– Джебом-хён, – хмурится Ёнджэ обеспокоенно, пока Джебом скидывает с себя свой дорогущий на вид пиджак и плюхается жалко напротив него. – выглядишь вымотанным.
Джебом вздыхает, запуская пальцы в растрёпанные ветром волосы, отчего причёска выглядит ещё более неопрятно, а он сам кажется ещё более жалким. Ёнджэ пытается потихоньку пододвинуть к нему поближе напиток с клубничным вкусом, который он купил, как только зашёл в ресторан. Джебом берёт стакан, улыбаясь в знак благодарности, и выпивает половину сразу же залпом. Сидевшая за соседним столиком женщина выглядит офигевшей, на что Ёнджэ просто фыркает.
– Потому что так оно и есть, – наконец отвечает Джебом, вытирая рот рукой, проигнорировав лежащую тут же на столе салфетку. Был бы здесь Джинён, он бы посчитал, что его опозорили.
– Это по работе? – предполагает Ёнджэ, делая глоток из своего стакана.
Джебом качает головой:
– Нет, это из-за моих так называемых «друзей».
Он показывает в воздухе кавычки, когда говорит «друзья», и это выглядит настолько смешно, что Ёнджэ смеётся вслух. Женщина, сидевшая за соседним столиком, явно утомившись от них, отсаживается на другую сторону зала.
– И что они делают? Кто на этот раз, Джексон или Джинён?
Весь прошлый месяц Ёнджэ был за границей, давал уроки игры на фортепиано избалованным богатеньким детишкам, и он был не в курсе всех драм и глупых выходок, происходивших дома. Очевидно, это всё сказывалось на психическом состоянии Джебома.
– Оба. Они все.
Абсолютно все, – Джебом оседает на своём стуле, надувая губы. – Они никак от меня не отвяжутся. Помоги своему хёну, Ёнджэ-я.
Ёнджэ подавляет сильное желание закатить глаза. Джебом всегда жалуется на то, что Бэм разводит драмы, но в этом они подходят друг другу просто идеально.
– Что же эти гадкие хулиганы делали с моим Джебом-хёном? – воркует Ёнджэ и гладит Джебома по руке. Если бы кто-то другой посмел отколоть такое, то Джебом выпрыгнул бы из-за стола и навалял бы ему. Но Джебом испытывает слабость к Ёнджэ, и Ёнджэ знает это.
Джебом замирает, его взгляд прыгает по лицу Ёнджэ – он выглядит неуверенно, как будто не знает, что сказать.
– В последнее время они меня очень много дразнят, – бормочет он, и это…
подозрительно.
Обычно Джебом не убивается из-за того, что его дразнят. Он дразнит по-дружески ровно столько же, сколько и все остальные. Значит, его дразнят из-за чего-то, чего он стесняется или что принимает близко к сердцу.
Ёнджэ щурится:
– Так и из-за чего они тебя дразнят, хён?
Джебом моргает, его рот открывается и закрывается.
– Ну, – он правда очень старается подыскать ответ. – знаешь, как обычно…
Ёнджэ щурится ещё больше, но пока что пропускает мимо ушей. Пытаться выудить что-то из Джебома сейчас, когда он и так стесняется, лишь заставит его закрыться в себе ещё больше, и Ёнджэ не добьётся от него толку никогда. Поэтому они просто продолжают обедать: Ёнджэ рассказывает Джебому о том, что случилось заграницей и как он подтянул английский, а Джебом говорит о модном шоу Бэма и о том, что ему кажется, что очень скоро Джинён сделает Джексону предложение.
В целом всё проходит мило. Ёнджэ понимает, что очень скучал по их с Джебомом встречами за чашкой кофе каждую неделю. Но их свободный час почти закончился, а Ёнджэ так и не узнал, из-за чего ребята дразнят Джебома, и Джебом точно не выдаст информацию очень легко. Он мог бы подкупить Бэма, и его уговаривать долго не придётся. Или спросить Джинёна, но Ёнджэ слишком невтерпёж. Ему нужно знать
прямо сейчас. А ещё он терпеть не может, когда все что-то знают, а он – нет.
В его кармане жужжит телефон – наверное, сообщение от Югёма или Бэма в их собственной беседе, куда «хёнам вход воспрещён» (название несколько противоречивое, ведь Ёнджэ сам хён, но оба младших игнорируют этот факт, к большому раздражению Ёнджэ), и это наводит его на мысль.
– Хён, можно одолжить твой телефон, чтобы посмотреть кое-что в интернете? Я всё ещё не поменял настройки роуминга, – просит Ёнджэ, моргая невинно.
Джебом достаёт свой телефон, на лице нет даже тени недоверия. Идеально. Ёнджэ каждый день благодарит бога за власть, которую он имеет над Джебомом. Ещё он без конца издевается над Бэмом, потому что только Ёнджэ всё сходит с рук, когда он дразнит Джебома, и Бэм очень злится. Он смотрит, как Джебом снимает телефон с блокировки, даже не глядя на экран и запихивая свободной рукой себе в рот половину маффина. Ёнджэ вырывает у него телефон:
– Спасибо, хён!
Он хочет быстренько просмотреть хёновскую беседу, зная, что если Джебома за что-то дразнят, то, скорее всего, всю эту кашу заварил Джинён. Он смотрит на экран, и челюсть у него просто отвисает.
Ёнджэ сразу же прикрывает рот, бросает взгляд на Джебома, чтобы проверить, заметил он или нет. Он ожидал увидеть у Джебома на экране многое, но…
точно не это.
Джебом явно забыл закрыть браузер, а ещё он не подумал посмотреть, что у него открыто на телефоне перед тем, как отдать его Ёнджэ. А это…
господи-боже.
мой парень называет меня папочкой и мне нравится что делать ????
Вот это и написано в поисковой строке, и Ёнджэ приходится маскировать приступ смеха под кашель, чтобы не попасться. Джебом всё ещё не врубается, что происходит, потому что слишком увлёкся выпечкой, которую принёс официант минут десять назад.
Ёнджэ ни на секунду не сомневается, что именно из-за
этого Джебома и дразнят, и внезапно Ёнджэ хочется разузнать все подробности. Ну, прямо не все интимные подробности про то, как двое его друзей занимаются извращённым сексом с элементами дэдди кинка. Джебом и Бэм оба очень секси (и Ёнджэ совсем не против того, чтобы представить, как они занимаются сексом, потому что, опять же,
с е к с и). Однако есть некая граница, которую Ёнджэ пересекать совсем не хочет, и эта граница называется «узнать, как мои друзья извращаются в постели». Он же не Джексон или, боже упаси,
Джинён. Вообще, ему нравится держаться подальше от сексуальной жизни своих друзей (разве что кроме того случая, когда он сам становится частью сексуальной жизни своих друзей, тут он всеми руками за).
Этой информации ему хватит как раз, знать больше не нужно. Что-то горяченькое, но не слишком – именно столько, чтобы потом было не стыдно смотреть Джебому в глаза.
И если честно, Ёнджэ нисколько не удивился тому, что у Джебома дэдди кинк: он и Бэм всегда очень смахивали на папика и содержанца. К тому же, дэдди кинк – это не такое уж и большое извращение. В этом возрасте и в это время очень даже уместно.
Ёнджэ щёлкает на строке вкладок, чтобы открыть ещё одну и чтобы сделать вид, что он правда что-то ищет, дабы Джебом не начал ничего подозревать. Он больше не хочет вязаться к Джебому, потому что нужная информация у него уже есть. По крайней мере, теперь, когда Джебома снова начнут дразнить, он сможет присоединиться, а большего ему и не хотелось. И как только Ёнджэ пытается открыть новую вкладку, он замечает, что у Джебома открыты ещё несколько вкладок.
Боже мой, да человек совсем с катушек слетел!
почему я так завожусь когда меня зовут папочкой ???
дэдди кинк это плохо ???
правда ли дэдди кинк настолько странный ???
Ёнджэ действительно пытался сделать вид, что ничего не заметил. Он не хотел никому рассказывать об истории поиска и дать Джебому пострадать в одиночестве, пока тот будет мучительно догадываться, откуда Ёнджэ узнал про дэдди кинк. Но
это было слишком прекрасно. Это правда, что Джебом – злейший враг самому себе.
Он делает скриншот и, долго не раздумывая, отправляет его в хёновскую беседу и в их общую беседу на всех семерых. Назвал он это так:
посмотрите что я нашёл в телефоне нашего дорого хёна ;)))
Он ставит оба чата на беззвучный режим, чтобы Джебом обо всём узнал самостоятельно, когда Ёнджэ уже будет очень, очень далеко от него. Он закрывает все вкладки, прикусывает щёки изнутри, чтобы сделать выражение лица более нейтральным, и отдаёт телефон обратно Джебому.
– Спасибо, хён! – говорит он, улыбаясь широко, и Джебом смотрит на него с нежностью, улыбаясь в ответ.
Ёнджэ правда должно быть стыдно за свой вклад в Джебомову травлю, но ему не стыдно нисколечко. Ему хочется пошутить: «Или мне лучше сказать «папочка»?», но не хочется иметь дело с последствиями. Конечно, Джебом питает к нему слабость, но у всего есть свой предел. Поэтому он сейчас прикусывает язык, решив припасти шутку на потом, когда можно будет спрятаться за чужими спинами.
– Ну ладно, – говорит Ёнджэ, вставая со стула. – мне пора обратно в студию, ещё увидимся!
Чем дольше он будет здесь торчать, тем больше времени будет у Джебома, чтобы узнать, что он сделал. Джебом тоже встаёт и обнимает его, готовясь уйти.
– Было приятно увидеться, Ёнджэ-я.
– Мне тоже, хён! – щебечет Ёнджэ, а потом даёт дёру, оставляя Джебома в лёгком замешательстве. Дверь за его спиной ещё не хлопнула, а Ёнджэ уже начинает ржать.
Где-то через час телефон Ёнджэ на столе жужжит от нового сообщения, из-за которого Ёнджэ смеётся до слёз.
правда ли дэдди кинк настолько странный (16:21): …..ёнджэ…. я же доверял тебе….
