Потеряшка

POV Третий Рейх Кровь сочится из раны тонкими струйками, мне плохо и никто не стремится помочь. Никто и не поможет, это точно. Кто вообще помогает врагу, монстру? Вздох. Тяжёлый от боли, но лёгкий от свободы. Слёзы текут сами собой. Черный человек наконец отпустил меня спустя столько лет, оставив совсем без сил. Его испугала смерть.. Я выдохнул. Теперь я ясно вижу все вокруг, а не как раньше. Раньше я был в темном облаке тумана и видел очень размытые, мутные образы и картинки. Это все, что делал я, находясь в плену. Смотрел, наблюдал за тем, как я убиваю, мучаю, приношу боль, отдаю жестокие приказы. Я не верил в это. Мне было до жути паскудно и больно на душе. Да, именно это слово - "паскудно". Союз покинул комнату с лицом полным боли и ненависти. Это была ещё и досада. Он хотел убить меня, но я не позволил, назвав его Совком. Это спасло меня, у него открылись воспоминания, и злость, с которой он душил меня, ушла. Союз все понял и осознал тогда, на миг, но ему от этого не легче. Нам никогда не вернуться назад, я это чувствую, слишком много зла я натворил русскому, слишком много боли.. А его глаз? Это ведь тоже я.... Не хочу верить. И уже совсем неприятна мне эта сила. А я был на нее падок, сначала это было приятно, но раз за разом омут охватывал меня больше и больше. Я терялся. Страны стояли неподалеку и брезгливо поглядывали на меня. С ненавистью и обидой. Они спорят, ругаются.. Моего сына увели куда-то, я волнуюсь, надеюсь они ничего не сделают с ним, он всего лишь ребенок..Пусть уже взрослый, но все же ребенок. Он был моим единственным окном, лучом света в этом мрачном тумане. Я не бил его, не ругался, воспитывал по умным книжкам.Всегда разговаривал с ним как с равным, играл в игры. Он вырос достойным, умным.. С него будет толк, а вот я.. Я посмотрел на плечо. Кровь течет, я думаю о том, что это даже хорошо, возможно я умру прямо здесь и не буду чувствовать вину ни за что.. Я понесу справедливое наказание или освобожусь от него одновременно. Умереть сейчас было бы замечательно. Кажется я уже потерял все, что только мог потерять. Только не сознание. Но и оно не вечно. Все начинает плыть, кружиться, звуки растворяются. Я падаю на пол и уже ничего не чувствую. Мой разум чист, рассудок снова светел и наступает сон без черни. *** Я тяжело открываю глаза, они будто слиплись... Я всё ещё жив. Тут темно и сыро, все как будто в тюрьме.Скорее всего это и есть тюрьма. Я осматриваю себя. На руке повязка, кровь остановили, рану обработали. Я поморщился. Меня спасли. Не дали умереть, чтобы я ощутил все на своей шкуре. И что теперь? Послышался звук дребезжащей связки ключей, они звонко ударялись друг о друга. Громко. Значит тут ещё много камер. Я не знал это место, оно не из моих.Не на моей земле, уж точно. Звук поворота ключа в замке. И еще, и еще. Всего три поворота. Металлическая дверь со страшным скрипом открылась и в мою "темницу" вошли страны. Во мраке сразу и не узнать. Я прищурился, это был Великобритания и США. Отец и сын, такие непохожие. Американец замешкался, он искал, где можно включить свет. Оказывается,что тут есть какая-то лампочка.Я смотрю на нее в темноте, ее почти не видно, на в самом потолке. Тусклый жёлтый свет осветил маленькое, холодное помещение. Я прищурился. Великобритания аккуратно держал в руке лист бумаги, сверху на листе, на трёх языках - русском, английском и немецком- было написано слово "капитуляция" . Я вздохнул, понимая, что выбора у меня нет и не было. Забавляло наличие и нужность этой бумажки, но что поделать. Таковы формальности, таковы правила... Я приподнялся, немного ежась от боли, тело сковывала болезненная слабость. Было бы неплохо выпить хотя бы воды. - Поставь свою подпись здесь... И здесь. - Проговорил британец,протягивая бумагу и указывая на места для подписи. На его руках были белые перчатки, выглядел он ещё более аккуратно, чем может выглядеть немец. Он осторожно залез в свой карман и достал оттуда красивую ручку. Я спокойно взял ручку из его рук и без возражений подписал все. Не нужно мне больше проблем. - Это точно ты, Рейх? Так легко и покорно. Просто удивительно - Подметил англичанин, отходя на пару шагов назад. Его сын только хмыкнул на это, ему не приходилось замечать разницу. Я подумал о том, что его сын тут только для защиты. Вдруг я накинусь на британца, правда? Видимо то, что я сделал с Союзом, который точно не был по своему сложению слабаком, устрашило его. - Завтра тебя ждёт суд, страны-победители огласят свой приговор. Сможешь снова увидеть своих милых друзей. - Важно и строго проговорил Великобритания, выделяя слово "милых", странно улыбаясь. Я вздохнул. Италия не был мне мил с того самого дня, даже когда он подчинялся мне. Он омерзителен. И ему ещё легко достанется, он вовремя капитулировал. А вот мне и Японии, сложно представить. Хотя, ей наверное досталось от Америки, уж очень он агрессивный, сильный на вид. Явно пойдет на самые страшные методы борьбы, лишь бы остановить врага. Бедная Япония... Надеюсь с ней рядом ее дочь, больше у нее никого не было, кроме дочери. Германия... -Как мой сын? Где он? - тихо спросил я. - У нас дома. Франция позаботится о нем, уж не беспокойся. Но ты его не увидишь в ближайшее время, это точно. Я осторожно лег обратно на кровать, отвернулся к стене. Она дышала на меня холодом и спокойствием. Я хотел бы быть с сыном. У меня тоже никого уже не осталось, кроме него. -Когда собрание? - опять спросил я, как можно спокойнее с неподдельной заинтересованностью. -Завтра днём. До встречи, Рейх. - британец проговорил это и хлопнул металлической дверью, оставляя Рейха одного. В этой комнате, которая была Рейху тюрьмой, тут темно и холодно. Я вздохнул и подумал о том, что хочу скорее на собрание. Узнать свою участь. Просто оставить меня в тюрьме - неоригинальная задумка. Тут я подумал про пытки и изнурительную работу, это выглядело вполне логично, но я скривился. Каково это... Получать за то, что ты не совершал, но как бы.. *** Рейх подумал о Союзе и тут же опечалился. Сердце у коммуниста было разбито на тысячу кусочков и только чудо соберёт их вновь. Рейху стало ещё холоднее, когда он вспомнил холодный ненавистный взгляд союза. А потом, там, в душе, скользнуло удивление, прокрался испуг, как будто он увидел воскресшего мертвеца. По сути так и было... "Веник?" - прозвучало воспоминанием в голове у Рейха. Он помнит, а значит надежда есть? Очень захотелось немцу увидеть его завтра, на суде. Заглянуть в глаза и понять, изменилось ли что. Он пощадил Рейха, это было тяжелым решением для него, но он это сделал. *** Ясный полдень. День Собрания стран-победителей и стран, которые проиграли эту войну. Рейха ввели, посадили на один из двух стульев, сковав руки в наручники. Видимо страшно было еще странам, боялись они Рейха в глубине души. Немец осмотрелся и удивился количеству стульев. "Почему только два?". Резкий звук открывающейся двери, Рейх оборачивается и видит картину, повергшую его в шок. Это была Империя на инвалидной коляске, совсем слабая и немощная, как будто старушка. Глаза ее были практически безжизненны. Она оглядела все пустым взглядом. Медленно, устало. "Что с ней случилось? Неужели это Америка с ней так?" - подумал немец. Коляску все это время катила хрупкая девушка, как нацист потом понял понял - ее дочь. Она была похожа на Империю, сложно этого не заметить. Нацист с печалью посмотрел на свою подругу, когда ее прикатили к нему поближе. Та сначала прищурено и злобно смотрела на Рейха, но наконец увидев его глаза, этот прежний взгляд, она на миг просияла и улыбнулась. А ее улыбка так дрожала. Рейх осторожно взял её руки в свои, поднес к своим губам и нежно поцеловал. Они были такими сухими и холодными, будто льдины.. Это из-за немца она ввязалась в эту бесполезную войну, из-за него она стала напоминать какую-то оболочку от прежней Империи. Сила и уверенность, так присущие ей, улетучились и сейчас она постоянно дрожала. Сердце у Рейха обливалось кровью. - Рейх-сан... Это ты.. - Говорила она тяжело, после каждого неровного выдоха.Но она улыбалась, как будто увидела своего старого друга после долгой разлуки. Немец старался не заплакать, она все еще та мудрая и добрая японка, которая помогала ему так давно и в войну. Рейх хотел было попросить прощения или сказать "спасибо", но посчитал это грубым и бестактным. Все было написано у него на лице, японка видела это. Поэтому она просто вздохнула, медленно моргнув. Она всегда его понимала... Мужчина подвинулся к ней ближе, не желая сидеть рядом с Италией близко. Кстати, вот он, вошел в зал. Важно и непринужденно, как будто он один из победителей. Итальянец присел на указанное ему место и осторожно покосился на своих бывших соратников, друзей. Гримаса его выражала много чувств. Тут была и брезгливость, и ненависть, и насмешка. Нацист еле слышно хмыкнул, он ждал появления Союза. Но того не было. Пришли только Британия, Франция, США. Рейх вздохнул, видимо русский решил опять засесть на дно и схорониться, переживая бурю у себя в душе. Немец уже знал о такой его особенности. Но все же ждал. Двери закрылись, он не придет. "Семейка" уселась за большим столом. Сейчас страны бывшей "оси" сидели как школьники перед экзаменаторами, внимательно слушали, глядели. Италия на фоне Рейха и Японии выглядел лучше всех. Он был выспавшийся, наевшийся и ухоженный. Опять создается чувство, что он не проиграл, не сдался, он пришел в гости поухмыляться над неудачниками, а не получать заслуженное наказание. Британия разложил бумаги и принялся зачитывать приговор, перед этим он сообщил, что СССР ознакомлен с условиями наказания и он полностью с ними согласен, но присутствовать на суде, увы, отказался. Рейх вздохнул и посмотрел на подругу. Она безрадостно слушала, что говорит Великобритания. Ей и так не повезло и, наверное, осталось не так много времени. Жизнь покидала ее и она была словно белая роза, которая постепенно увядала. Ее приговор был предельно прост - отречение от управления государством. В принципе, она итак была не в силах это делать. Все перейдет ее дочке. Немец задумался, юной японке, так же как и Империи когда-то, придется рано распрощаться с родителем и заменить его среди других стран. Только теперь юную девушку на первых парах будет контролировать Америка. Как только приговор был прочтен, Империя кивнула. Ее тело говорило за нее, она хотела скорее покинуть зал, отправиться домой к цветущим вишням. Просто наблюдать за танцем падающих лепестков, ощущать неизбежность. Далее последовал приговор для Италии. Он был не так мягок. Да, он тоже был лишен власти и она теперь переходила к его сыну, Франция и Англия будут контролировать это. "Какие они влиятельные и важные теперь, еще больше, чем когда-либо". Так же Итальянца приговорили к исправительным работам на 15 лет. Итальяшка поморщился, вот он уж точно не любил работать и напрягать свое тело, он посмотрел на немца, взгляд его был полон ненависти и читалось "это все из-за тебя!". Рейх слегка улыбнулся, так ему и надо, впрочем. Приговор Рейха был более сложным и суровым. Хотя. Это как посмотреть. Немец слушал и почти не моргал. Итальянец криво и счастливо лыбился от услышанного. Ему нравилось, что немец тоже будет страдать. Да еще как. Работа без выходных и оплаты. Работа не из легких, тяжелая. Было даже сложно представить там хрупкого немца. Жить теперь он будет в доме практически аварийном и сыром. Один. Да, это не отцовское поместье которое было ему очень родным. А ему бы хотелось вернуться туда, там настоящая крепость, хоть она и покрыта мраком от его злодеяний. Навещать Германию можно будет раз в месяц, при условии прилежной работы и отсутствия нарушений. В медицинской помощи отказано. Во всем отказано и не сбежишь.. Звучало это как смертный приговор, только завуалированный. Все страны поставили свои подписи как проигравшие, так и выигравшие. Руки Рейха освободили, страны покидали зал. Рейх вышел на улицу и посмотрел на светлое, голубое небо. "Лучше бы они сразу убили меня" - подумал немец, вздыхая. Он направился вперед по унылым улочкам, ловя на себе ненавистные взгляды прохожих...