Лишь любя ты сможешь исцелиться

После того, как их оставили наедине, ни Вэй Ин, ни Цзян Чэн не произнесли ни слова. Они лишь смотрели друг на друга, не зная, с чего начать разговор. Вэй Ин знал, что Цзян Чэн его ненавидит. Конечно, он оставил своего главу и ушел защищать остатки клана Вэнь. Он нарушил данное своему брату обещание. И сейчас для Вэй Ина было самым тяжёлым начать разговор. — Я удивлён, что ты находишься в Гусу, — начал разговор Цзян Чэн, чем очень удивил Вэй Ина, — не ты ли говорил, что ноги твоей не будет в этом ордене? Интересно, что тебя заставило наступить на горло своим принципам. А, Вэй Усянь? — Много чего. Например, это был единственный вариант, который мог позволить защитить остатки клана Вэнь, позволив им жить без страха. — Защитить этих псов? — с сарказмом спросил Цзян Чэн. — Неужели ты забыл, что они сделали? Забыл, что эти псы сделали с нашим домом, с Пристанью Лотоса? — Я этого никогда не забывал. Те люди, которые разрушили наш дом, мертвы. А те, кого я забрал, всего лишь немощные старики и дети. Лишь единицы из них когда-то занимались заклинательством. Сейчас они всего-навсего люди, которые хотят мира и покоя. — Мира и покоя, — с гневом произнес Ваньинь, — единственное, чего они заслуживают, так это смерти! — Даже сейчас, разговаривая с тобой, я не пожалел о том, что забрал их на Луаньцзан, — полностью разочаровавшись в словах брата, мог лишь добавить Вэй Ин, — ты бы их никогда не пустил на порог ордена. Даже если бы и шицзе попросила... — Не смей упоминать сестру! У тебя больше нет права называть её шицзе. Забыл, из-за кого умерла А-Ли? Если бы отец тогда не привёл тебя в орден, то они все были бы счастливы! — Я знаю, — отвёл взгляд Вэй Ин, — поэтому я и попросил оставить нас, чтобы попросить прощения. Прости, Цзян Чэн, за то, что забрал у тебя семью. Понимаю, что ты никогда меня не простишь. Я хочу, чтобы ты знал, что я был счастлив, когда дядя Цзян привел меня в орден. Радовался, что у меня снова появилась семья. Спасибо тебе за всё. И прости, брат. На этих словах Вэй Ин смог лишь быстро поклониться и уйти. Он не хотел, чтобы брат видел его слёзы. Вэй Усянь был бы счастлив, если можно было всё исправить. Уйдя достаточно далеко, Старейшина Илин не заметил, что за ним, сломя голову, бежал злой глава ордена Цзян. — Если ты думаешь, что после твоих извинений я тебя отпущу, то ты глубоко ошибаешься, — схватив за руку Вэй Ина, Цзян Чэн заставил того развернуться,— я не забуду, того что ты сделал! Слышишь?! — Знаю, поэтому и не надеюсь на прощение. Прошу, отпустите мою руку, глава ордена Цзян. Цзян Ваньинь даже не думал отпускать руку Вэй Ина. Он понимал, что если сейчас отступит и, как тогда, оставит этого человека, то больше Цзян Чэн не сможет никогда с ним поговорить. Не сможет простить. Поэтому он не отступит. Держа за руку Вэй Ина, глава ордена Цзян начал успокаиваться. Постояв так, он понял, что с Вэй Усянем что-то не так. Цзян Чэн не чувствовал, чтобы по каналам струилась светлая Ци. При наличии Золотого Ядра должна течь хоть какая-то энергия, даже если тот и начал практиковать тёмное искусство, но её не ощущалось. Никакой. Вообще. Не веря, он провёл по руке, нажимая на активные точки. Саньду-Шэншоу хотел убедиться, что по телу Вэй Ина бежит энергия, однако он её не чувствовал. Заметив, что взгляд Цзян Чэна стал ещё злее, Вэй Ин начал пытаться вырвать руку. На эти попытки глава Цзян лишь рыкнул. А когда Цзян Чэн потянулся другой рукой к груди Вэй Ина, тот стал яростно вырываться. «Только не здесь, только не так Цзян Чэн должен узнать правду», — молился Старейшина Илин. Вэй Ин смог вырваться, однако до этого Цзян Чэн всё же успел дотронуться до груди и понять, что у его А-Сяня нет ядра! Глава Цзян стоял ни жив ни мёртв от этого открытия. — Что с твоим ядром… Что с твоим ядром?! Живо отвечай! — Тебя это не касается. — Вэй Усянь, если ты сию же минуту не объяснишь, что с твоим ядром, то клянусь от Облачных Глубин и камня на камне не оставлю, — процедил сквозь зубы Цзян Чэн. — Зачем тебе знать? Ты мне больше никто! В ту же секунду раздался звонкий звук пощёчины. Вей Ин непонимающе посмотрел на Цзян Чэна, хватаясь рукой за красную щёку. — Зачем? — Помолчи, — грозно прошипел глава Цзян, — а теперь внимательно послушай и не смей меня перебивать. Я скажу это только один раз. Ты нужен мне. — Глава Цзян… — Прошу, скажи мне, Вэй Ин, что произошло с твоим ядром? Почему ты стал таким? — Зачем вам это? — Да потому что я хочу знать, что случилось с тем А-Сянем, которого я знал. Хочу узнать, почему изменился мой брат. Почему у тебя нет Золотого Ядра. — Вы… ты правда хочешь знать? — Да! Может, так я наконец смогу понять тебя. Понять и простить за всё. — Хорошо, но нам лучше присесть. Разговор будет долгим. Вернувшись в беседку, Вэй Ин начал свой рассказ. Цзян Чэн слушал его, даже не разу не перебив. Однако чем больше он узнавал, тем мрачнее становился. — Ты — идиот, которого ещё следует поискать. Если бы ты только рассказал мне обо всём, то мы вместе нашли бы решение. Как ты не можешь этого понять! — И что я по-твоему, должен был сказать: «Цзян Чэн, представь, а я отдал тебе своё Золотое Ядро»? Ты так себе это представлял? Так смею напомнить, почему я этого не сказал. Во-первых, ты бы меня убил. Во-вторых, если бы кто-то из заклинателей узнал об этом, то ты мог бы попрощаться с мечтой восстановить свой орден. В-третьих, я не хотел тебя беспокоить. Ты дни напролёт только и делал, что налаживал связи, восстанавливал орден и тренировал новых адептов. У тебя даже времени на еду и сон не было! Если бы мы тебе не напоминали, то ты бы просто слёг от усталости! А про Вэней я тебе не сказал, потому что ты бы их не принял. Но даже если бы и принял, на Пристань Лотоса опять бы напали. Я не хотел видеть, как наш дом снова уничтожают. — Боже, права была матушка, когда говорила, что у тебя нет мозгов! Как ты не можешь понять, что мне плевать на орден и Пристань Лотоса, если там нет вас?! Зачем мне власть, если она не даст мне возможности защитить мою семью, — обняв Вэй Ина, Цзян Чэн тяжело вздохнул, — ты и А-Лин — единственное, что у меня осталось. Я не хочу вас терять. Вы моя семья. Поэтому, прошу, прости меня за всё. За то, что я был таким эгоистом и занудой. Не замечал, как тебе трудно. И я не виню тебя в смерти сестры. Ведь она всегда защищала нас. Даже во вред себе... — И ты прости меня, А-Чэн, — со слезами на глазах Вэй Ин лишь крепче обнял брата. Ваньинь мог лишь слышать его тихие всхлипы, поглаживая того по голове и успокаивая. Никто не знал, сколько они вот так сидели. Вечер постепенно перешёл в ночь. И лишь стрёкот сверчков окружал их теперь. — Успокоился? — Мгм... Спасибо, — не разрывая объятий сказал Вэй Ин. — Кстати, мне очень интересно, что у тебя с Ханьгуан-цзюнем? — Ну, как тебе сказать... — Не смей увиливать. Говори, как есть! — Мы с ним любим друг друга, — быстро это промямлив, Вэй Ин вжал голову в плечи. Кто знает, как отреагирует на эту новость Цзян Чэн. Всё же рано он обрадовался, что войны между двумя кланами не будет. Вон как побелел его шиди. — То есть, ты хочешь сказать, что ты и он... «Обрезанные рукава»? — Д-да... — Эх, ну и хрен с вами. Совет да любовь. — Ты не удивлён? — А чему я должен удивляться? Ещё с нашего обучения я заметил, что между вами что-то происходит. Ты за ним ходил, как собачка на поводке. А постоянно слушать, что Лань Чжань сделал то, что Лань Чжань снова лучший... Если честно, бесило. Поэтому я рад, что ты наконец разобрался в своих чувствах, а то в этом плане ты такой тугодум. — Эй! — И это чистая правда. Но, если он посмеет обидеть тебя, сразу говори мне. Я вправлю ему мозги. — Спасибо. — Кстати, не хочешь увидеть А-Лина? — Я думал, ты не позволишь мне его увидеть. — Ты и правда идиот. Всё-таки, я сочувствую Лань Ванцзи. Ему достался такой дурень. — Зато я его, а он мой. А знал бы ты, какой он в постели... — Прошу, избавь меня от этого. Не желаю даже знать подробности. — А-ха, шиди, ты такой бука. Но не волнуйся, купидон Вэй Ин найдет и тебе пару. Ведь надо, чтобы кто-то вытащил тебя из этой оболочки. — Вэй Усянь! Со звонким смехом Вэй Ин пытался увернуться от направленных на него тумаков. Вот так вновь два героя Юньмэна стали братьями.