Горячий шоколад

Ученики Слизерина славились коварством и хитростью, верно? Они умели ловко подставить собственного соседа так, что вышло бы вообще, будто он и был изначально виноват. Каким образом произошло, что Виктория оказалась на данном факультете? Конечно, в ней присутствовала заносчивость, иногда и чрезмерная наглость, однако, чаще всего девушка предпочитала просто притворяться, надевать маску типичной слизеринки. Она бы никогда никому не пожелала того, что видела сейчас перед собой. Пусть это были всего-то вывих руки, сломанный нос и пара синяков, брюнетке еще никогда не приходилось так за кого-то волноваться. Разве что за Драко, когда тот однажды попал в драку с Уизли на третьем курсе. Хотя даже там не случилось ничего смертельного. Да, стоит признать, что Тори особенно чувствительно переносила страдания близких ей людей. — Мерлин... — шокированный шепот особы заставил парня поднять голову, — Кто это сделал, Тео? Слезы, подобно кристаллам, блестели в кофейных глазах Тори, когда та аккуратно коснулась кончиками пальцев щеки Нотта. — Я... Я не могу сказать. Слова встали комом в горле. Теодор хотел и даже собирался рассказать всю правду: и о том, что именно произошло, и о причинах, и о Драко... Но не смог. И как бы не было иронично, но тут не сыграла растертая в пух и прах дружба между ним и белобрысым слизеринцем; дело заключалось в чувствах Грейнджер. Тео никаким образом не хотел ранить девушку, а известие о том, что он подрался с ее лучшим другом за ее же сердце, не вызовет ничего кроме разочарования и боли. — Я не понимаю... — растерянно пробормотала темноволосая, а затем взглянула парню прямо в глаза. И как ни странно всё поняла. Без лишних слов и отговорок, без каких-либо возмущений и слез она рвано вздохнула и несколько шокировано попятилась. Верить не хотелось совсем. Стремительно выбежав из больничного крыла, Виктория оставила за собой лишь приятный аромат шоколада, которым всегда пахли ее темные волосы, и парня, сожалеющего обо всем.

***

Из-за прибывания Теодора в не самом презентабельном состоянии Драко назначили временным старостой Слизерина. Это казалось весьма комичным в связи с тем, что именно он был тем, от чьей руки пострадал Нотт. Некоторые ученики даже выдвинули теорию о том, что он это сделал специально для того, чтобы быть ближе к Грейнджер-старшей, что, бесспорно, казалось большинству бредом. Он может и мог такое выдумать и, более того, воплотить, но минусов из общего положения дел выходило больше чем плюсов. Развалившись на кресле в общей гостиной, Малфой разговаривал с Седриком. Обычно слизеринец не "опускался" до задушевных речей с учениками других факультетов, но, в конце концов, это был не Гриффиндор, а значит всё не так уж и ужасно. — Выходит, они встречаются с прошлого года? — уточнил блондин, задумчиво хмурясь. Почему ему казалось, что отношения Тео и Тори длятся намного дольше, чем пара-тройка месяцев? Наверное, сыграла ревность. — Да, насколько я знаю, — свободно пожал плечами Диггори, — Хотя, думаю, поняли они свои чувства раньше... — Чувствую себя какой-то второкурсницей из грифов, которая жить не может без сплетен, — насмешливо закатив глаза, Драко усмехнулся. Парни рассмеялись. Идиллия резко прервалась, когда светловолосый увидел гневную брюнетку, уверенно направляющуюся к нему. В этот момент она как никогда напомнила ему Гермиону; хотя, сказать честно, внешне девушки были совсем не похожи. В подобных ситуациях Драко задумывался о том, что, возможно, они и не являлись родственницами. И раз за разом откидывал эту мысль. Было бы странно, окажись всё так, верно? — Я не намерена терпеть твои отговорки, Малфой, — Тори сложила руки под грудью и нахмурилась, — Я просто... Фамилия из уст кареглазой особы звучала совсем непривычно; девушка обращалась к нему так лишь когда была реально разгневана. Парень в одну секунду поднялся с кресла и подошел к ней, пытаясь предпринять попытки успокоить подругу. Пуффендуйца, минутой ранее говорившего с слизеринским хорьком, как ветром сдуло, что было как нельзя кстати. — Я просто поверить не могу, что ты поступил так. — Она покачала головой и сжала губы в одну линию, — Но, знаешь, я не собираюсь читать тебе мораль или нотации, не стану учить как именно жить... Просто скажу о том, что мне больно смотреть на последствия всего произошедшего. Я не вижу в этом своего Драко, которым так дорожу. В груди все чувства запутались в огромный ком, Малфой не мог подобрать слов и потерянным взглядом пытался рассмотреть в молодой особе, стоявшей напротив, ту счастливую улыбку, которую она дарила ему на сегодняшних лекциях, и огонек в этим темно-кедровых глазах. Он тоже не узнавал свою подругу, свою возлюбленную. А чувство вины наглым червем проедало внутренности, уверяя, что это он виноват в боли Грейнджер, слезы которой утренними росинками блестели в глазах, по цвету так напоминавших горячий шоколад. — Тори... Блондин попытался поймать собеседницу за руку, но она ловко отстранилась и последний раз бросила взгляд в серые, словно ртуть, глаза друга. — Не приближайся ко мне... больше никогда. С тех пор прошла целая неделя. Дружба с треском рвалась по швам, оставляя за собой лишь разорванные кусочки сердца. В голове повторялись ее слова, сопровождаемые взглядом карих глаз, полным разочарования и кровоточащей боли, а в душе творился полный хаос, восстановлять который Драко решил другими девушками. Иронично, что в каждой использованной особе он пытался отыскать те самые шоколадные омуты и чуть волнистые темные локоны, но никак не мог найти.