Потеряшка

POV СССР Я стою у зеркала, рядом хлопочет моя подруга. Она аккуратно убирает с моего темно-синего строгого пиджака каждую соринку. Я фыркаю, мол это мне не нужно, но её не унять. Ладно, пусть. Я сам невольно поправляю галстук. Зачем.. Эх. Время как-то таяло в последние дни, я перестал его ощущать, оно неслось слишком быстро. Это можно было понять. Ведь я был не у себя дома, не на усадьбе с отцом. Я сбежал оттуда при первой возможности, после того как оправился от ран. Сейчас я в обычном доме, где живут обычные люди. И живу я как обычный простой человек. Меня это радует. Простая обстановка, простая мебель, все по существу, ничего лишнего и вычурного. Желтые обои с незатейливым узором, которые пропахли стариной. На них сейчас висели плакаты, мои флаги, карты, планы, фото... Что я делал все эти дни? Все эти дни я собирал обычных людей. Усталых, озлобленных на все рабочих. Наша цель - свергнуть монарха и саму монархию в целом. Было ли мне жаль отца? Я не знаю... После недавного случая он уже умер для меня. Совсем империя потерял свой рассудок после этого. Я уговаривал сам себя, что это поможет ему и нам всем. Смотреть на страдания старика было больно. А от его действий страдали все вокруг. Все государство, казалось, погрузилось в это состояние усталости... Я посмотрел в окно, серое небо, просто серое. Монотонное, без облаков. Дождь не собирался идти, эта была обычная осенняя мрачность. В комнате было тихо, я слышал свое дыхание, свое сердце, которое взволнованно билось и тиканье часов на стене... Тик-так, тик-так... Внезапно тишина прервалась коротким стуком в дверь. -Товарищ Союз! Мы готовы. - Сообщил один из революционеров, осторожно заглянув в комнату. -Хорошо. Стройтесь. Сейчас я присоединюсь к вам. Я прихватил лежащий на столе пистолет. До этого я пару часов возился с ним, чистил. Разложил и собрал заново. Наверное, чтобы быть более уверенным. Я начал выходить из комнаты следом за мужчиной. Но не смог. За рукав меня ухватила моя подруга, она была обеспокоена.. В ее глазах горел страх и печаль. В душе что-то ёкнуло, я вздохнул с ноткой досады. Как жаль, что я не люблю тебя.. -Будь тут и жди меня, ладно? - Моя рука погладила ее по плечу, это лучшее, что я мог сделать для неё. -Союз, милый, я... - начала неуверенно и со страхом лепетать она, побледнев. Она не успела договорить, я прижал ее руку к своим губам и легонько поцеловал. Какая холодная, наверное, она заболела... Подруга слегка смутилась. -Потом, милая, я вернусь, обещаю. - Я старался успокоить ее, прибегая к ласке в виде слов и некоторых жестов. Она как-то печально поникла, но послушно отстранилась. Я лишь выдохнул и поспешил скорее выйти. Меня уже заждались. На улице меня ждали сотни мужчин. Молодых и не очень, и уже матерых мужчин. Они смотрели на меня с надеждой и восхищением. Думаю, что это восхищение. Один из них протянул мне красный флаг с желтыми серпом и молотом в углу. Мой флаг. Он будет означать нашу победу, наше движение, нашу революцию. Я прислушивался к гулу. "Смерть буржуям", "Да здравствует революция". Как здорово слышать это. Казалось бы жестокие слова, но причину их можно было понять. - Вперед, к усадьбе! - Я пытался заглянуть в глаза каждому из них, и если бы я мог, то назвал бы каждого по имени, дабы признать каждого своим соратником и товарищем. Придать им уверенности и огня. Я гордо поднял флаг над собой, ветер послушно схватил ткань и она начала развиваться, показывая флаг во всей своей красе. Толпа загудела, словно рой пчел. Радостно. Это гул одобрения. Я веду своих людей к своему бывшему дому, своему отцу, его людям. Которых я называл псами и не зря. Я скривился от воспоминаний, которые пробежались у меня в голове безумной веретеницей. Сейчас ветер приятно обдувает бока, приободряет. Этот же ветер поднимает ввысь рыжие, красные и уже коричневые, полностью сухие, листья. Листья в основном от каштанов, они смотрелись как перья большой грозной птицы. На земле лежали сами каштаны, его плоды в колючей кожуре. Мой строй и я сам, невольно наступали на них, пинали, футболили ногами, словно маленькие мальчишки. Я принюхался, как это обычно бывает. Пахнет сырой землёй, она уже вся ныла от истомы. Ей хотелось снега, мороза.. Я вздохнул. Издалека начала виднеться моя усадьба. Вернее не моя, а моего отца. Мне хочется назвать ее своей только из-за того, что я там родился и провел всю свою жизнь там. С этим местом у меня были и приятные воспоминания, но сейчас их покрывали мрачные, грустные и неприятные. Я оглянулся назад. Все мои люди были вооружены как и я. Правда кто чем. Кто-то имел пистолет, кто-то не на плече ружье, кто-то не топор, а кто-то просто надеется на силу своего кулака. Но от них исходила уверенность, я заряжался ею. Я не заметил как мы приблизились к усадьбе. - Вредить только буржуям. Моя команда волной пошла в толпу, я услышал ропот согласия и удовлетворения. А ведь я сам веду свою "свору" только против другой "своры". Они начали разбегаться по территории усадьбы, бить и убивать приближенных моего отца. Не щадили они никого, кто выглядит как буржуй. Я заскочил в усадьбу, мои ноги дрожали, ведь я знал, что сейчас произойдет. И это оставили на меня. Это должен был сделать только я. Я дернул за ручку комнаты отца. Заперто. Разговоры будут лишними. Я принялся выламывать роскошную белую дверь плечом. Удар, ещё. Вскоре дверь поддается мне и вовсе падает на роскошные ковры в комнате моего отца. Старик стоял у окна и обречённо смотрел на то, что происходит во дворе. Как безжалостно расправляются с теми, кто безжалостно расправлялся когда-то со мной. Он опирался рукой об трость. Было видно, что он еле стоит. Совсем ослабел видимо за эти дни. Он повернулся ко мне. В его единственном глазу горела ясность. Он трезво понимал, что сейчас произойдет, знал, что это неизбежно. Я тем временем достал пистолет и направил его в сторону отца. Я хотел убить его одним выстрелом, дабы тот не мучался. Империя развернулся ко мне, печально вздохнув. -Такой участи заслуживает ужасный отец, правда? Я не отвечал ему. Между нами повисла тишина. На этот раз время застыло, а вместе с ним и воздух в этой комнате. Он смотрел мне в глаза. А я ему. Тяжело. Мой палец достает до курка. Империя замечает это и расправляет руки в стороны. Предоставив мне тем самым свободу. - Вот она... Моя красная смерть. Она была неизбежна. Но я даже... Выстрел. Я стрелял с закрытыми глазами. Я точно знал, что попаду, но я не мог смотреть как пуля врезается в его грудь. Я открыл глаза. Он как-то пошатнулся назад. Из его раны начала сочиться кровь, окрашивая все на своем пути - его красивый мундир- в алый. Он беспомощно упал и начал больно и жадно вдыхать воздух. -Я ... Даже... Рад... Его слова выходили через тяжёлый вдох. Грудь тяжело вздымались и опускалась и в определенный момент совсем упала. И не поднялась вновь. Я смотрел на это минуту, может две, но для меня прошел целый час. В душе заиграли, забились странные чувства от чего я не выдержал и заорал. Этот крик был то ли радостный, то ли горестный. Не понятно. Как будто вы надрываясь тащите тяжёлую ношу, или как будто вы безвозвратно теряете что-то. Я не любил отца как это положено отпрыскам, да и он не любил не меня. Наказывал, бил, потешался. Я пытался вспомнить хорошее, но тщетно. Отец запомнится мне нелогичным безумцем и отчасти тираном. Я обещаю себе, что никогда не стану таким отцом для своего ребенка. Я подошёл к нему, и присел рядом с телом на колени. Все, что я сделал - закрыл его единственный глаз, обращённый куда-то в потолок. Я вышел во двор усадьбы и выстрелил в небо. Это значило, что со всем покончено. Власть советам. Власть народу. Мои люди радостно закричали. Ох, этот радостный ропот и крик... Он сейчас грел мне душу. Казалось, что все одобрено. Все хорошо. Они проходили мимо и поздравляли меня, трепали по плечу. Хотя... Не думаю, что они знают, что мне во многом пришлось себе пересилить, чтобы совершить это. Я уже не тот наивный юнец, теперь я точно хлебнул жизни и поперхнулся ей. Но от этого я не перестал и дальше хлебать и вгрызаться в жизнь. Интересно, как другие страны отреагируют на это. Что меня ждёт. Теперь я вершу законы и порядки... Мои люди начали разбредаться кто куда, разнося с собой новости об удавшемся походе. А ведь все было так просто, казалось бы. Но у них не было лидера. Не было меня. Я шел домой. Меня там ждали, но это не радовало меня так, как должно радовать обычного человека. Я все равно иногда возвращался мыслями к Рейху, мне снились те моменты, что мы проводили вместе. Все то, приятное, что происходило с нами. До дома оставалось немного и я закурил. Смотря на дым, выходящий из моего рта, я начал забывать о Рейхе, сейчас на мои плечи ляжет куда больше ответственности и забот. Не до него сейчас. Казалось, что я спрятал чувства куда подальше, но не уничтожил их. Кто знает, может они мне ещё понадобятся. Нет... Я вошёл в дом. Моя подруга подскочила с кресла и просто стала смотреть на меня. Вопрошая, волнуясь. -Я цел, все теперь будет отлично. Я старался не успокоить, ибо весть о случившемся уже пришла сюда и скорее меня. Я начал раздеваться, но почувствовал, что ее взгляд все ещё направлен на меня. Будто она что-то хочет сказать или услышать от меня. -Ты чего? - Наконец обеспокоенно спросил я, почуяв неладное. По спине пробежалась мурашки. -Союз, я.. - Она опустила взгляд в пол, я заметил, что она дрожит. - Я.. Жду ребенка от тебя. Знаете. Некоторые слова, которые пусть и сказаны неуверенно,тихо, звучат громче и ярче всех, будто это был гром после молнии. Я опешил и не сразу выдохнул. Нет, я ещё не готов стать отцом.. Слишком рано. Или. Подруга посмотрела на меня обречённо, она явно уловила мой страх. С ее глаз потекли слезы. О, нет, только не это. Я поспешил ее обнять и прижать к себе. -Тю, расплакалась.-Я осторожно вытирал ее слезы, заглядывая в глаза. - Я просто не думал о наследнике так рано, но раз так случилось, то пусть. Все хорошо, я не оставлю вас. Она успокоилась, а я винил себя за то, что так и не сказал ей ни разу даже лживое "люблю". Поступки говорят громче слов, но и слова важны. Сила слова немалая. Я не мог сказать ей это слово. Она не была моей страстью, моей слабостью. Но я был ей за все благодарен, она, кажется признавала мою благодарность за любовь , поэтому она тут. Потому она носит моего ребенка под своим сердцем. Мою душу резко одолела какая-то радость. Я подумал о том, каким хорошим я буду отцом, надеюсь... Но сейчас я должен строить светлое будущее.