Куколка

Я находилась в глубоком шоке, в голове в сотый раз перематывая его фразу. У меня складывалось такое впечатление, что мне послышалось или померещилось это и я решила переспросить. Дойдя до дивана, я присела, положив руки на колени. — Что ты только что сказал? Повтори, — Артём усмехнулся и, подойдя ко мне, нагнулся к уху, шёпотом начинал дразнить меня. Его дыхание перемешанное с алкоголем опаляло мою кожу, заставляя отвернуться в сторону, чтобы не чуять запах дорогого спиртного. — Если хочешь видеться с дочерью, то тебе придётся стать моей законной женой, — каждое слово он произносил медленно, будто издевался и пробовал его на вкус. Когда Тёма произносил эту фразу, то я чувствовала боль внутри себя и складывалось впечатление, что мне втыкают иголку в каждый палец. — Я надеюсь, ты понимаешь, что у тебя нет право на неправильный ответ? Я в любом случае оставлю дочь у себя. — Хорошо, я согласна, — за спиной я услышала облегчённый выдох, а после рука мужчины легла мне на шею. Поцелуй пришёлся в щёку, а в ухо была произнесена фраза: — Умница. Завтра у нас будет зарегистрирован брак, поэтому советую тебе хорошенько выспаться, — кричал бизнесмен и направлялся в свою спальню, держа в руке бутылку с виски. Я обежала весь дом, все комнаты, но Олю так и не нашла. Я сделала выводы, что моя дочурка находится не в этом доме, а держат её в другом месте. Без своей девочки мне нечего было здесь делать и я хотела уйти, только охрана Пиндюры не выпускала меня за пределы ворот. Чертыхнувшись, я вернулась в особняк и заняла свою комнату, только на нервной почве спать не хотелось, начиная от слова «совсем». Измерив комнату шагами, я с нетерпением ждала рассвет, нового дня. Я стала считать минуты до встречи с дочерью. Артём дал честное слово, что я увижу своё чадо, когда мы выйдем из ЗАГСа. Решив, что ответы на свои вопросы я найду в кабинете бывшего возлюбленного, я отправилась именно туда. Я отлично вжилась и справилась с ролью шпионки и умело перебирала руками в ящиках и когда не находила ничего толкового, переходила на другую мебель. — Что это? — В руках я вертела маленькую книжку в кожаной обвёртке и замком. Открыв первую страницу, я внедрилась в строчки. — Это почерк Тёмы? — Подушечками пальцев я стала вводить по жёлтым листочкам. Это был дневник Артёма, где ясно и чётко были написаны и понятны его мысли. Он стал его вести как только мы стали встречаться и мне было дико любопытно прочесть. Он любил меня. В качестве своей жены видел только меня и после колледжа планировал создать семью, только всё пошло не по плану в одну роковую ночь. Эти строчки были написаны с такой болью, что по коже пробежался холодок. Тёма не хотел меня отпускать и никак не хотел смиряться с тем, что я ему уже не принадлежу. «Невыносимо видеть, как сердце Алекс плавно начинает заполнятся любовью, когда она видит Тимофея. Она улыбается ему точно также, как и мне, когда видела меня. Мы так сильно любили друг друга, неужели моя любимая больше никогда не обнимет меня со спины и не поцелует? Мне несносно видеть её с другим мужчиной! Алекс принадлежит только мне и так будет до скончания веков. Несмотря на то, что она причинила мне боль, выложив видео в сеть, я по-прежнему продолжаю любить свою маленькую девочку. Я никогда не смогу смириться с той мыслью, что это действительно конец. Неужели так и закончится наша love story? » — Интересно? — Я вздрогнула, когда так бесшумно в комнату вошёл владелец этого особняка. Я так увлеклась чтением, что незаметно для меня прошло три часа. — Очень, — я захлопнула ежедневник и опустила взгляд вниз, чувствуя вину. — Тём, я понимаю, что неправильно читать чужие дневники, но я должна была узнать, что ты чувствовал, когда я порвала с тобой все отношения. — Мне было больно. Очень, — моему удивлению не было предела. Он… не злится? Он плотно захлопнул дверь и сел в кресло. — Я вижу в твоих глазах вопросы. Задавай. — Скажи, а почему ты не покидал попытки вернуть меня, хотя видел, что я уже принадлежу другому? — Руки бизнесмена сжались в кулаки. Ему не нравилась такая формулировка и поэтому он молча проглотил, отвечая на вопрос. — Потому что я искренне верил, что мы будем вместе. А что насчёт «принадлежу другому», то это не так. Ты Тиму никогда не принадлежала, он всего лишь делал иллюзию. — Я не совсем поняла его ответ… Что он хотел этим сказать? — Однажды вечером я пришёл к нему домой, чтобы поговорить. Я просил его не причинять тебе боль, потому что знал, какой он бабник. Просил быть рядом, поддерживать, потому что меня рядом с тобой в этот период в твоей жизни не было. За это я заплатил ему пятьдесят тысяч рублей, — мои глаза округлились, как пятирублёвая монета. Почему это стало известно мне только сейчас? — Он согласился, только ваш секс в мои планы не входил. Он нарушил условие и знал, что за эту оплошность я сживу его со свету и поэтому так тихо слинял от тебя. Я помню это время, когда просто не могла до него дозвониться; родители не знали, где пропадает их сын, и он полностью исчез из моей жизни. — Я должен был вернуться и утешить тебя в то время, когда он пропал, только ты помешала моим планам и так опозорила меня! — Сейчас я действительно чувствовала себя нелепо и глупо. Какой же дурой я была! — Но я зла на тебя не держу, потому что заслужил это наказание. Я бесился, когда видел тебя такую гордую и независимую, думал, что смогу тебя сломать, как куклу, только ты оказалась намного сильнее всех моих ожиданий. Я злился на тебя, когда пришёл результат тест ДНК и я узнал, что у меня есть дочь. Моя кровь. Моя плоть. Ты столько лет скрывала её от меня и нагло врала в глаза, говоря о том, что она мне не родная. — Ты должен был мне сказать всё с самого начала, — Артём тигриной походкой подошёл ко мне, заставляя запрокинуть голову и смотреть ему прямо в глаза. — Когда, я стесняюсь спросить? Когда швыряла в меня посуду или сломала букет белых лилий об меня? Извини, было неуместно раскрывать настоящую личность твоей «второй любви», — он ещё забыл добавить, что вслед за посудой, в него ещё полетел веник. Да, было дело, грешила. — Теперь, когда ты всё знаешь, прости меня за ту измену. — Я замялась и помолчала две минуты, а после взяла в свои руки его. — Прощаю, — когда я даровала прощение, я почувствовала, как стальные оковы, что сковывали мою душу на протяжении всех этих лет, спадают. — В таком случае, я тоже обязана попросить у тебя прощение, наверное, больно было, когда я тебя розами с шипами по лицу била? — Ну неприятно было, это уж точно, — мы засмеялись, а после я обняла Тёму, слыша стуки сердца. Ладони мужчины стали гладить меня по спине, а губы оставили поцелуй на макушке. — Я тебя прощаю… Ну что, куколка моя, в ЗАГС идём? — Бежим!..