У света тёмное ядро

Еванжелина испуганно вскрикнула, а Драгомир не знал, как реагировать. В душе он радостно кричал, но даже привычную улыбку выдавить не получалось. Мыслей разбежались, собраться не выходило. — Встань, — голос Императора испугал даже самого Драгомира. Раду подскочил и опять поклонился, уже в пояс. Лицо у него застыло, губы поджались. — Я благодарю вас за спасение, сэр. Извин... Простите, что в нашу первую встречу так резко отреагировал. Тон у него был замечательный, будто маг хочет проклясть спасителя. Раду смотрел то на Еву, то на Драгомира. Он явно уже выбрал сторону, но отчаянно желал что-то сказать девушке. Драгомир стукнул древком копья о землю, подняв облако пыли. — Говорите. Я не буду вам мешать. Еванжелина с сомнением посмотрела в глаза рыцаря. Она не понимала его мотивов, ей и не следовало. Раду тоже не понимал, но думал быстрее. — Что тебе известно о моём аресте? Она вновь посмотрела на бывшего товарища, продолжая периодически коситься то на Драгомира, то на лежащее в пыли копьё. — В общих чертах, — неуверенно начала она. — Господин Архимаг рассказал, что тот, кого мы считали Артуром, часто с тобой говорил, чтобы добыть информацию. Поэтому тебя задержали. А когда тёмные напали и убили Алена, тебя похитили. Драгомир не удержался и усмехнулся. После того, что было с магом, слово "задержали" звучало как откровенное издевательство. Хотя оставалась вероятность, что её специально ввели в заблуждение: кому будет приятно узнать, что их товарища пытают другие товарищи? Привычная практика для дворцовых интриг, он и сам иногда к подобному прибегал. Раду эти слова задели, но он резко переменился в лице, услышав последнюю новость. Его руки дрожали, но голос пока звучал ровно. — Аленсель мертв? Девушка кивнула, поджимая губы. — Он с самого начала был уверен, что ты предатель, но это не так! — она по своему расшифровала эмоции мага. —Ты хороший, на самом деле, я знаю. Правда ведь? Глубоко вздохнув, Раду скрестил руки на груди и посмотрел прямо в глаза Еванжелине. — Значит, тебе ничего не сказали. Драгомир прищурился. В голосе Раду он уловил знакомую насмешку. Девушка этому явно не обрадовалась. — О чём ты? Из-за деревьев донеслось завывание ветра, и сквозь ветви пробились пестрые вспышки светлой магии. Колдовство не было достаточно эффектно, но Драгомир почувствовал его отголоски. Стремительно начало темнеть. — Наставник упустил самое главное, — Раду не спешил называть старого мага по имени. — Да, я не предатель, если совсем прямо. Я ничего не выдавал "шпиону". — Тогда в чём причина? — в голосе Евы появилось отчаяние. — Он всё-таки управляет тобой? Грянул гром. Вдали послышались крики, которые лес едва заглушал. — Нет. Нас же учили сопротивляться. Даже так, я согласен на управление. Девушка взволнованно нахмурилась. На её лице уже начало появляться отчаяние. — Но почему? — Тогда на площади я использовал тёмное колдовство. Я ренегат. — Невозможно! Еванжелина едва сдерживалась, чтобы не наброситься на Раду. Драгомир уже понял, что он не знает эту девицу, поэтому не брался загадывать, попытается она его обнять или убить, если сорвётся. — Но это так. И ты знаешь... — Это тоже можно искупить! — Согласно закону искупить это может только огонь. Священный огонь. Если я вернусь, это будет добровольным согласием на смерть. — И ты... Оба умолкли, совсем забыв про стоящего рядом рыцаря Тьмы. Раду как-то вымученно улыбнулся, пожав узкими плечами. — Я хочу жить. Пускай это будет рабство, плен, унижение, что угодно. Но я буду жив. Услышав это, Ева все же сдалась. Тень от забрала упала на её лицо. Наконец, она вынесла вердикт — То есть, ты всё-таки предатель. Раду засмеялся. Звучало это до ужаса неестественно, особенно для вампира. Драго понимал, что Раду не хотел показывать слабость. Зная, как он вёл себя в зазеркалье и в королевстве людей, фальшь этих и предыдущих действий была очевидна. Еванжелина же верила всему и смотрела на него, как на безумца. — Беженец, — легко успокоившись, выплюнул он. — С самого рождения меня и мой род считали предателями ни за что. Поэтому я остаюсь верен вашим предположениям, Ваше Высочество! Наконец, Раду обернулся к Драгомиру, и рыцарь увидел на его лице до смеха знакомое выражение. Такое было у тех, кто самозабвенно несёт какую-то чушь, и в один момент понимает это. Желание того, чтобы его убили на месте и не дали опозориться дальше. Актёр из Раду был плохой, но он быстро спрятал любые эмоции. Вытянув руки по швам, пряча дрожь, он слегка поклонился. — Примете ли вы меня, сэр? В голове Драгомира было всё ещё было пусто. Нужно было что-то срочно придумать. Если он скажет правду, то всё рухнет. Он не знал, что конкретно, но всё точно. Значит, работать надо официально, не шокируя новой информацией. — Ты не раб и не пленный, а ученик Тойфельдора и мой протеже. Считай себя полноправным гражданином Империи. "Всё равно через бюрократический ад проходить не тебе и не мне, а Тойфельдору. Будет знать, как брать моё" — с почти детским злорадством додумал Драго. К колдуну злобы или полновесной обиды не было. Только знать, что внимание Раду придется и необходимо делить, оказалось неприятно. И, в довесок, существование самой системы было на совести бессмертного. Звуки битвы становились всё отчётливее, а люди по-прежнему ничего не замечали и продолжали разговор. Сжав зубы, Раду поклонился ещё раз, а Еванжелина, воспользовавшись моментом, молилась. Вернее, пыталась. Драгомир прекрасно помнил, что это должно его отпугнуть и залечить её раны, но что-то всё ещё шло не так. Раду тоже это заметил и с тревогой косился. Сложно было сказать, исцелились её раны или нет, но бледная кожа слегка порозовела. Зато страх, раньше отдаленно похожий на боязнь воды, всё не желал проявляться. Это было хорошо, но определенно не нормально. Еванжелина и сама это понимала, но обвинить кого-либо она не успела. Драгомир, почувствовав опасность, заклекотал, прогоняя Каспара, и повалил обоих переговорщиков на землю, закрыв собой незащищённого мага. Судя по хриплому вскрику, приземлился он немного неудачно. Рев и грохот на мгновение оглушили Драго. В следующий миг всё вокруг заполнило пламя, а потом мир провалился во тьму. Над головами прогремел гром, и на обожженную землю с шипением упали редкие капли дождя, стремительно ставшие сначала ливнем, а затем исчезнув, как только потухло пламя. А потом началось самое страшное: к ним пришла битва. Войны бежали и сражались, подскальзываясь, кони ржали, шумела намокшая трава. Мимо пробежали звери, вцепившиеся в прыжке в чьё-то горло. Раду поднялся вместе с рыцарем, давая тому опору. Ева стояла рядом с ними и не думала нападать, ибо сама испугалась не меньше. Драго до сих пор ничего не видел. Дар холодом пронзил грудную клетку, заставив его повести головой. Сила вырвалась наружу, заставив его смотреть на всё с листьев деревьев, с блестящих доспехов, капель крови, мёртвых глаз. Тени отражений получились самопроизвольно, напугав всех внезапно возникшей отовсюду текучей чернотой. — Заткнулись все! Драгомир не сразу понял, что это он сам закричал — голос звучал отовсюду. У него ещё никогда не получалась настолько сильная передача. Окружающих тоже проняло: сражение моментально затихло. Послышался шёпот. Никто ничего не понимал, но говорить громче пока не решались. Это был неплохой шанс. — Битва закончена. Ваши святые орудия потеряли силу по вашей же вине. Когда пал последний воин на той стороне реки, ваши Стелы потеряли часть силы. Уж не связано ли это? Те воины были свитой императора, демонами. Стелы защищают вас от сил Тьмы. И чем меньше Тьмы в мире, тем меньше, по мнению ангелов, вам нужен Свет. Он уже не работает как надо. Драгомир хотел закончить битву, чтобы враги ушли. Замеченное ослабление противника дало ему идею. Оставалось надеяться, что ему поверят. Николай подтвердил: — Святая вода почти не ранила келпи! Светлые потеряли преимущество, даже больше. Как истинный рыцарь, я не могу продолжать бой. В командире явно заиграл фанатизм по отношению к императору и долгу. Ранее гладкое красивое лицо залила буквально тёмная кровь, а одного глаза не было видно под нехорошей раной. — Мы не можем сдаться! — рявкнул вражеский генерал. — В бой! На смерть! — Я не против, — решил сблефовать Драгомир. — Сражайтесь. С каждым убитым тёмным, который тоже может оказаться демоном, Стелы продолжат терять силу. И когда вы умрёте, как герои, ваши дети будут умирать от болезней, которые жрецы не смогут излечить. Ему поверили многие. Некоторые послушали командира и попытались напасть на тёмных, но те с лёгкостью отбились от них. Мало кто из светлых бросился на врагов, практически никто из них не помог фанатичным товарищам. — Прекратите сражение! Драгомир с трудом удержал связь с отражениями. Выкрикнувшей это была Ева. Она всё ещё стояла рядом, но говорила в сторону. — Если мы отступим, вы нас не тронете? — Моя армия не будет вас преследовать, — Драгомир не сдержал удивления в голосе. — За жителей окрестных деревень отвечать не буду. Они подчиняются своим господам. Однако вы в праве уйти с миром. — Тогда я приказываю своей армии отступать! И вы тоже! — Приказываю отступать. Люди мешкали. У Евы было время посмотреть в его сторону. Непонятно почему, в её задумчивости была надежда. Раду же, который всё также стоял рядом с Драгомиром, казался совсем потерянным. Драго позволил себе потерять контроль только в тот момент, когда на пустыре появились Тойфельдор и Якоб. Мир снова заполнили звуки и запахи. Раду пах огнём, землёй и болотом, почти как древний колдун, бесшумно вставший рядом. А тот ещё и воском, непонятно почему. Его ледяная ладонь легла на глаза рыцаря. В голове неприятно закололо. — Ты как всегда. Только то, что мы на поле битвы, сдерживает меня от того, чтобы оторвать тебе голову. Только из-за того у нас будет только один... Уже и язык с тобой заплетается! Тойфельдор убрал руку, и первым, что увидел Драгомир, был жест Якоба т: "я слежу за тобой". Драгомир посмотрел на и без того бледного Раду и заключил, что эти двое не поладили. — Тойфельдор, как хорошо, что вы пришли, — дружелюбный оскал украсил лицо рыцаря. — И вы, Якоб. Есть раненные. — Ты тему не переводи! — колдун дал Драго лёгкую затрещину. — У меня не так много времени. Я должен вернуться, и этот маг со мной. Якоб недовольно скривил губы и закатил глаза, пытаясь скрыть недовольство тем, что поправляет волосы. Не вышло, тугие косы были в обычном состоянии, ничуть не потрёпанные. — Право, господин! — Драго прищурился, глядя прямо в разные глаза. — Мне просто не хотелось бы, чтобы я остался единственным, кто удостоился чести быть исцелённым. Аргумент подействовал. Ворча, Тойфельдор позвал Раду помогать и направился вслед уходящим тёмным, прочь от лагеря вторженцев. Якоб покосился на отступающих светлых. — Аульвы пущены по следу? — Я пока не судья мирным жителям, — добродушно заявил Драго. — Попытаются напасть вновь, мы будем готовы. Я скажу Николаю. А пока я свободен. — Это хорошо, — Якоб заискивающе улыбнулся, всем телом заваливаясь чуть вбок, обманчиво по-детски. — Очень мудрый поступок. Насколько я видел, только та девочка поняла, что это говорили вы. Умно. Якоб был похож на змею. Дело было не только в чешуйках на лице и змеиных глазах, и даже не в подвижности. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — с каменным лицом спросил Драгомир, понимая, что отвязаться не сможет Аульв прикрыл рот ладонью, озираясь по сторонам. Только после этого он перешёл к сути. — Возьми Раду с собой. Я беру Тойфа на себя. — Чем Раду тебе так не понравился? Вместо ответа аульв сложил руки в молитве и хитро подмигнул. Спорить было бесполезно. — К чему бы ты не вёл, ладно, — смирился Драго. — Как вы так быстро дошли? — Тут неподалеку точка, — аульв кивнул себе за спину. — В замке господарыни Вайорики. Она даже не заметила. Драгомир резко помрачнел. Дело шло к вечеру, всем пора отоспаться. Рядом с Вайорикой — деревня, он прекрасно это помнил. Они не проходили через неё, но он прекрасно это помнил. — Принц, что с вами? — Ничего, — Драго встряхнулся, возвращая улыбку. — Надо кого-нибудь отправить предупредить. Ты сейчас свободен? Даже если Якоб и понял, что есть какой-то подвох, не подал виду, отсалютовал и в прыжке исчез. Как только Драгомир остался один, он сразу пошёл в направлении командного состава, присоединяясь. Замок Вайорики находился чуть дальше деревни и полей. Не самое благоприятное расположение, раз светлые так легко почти дошли до них. Однако сама она встретила их ещё на подступах к селению, вместе со своими упырями и недовольным Якобом, из плеча которого торчала стрела. Ворчащий колдун увёл полуаульва к раненым. Как и ожидалось, местные вооружились и были готовы защищаться, а его издалека приняли за лазутчика светлых. Победителей приняли с распростёртыми объятиями, даже орков — как бы два народа не вздорили, а потерпеть друг-друга были в силах. Особенно по такому случаю. — Драго, я поздравляю тебя с победой, — Вайорика безошибочно нашла его, несмотря на закрытое забрало и попытку спрятаться за Каспаром, который успешно вернулся к хозяину. — И я уже слышала о твоём новом друге. Драго вышел из-за коня и приобнял женщину, хотя делать это было неудобно — Вайорика тоже была в доспехе. — Откуда, мне интересно? — У моего сыночка длинный язык, и Тойфельдор его не заглушил. Только им не говори. — Ба, ты опять за своё. Она растянула подкрашенные алым губы в улыбке. На белых гладких щеках тут же появились глубокие морщины, обычно спрятанные под толстым слоем белил. Тонкие брови были, как всегда, угольно черными,на веках — тёмные тени: в этом Вайорика была довольно старомодна и избыточна. Драгомир редко видел её ненакрашенной. Однако ей это шло, придавало шарм. — Так, познакомишь лично? — Ба! Он помогает в лазарете, потом. Может быть. Она усмехнулась, точно как он сам иногда, и ушла — дела не ждали. — штаб и лазарет можгут расположится у меня, — скомандовала она, обернувшись на ходу. Драгомир шумно выдохнул, трескуче и без слов ругаясь. Раду сидел в открытой повозке вместе с парой раненых, один из которых на удивление крепко спал, с интересом рассматривал вампира Николая. Последний громко рассуждал о том, какого цвета должна была быть повязка на глаз, если бы Тойфельдор не согласился помогать. О том, как колдун его исцелял, вспоминать не хотелось, ибо зрелище было на редкость жуткое. Причины, почему Раду до сих пор слушал тёмного, были не только в том, что иначе он мешал бы своими разглагольствованиями работе целителей. Николай был не похож на Драгомира, как будто они на принадлежали одной расе. Слишком ровные зубы, ажурно разной формы, похожи на человеческие. Длинные уши с гребнем, чувствительным к магии: не зря они "прислушиваются", когда ощущают магию — другой формы и сильнее выделяются. Глаза светлые, черты изящные, но благородные. У Драгомира глаза чёрные, а черты простоваты. Зубы частоколом, уши меньше, зато кожа такая же белая. Он не гипнотизирует, это точно, в отличие от этого: — ...Подчинение одним глазом не использовать, но невелика потеря. Драгомир вон, обходится... Болтун — находка для шпиона. Узнав, что Раду является учеником Тойфельдора, он вообще расслабился. А сам маг мог, тем временем, подумать. За того, кого шепотом назвали Тёмным Императором, говорил Драгомир, который спас его мгновением ранее. Не только его, но и Еву. Это многое объясняло, тем самым порождая ещё больше вопросов. Ранее почти понятная ситуация вновь грозила выйти из-под контроля, а принятая стратегия ставилась под сомнение. Ещё и незапланированная задержка, сильно урезавшая возможность добыть информацию у Тойфельдора и подкорректировать план. Мимо прошла вампирша. Её острый и мрачный взгляд всего на секунду задержался на них, но Николай вздрогнул и выразительно поздоровался на неизвестном Раду языке. Магу эта сухощавая женщина показалась подозрительной. — Вдова Вайорика госпожа этой земли, — покровительственно шикнул Николай. — Не без странностей, но особа важная. В следующий раз прояви почтение, а то мало ли. Раду решил вообще на глаза ей не попадаться, подозревая, чем это может грозить. В этой стране нужно всегда быть начеку и не давать незнакомцам заострять на чужаке внимание.