Всё началось с розы

После съемки клипа прошло немногим больше недели. Данила даже успел уже обо всем позабыть. К тому же, у него там было весьма мало экранного времени. В общем, не суть. Меньшее, что Данилу беспокоит, так это сколько секунд он там мелькал. У него есть более интересные заебы. Данила оплачивает все просроченные штрафы, заваривает пакетик чая в стакане и идет в спальню. Рука тянется к телефону. Данила заходит в телеграмм, кликая два раза вместо одного, и делает глоток чая. Набирает быстро.       Danila: что делаешь?       Creedpower typing…       Creedpower: Сплю       Danila: ты печатал это слово две минуты?       Creedpower: Просто в конце решил убрать все маты       Danila: а я тут фанфики решил о нас поискать       Creedpower: ..зачем       Danila: нервишки пощекотать. тебе скинуть ссылочку? ’’       Creedpower: эм… нет.       Новое сообщение       Creedpower: Зачем ты такое читаешь?       Danila: какие интересные вопросы пошли. почему целую неделю не писал? ты ж ко мне как в грузовик запрыгнул, так всё. пиши пропало. сожрали дебри.       Creedpower: Как-то не до этого было. Извини уж.       Danila: не до этого ему было. мы же встречаемся как никак       Creedpower: ох       Новое сообщение       Danila: ты так лаконично отвечаешь       Danila: не хочешь завтра сходить куда-нибудь? у меня есть телефончик твоего менеджера… в общем, так получилось, что в качестве оплаты за съёмки я попросил сливать её мне. её мне блядь, ага. ну короче личную информацию о тебе. и в общем, я знаю, что у тебя завтра выходной.       Creedpower: Я не планировал завтра куда-либо выходить из дома.       Danila: Да ладно. Не верю.       Danila: короче, не хочешь со мной общаться спи тогда       Danila: я на тебя в обиде       Creedpower: нуну Утро субботы радует тусклым рассветом. Данила натягивает легкую футболку, вспоминая сон, где он помогал Егору застегивать запонки, и лишь после того, как он это сделал, Егор открыл ему дверь квартиры и выпустил. До пяти часов вечера Данила проводит в студии, потом едет в универмаг, где за время подъема на эскалаторе насчитывает девять искусственных пальм. В кармане вибрирует телефон, видимо, Данила забыл отключить уведомления на чьи-то сообщения. Creedpower: Не хочешь заехать в гости? Danila: еба. на чай? Creedpower: Можно на кофе Danila: у тебя нет чая? хочешь, привезу? Danila: и всё-таки. что-то же тебя торкнуло Creedpower: Находиться одному в запертой квартире как-то не очень, даже если знаешь, что в любой момент можешь её открыть. Danila: пиши адрес …Данила паркуется в достаточно не дешевом районе, разглядывая высотку и считая, сколько же там этажей. Парень выходит из машины, вдыхая запах мокрого асфальта. Навстречу идет женщина с пятью собаками на поводке и неожиданно – здоровается с ним. В многоквартирном доме даже есть мужчина-консьерж. Данила преодолевает пару десятков ступеней и вызывает лифт. На дверях нет номеров, и парень набирает сообщение, чтобы понять, куда ему суваться дальше. Дорожка света прорезает темноту коридора. Данила встает напротив и, едва сдерживая смех, достает из-за спины букет цветов. — Высушишь их, сложишь в пакетик, и будет тебе чай. — Обязательно, — Егор опирается на стену, не отводя взгляда. — Входи, — приглашает жестом. Поперечный переступает с ноги на ногу, но не потому что смущается. Делает это просто так. Показательно. Квартира уютная, пространства много. Егор закрывает дверь на замок, и Данила оглядывается, смеясь. Не дожидаясь хозяина, идет в сторону кухни. Так, стоп. Что он здесь делает? У него вообще-то были планы на вечер. Да им даже говорить не о чем! Данила садится на синий кожаный диван. Он явно не вписывается в этот интерьер. В глаза лезет чёлка. Егор кладёт букет на столешницу. И не то что бы аккуратно. Здесь слишком чисто, прям вылизано. Горят все лампочки. Егор достает стаканы из черного шкафчика. Меньшее, чего он ожидал, так это то, что Поперечный до него всё-таки доедет. Рука дрогнет, и Егор сыпет больше кофе, чем нужно. Шумящие уши. И язык. Принципы стягиваются узлами. Егор разворачивается, делая три больших шага, одной рукой отодвигает стол в сторону. Данила пытается встать, но его толкают на диван; Егор берет левую ногу Поперечного под коленом, прижимая её к спинке, локтем упирается в обивку – у головы. Данила широко раскрывает глаза и даже не успевает толком вникнуть. Крид целует его в шею, втираясь коленом в пах, сильно. До боли. Поперечный побирается мурашками. Недоумевающий взгляд, какая-то брезгливость на дне. Данила попадает коленом в солнечное сплетение, выбивает болезненный выдох. Звук приглушенный, в глазах на секунду двоится. Данила пытается сделать рывок, но на него валятся. Взгляд захмелевший, места мало. Оба падают на пол. Данила задевает рукой угол стола, ударяется головой, матерится. Егор вжимается в губы, невзирая на неприятный привкус, разливающийся по губам и языку. Поперечный топит пальцы в чужих волосах и, сам того не желая, растекается под весом тела, кусает чужие губы. А это ему уже не свойственно. Сейчас в нем и на нем будто вся усталость мира. Открывать глаза не хочется вовсе. Егор целует грубо. На пальцах вязко. Врывается отрезвление. На ламинате капли крови, размазываемые рваными движениями рук. Застылый испуг на лице. Данилу поднимают рывком, прижимая ближе. Ответная реакция – толкнуть, опереться о стол, вытирая рот дрожащими пальцами. Желание одно: избить. Костяшки чешутся. Хотелка понятная и четкая… только вот не единственная. Егор ведет в душ – там у него аптечка. Настойчиво толкает в спину, садит на корзину для грязного белья. Обеззараживает рану и начинает перевязывать. Старается как можно туже – отрезвляет. У Данилы стояк, и он всеми способами пытается его скрыть. Если начнет говорить, то может дрогнуть голос. Егор кладет медикаменты на край ванны, щелкает два раза ножницами, затягивая узел на руке, и Поперечный пытается даже помочь, но лучше бы не мешался. Дыхание тяжелое. Данила впивается отросшими ногтями в кожу, дергая плечом; поднимается, притягивая, мягко целует в уголок губ. Голова кружится. Данила забивает Егора в угол – спиной на холодную плитку. Включает воду. Всё мокнет – начиная от одежды, заканчивая его покалеченной совестью. Егор подсаживает на бедра, подкидывает Поперечного; кусает мочку, рьяно облизывая шею. Данила тяжелый, но это того стоит. Данила поднимает вверх однорукий смеситель. Кажется, из шампуней и прочего они уронили всё, что можно. Одежда мокрая. Одна на двоих дрожь. Виной всему – холод. Егор издает низкий, похабный стон, и у Данилы внутри все скручивается. Поперечного разворачивают, и тот прижимается щекой к холодной плитке. Егор подходит вплотную, начиная имитировать резкие толчки. Данила шипит, и из всех его слов можно разобрать только одно: «Придурок». Доигрался. Позаботился о том, чтобы катушки пожелали переехать. И не просто в другой город – в другую страну. Данила послушно поднимает руки, чтобы с него могли снять футболку, он-то где-то там осознает, что ничего не выйдет, – ткань прилипла к телу. Два натурала стоят и жмутся друг к другу, и у обоих встал. Джинсы стали тесными. Были бы в обтяжку, вообще б была беда. — Закончим, раз уж начали, — шепчет Данила. Быстро же его вымотало и размотало. — Зачем-то ты же полез, пидорок. В челюсть прилетает удар. Данил сжимает зубы, отшатываясь. Всё равно лезет, поднимает мокрую футболку и ведет вниз по животу. Он сделает там все так, как ему самому приятно. Знаем, умеем. Пусть оценит. Егор ищет опору в стене, прячет взгляд в плечо; джинсы мешают, и Данила снимает их с него, не церемонясь. Егор сжимает футболку Поперечному правой рукой. Такой ''изматывающей'' должна быть война непримиримых сторон и противоположных принципов.