Глубина резкости и чувств

      — Кирилл! — Ерохин ворвался в кабинет Набабкина, сносящим все на своем пути вихрем и игнорирующим все правила приличия, — Кирилл!              — Что? Что случилось? Армагеддон? Всадники Апокалипсиса стоят у нас под окнами? — лениво оторвавшись от своего ноутбука, проворчал Кирилл, — чего орешь?              — Скажи мне, что это ты ее подослал! — воскликнул Александр, оперевшись руками в крышку его стола. Он тяжело дышал, смотря на него исподлобья.              — Кого ее? — не понял Набабкин, — объясни толком.              — Алексис! — выдал сквозь зубы Александр, — ты?              — Ерохин, ты с похмелья что ли? Если хочешь в отгул так и скажи, — закатил глаза Набабкин и снова повернулся к своему монитору.              — Какого похмелья, Кирилл?! — не выдержав, Александр ударил кулаками по столу, — если ты никого к Саше не подсылал, то у нас большие проблемы!              — Так, давай теперь по порядку и с самого начала, а то я ни хрена не понял, а ты продолжаешь тут орать, — на удивление спокойно попросил Кирилл. Он выглядел настолько умиротворенно, что невольно Ерохин тоже успокоился.              — Я пришел сегодня на работу…              — Какое достижение, — саркастично заметил Набабкин.              — Так вот, — не обращая внимания на фразу, продолжил Александр, — а Саша заявляет, что у нас с сюрпризом заявилась Алексис! То есть сюда в редакцию вломилась какая-то женщина, что выдавала себя за меня! Точнее, за нее! — пояснил Ерохин, — я надеялся, что это твоих рук дело!              — Ну и зачем мне это? — Набабкин недоуменно пожал плечами, — сам подумай, зачем мне подсылать кого-то к твоему Саше?              — Не знаю, Кир, не знаю! — Ерохин устало потер виски, — но тогда у нас проблемы!              — И что ты думаешь ей было нужно? — Кирилл за секунду стал серьезным.              — Не знаю! Но похоже она смогла убедить Сашу, что она действительно Алексис, потому что таким счастливым я его никогда не видел!              — А кто ее вообще сюда пустил? — задал риторический вопрос Набабкин, быстро набирая номер охраны.              Ерохин напряженно наблюдал за Кириллом пока он разговаривал. В его голове проносились сотни мыслей разом. Кем была эта женщина? Что ей было нужно? Может это какая-то ненормальная поклонница, что решила прикинуться своим кумиром? Но тогда откуда она знала про помощников? Ведь они нигде не афишировали, что у Алексис они есть. А значит, она была в курсе того, что происходило внутри редакции. Неужели кто-то из своих слил эту информацию? Откуда у фальшивой Алексис была информация про письмо?              — Значит так, — сказал Кирилл, когда закончил телефонный разговор, — она была тут примерно час назад. Представилась женой одного из сотрудников, и эти болваны даже не проверили ее документов! Видимо были впечатлены ее декольте, судя по восторгу, с которым они ее описывали. Сказали, что ушла она примерно через двадцать или тридцать минут. То есть какие бы цели она не преследовала, то пробыла тут недолго. Сейчас проверят камеры заходила ли она куда-то еще, кроме как к вам в кабинет.              — Вот дерьмо! — выругался Ерохин, — Саша говорил, что она собирается на какое-то мероприятие. Какой в этом вообще смысл? Прийти в редакцию и выдать собственные планы?              — В принципе пока поводов для беспокойства нет, — пожал плечами Кирилл, — ну захотелось какой-то бабе выдать себя за тебя, подумаешь!              — Мне это не нравится! — беспечность Набабкина его удивляла и нисколько не успокаивала, — я не знаю почему, но определенно что-то тут не так! Мы должны что-то предпринять!              Интуиция Александра кричала о том, что им стоит бить тревогу. Он был стопроцентно уверен, что все произошедшее обернется далеко не в их пользу.              — Давай не будем наводить панику, — предложил Набабкин.              — Но она знала такие вещи, которые обычный человек знать не должен! — снова взорвался Ерохин, — она знала, что у Алексис есть помощники! Знала про меня и Сашу! А ты предлагаешь просто спокойно сидеть и ничего не делать?              — Да, я так предлагаю, — вздохнул Кирилл, — потому что кроме того, что она наплела что-то там твоему драгоценному помощнику нам нечего ей предъявить!              — Но если ей это кто-то слил? Если это кто-то из своих? — не успокаивался Александр.              — Так, успокойся. Сейчас ты идешь к себе и объясняешь Головину, что к нему приходила фальшивка и это не наша Алексис. Еще выясни, что она ему еще наговорила. И не смей признаваться, что ты и есть Алексис! Еще не время. А я пока позвоню Облякову. Пусть пороется, может узнает откуда утечка. Хотя сомневаюсь, что она могла быть. А теперь иди, мне надо работать, — распорядился Набабкин и демонстративно отвернулся к своему монитору.              Ерохину ничего не оставалось, как послушаться и выйти из кабинета. В груди неприятно ныло предчувствие предстоящей катастрофы. И логического объяснения этому он не видел. Ведь если подумать, то чем бы им мог навредить простой приход какой-то женщины? Разве что Саша теперь был весь в мыслях о ней? И это, если честно, жутко раздражало! Александр надеялся, что сможет быстро разубедить Головина, что это действительно ненастоящая Алексис, а всего лишь подражательница. По-хорошему, этот момент был идеальным, чтобы все рассказать Саше, признаться, что его кумир всего лишь образ, но ослушаться Набабкина он не мог.              Головин сидел так же, как его оставил Александр, все с той же мечтательной улыбкой на лице. Работать видимо он явно не собирался, но Ерохину это и не нужно было. Сейчас главное привести в чувство Сашу, спустить его с небес на землю и, наверное, разрушить его фантазии.              — Саша, — осторожно позвал его Александр, облокачиваясь об его стол.              — А? — отозвался Головин, сфокусировав на нем взгляд, — привет!              — Саш, как бы мне не хотелось тебя расстраивать, но это была ненастоящая Алексис! — выпалил Ерохин, решив не тянуть кота за хвост.              — То есть как ненастоящая? — удивился Саша.              — Вот так! Я не знаю, что она тебе наплела, но наша Алексис сейчас не в городе. Я даже не уверен, что она в стране.              — В творческом отпуске? — уточнил Головин, подозрительно сощурившись.              — Да, в творческом отпуске!              — Значит, она оттуда вернулась! Она ведь мне так и сказала! — снова обрадовался Головин.              — Нет, Саша! Эта женщина, кем бы она ни была — ненастоящая! Фальшивка! Мы не знаем зачем ей это было нужно, но обязательно выясним.              — То есть все то, что она говорила неправда? — захлопал глазами Саша.              — Скорее всего, я не знаю, что она тебе тут нагородила, — вздохнул Александр, слегка наклоняя в сторону Головина и не сводя с него глаз, пытаясь по выражению лица понять о чем он думает.              — То есть между вами ничего не было? — как показалось Ерохину, с каким-то то ли облегчением, то ли надеждой спросил Головин.              — Между мной и Алексис? Никогда ничего не было и быть не могло! Как ты вообще в такое мог поверить?              — Правда? — неожиданно улыбнулся Саша.              — Конечно!              — Значит, эта девушка не Алексис?              — Нет! — заверил Александр, то с какой легкостью Саша поверил в его слова и даже почти не спорил — удивляло.              — Боже мой, какой счастье! Потому что она… Она… Вела себя, так…              — Как?              — Вульгарно, — наконец, подобрал верное слово Головин.              — Что она еще говорила? Что хотела? Она рассказала почему пришла? — нетерпеливо уточнил Александр.              — Говорила, что тебе нельзя доверять. Никому в редакции нельзя доверять. Мне это показалось странным, но я не придал сначала значения ее словам, ведь я думал, что это и правда Алексис!              — Все это очень странно, — вздохнул Ерохин, — мне это до чертиков не нравится, но Кирилл сказал не паниковать.              Он наконец, смог взять себя в руки и перестать залипать на лице Саши, таком счастливом, озадаченном и растерянном одновременно. Вернувшись на свое место, Александр усилием воли заставил себя включить собственный компьютер, прекрасно понимая, что работать в таком взвинченном состоянии он не в состоянии.              — Почему ты мне сразу не сказал, что это была ненастоящая Алексис? — неожиданно спросил Головин.              — Потому что я сначала подумал, что она и правда приехала, — соврал Ерохин, — потом связался с ней, а затем пошел к Набабкину. Прости…              — Ничего! — улыбнувшись, заверил Саша, — я так и подумал… Ой, я еще вспомнил…              — Что?              — Алексис, то есть эта девушка, которая ею представилась, намекнула, что она хочет уйти из журнала! И звала меня с собой… Ты же не думаешь, что она сказала правду? Алексис ведь не собирается нас бросить?              — То есть как звала тебя с собой? — Александр замер, чувствуя, как сердце бешено забилось. Кажется, вот причина, по которой эта самозванка сюда заявлялась! Переманить его помощника!              — Ну… Чтобы я подумал на случай, если она захочет уйти… — ответил Головин, пытаясь скрыть зарумянившиеся щеки.              — А что ты? — затаив дыхание, уточнил Ерохин.              — Я… — замялся Саша, — если честно, я бы не хотел уходить отсюда. Мне нравится работать с тобой, а ее, если подумать, я ведь и не знаю совсем.              — Блин, Сашка, я тебя обожаю! — Александр рассмеялся от облегчения, не заметив, как Саша покраснел еще больше от его слов, — теперь все понятно, тебя просто хотели переманить! Гордись!              — Да скажешь тоже, — фыркнул Головин, — не думаю, что я кому-то нужен!              — Ты нужен мне! — выпалил Ерохин, даже не успев подумать о том, насколько двусмысленно звучала эта фраза, но потом опомнился и добавил, — мы кажется собирались пойти обедать?              — Ага! Умираю с голода! — обрадовался Саша.              

***

      Весь оставшийся день Александр про этот случай почти и не вспоминал. Вся эта ситуация уже казалась, чем-то абсурдным и несерьезным. Кому-то просто захотелось увести у него Сашу, как его самого когда-то пытались переманить в другое место. Но Головин сказал, что никуда не собирается, а это значило, что можно было расслабиться и выкинуть все из головы. Он сообщил обо всем, что узнал от Саши Набабкину, а тот отреагировал на это довольно вяло, лишь ответив, что Обляков пока тоже ничего не нарыл. И тоже посоветовал расслабиться, что Ерохин и сделал.              Он спокойно работал, отвечал на письма, поглядывал на Головина, который выглядел странно довольным и пытался понять, что же с ним творится. Радовался ли он тому, что его пытались увести? Приходу красивой девушки, которая с ним откровенно флиртовала? Тому что это оказалась вовсе не Алексис? Или же его словам о том, что Саша ему нужен? Однозначного ответа у Ерохина не было. Он все еще помнил тот неловкий поцелуй в щеку, который Саша почему-то забыл, а он не стал о нем напоминать. Александр не понимал, что все-таки между ними происходит, но не хотел торопить события. Да и проблема с его враньем никуда не пропала, из-за этого он немного тормозил самого себя.              Поэтому вечером Ерохин совершенно спокойно и привычным маршрутом отвез Головина и сам направился в сторону дома. Хотелось скорее лечь спать, и чтобы этот полный странностей день уже, наконец, закончился.              День, конечно же, закончился. Но новый не принес ничего хорошего. Александр отчего-то совершенно не выспавшийся зашел в кофейню, что находилась рядом с редакцией. Взяв себе большую порцию американо, его взгляд совершенно случайно упал на стойку со свежей прессой, которую он раньше и не замечал вовсе. Но сегодня его глаз зацепился за собственное имя. Вернее, за имя Алексис. На первой странице одной из газет, причем довольно приличного издательства, красовалась фотография полураздетой девушки и заголовок, что вещал о том, что всеми любимый и уважаемый автор известной колонки мужского журнала развязно и задорно отдохнула в одном из московских ночных клубов и наконец, раскрыла свою личность. Ерохина словно окатило ледяной водой. Он схватил газету, и едва не забыв за нее заплатить, помчался в редакцию.              В лифте Александр с неприятным чувством беспокойства, развернул ее и жадно вчитывался в каждую букву статьи:              «Итак, дорогие читатели, все мы прекрасно знаем чуткую и прекрасную Алексис, что дает потрясающие советы в мужском журнале «Men's look». Алексис до сих пор умело скрывала свою личность, а вчера вечером предстала перед публикой клуба во всей своей красе. Многие из вас зададутся вопросом, а откуда нам собственно знать: та ли самая Алексис была вчера в клубе? Мы смело можем утверждать, что та самая! Тем более нам источник предоставил фотографии, как наша дива выходила из редакции своего журнала, и которыми мы, конечно же, делимся с вами!               И да, мы не можем не заметить, что девушка весьма эффектная, а ее выдающиеся достоинства не могли скрыть несколько тонких полосок ткани, что она выдавала за платье. Отдельным пунктом стоит ее поведение. Все читатели были уверены, что Алексис скромная, ответственная девушка, возможно, мать семейства и примерная жена. Хоть официальной информации по поводу личной жизни нашей героини и нет, но это читалось в каждой строчке ее писем своим читателям. Но вчерашняя вечеринка доказала обратное. Алексис по словам многочисленных свидетелей употребляла в неограниченных количествах горячительные напитки, после чего едва не ввязалась в драку с одной из посетительниц клуба, которая просто подошла к барной стойке за минеральной водой. Когда Алексис дошла до своей, как она высказала, нужной кондиции — то залезла на барную стойку и пыталась устроить откровенные и горячие танцы. Но была вовремя оттуда снята. И если бы не её громкое и известное имя, то персонал клуба давно бы ее выпроводил, но из уважения всего лишь сделал замечание.              Апогеем всего этого веселья стало то, что Алексис без стеснений заигрывала с мужчинами, не скрывая своих намерений. Наш источник утверждает, что наша героиня делала это одновременно с несколькими представителями сильного пола, но и не гнушалась общества и таких же прекрасных дам, как и она сама. Что дает поводы для размышления об ориентации нашей всеми любимой Алексис.              После всего увиденного, дорогие читатели, невольно задаешься вопросами, а тому ли мы человеку доверяем все самые сокровенные мысли и переживания? Тем более человеку, которого читают дети и подростки. Правильный ли пример перед их глазами? И все ли советы могут быть полезными от человека, который не гнушается злоупотреблять алкоголем, а может еще чем-то более аморальным и незаконным? Разбирается ли в психологии женщина, которая не брезгует уединяться в туалете клуба с представителями собственного пола?              Выводы делать только вам, наши уважаемые читатели. А мы свои уже сделали…»              

***

      Все чаще Игорю казалось, что он смог если и не растопить сердце гордого и неприступного Марио, то хоть немного отогреть. Фернандес больше не казался ему такой неприступной крепостью, каким был в начале их отношений. Если то, что происходило между ними можно было бы назвать отношениями. Марио улыбался, смотря на него так ослепительно ярко, что не оставалось сомнений в том, что если они и не продвинулись немного вперед, то точно близки к этому.              Поэтому в какой-то момент Игорь решил, что пора посетить матч. До этого он постоянно откладывал это мероприятие, находя сотни поводов, чтобы не идти на стадион. Объективных причин отлынивать от похода на футбол у него не было, но все же Акинфеев не горел желанием вклиниваться в этот мир. Но теперь он решил, что время пришло. После встречи с Марио, Игорь уже давно выучил футбольные правила, узнал, что такое офсайд и как подаются угловые. Теперь он знал, что аут и фол — это абсолютно разные вещи. И даже за что назначают пенальти. Акинфеев был уверен, что Фернандесу это приятно, даже если он и говорил, что ему все равно.              Воспользовавшись своими связями, Игорю удалось в последний момент достать себе билет на самые лучшие места стадиона. Марио о своих планах посетить игру он не сообщил, решив сделать ему сюрприз. И после победы, в которой Игорь не сомневался, хотел увезти его в ресторан и даже заранее забронировал столик. Этот вечер должен был стать особенным для них.              На стадион Игорь приехал в тот момент, когда судья уже дал свисток о начале матча. Быстро отыскав взглядом Марио, он не спускал с него глаз. Остальные игроки для него словно не существовали. Они слились в одну невразумительную цветную массу, которая временами раздражала, когда глупо ошибалась или злила, когда кто-то из соперников грубо играл против Фернандеса. Хотелось выйти, заступиться за Марио, наорать на судью который словно не замечал фолов. А потом, увести его куда подальше и спрятать ото всех. Но Марио и сам был не промах, в ответ он сваливал обидевших его соперников так виртуозно, что арбитр даже не свистел в его сторону. Игорь понимал, что Фернандес был одним из лучших сегодня на поле. Хотя для Акинфеева он был лучшим во всем, несмотря на все его капризы.              На перерыв команды уходили со значительным преимуществом ЦСКА и Игорь, решивший, что самое время обозначить Фернандесу свое присутствие, спустился ниже к полю и остановился возле перегородки, ожидая, когда его заметят. Но Марио не заметил. Все его внимание было приковано совершенно к другому человеку. Молодой, достаточно привлекательный мужчина вышел ему навстречу из-под трибун. И Фернандес не смущаясь нескольких сотен глаз, повис на его шее. Приподняв Марио от земли, он на миг замер, вглядываясь в его лицо. После чего, обнимая друг друга за плечи, они скрылись под трибунами.              Свидетелем чего он сейчас стал, Игорь не понимал. Но это поведение Марио стало для него очередным холодным душем. Он понимал и не осуждал объятий с командой, когда они, радуясь забитым мячам, висли друг на друге. Но в этих объятиях было что-то иное. Более теплое и нежное. Интимное. И Игорю категорически не нравились его догадки. Настроение резко пропало, оставаться на матче не хотелось, а планы пойти с Марио в ресторан стали чем-то смешным и абсурдным. Не дождавшись начала второго тайма, он покинул стадион.              Всю дорогу до дома Акинфеев злился до такой степени, что пару раз нарушил правила и наорал через открытое окно на водителя соседней машины, который, по его мнению, резко подрезал его. В действительности никаких правил он в отличии от него самого не нарушил, но спустив накопившуюся злость ему немного стало легче.              То, что ЦСКА выиграл с разгромным счетом, Акинфеев узнал уже дома. И конечно, во втором тайме отличился Марио. Забил один гол на семьдесят восьмой минуте и потом еще сделал голевую передачу. Игорь впервые не радовался за него и даже не чувствовал гордости. Забил и забил, в конце концов — это работа его такая: голы забивать. Швырнув телефон на стол, он включил кофеварку и убрал с глаз кружку, которую всегда брал себе Марио, когда оставался у него на ночь.              После сцены, свидетелем которой Игорь стал, он сомневался, что позволит Фернандесу еще раз переступить порог его дома. Видимо, такие как он, просто не меняются. Даже смс, что пришло ему от Марио с капризным укором:              «Ну где ты? Все уже уехали, остался один я!»              Акинфеев оставил без ответа, хоть первым его желанием было бросить все и мчаться за ним на стадион. Но поборов себя, он выключил звук и налив чашку кофе, решил посвятить остаток дня работе. Хотя от ярости и обиды, что сидела в нем все буквы и слова сливались в одну бесформенную кучу, Игорь упорно продолжал читать отчет о соблюдении регламента бизнес-процессов до поздней ночи, а потом буквально рухнул в кровать и забылся тяжелым, беспокойным сном.              Утро следующего дня Акинфеев встретил в состоянии полной апатии. Не спеша позавтракал, проверяя почту и так же добирался до офиса. В мыслях постоянно был Марио, и как бы Игорь не стремился задушить воспоминания о нем, этого ему не удавалось. За последние часы его чувства несколько раз успели поменять свою полярность: от любви до ненависти и полного безразличия, а потом обратно. И вернулся в итоге он к тому, от чего и начал. Как бы по-свински он себя не вел, Игорь продолжал любить Фернандеса. Только в том, что готов простить его вновь, сомневался.              Марио объявился сам. И конечно же, без предупреждения. Чуть не пинком, без стука распахнул дверь и бесцеремонно прошел внутрь кабинета.              — Ты был на первом тайме, а потом пропал….              — И тебе добрый день, Марио, — не поднимая глаз ответил Игорь, не отвлекаясь от работы.              — Ты уехал! — не унимался Фернандес.              — Не думал, что ты меня заметил. Тебе было явно не до меня.               — А я ждал!              — Возникли срочные дела.              — Дела? Какие еще у тебя могли возникнуть дела посреди игры?!              — Дела, связанные с работой, а не с игрой. Работа и игры — разницу видишь? — только после этих слов Игорь впервые поднял на него взгляд. Просто не мог лишить себя удовольствия понаблюдать за его реакцией.              — Эта игра и есть моя работа! — выпалил Фернандес. Даже кулаки сжал от обиды.              — Твоя, а не моя. Ты прав. — Акинфеев вновь погрузился в работу, игнорируя сопящего рядом Фернандеса, — у тебя еще остались вопросы?              — Почему ты так со мной поступаешь?              Игорь мысленно расхохотался. Марио оставалось только ногой топнуть, словно ребенку, которому не покупают в магазине конфетку.              — Как? — Акинфеев откинулся спиной о спинку, — не скрываясь провожу ночи с другими? Вешаюсь им на шею на твоих глазах? Не целую тебя в губы?              На эти вопросы Фернандес ответа найти не смог. Поежившись словно от холода, он остановился в паре шагов от стола Игоря и во все глаза смотрел на него. Его вид казался одновременно милым и пугающим. Какой реакции ожидать от него, Акинфеев не знал. Марио всегда вел себя непредсказуемо. Просчитать его мысли и поступки заранее было непосильной задачей.              — Но я же… — замялся Фернандес, — я не провожу ночи с другими!              — Да неужели? А мне вот совсем иначе кажется. Твоя встреча, что была у тебя назначена? Вчерашний парень на стадионе, с которым ты чуть не поцеловался на виду у всех?! А ко мне и подойти лишний раз боишься! — Акинфеев сам не заметил, когда успел подняться из-за стола, — или что? Я не так хорош?!              — Ты очень даже хорош… — заверил Марио, но видимо его слова оказались не в тему и впечатления не произвели.              — Ты так за свою репутацию переживаешь или меня стесняешься? — все больше накручивал себя Акинфеев, — так учти — мне на нее наплевать!              — Я и не сомневался! — выпалил Марио, — тебе плевать, а мне — нет!              — Было бы тебе не наплевать не вешался бы ему на шею на глазах прессы! А потом с собой в спальню их не позвали? Неплохое бы вышло кино!              — Да неплохое! — кивнул Фернандес и направился к двери, — мы об этом не подумали! Двум братьям, что не виделись год, в тот момент было не до прессы.              — Но… — опешил Игорь, — если это так… Почему ты написал, что ты остался один?              — Потому что он тут проездом был и через полчаса после игры уехал в аэропорт. А ты… — махнув рукой, Марио вышел за дверь, оставив Игоря с глубоким и темным ощущением вины. И при этом с огромным чувством облегчения.              Из коридора послышалась возня и голос Кирилла, который спустя пару мгновений появился в дверном проеме.              — Это ты его так обидел? Несется, не разбирая дороги…              — Ничего, ему полезно, — Игорь подошел к окну и спустя пару минут увидел, как взвинченный Марио, пнув по дороге попавшийся под ноги камушек, удалился в сторону брошенного на дороге автомобиля.              Водители, что из-за него не могли проехать, на перебой кричали на него, требуя немедленно убрать машину, на что Фернандес эмоционально жестикулируя, орал что-то в ответ.              — Он еще и настоящий автохам… — фыркнул Кирилл.              — Зато мой, — с едва заметной гордостью сообщил Акинфеев.              — Так перевоспитывай! — покачал головой Набабкин.              — Этим и занимаюсь. — Игорь повернулся к Кириллу, — а вот у тебя точно все хорошо.              Это не звучало вопросом. Да и подтверждения лишние не требовались. Не до конца сошедшие с шеи следы зубов все говорили без слов.              — Нормально, — загадочно улыбнулся Кирилл, — но пока это секрет!              — В нашей редакции все секрет и все обо всем знают, — хлопнув его по плечу, Акинфеев кивнул на дверь, — идем. Сделаем перерыв, и ты мне все расскажешь.              Кирилл кивнул, хотя и старался сделать это словно нехотя, но Игорь слишком хорошо его знал и понимал, что Набабкина самого распирает от желания поделиться с ним всеми новостями и подробностями. Да и сам Акинфеев был не против.