Теория бисексуальности по Фрейду

— Офигеть! — Первое, что сказал я, войдя в выделенную комнату. — У них тут реально комнаты отдельные для трахача есть? Что это за клуб то такой. Преподаватель философии, по совместительству и виновник всего, закатил глаза. — Не выражайся при преподавателе, Привалов. Я аж дар речи потерял. — И вы то называете себя моим преподавателем? Я рассмеялся в голос. — А вас не смущает трахать своего ученика, а? — Сейчас и проверим. Чувствовала моя многострадальная задница неладное. — И все-таки вы извращенец. В суд на вас нужно подать! И иски я составлять научусь! Преподаватель философии улыбнулся и опрокинул меня на кровать. — Не позволю! Я скрестил руки не груди и замотал головой. Даже предпринял попытки подняться и ретироваться отсюда, но они не увенчались успехом. У Антона Павловича была отличная реакция. Он сжал мои запястья и полностью блокировал сопротивление. Но признавать поражение я не собирался. Поэтому отпирался и пустил в ход ноги. — Я не собираюсь заниматься сексом с вами. — О, это первая угроза от тебя. — Он промолчал, а потом язвительно добавил. — И она довольно сомнительная. Антон Павлович сел на меня сверху и наклонился к моему лицу. На секунду я перестал дышать, а в следующую он меня поцеловал. Его язык блуждал в моем рту, я отвечал на его поцелуи. Было слишком приятно, и мое тело реагировало быстрее, чем поступали сигналы в мозг. Я не заметил, как лишился штанов и футболки. На мне не было даже трусов. Я тяжело дышал, осматривая преподавателя, на котором одежда оставалась нетронутой. Я посчитал это явной несправедливостью и не намеривался мириться с таким положением дел. Мои руки потянулись к пуговицам его рубашки, но тут же замерли, так как я почувствовал прохладные пальцы Антона Павловича около входа. Они с легкостью вошли в меня. Этот извращеный учитель уже успел добыть смазку. При каждом движении его пальцев, стенки там, внутри меня, ритмично отдавали пульсацией. А когда, согнув фаланги, он точечно начал стимулировать меня, я был больше не в силах терпеть и с моих губ сорвался первый стон, а ноги подкосило. Я выгнул спину ему на встречу, пытаясь продвинуть пальцы глубже. Я представил, как выгляжу со стороны, и мне стало стыдно. Хотелось ненавидеть себя за то, что поддаюсь соблазну и занимаюсь сексом с мужчиной. Хуже всего было получать от этого секса удовольствие. «Ну что, проверил свою ориентацию?» — задал я себе риторический вопрос. Мой слух уловил звук расстёгивающейся ширинки, и я перевел взгляд на преподавателя. Антон Павлович приспустил штаны. Я не мог перестать смотреть, как он освобождал свой член, который находился в полной готовности, а с головки густыми каплями стекала смазка. Он тоже был на переделе. Он вошел меня и начал двигаться. Быстро, грубо. Приятно. Я неосознанно поддавался и подстраивался под его ритм, как шлюха подмахивая задницей, решив, что ненавидеть себя можно и завтра. Мы поменяли позу. Антон Павлович перевернул меня на живот и вошел сзади. — Расставь ноги шире. — Сказал он. Не в силах нормально соображать, я сделал, как он сказал, и почувствовал, как он задевает какую-то точку внутри меня. Тело сжалось от импульса. Я промычал что-то невнятное, хотя и сам не слышал своего голоса. Когда мы оба кончили, Антон Павлович отправил меня в душ. Я стоял под теплой водой и приводил свои мысли в порядок. Больше всего меня пугал не тот факт, что только что я переспал со своим преподавателем философии. Снова, между прочим. Меня пугало, что мне это нравиться, и я начинаю сходить во вкус. Мысли прервал стук в дверь. Я забыл закрыть на защелку, поэтому, не дождавшись приглашения, Антон Павлович вошел внутрь и оказался на пороге. — Ты долго. — Сказал он. — Тебе помочь? Выражение лица преподавателя в этот момент почему-то бесило. — Сам справлюсь, не маленький! — А по тебе и не скажешь. Я постарался испепелить преподавателя взглядом, но он почему-то остался стоять на своем месте. С того дня прошла неделя. Пар по философии не было, а других столкновений с Антоном Павловичем я старался всячески избегать. Хотел доказать себе, что меня привлекают мужчины — доказал. Так же, как и Фрейд свою чертову теорию. «Вот и не учи теперь философию» — с досадой и иронией подумал я. Но вот что теперь делать с этой информацией, я не знал. Впрочем, девушки меня по-прежнему привлекали не меньше. Это радовало и внушало оптимизм. Периодически я стал посматривать на парней, проверяя свою реакцию. Вот только никакой реакции у меня ни на кого мужского пола не наблюдалось. Ни на кого, кроме преподавателя философии. Телефон завибрировал в кармане, когда прозвенел звонок с последней, пятой, пары, и я направлялся в сторону общежития. Звонил Лешка. — Чего тебе? — Ответил я. — С чего вдруг ты такой неприветливый? — От тебя, вернее, от твоих советов, одни проблемы! — Взъелся я на Лешку. — Проблемы на любовном фронте? — Леха сделал паузу. — Кхм … по Фрейду? — Да пошел ты. Я отнял телефон от уха, смотря на экран мобильника, практически сбрасывая звонок друга. Но он остановил меня криком: — Погоди ты! Я остановился. — У меня, это, дело к тебе есть. —Произнес он. — Какое? — Важное. — Блин, да ты меня бесишь уже. — Вспылил я. — Если есть, что сказать, говори, а не ломайся мне тут. На другом конце телефона я услышал обреченный вздох. — Предлагаю встретиться. Мы договорились о встрече с Лехой в нашем любимом скейт парке. Я оказался ближе, поэтому приехал на пятнадцать минут раньше него и сидел на лавочке, докуривая сигарету. Вскоре подоспел и Леха. Он сел рядом, я машинально вытащил из кармана джинс пачку и протянул ему. Он вытащил одну сигарету, затем достал свою зажигался и тоже прикурил. Я курил уже вторую и молчал, ждал, пока Леха сам начнет разговор.  — Я влюбился. — Сказал он. В этот момент я подавился сигаретным дымом и начал кашлять. Леша дружески похлопал меня по спине. — И кто это? Я ее знаю? Леха нерешительно помотал головой. — Да, знаешь, но это не девушка. Он выдержал паузу. — Это парень. Я ошарашенно посмотрел на друга. По его выражению лица было понятно: не шутит. — Ну-у… хм… С какого она, в смысле он, факультета? — Ничего более умного спросить мне в голову не пришло. — Философия. — Бля, да че за факультет гомиков то такой?! Их что специально по уровню гейства выбирали при поступлении? — А ты знаешь кого-то еще, кроме Стаса? — Леха с удивлением посмотрел на меня. — Нет. — Я замотал головой и решил быстро сменить тему. — Так, говоришь, Стас? Рударенко что ли?! — Ага, он самый. — Офигеть … — Ты, прости, я раньше тебе не мог сказать, ты … как так выразиться то, гомофобом был. Я обиженно посмотрел на него. — А сейчас я, мол, в ваши ряды записался?! От такого неожиданного заявления, я резко поднялся с лавочки, выбрасывая сигарету. Леха вскочил вслед за мной, активно жестикулируя и стараясь все объяснить. — Да не это я имел ввиду, просто ты стал мягче. Прям чувствую, что поймешь. Мне искренне хотелось поддержать друга, хотя в душе играли двойственные чувства, а в голове крутился ни один вопрос. Мы решили пройтись по парку. Леха рассказал, как познакомился со Стасом и сказал, что девушки его никогда и не интересовали. — Подожди. — Остановил его я. — А ты случаем ко мне не подкатывал? Он прыснул. — Да кому ты нужен, идиот! — Со смехом отозвался парень. Я легонько ударил кулаком его в плечо. — Ну ты смотри мне, я на мужиков не засматриваюсь. Леха озадаченно посмотрел на меня. — Правда? А как же Фрейд? — Ща врежу. — Пообещал я.