Mental Disorder

Который час в квартире полнейшая тишина. Никто не знает о чём нужно говорить. Юнги подбирает слова, чтобы заговорить с Чонгуком, а парень пытается разобрать по кусочкам последний разговор с Сокджином и понять, что они узнали. Только Мин находит нужные слова, входная дверь открывается и в гостиную вваливается Хосок. Он вовсю пытается отдышаться. — Хо, что случилось? — к парню подходит Юнги, и обнимает за плечи, а тот лишь кидает взгляд на Чонгука, выпучившего глаза от испуга. — Пойдем выйдем, — Чон берёт Юнги за локоть, и ведёт в коридор. — Чимин—отец Намджуна, — шепчет Хосок, почти на ухо парню. — Что?! — чуть ли не вскрикивает Мин. — Да тише ты, — шикает парень. — Сокджин-хён сейчас в полицейском участке. Надеюсь мы не облажались. — Милый, — Юнги берёт лицо Хосока в ладони. — Ты никогда не проигрывал, и сейчас не проиграешь. Как ты говорил. — он улыбнулся. — Это выигранное слушание только для тебя, Юнни. — Юнги театрально сводит брови к переносице, пародируя своего парня, и Чон чуть улыбается на попытки Юна. — Я понял тебя. Я выиграю это дело для тебя. — Вот и прекрасно, — улыбается Мин, и тянется к родным губам. Они не виделись около двух дней, и уже тосковали по друг по другу. Кончики губ почти соприкасаются, как дверь открывается почти с ноги. — Йо, Чон Хосок! Мы, блять, это сделали! — радуется Джин, не обращая внимания на испепеляющий взгляд Юнги. — Он согласился? — Он чуть не заплакал. Нет, ну серьёзно, я бы даже не подумал, — Ким пожал плечами. — Ну, точнее я подумал об этом, но понял что это полнейшая глупость и откинул эту мысль куда подальше. — отмахивается Сокджин, и уходит. Он не хочет признавать, что Хосок помог ему. Парни, оставшиеся в коридоре едва сдерживают смех, и идут в гостиную за ним. На диване сидит Чонгук. Чонгук, который жертвует своей первой и последней любовью ради истины. Чонгук, который унизил самого себя, за ту самую истину. И… почему так сложно ему сказать правду, мол «твой отец на самом деле—биологический отец Намджуна, а ты просто закрываешь ноющую дыру в разбитом сердце». И даже если пропустить последние словосочетания… Чонгук далеко не глупый. — Он согласился, — с улыбкой оповещает Джин. — Правда? — поднимает глаза Чонгук. — Как? Почему? — поднимается на ноги парень, и Джин кидает молящий взгляд на Чона и Мина. — Просто он добрый человек, — пожимает плечами Сокджин, осознавая: как же глупо. Как же глупо говорить со взрослым парнем, как с недоразвитым ребёнком. Чонгук вскидывает бровью. — Я… Джиён тоже согласился, — виновато говорит парень. Сокджин поджимает губы, понимая, что Тэхён и Чонгук разберутся сами. — Это хорошо, — улыбается Хосок. — Да, — всё же выдавливает из себя смех Чонгук. — Я рад, что у нас всё получается. — с улыбкой признаётся парень, но через секунду никнет: опускает плечи и голову. * Звук перелистывающейся страницы и надоедливой мухи. Эту, казалось бы, идиллию прерывает весёлый голос Матэя. — Йо, чувак! — он заходит в комнату и падает на свою кровать. — Что читаешь? — Детекив, — тихо говорит Намджун, не отвлекаясь от текста. — Вау! — как-то слишком громко восторгается Матэй. — Обожаю их. Джун не успевает и моргнуть, как из его рук легко забирают книгу. — Судя по обложке, думаю, он интересен, — он принимается рассматривать отобранную книгу, и Намджун поднимает на него то ли осуждающий, то ли изучающий взгляд, от чего самому Матэю становится не по себе. Эмоции—та вещь, с которой иногда перебарщивал Матэй, показывая себя глупым клоуном, который сделает всё чтобы вы смотрели на него. За время проведённое в учебном заведении, парень понял, что он никому не интересен, пока на нём нет той маски. Вечная улыбка; смех и глупое поведение в школе, и томные, красные глаза; порезанные руки и никакой улыбки дома. Был случай, после которого мама Матэя сказала подобную фразу: «Сынок, тебе нужно немного сдерживать свои эмоции». Ему было так стыдно. Он не спал почти всю ночь: думал о её словах, копался в себе, корил себя. Обещал послать своих «любимых» друзей и подруг, которым нужен был Матэй только тогда, когда он мог дать им что-либо и был для них лишь временным развлечением. Даже малейший подлый поступок по типу: не дать шоколадку, ранил сердце, которое уже и так истекало кровью. А слова «ты бесишь своим присутствием» чего стоят. Хах, как мило… * XXXTENTACION—King Комната заполнена размеренной мелодией, которая совсем скоро перейдёт на свирепый скрим. Так же сейчас и с Джиёном: ещё чуть-чуть и перевернёт этот ебаный стол. На столе всё ещё стоят остатки обеда, вино, и догорающая свеча. Он закрывает глаза, слушая музыку, но в глубине души поджигает этот дом, который приносит только неудачи. Зачем он согласился? Не знаю. Пожалеет ли он об этом? Определённо. В голове снова мелькает фраза «суд по делу убийства семьи Ким», хоть и Чонгук не говорил этих слов, но это всё равно плохо для Джиёна. Сердце бьется быстрее и он поднимаясь, переворачивает обеденный стол, неистово рыча. Он презирает себя, отца… Презирает Сынхёна. * После ухода Сокджина, Чимин издаёт короткое «блять», и падает в своё кресло. Вот же срань. Он жил с этим двадцать пять лет, и какой-то врач так просто раскрыл его. Он помнит как приехал в панике на место преступления и увидел мальчика. Он был в слезах и крови. Это его сын. Чимин правда думал, что он убийца, поэтому и заплатил напарнику. Дело закрыли, мол «мальчик не виноват, а убийц мы не нашли» *Поступает вызов. Голос явно детский, так решает диспетчер. Ребёнок в истерике. Дежурным, офицерам Пак и Квон сообщают о преступлении и Чимин, услышав адрес, сломя ноги несётся в дом, любимой где произошло убийство. Дверь открывается осторожно. Офицеры наставляют оружие на мальчика, и проверяют дом. — Чисто! — кричит из другой комнаты Квон, а Чимин откидывает пистолет, и прижимает мальчика к своей груди. Он замечает тело Йоны и на его щеках появляются предательские слёзы. Мальчик утыкается в грудь полицейского и сдаётся окончательно, шепча «Я не делал этого»* * С визита Сокджина ничего не изменилось. В воздухе всё так же витал ядовитый никотин, грустные песни не прекращали звучать, и Тэхён не перестал думать о Чоне. Звонок в дверь, но парень решает не обращать на это внимания. Проходит минута и в дверь снова звонят. Ещё минута, и туда уже истерически стучат. Тэхён цокает и плетётся к двери. — Кто там? В ответ тишина. Парень опять цокает и открывает дверь, несмотря в глазок. Старая дверь открывается и сердце Кима уходит в пятки. — Привет, — складывая губы в тонкую линию говорит Чонгук. — Привет. — Я хотел извиниться, — Чонгук опускает голову. — Был не на столько занят, что бы даже не позвонить тебе. Тэхён сглатывает ком в горле, наблюдая на лице Чонгука чувство вины. Чонгук продолжает извиняться, и Тэхён думает: Что делать? Ким облизывает губы и подходит к Чону, прерывая его извинения. Чужие… нет. Родные губы накрывают уста Чонгука. На губах Тэхёна чувствуется никотин, но Чонгука это не останавливает. Чон углубляет поцелуй, а Тэхён кусает искусанные губы младшего, показывая всю ту обиду. Они бы наслаждались вкусом друг друга вечность, но нехватка кислорода даёт о себе знать. — Как же я ненавижу тебя, Чон Чонгук, — шепчет Тэхён, в самые губы Чона. — Ты такой мудак, а я такой идиот. Ведь сейчас я снова прощу тебя. Почему я влюбляюсь в мудаков? Почему я до потери памяти влюблён в тебя? — говорит Тэ, изо всех сил сдерживая слёзы. Они молчат, смотря в глаза напротив, и снова Тэхён припадает к родным губам, заводя Чонгука в квартиру. Вмиг они оказываются на кровати, по пути сбив неработающий торшер. Чонгук припадает к белоснежной шее, на которой часто красовались гордые засосы. Мысли Тэхёна улетучиваются в даль, как только губы Чона обхватывают потемневший сосок. Старший разводит ноги и призывно подаётся бедрами к паху Чона, а тот снимает с Тэхёна шорты. Руки Чона как впервые изучают тело Тэхёна, заставляя второго выгибаться к рукам. Через пару минут одежда и нижнее белье летит в неизвестном направлении, и Тэхён уже изнемогает. Он ведёт рукой по своему телу, останавливаясь на бедрах. Одной рукой поглаживает свои бёдра, а пальцами другой разрабатывает изнывающую дырочку, и Чонгук не может отвести взгляд, да и мешать не имеет права. Два пальца входят без особой трудности. Всё таки одинокие ночи и часы в душе были полезны. Чонгук сдается и убрав руки Тэхёна, входит по основание. Тэхён на это открывает рот в немом стоне, и чуть закатывает глаза. — Чёрт, да! — выстанывает Ким, как в самой стереотипной яой манге, как только Чонгук ускоряет темп. Кровать сообщает соседям о любви, каждый раз ударяясь о стену. Они не просто трахаются, они занимаются любовью в любом её значении. Оставляют горячие поцелуи на телах друг друга, метят друг друга зубами, зализывая после этого свежую метку. И снова по комнате разливается низкий стон при попадании по простате. Тэхён толкает Чона и садится на его бедра, насаживаясь на член полностью. Чонгук сжимает бёдра Тэ, и готов обкончаться только представляя тело Тэхёна с утра: шея украшена фиолетовыми бутонами, а на бедрах ноют синяки любви. * Постукивание пальцами по какой-либо поверхности—признак нервозности. Юнги делает вывод: у Хосока сильная нервозность. Они сидят так уже около часа, и за это время состояние Хосока часто менялось: когда он отвлекался от назойливых мыслей, его пальцы замедлялись: удары следовали с промежутком одну секунду семьдесят три миллисекунды, но когда он возвращался к тем мыслям, его пальцы возвращались к привычному темпу. Иногда Юнги тяжело находится с одним человеком, в одной комнате. От нечего делать его мозг самостоятельно начинает анализ. Он буквально читает человека как книгу. И учитывая то, что он не учился на полиграфолога… от этого становится немного страшно. — Как думаешь, у него получится? — прерывает тишину Хосок. — Да, конечно, — улыбается Мин. — Зная Джина… Если хочет, он добьётся всего. — Надеюсь, ты прав. Тишина повисает не надолго. Из прихожей слышны шаги, которые приближаются к гостиной. — Они приняли, — заявляет Сокджин, как только его нога появляется на пороге гостиной. — Да! — Хосок чуть ли не подпрыгивает с дивана, и прижимает Сокджина к себе, который видимо не рассчитывал на такую реакцию. Юнги тихо хихикает, радуясь, что его друг и любимый парень нашли общий язык. Они добились пересмотра дела… А теперь всё в их руках, в прямом смысле.