За тобой - хоть на край света

Питер не понимал. Не понимал, почему люди, которых Стайлз называет своей семьей, в упор этого не видят. Не чуют, будучи оборотнями. Запах. Его любимый, нотки какао и овсяного печенья, чего-то солнечного и нежного, стал слишком сильно отдавать горечью. Вероятно, стая списывала это на таблетки, которые постоянно принимал Стайлз. Но теперь - это не только они. Стало слишком много лекарств, что скрывали кислотно-гниющий запах внутри. Питеру не нравилось. Питера раздражало. Питера это выводило из себя. Он наблюдал в течение месяца. Мальчишка медленно, но верно угасал. Но, невзирая на всё это, продолжал появляться на собраниях стаи. Продолжал болтать без умолку, и плеваться сарказмом. Неизменно вытягивал этих идиотов из передряг, но сам не просил помощи. Был все так же, единственным, кто нормально общался с Питером. — Хэй, зомби-волк, ты какой-то задумчивый в последнее время. Выстраиваешь в своей коварной голове дьявольский план? — и как всегда Стайлз был самым наблюдательным. — Именно так, лапушка, — ухмыльнулся Питер, едва не засмеявшись тому, как брови Стилински взлетели вверх. — Эээээ, возможно ты не в курсе, но, если затеваешь что-то плохое, вслух озвучивать нельзя, — Стайлз сказал это, прикрывая рот рукой, будто стараясь быть тише. — Ох, как неловко вышло, — Питер театрально положил руку на лоб, — Но ты же никому не расскажешь? — оборотень спросил это максимально серьезно, что ввело Стайлза в ступор, но он быстро ответил. — Если только буду посвящен в твой план, — улыбнулся парнишка. — Идет, — Питер протянул ему руку, — Завтра я должен уехать, где-то на неделю, а по приезде сразу наведаюсь к тебе. — Идет, — Стайлз в ответ пожал руку, — И только попробуй надуть меня, волчара! — Никогда в жизни, лапушка. *** Питер не соврал. Ему и правда хватило недели, чтобы съездить в другой город, убить Альфу той территории и забрать его силу. В Бикон Хиллс он вернулся глубокой ночью. Он не хотел терять ни минуты, поэтому сразу же направился к дому Стилински. Окно мальчишки по-обычному было приветливо открыто. Мелкий идиот. Питер простоял под ним около десяти минут, прислушиваясь. Шериф был дома, уже спал. Он конечно же знал, что с его ребенком, и теперь стал снова глушить боль в алкоголе. Питер чуял, как запах спиртного пропитал уголки дома, где спрятаны бутылки. Он ни на минуту не сомневался в том, что задумал, а то, что чувствовал сейчас, лишь подстегнуло его. Волк без труда проник через окно в комнату к своей цели. Здесь, без изменений, царил творческий беспорядок, как называл это Стайлз. Срач, как называл это Питер. Мальчик спал. Но сон был беспокойным. Он метался на постели, испарина покрыла его лоб, а тело мелко подрагивало. Питер снял пиджак, повесив его на стул. Он тихо, почти на цыпочках подошел и опустился на край кровати. Запах горечи стал невыносим. Забивал ноздри настолько, что настоящий запах Стайлза почти пропал. Сердце слишком сильно отбивало ритм. И оно принадлежало не только Стайлзу. Он провел большим пальцем по желанным, влажным губам, и, не удержавшись, припал к ним. Стайлза это, естественно, разбудило. Питер не дал ему возможности вскрикнуть, быстро прижал ко рту ладонь, и немного придавил тело свом весом. — Ночи, лапушка, — улыбнулся волк. Мальчишка уже понял кто его ночной гость, поэтому просунул руку и схватил Питера за нос. Руку со рта мужчина убрал, но вот полностью отпускать не стал. — Какого…- вспомнив, что отец дома, Стайлз стал говорить шепотом, — Какого хера, Питер? — Все, как и обещал. Вернулся, чтобы посвятить тебя в свой план. — А до утра это не могло подождать? — Стайлз устало вздохнул, потерев глаза. — Я не мог больше ждать, — Питер мгновенно посерьезнел. — Возможно, ты будешь злиться, но я это делаю для тебя. Стайлз напрягся. Он только сейчас окончательно проснулся и понял, что всё это время Питер полулежал на нем. — Питер, — мальчик сглотнул, — Что это ты удумал? — Стайлз уперся ему в плечи, но куда там, проще было бы гору сдвинуть. — Питер, не молчи! — Ты знаешь, я бы никогда не отказал тебе, Стайлз, — Питер поглаживал его по голове. — И страдать тебе не позволю никогда. Я не причиню тебе вреда, дорогой, — во тьме, глаза загорелись алым, клыки удлинились, в голосе пробились рычащие нотки. — Верь мне. Рот снова зажат, но теперь когтистой рукой. Питер отвел голову мальчика в сторону, открывая тонкую шею. Не став сдерживаться, он провел языком по местечку, к которому уже прицелился. Стайлз не вырывался, и в запахе никакого протеста Питер не чувствовал. Лишь очень сильное волнение и …. предвкушение? Питер теснее прижал мальчика и вонзил клыки в нежную плоть.