненный особым веществом, основной особенностью которого была отсрочка в пять-десять минут перед началом действия. Предполагалось "случайно" уколоть жертву пером, во время подписания документов, а уже после, когда она потеряет сознание, представить всё как случайность. Следующий по странности элемент интерьера - шкатулка. Никто точно не знал, зачем эта вещь была нужна Казу. Однако, эта шкатулка была одним из самых опасных предметов в комнате. Спрятанный в ней механизм, при неправильном открывании, взводил заряд, который мощным взрывом убивал несчастного. Было достаточно просто сказать "возьми это в шкатулке", и нечего не подозревающий человек погибал, едва открывал крышку. Об этом, естественно никто не знал, но всем, кто теоретически мог находится в кабинете, было запрещено трогать шкатулку. Впрочем, желающих покопаться в вещах самого отмороженного ублюдка в Кеттердаме, а может и во всей Керчии, не было. Неизвестно, сколько ещё смертельно опасных вещей таила в себе этак комната. Но все, кто был хотя бы частично осведомлён, сходились во мнении, что от этого места следует держать подальше. Тем временем, Уайлен стоял у двери, не решаясь пройти. Не спешите осуждать его, ведь одного взгляда Бреккера было достаточно, чтобы поставить на место самого отбитого идиота, а говорить о том, что он мог сделать с упомянуты индивидом, не стоит. Каз сел за свой стол и показал на стоящий перед ним стул. Уайлен сел. Некоторое время они смотрели друг на друга. Каз смотрел словно сквозь, словно разбирал на составляющие и прикидывал что можно грамотно использовать. Его "оппонент", в свою очередь, не знал куда деть взгляд, нервно рассматривая лицо Бреккера. Стало понятно, кому придётся начинать диалог. - Извини, если отвлекаю от дел... - начал Ван Эк. - Не отвлекаешь. - прервал его Каз. - ...но у меня к тебе есть дело. - Выкладывай. Уайлен кратко изложил ситуацию на рынке юрды и спросил, есть ли сведения на этот счёт. Каз промолчал, а затем встал и подошёл к окну. - Да, я обладаю некоторыми сведениями, но пока что они засекречены. Уайлен напрягся. - Сейчас я не могу тебе их дать, но через некоторое время они будут тебе доступны. Купец дал волю интуиции: - Каз, если в этом замешан Джес, то... Договорить он не успел. Бреккер повернулся и выдал убийственный взгляд. По коже Уайлена пробежали мурашки, появилось ощущение, что на ней остались вмятины в местах, куда смотрел Каз. - Слушай сюда, Ван Эк, - начал он, говоря спокойно и размеренно, - Джеспер согласился на это сам, я его не принуждал. Я не нянька, чтобы утирать вам сопли. Если бы Фахи отказался, я бы нашёл кого-нибудь другого. Так что думай своей головой.. Повисло молчание. Каз развернулся назад к окну. В его руках был нож для устриц. Бреккер методично строгал какую-то деревяшку. Стружки падали в открытое окно, тут же подхватывались ветром и улетали вместе с ним. Молчание продолжалось. Уайлен знал, что всё зависит от него, ведь Каз мог молчать часами. Но заговорить не выходило. Подобрать слова в такой ситуации - уже проблема, а общаться со спиной человека с ножом в руках довольно непросто. Особенно учитывая историю этого ножа. Ван Эк расценил это как тонкий намёк, поэтому решил как можно скорее уйти отсюда. Он встал, повернулся к двери и сказал: - До встречи, Бреккер. Ответа не последовало. Уайлен вышел из кабинета и закрыл дверь. Он был зол. "Если Джеспер не согласится!" Конечно же он согласится на такую авантюру. Давать ему выбор - значит только соблазнять его! Ярость методично отвоёвывала себе место в голове Уайлена. Каз, Джеспер, этот загадочный торговец фальшивой юрдой - все они раздражали его, заставляли ненавидеть всё сущее. Ему хотелось бросить всё и исчезнуть. Напиться так, чтобы едва стоять на ногах. Попасть в какую-то передрягу и вновь почувствовать опасность. Сбросить груз ответственности и хоть немного отдохнуть. Его отец жил в таком темпе годами, постоянно решая непрерывно появляющиеся проблемы, что приводило лишь к появлению новых трудностей. Уайлен замер на месте. Осознание словно ударило его. Он скучал по жизни преступника. Да, преимущества жизни купца были очевидны, но жизнь, наполненная риском и угрозой, была привлекательна. Невероятно, как сильно на человека может повлиять размышление над собственной жизнью. Манипуляции с понятиями, "обходные пути", переписывание собственной истории - только малая часть того, на что готов пойти человек, лишь бы оправдать свои поступки и желания. Тяжесть этого понимания даётся тяжело. Но Уайлен пережил едва ли не государственный переворот. Это дало ему сил. Он ускорил шаг и вышел из клуба. На улице пошёл дождь. Ван Эк накинул капюшон и решил срезать путь через промышленный район. Узкие улочки, пары токсинов и выбросы с фабрик - вот что ждало его там. Несколько кварталов пролетели незаметно. Вдруг, чья-то рука схватила его за плечо и развернула. Уайлен увидел довольно высокого черноволосого парня. Он смотрел на него с уверенностью и дружелюбием, словно хотел спросить дорогу до ближайшего кабака. Но что-то заставило Уайлена насторожиться. Он отпрыгнул на шаг и приготовился к драке. В ту же секунду он почувствовал сильнейшее головокружение и упал на колени. Перед его глазами всё множилось и витали многоцветные круги. Наркотик? Но где его в меня ввели? Голова словно вибрировала, всё тело потяжелело, и даже простые движения были затруднительны, дышать стало практически невозможно: грудную клетку как-будто сдавили прессом. Нет! Это гриш-сердцебит! Уайлен посмотрел ему в лицо. Он увидел синие, словно ясное небо, глаза, которые не показывали ничего, кроме хладнокровного интереса, какой испытывает учёный, наблюдая за подопытной крысой. В следующую секунду всё окончательно потеряло точные очертания, и Ван Эк потерял сознание.