Just Run!

— Какой же ты трус, — прошипел Хосок, буравя взглядом то самое место, где всего лишь несколько секунд назад стоял человек, которому пора было бы уже смириться со своей участью и не бегать от судьбы. — Хосок, а я так и знал, что ты ужасный лжец! — тихо усмехнулся Джин, попытавшись встать. Из-за неаккуратного движения парень каким-то неизвестным для него образом смог задеть сломанную руку, из-за чего боль ворвалась в тело прокалывающими насквозь иглами, благодаря чему казалось, что смерть куда приятнее всех этих пыток. Услышав сдавленный стон, Тэхен легонько толкнул Джина в здоровое плечо, заставляя бухнуться обратно на свои колени. — Хен, лежи, пожалуйста, не заставляй меня переживать за тебя! — Джин на удивление не стал противиться. Лишь мягко улыбнулся, будто выражая глубокую благодарность за заботу и волнение, встретившись с тэхеновыми глазами. — Айщ, вы опять с этими подколами насчёт фамилии не вовремя! — бросился к раненному Хосок. — Сильно болит?.. — обратился к Джину, опустившись на колени. — Нет, — зажмурив глаза, слабым голосом ответил Джин. — Терпимо, не волнуйся. Наблюдая за всем этим со стороны, Чангюн и Чжухон переглянулись. Увидев в зрачках друг друга плескающуюся тревогу, убедились в том, что ничуть не меньше переживают за Джина, чем остальные ребята. Хосок сощурился, затем быстро отвернулся и глубоко вздохнул. Понятно же сразу, что Джин врет. Но зачем? Зачем он лжет, когда лишь по его печальным отблескам в глазах ясно, что все далеко не в порядке? Ох уж этот Джин. — Был бы ты сейчас здоров, я бы тебя придушил..... — замолчал Хосок, взглянув недовольными глазами на старшего, — за все плохое и хорошее. * * * * — Знаешь, я буду милосерден, — наблюдая за реакцией младшего, на удивление сожалеющим тоном произнёс Тёмный. — Говорят же, что нужно сострадать поверженному врагу. Я могу вернуть твоего Юнги к жизни, но взамен мне нужна будет твоя сила. Это ведь так мало, правда: жизнь в обмен на способности, которые тебе особо и не нужны? Но решай быстрей, долго ждать я не собираюсь. Чонгук перестал вздрагивать от горьких слез, повернувшись и посмотрев на Тёмного недоверчивым взглядом. — А ты не обманываешь меня? — произнёс парень, стараясь контролировать интонации, — Твоё прошлое, о котором я достаточно наслышан, говорит обратное. Вдруг после получения силы ты убьёшь меня? И вообще, разве воскресить человека возможно? — Слишком много вопросов, Гук. Если бы я хотел тебя убить, то сразу бы сделал это и не церемонился, — усмехнулся Тёмный, смерив противника презрительным взглядом. — Я тебе не верю, — Чонгук сжал руки в кулаки. Тёмный устремился на Чонгука и схватил того за грудки, резко встряхнув: — Умей принимать помощь тогда, когда тебе её предлагают, — раздражённо проговорил Хонджун, смотря в глаза напротив, — Хочешь и вправду остаться в одиночестве? Чонгук нахмурил брови, вцепившись ладонью в чужое плечо: — Можешь убить меня, но только спаси Юнги. — Где твои манеры? — проговорил сквозь зубы Тёмный, оттолкнув от себя. — Без почтения к старшим нынешнее поколение погрязнет в хаосе. В следующую секунду он поднял руку вверх, вызывая тёмную магию. В воздухе появилось что-то наподобие пентаграммы с различными узорами, заключёнными в круг. От этой пентаграммы исходил приглушенный сиреневый свет. С каждым новым словом заклинания, вылетавшим из уст врага, это свечение становилось все ярче и ярче. В организме Чонгука сново стало очень горячо. Это тепло будто бы выжигало все внутренности его тела, пуская ужасно колющие ощущения, из-за которых хотелось поскорее потерять сознание, чтобы не чувствовать эту по истине адскую боль. Не удержавшись на ногах, младший рухнул на колени. На груди его из магии соткался некий цветок, из которого медленно выходила светлая магия, оставляя тело без защиты и устремляясь к пентаграмме Тёмного. Чонгука разрывало изнутри. Эта невыносимая боль блуждала по телу, заставляя осесть на пол. Мысли путались в огромный клубок, не позволяя прийти в себя. Казалось, что тело прямо сейчас распадется на молекулы и рассеется ветром по округе. — Ну, вот и славно, — медленно опустил руку Тёмный, выговорив слова хриплым уставшим голосом. Тяжело рухнув на колени, Чонгук стал громко дышать, желая восстановить дыхание, а сам краем глаза наблюдал, как Тёмный медленно подходит к Юнги, присаживается на корточки и вызывает магию. Та, плескаясь маленькими белыми искорками, исходила из его ладони. Приложив руку к чужому сердцу, Хонджун прошептал замысловатое заклинание, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Через несколько секунд резко отдернул руку от груди, из раны на которой начала вытекать уже другая, чёрная магия, затягивая тем самым неизлечимую рану. Поднявшись с пола, враг топнул ногой. От звонкого стука каблука, на полу вспыхнула пентаграмма, испускающая всполохи энергии. Сомкнув руки в молитвенном жесте, Тёмный громко произнёс: — Да будет так! — резко взмахнул рукой, убирая древнюю печать с пола. — Можешь радоваться, Чонгук, — обратился к младшему без единой нотки издевательств, что удивительно, — обряд прошёл успешно, — после сказанных слов бесследно исчез. Недолго думая, Чонгук бросился к Юнги. Сердце бешенно билось в груди, окутываемое некой тоской и болью, а скрываемые в разуме мысли твердили лишь одну фразу — ''Пожалуйста, лишь бы он был жив, прошу!» Глубоко вдохнув воздух, Юнги медленно открыл глаза и затуманенным взглядом посмотрел на Чонгука, после чего рывком поднялся на ноги и, потеряв равновесие, снова рухнул на пол. — Юнги-хён! — воскликнул Чонгук, упав на колени рядом со своим другом. — Чон…гук? — хрипло спросил Юнги, приподнявшись на локтях и сощурившись. — Это ты? — Да, хён, да, — успокаивающе забормотал черноволосый, положив голову друга на свои колени. — Что с тобой? — этот вопрос застал Чонгука врасплох. Он оторвал взгляд от Юнги и впервые заметил свои по локоть чёрные, словно обугленные руки. Внутри парня моментально поднялась волна тревоги, но не успела она обрушиться и погрести его под собой, как послышался тихий голос: — Что произошло? — Я…я не знаю, — сладкая ложь сама собой сорвалась с языка Чонгука. — Наверное, последствия атаки Тёмного. — О, Гуки, — в голове у Юнги пронеслись воспоминания о недавней битве, но он отбросил их. Рассказать другу о том, что, контролируемый Тёмным, тот вонзил ему клинок в живот, и заставить Чонгука мучиться угрызениями совести? Нет, и точка. Пусть лучше горькая правда останется навеки сокрытой в чертогах разума Юнги. — Помоги мне встать. — Л-ладно, — когда голова друга покинула его колени, черноволосый протянул выпрямившемуся парню руку. Тот схватился за неё и тут же отдёрнул руку. — Чёрт! — на ладони Юнги был чётко виден свежий ожог с подпаленными краями. Чонгук подставил другу плечо, постаравшись не обращать внимания на ползущие вверх по руке щупальца тьмы. — Прости, — произнёс черноволосый, доведя Юнги до ближайшей стены. Он старательно отводил взгляд, не в силах посмотреть на того, кем трусливо заслонился. — Вот, держи, — повернувшись на голос, Чонгук увидел протянутую ему куртку. — Спасибо, — черноволосый быстро натянул её и, приобняв Юнги за плечи, помог ему отойти от стены. — Надо найти наших, — мятноволосый, опираясь на друга, побрёл к выходу из здания. Чем скорее члены агенства воссоединятся, тем быстрее Чонгук получит помощь, и судя по тому, какими темпами по его неестественно бледным рукам и лицу расползается эта зараза, им лучше поспешить. * * * * Кихен совершенно не помнил, как оказался снаружи, так ещё и на крыше этого ужасного здания, окутывающего душу страхом, который сочился со всех сторон, куда ни глянь. Затуманенный разум все никак не желал воспринимать действительность, не позволяя зрению сфокусироваться на пугающей истине. В голове мелькали обрывки воспоминаний. Какие-то серые стены, затем ветхая, обугленная лестница, ведущая наверх, многочисленные пятна на обгоревших стенах, причём это точно не пятна от копоти или чего-то подобного. Может, Кихен только что находился в этом ужасающем месте, где сердце уже готово было рухнуть вниз и не вернуться на законное место. И прямо сейчас непонятное волнение разливается в крови, нагнетая и без того тяжёлую обстановку. Вокруг будто бы улица, но и не улица. Что-то наподобие. Словно недоделанный макет, запечатленный на давно забытом холсте пропавшего без вести художника. Везде эти чёрные покосившиеся деревья, тянущие свои страшные сучья, похожие на костлявые руки в разные стороны. Белесых облаков не видно на небе — оно все затянуто непроглядной чернотой. И как вообще Кихен видит в этой темноте? Из-за дыма, одиноко блуждающего по улицам и на крыше здания, мурашки бегают по коже, пытаясь согреть тело. Поежившись от холода, Кихен помотал головой, не оставляя попыток привести себя в чувство. Наконец-то зрение вернулось к своему хозяину, открыв взор на серую действительность, поразившую единственное живое сердце среди мёртвого окружения. Взгляд сразу же устремился на руки, в которых находился пульт управления от замысловатой конструкции. В следующий миг из-за ужаса, сразившего разум потрескивающей молнией, зрачки сузились, не веря действительности, которая будто с треском разбила что-то таящееся внутри. Рывком поднявшись с пола, Кихен рванул к двери, ведущей внутрь здания. Он должен успеть спасти их. Иначе скоро будет слишком поздно..... * * * * Чонгук и Юнги шли медленно, с небольшими остановками, чтобы мятноволосому не стало хуже, и каждый думал о своём. Черноволосый чувствовал, что его буквально выжигает изнутри, но не мог понять, что это: боль тела или разума? Ощущения накрывали ядовитым смогом, мешая разобраться в ситуации, а осознание того, что он может причинить вред Юну, заставляло желать собственного исчезновения. — Юнги! Юнги! — слабый голос, эхом отразившийся от стен, заставил обоих встрепенуться. — Это Намджун! — воскликнул Юнги. Он попытался самостоятельно пойти навстречу начальнику и тут же зашипел от боли. — Скорее к нему! — Хорошо-хорошо, хен, — Чонгук ускорился, а мысли в его голове так и вовсе полетели бешеным галопом. Нельзя, чтобы Намджун увидел его таким! Начнутся вопросы, и в итоге горькая правда окажется на поверхности, распоров сердце тупым ножом. — Намджун, мы здесь! Иди к нам! — закричал мятноволосый, на душе которого было неспокойно. Намджуну обычно не составляло труда добраться из одного конца агенства в другой за пять минут, но его до сих пор не было видно, несмотря на небольшое расстояние между ними. Неужели он был серьёзно ранен? — Юнги! — в этом крике каждый услышал своё: Чонгук — неотвратимость приближающегося разоблачения, Юнги — счастье человека, понявшего, что он не один, а их начальник — свою собственную слабость, которую во много раз усилило эхо. Он наконец-то добрёл до своих друзей и теперь сможет передать им артефакты для победы над Тёмным. Всё получится, теперь уж точно. — Намджун! — Мин оттолкнулся от поддерживавшего его парня и двинулся к другу. Каждый шаг давался с трудом, но мятноволосый чувствовал себя намного лучше. Команда постепенно воссоединяется, а значит, скоро Тёмный будет повержен и Чонгуку станет лучше! — Как ты? — Нормально, — из улыбки не вышло даже кривой ухмылки, но обоим парням было уже всё равно. — Где Чонгук? — Как где? Он же… — Юнги обернулся, но никого не увидел. Смутно догадываясь о причине этого таинственного исчезновения, он продолжил: — Отстал немного, должно быть. Что у тебя в руках? — Артефакты, они помогут вам победить Тёмного, — Намджун буквально силой втиснул пакет в руки мятноволосого. — Выбирайтесь отсюда быстрее и найдите остальных. Сила артефактов слишком велика для одного или даже двух людей. — А ты? — Юнги обеспокоенно взглянул на начальника. — Тебе явно нужна помощь, и Минхёк… — Идите! Со мной всё… — фраза оборвалась с тяжёлым стуком, эхом отразившимся от стен. Намджун потерял сознание. — Чонгук! Чонгук, вызови скорую! — мятноволосый опустился на колени и приложил ухо к груди друга. Хоть и слабый, но пульс прощупывался, и это обнадёживало. — Уже звоню, — в воздухе постепенно появился силуэт макнэ, который сам не понял, что произошло, но был необычайно этому рад. Отзывчивая девушка-диспетчер быстро записала нужную информацию, и, повесив трубку, Чонгук со спокойной душой выдохнул. — Помоги мне перенести Намджуна, — Юнги попытался поднять начальника в одиночку, но едва не свалился сам. Черноволосый подставил свои руки, на которые его друг аккуратно положил Намджуна, и перенёс его на свежий воздух. Мятноволосый также вышел из агенства, захватив с собой пакет. — Надо спешить, — отрывисто произнёс он, едва взглянув на друга и тут же отведя глаза: слишком больно было смотреть на чёрные щупальца, подбирающиеся к шее макнэ. — Да, хён, — ответил Чонгук, болезненно улыбнувшись. В душе у него ядовитым туманом расползались неуверенность и тревога. * * * * — Давайте выбираться с этого ада прямо сейчас, — произнёс Хосок, с неким отвращением смотря по сторонам. — С моей магией происходит что-то странное, и я не уверен, что смогу вас защитить. — Ты прав, — согласился Чжухон, скрестив руки на груди, — и так понятно, что здесь мы больше ничего не найдём. — Постойте, — влез в разговор Чангюн, — а как же Кихен?.. Я не могу оставить его здесь! — Не волнуйся, — примкнул к младшему Чжухон, потрепав того по волосам на макушке, — поищем мы твоего Кихена, а потом с чистой душой и со счастливыми лицами свалим с этого дурдома. — Вам не придётся напрягаться, потому что я уже здесь, — донеслись до ребят отражающиеся от холодных стен слова, заставив всех присутствующих обернуться назад. Чангюн, повернувшись, увидел источник, издавший родной, пусть и такой уставший голос. Кихен. Именно тот, которого знал Чангюн, стоял сейчас прямо перед ним, опираясь на стену от бессилия. Он устал, видимо, бежал изо всех ног. Сюда, к знакомым людям, чтобы наконец-то ощутить ветер свободы вновь, приятно развевающий волосы. — Ребята… — все ещё рвано говорил Кихен, пытаясь восстановить сбившееся дыхание, — нам нужно бежать отсюда как можно скорее! — Почему мы должны тебе верить, псевдо-Кихен? — с недовольством проговорил Чжухон, слова которого повергли Чангюна в шок. Видимо, Ли был враждебно настроен. — Что?.. — только и смог выдохнуть Ки, не веря своим ушам. Чангюн устремил взгляд на своего хена, желая получить объяснение такому поистине хамскому отношению к его любимому. Но ожидания парня не оправдались, так как за Чжухоном продолжил Хосок: — Да, как мы можем тебе верить после того, что ты сделал? Я конечно, понимаю, что ты совершал эти поступки не по своей воле, но какова вероятность того, что ты вновь не вводишь нас в заблуждение? — едва договорив, он стиснул зубы, чтобы подавить неизвестно откуда взявшуюся боль, но Кихён не обратил на это внимания. — Айщ, ребята, вы серьёзно сейчас собираетесь решать эту проблему?.. Нам нужно уходить! Я… — Заткнись! — выкрикнул Хосок, оборвав Кихена на полуслове и заставив всех присутствующих вздрогнуть от неожиданной грубости, порождённой отчаянием: представитель рода Чон больше не чувствовал магию света в своём теле, и в нынешнем положении это обрекало их на печальный исход. Не в силах больше спорить, Кихен с надеждой посмотрел на Чангюна, все ещё не имея возможности окончательно прийти в себя. Им посмотрел в эти глаза. В них отражалась душа, сияющая золотым светом в ночном небе Сеула, как тогда, когда Гюн вместе с Ки смотрели на падающую звезду и загадывали заветное желание. Такая чистая, не омрачненная тёмными силами, она витала лёгкой дымкой в радужке глаз. Этот взгляд, эту таящуюся в глубине души надежду Чангюн никогда не спутал бы ни с чем на свете. — Слушайте, что он говорит, иначе мы можем погибнуть здесь, — грубым тоном проговорил черноволосый, направляясь к Кихену уверенной походкой. — Чангюн… — спохватился Чжухон, но друг остановил его жестом, затем продолжил: — Ответственность за действия беру на себя я. Если вдруг окажется так, что я не прав, вы знаете что делать, — последние слова прозвучали в гробовой тишине, словно приговор, завершительным актом которого будет смерть Чангюна. Всем остальным от последних слов, сорвавшихся с уст Има стало не по себе. Словно по израненному сердцу прошлись острым предметом, доставляя далеко не приятные ощущения. — Ох, мелкий… Какой же ты дурак, — проговорил про себя Чжухон, приняв решение следовать за этими двумя безумцами, имя которым Им Чангюн и Ю Кихен. — Быстрее, на выход! Мы потеряли очень много времени! — бежав впереди всех крикнул Кихен, устремляя друзей к заветному проходу, который сможет выпустить их из холодной заброшенной клетки. — С чего такая спешка? — неся на своих руках бесчувственное тело Хенвона спросил Чжухон. Силы стремительно покидали, заставляя темноту врываться в глаза, из-за чего реальность периодически скрывалась за пеленой мрака. — Не задавайте лишних вопросов, много сил теряете! — рыкнул Джин, которому помогали бежать Тэхен с Хосоком. Выбежав на свободу, обдавшую холодным ветром, из-за чего на коже поступили миллион мурашек по всему телу, Кихен крикнул, что было сил: — Быстро, на землю! В следующие секунды оставшееся поздаи здание прогремело оглушительным взрывом, сметая собственное существование с лица земли под обломками развалившегося бетона, перемешанного с пятнами крови и обрывками плотной паутины. * * * * На мотоцикле Чонгук и Юнги довольно быстро добрались до гаража, где черноволосый впервые встретился с людьми из агенства. — Здесь мы будем в безопасности хотя бы какое-то время, — пробормотал мятноволосый, достав из кармана телефон. — Надо собрать остальных, пока Тёмный нас не нашёл, распределить артефакты и идти в бой. Медлить нельзя. — Хорошо, — на лице Чонгука появилась болезненная улыбка, и это не осталось незамеченным. — Гуки, потерпи ещё немного, прошу, ребята тебе обязательно помогут, — быстро проговорил Юнги и тут же переключился на телефонный разговор: — Чимин, где вы? Выбрались из ловушки Тёмного и направляетесь в агенство? Не надо, езжайте в твой гараж, мы с Чонгуком ждём вас здесь. — Хён, я, пожалуй, посижу в гараже, — черноволосый предпринял попытку избежать так страшившей его встречи, но она провалилась. — Ты боишься, Гуки? Не бойся, Минхёк это вылечит, всё будет хорошо, — мятноволосый приблизился к макнэ, и тот вынужден был отступить в тень гаража. — Я…я не хочу! Я могу быть опасен для них! — Чонгук отходил всё дальше и дальше, надеясь, что хён поймёт его, но тот не отставал. — Просто будь осторожен с прикосновениями, и всё будет нормально! — воскликнул Юнги, надеясь переубедить черноволосого, но он не подозревал, что для его макнэ главная проблема заключалась в другом. — Эта магия меняет меня, Юнги, очерняет моё сердце! — с болью в сердце произнёс Чон. — Скоро я буду таким же, как Тёмный! — Глупости какие! Ты на него совершенно непохож! — эти, казалось бы, невинные слова стали последней каплей. — Да ну? — Чонгук резко развернулся к другу, ожидая узреть ужас в его глазах, но увидел лишь то, как чёрные щупальца ударили в грудь мятноволосого, заставив того отлететь до прикрученной к полу этажерки у входа. Сердце черноволосого замерло и ухнуло куда-то вниз. Он бросился к Юнги и, упав на колени рядом с ним, забормотал: — Юнги, Юнги-хён, я не хотел, пожалуйста, очнись, прошу тебя! — в мутном зеркале, висевшем на стене гаража, отражался тёмный силуэт с щупальцами, растущими из спины, склонившийся перед парнем в запятнанной кровью белой футболке. Наконец Чонгук поднялся с колен, забрал из рук Юнги пакет и бросился прочь. В тот момент черноволосый думал только об одном: надо найти Тёмного и победить его до того, как чёрная магия полностью подчинит его себе. Если ему тоже придётся расстаться с жизнью, так будет даже лучше: сражаться с теми, кто стал ему по-настоящему дорог, было бы ужасающе болезненно. Непреодолимая тревога плескалась в чаше души, заполняя её чуть ли не до краёв. Но несмотря на затягивающее в бездонную черноту чувство, парень продолжал отчаянно идти к своей цели, имя которой — Тёмный. Запрыгнув на мотоцикл, Чонгук обернулся, устремляя печальный взгляд на гараж Чимина, в котором находился самый важный для него человек. Сердце будто полоснули двумя клинками, разрывая самое дорогое, что есть, выпуская алую кровь наружу. Слезы предательски хлынули из глаз, словно волна шторма, не позволяющая видеть ничего вокруг. Вытерев рукавом куртки солёные капли, Гук завел двигатель и сорвался с места с бешеной скоростью, подобно подающей звезде. Ветер ревел в ушах, а множество улиц и домов проносились мимо, сливаясь в огромное пятно. До боли прикусив губу, Чонгук выжал газ до предела, желая поскорее прийти к концу страданий. Благо, тёмная магия чувствовала прежнего владельца и незримой для обычных глаз дымкой вела Чона прямиком в горящий ад вражеских сил. Резко затормозив перед заброшенной обсерваторией, парень спрыгнул с мотоцикла и помчался вперёд. Множество поворотов, лестничных пролётов — все это проносилось со скоростью света. И вот он, нужный этаж, нужная дверь, немного просевшая от времени. Небрежно толкнув её, черноволосый ворвался внутрь. — И снова здравствуй, — устало произнёс Тёмный, увидев Чонгука, который уверенными шагами сокращал расстояние между ними. — Неужто ты настолько хорошо освоил новую силу, что решился на эту бесполезную драку? — Нет, — Чонгук сжал кулаки, желая сдержать эмоции, но звенящий голос предательски дрогнул, выдавая отчаяние, что поселилось в душе парня. — Я пришёл, чтобы положить конец этой войне! — Убив меня, да? Наследники рода Чон умеют быть благодарными, — кулак черноволосого врезался в сотканный из света щит, и парень взвыл от боли, ведь на фалангах пальцев остались ожоги. Хонджун едва заметно усмехнулся: всё же было очень приятно оставить одному потомку Чонов раны, подобные полученным от другого, использовав при этом их силы. После того, как имя и местонахождение другого обладателя светлой магии стали известны, Тёмный без труда подчинил его силы себе, используя способность хранителя, коим являлся Чонгук, забирать себе магию родственников для усиления. — Я не сдамся! — парень отскочил на другой край комнаты, пытаясь что-то придумать, но в голове был лишь беспорядочный рой мыслей. — Ну и не надо. Помрёшь так, — Хонджун появился в мгновение ока, и это позволило ему со всей силы полоснуть врага по плечу мечом из света. Чонгук громко вскрикнул, по инерции отсупая назад. Лишь секунды промедления от ощущения хлынувшей крови хватило парню, чтобы получить сокрушительный удар в живот, из-за чего ноги подкосились, не позволяя телу находиться в вертикальном положении. Рухнув на пол, черноволосый больно ударился затылком и застонал от боли. — Но утащу тебя за собой! — прохрипел он, попытавшись встать. — Кулаками? Ну-ну, — Тёмный приставил лезвие меча к подбородку младшего, не позволяя двигаться, и навис над ним. Близость света обжигала, и парень невольно закрыл глаза, желая только одного: спастись. В этот миг из пакета плавно начали подниматься в воздух предметы. Источая ослепительный золотой свет, они образовали круг, затем закрутились в бешеном темпе, создавая вокруг себя защитное поле. — Артефакты… — только и смог выдохнуть Хонджун, заметив что-то неладное позади себя. В одну секунду вещи соединились, расстворившись в огромной сфере магии, и вспыхнули на последнем этапе преображения, создав ударную волну, что отбросила врагов к стенам. Чонгуку повезло больше, и с трудом поднявшись, он устремился к горящей золотой сфере, желая поглотить всю её магию. Коснувшись человеческого тела, шар растворился внутри него, разливаясь приятным теплом по венам. Получив желаемую энергию, Чонгук почувствовал себя намного увереннее и начал готовиться к атаке. — Так, значит? Ну хорошо, — Хонджун поднялся на колени и щёлкнул пальцами, перенося обоих в помещение, состоящее полностью из белого цвета. — Где мы? — насторожился парень, оглядевшись. Вокруг не было ничего. — В измерении, где нам ничто не помешает, — хитро улыбнулся Хо. В следующую секунду он резко развернулся и перехватил руку, не давая Чонгуку возможности вырваться, но щупальца, возникшие из-за спины младшего, отбросили его назад. Взгляды врагов встретились лишь на миг, но этого мига хватило, чтобы Тёмный тихо усмехнулся, заметив одну маленькую деталь, скрывшуюся в загадочных глазах: страх. Приземлившись на ноги, Хонджун едва увернулся от атаки силой артефактов и создал из света, который здесь был повсюду, цепи, сковавшие ноги Чонгука. Черноволосый рухнул на пол, затем откатился в сторону, спасаясь от взмаха меча. Сердце внутри билось в тревоге, отдавая пульсации по всему телу, которые доставляли мучительные ощущения тяжести, смешанной с усталостью. Надо было подниматься, но ноги совсем не слушались, а тело горело адским огнём. Первый удар Тёмного Чонгук отразил самостоятельно, а от остальных его спасла вырвавшаяся наружу сила артефактов, поглощавших его жизненную энергию. Черноволосый зажмурился и перенёсся за спину врагу, надеясь навредить ему, но тот оказался быстрее. — Мимо, — усмехнулся Хонджун. Приземлившись на пол, он подлетел к Чонгуку и ударил золотой цепью, сотканной из магии. Младший увернулся и попытался вновь использовать разбушевавшуюся силу против Тёмного, но безуспешно. — Мимо, — усмехнулся Хонджун, возникнув в нескольких метрах от него. В его карих глазах блестели белые, похожие на звёзды искры. — Долго это будет продолжаться? В этот момент в организме Чонгука наступил настоящий хаос. Глаза совсем не видели из-за выступивших слез, в ушах звенела противная мелодия, не позволяющая скрыться от своего шипения, с каждым мигом давя на мозг все сильнее и сильнее. Руки, ноги, живот, голова — все ломило со страшной силой, не позволяя обрести контроль над телом. — Ты мог бы легко взять под контроль артефакты, уравновесив их тёмной магией, но не делаешь того, что стало бы твоим спасением, — Тёмный говорил, судя по всему, с самим собой, потому что Чонгук не нашёл в себе силы ответить. — Боишься своей магии, да? Последние слова оказались для младшего страшнее всего. Глаза больше не выражали никаких положительных эмоций. Вместо смелости и отваги в глазах отразились истинные чувства — глубокое отчаяние и нестерпимая боль. Обхватив себя за плечи, Чонгук зажмурил глаза, умоляя высшие силы, чтобы эта вся пытка была сном, мимолетным кошмаром, который закончится, стоит лишь звёздной ночи смениться ясным солнцем. — Боишься оказаться запятнанным чёрной магией? Боюсь тебя разочаровать, но ты и так в ней уже по самые уши, — слова Хонджуна эхом отдавались в ушах, заменяя любой шум. Стоя на коленях, Чон тяжело задышал. Нахлынувшие отрицательные эмоции накрыли с головой, унося в мучительное забытие. Схватившись за волосы, парень тихо застонал от безысходности и невозможности помочь погрязшим в беде близким людям, в том числе и себе. В разуме вспыхнули картинки весёлых друзей, с которыми он недавно познакомился, счастливые моменты, запечатлившиеся в памяти раз и навсегда и Юнги… Господи, Юнги… Склонившись ещё ниже, Чонгук был готов рвать на себе волосы. Казалось, что вокруг не было слышно ни звука, кроме его частых всхлипов и ударов капель крови о белый пол, который вмиг окрашивался в красный. Смотря с презрением на мучения младшего, Хонджун переместился к нему поближе и добавил: — Но не изменения внешности ты боишься больше всего. Страшно становиться жестоким, да? — он присел на корточки рядом с поверженным, приподняв чужое лицо. — Вот только магия по сути своей нейтральна, и все это лишь самовнушение. О, великая сила разума, почему ты бываешь так беспомощна против примитивных чувств? — убрал руку с чужого подбородка и поднялся на ноги. Глубоко дыша, Чонгук сжал руки в кулаки. Сказанные Тёмным слова клубились в разуме, который со всех сил пытался познать их скрытую истину. А ведь и правда, Гук зациклился на одной мысли, не стараясь переключиться на более важные проблемы. Агенты, друзья и Юнги — они все тоже страдали, чувствуя колющий страх внутри себя, но не подавали вида, чтобы не беспокоить других. А он думал лишь о своих чувствах, закрывал глаза на самое главное, размышляя лишь над собственными поступками. Нужно было лишь отпустить ситуацию, принять её такой, какая она есть. Неожиданно внутри организма вспыхнула яркая звезда надежды, захватившая контроль над всем телом Чонгука. Желание прекратить все эти страдания дорогих парню людей усиливалось в миллионы раз, заставляя разбившееся вдребезги сердце собираться по кусочкам в единое целое. Тёмную магию больше ничего не сдерживало, и она прорвалась наружу, утоляя многолетний голод артефактов. Эйфория от того, что силы больше не причиняли боль, а лишь согревали изнутри, захлестнула парня с головой, и он рывком поднялся на ноги. Теперь-то всё будет по-другому! — И всё-таки ты не безнадёжен, — Хонджун усмехнулся и тут же переместился немного назад, создавая световой щит, чтобы отразить атаку врага. Но Чонгук не собирался нападать. Направив силу в кулак, он со всего размаху ударил по земле. Появившиеся чёрные трещинки змейками расползлись в разные стороны, а парень, слегка ошалев от отдачи, не удержался на ногах. Световой щит тут же превратился в световой меч, и враг ринулся в атаку. Чтобы избежать ранения, Чонгук перенёсся на несколько метров подальше и начертил в воздухе появившийся в голове иероглиф. Хонджун попытался блокировать заклинание, но не успел: вокруг него возникли стенки из тёмного дерева, что сдавили тело теперь уже светлого мага. — Верни мне мою силу! — парень перенёсся к врагу и схватил его за плечи. — Зачем? Ты уже не боишься новой магии и даже неплохо освоился с ней, — Хонджун улыбался спокойно и уверенно. Сейчас он походил на доктора, объясняющего что-то неразумному пациенту. — Она не моя! Верни мне мою! — Чонгук вцепился во врага и затряс его изо всех сил. — Хочешь, чтобы всё было как прежде? — поинтересовался светлый маг, склонив голову набок. — Увы, так не получится. Обратный обмен магиями невозможен. — Ты лжёшь! — парень сорвался на крик. Его затрясло не хуже врага. — Не… — фраза оборвалась, едва начавшись. Опустив голову, Чонгук увидел торчащий из живота Хонджуна толстый чёрный шип. На белую одежду старинного покроя капала алая кровь. — Нет-нет-нет! — оружие исчезло, рассыпавшись в воздухе чёрными искрами. — Я не хотел! — Теперь… никто не сможет… повелевать светом, — это были последние слова Хонджуна. Они прозвучали оглушительно для Чонгука, который впервые взглянул на своего врага и пришёл в ужас от увиденного. Казалось, что это все просто какой-то ужасный сон, от которого парень скоро проснётся и забудет через несколько дней, как самую глупую проекцию разума. Перед собой он увидел не человеческое лицо, а обугленный череп, усеяный повсюду огромными трещинами. От головы тянулось что-то наподобие шеи с кусками кожи, в некоторых голых отверстиях даже были видны красные жилы. Такая же ситуация была по всему скелету. Чёрная магия, с которой заключил контракт этот человек, поглощала его жизненную энергию столетиями, заставляя скованного в крепких цепях мученника выглядеть подобным образом. Было ли убийство Тёмного осознанным желанием Чонгука? Нет, лишь эмоциями, на которые среагировала новая сила. Но такие чувства могут вызывать совершенно разные люди. Что если следующей жертвой станет кто-то из близких? Внезапно пространство вокруг них треснуло и осыпалось зеркальными осколками. В одном из них парень увидел себя: существо со светящимися белыми глазами, которое, казалось, состояло лишь из тьмы. Где же он прежний, где вся та жизнь, которая была у него до последних злополучных дней? Та, где он имел возлюбленного, верных друзей из агенства и покой, который сейчас мог бы увидеть только во сне? Как всё изменилось! Сейчас он монстр, обжигающий прикосновениями и убивающий эмоциями. Нельзя подвергать Юнги и людей из агенства опасности встречи с таким. Пора уходить. В последний раз взглянув на распадавшееся на белые искорки тело Хонджуна, Чонгук закрыл глаза и исчез, оставляя в здании лишь застывшие капли своей крови. * * * * Спустя два месяца. Над всем белым светом преобладало жаркое лето, принося изнуренным работой людям долгожданное чувство окрыленной свободы. Небесно-голубое небо радовало глаз, как только поднимешь свой взор на белоснежные облака, мирно проплывающие над целым городом, возможно даже над всей вселенной. Следов от безжалостной кровавой войны, забравшей множество невинных душ, не осталось и следа. Весь мир, в том числе Сеул пестрил новыми красками жизни, постоянно двигаясь вперёд. У работников агентства все тоже наладилось. Постепенно рабочие, пожертвовав немалую сумму, отремонтировали здание. Теперь оно стало в два раза больше, что не могло не радовать Намджуна, который при каждой свободной минутке после работы любовался своим трофеем, отдающим настоящим золотом в душе. Это ведь именно то место, которое и хотел воплотить в реальность парень, размышляя в детстве о несбыточных мечтах. В мире нет ничего невозможного, сам Ким Намджун в этом убедился не понаслышке. Ведь агентство — это то место, где люди могут найти себе хорошего друга, попросить о помощи или просто хорошо провести время, наслаждаясь своей работой. Теперь далёкие когда-то от реальности мечты стали настоящим воплощением желаний, живущих когда-то в невинном детском уме. Улыбнувшись своим неизвестным никому мыслям, Ким, развернувшись к выходу из агентства, направился домой на заслуженный отдых. Пожалуй, несколько часов сна сойдут за утешительный приз. Помимо Намджуна, у всех остальных ребят тоже все шло своим черёдом. Чимин и Хосок наконец-то заявили о своих отношениях друзьям, от чего те ошарашенно разинули рты, не веря ввалившейся слишком резко в разум шокирующей информации. Кажется, Сокджин тогда сказал: — Вы не перестаете меня удивлять! — схватился за голову светлорусый, — Что ты Чимин, что Хосок! Так вы ещё раньше меня встречаться начали?! Вы вообще уже… — Эй, Джин~и, не ори ты так, люди же смотрят, — прикусил губу Чимин, закрыв рот обнаглевшему хену. — Я ещё не готов рассказать это остальным своим знакомым, — озираясь по сторонам, прошептал, чтобы случайно проходившие мимо работники не кидали в его адрес косые взгляды. — Да он просто шутит, Чим~и, — улыбнулся Хосок, заставив Пака в миг расстаять у себя в объятиях и успокоиться. — Ничего подобного! Я просто в бешенстве, видишь как у меня зад подгорает от вас?! Опередили своего деда, это же просто возмутительнооооо! — протянул, по-детски топнув ногой. — Не слушайте его внутренних бесов, — ласково улыбнулся Чангюн, приобняв Хосока и Чимина, — Он просто так рад за вас, — прошептал, чтобы разъяренного быка-Ким Сокджина не натравлять на алую материю, иначе тот выбьет их нокаутом, как невесомых пешек, своим подгорающим местом. Кстати, о Джине. Он не остался без внимания до жути привлекательной ведьмы Енджун. Эти двое довольно долго не решались закрепить свои бесчисленные приятные свидания статусом «парочка». Но все же Джин, взяв себя в руки, показал свою решительность и одним чудесным вечером в кафе за ароматным чаем и аппетитными кусочками фруктового торта предложил Енджун встречаться. Та, наливаясь краской, словно красная помидорка, согласилась. Но из-за накатившего волнения и смущенности под изумленными глазами Сокджина она выбежала из уютного кафе, прикрывая лицо руками. Джин, помнится, тогда сорвался с места и побежал за ней, преследуя всю дорогу то ли счастливую, то ли напуганную девушку, которая удирала от него на каблуках с какой-то невероятной скоростью для такой неудобной обуви. Она просто не смогла справиться со своими смешанными чувствами, что не на шутку напугало парня. — Эй, Енджун! — навалился на стол всем телом Минхек, пронзив ведьму умоляющим взглядом, — Ну расскажи как прошло ваше свидание с Джином! — А вот и нет! — вздернула вверх подбородок ведьма, блаженно закрыв глаза и улыбнувшись. — Не скажу. — Да почему?! Ты слишком жестока! — Потому что это секрет, — подмигнула девушка, поднеся кружку ароматного кофе к губам. — Тебе это знать совершенно необязательно, маленький ещё — передразнила снова, вспоминая взрослые «догонялки» по городу в свое прошлое свидание. Хенвон же, освободившись от чар Тёмного и имея возможность функционировать самостоятельно (так же, как и Кихен), пропал на одну неделю, не оставив после себя и следа. Из-за этого неожиданного поворота событий, ребята, успевшие привязаться к этому парню во время противостояния врагам, неслабо волновались. Чжухон вообще себе места не находил, ища потерявшегося ёжика в тумане по всему городу. Усилия, естественно, не дали положительного результата, так как Хенвон был из тех, кто невероятно ловко умел спрятать себя и свою личность от любых сыщиков, даже самых опытных. Это было ещё одним его преимуществом. Этому человеку никакие способности и не требовались, ибо у него были блестящий ум и тактика, известная лично ему и ни кому более. Но вот через долгие семь дней блондин решил наведаться в агентство, произведя хорошее впечатление на работников. Тогда он получил сильную пощёчину от Чжухона, который ворвался в комнату заседаний с ярострым взглядом, сверлящем душу: — Айщ, Хенвон! Ты вообще сдурел?! — разорался рыжий на всю комнату, — Я за тебя вообще-то беспокоился, самолюбивый ты жмот! Не успел рыжий продолжить свои причитания, как почувствовал чужие руки на своей спине, которые крепко прижали его, заключая в объятия. — Я понимаю, Хани~ — мягко проговорил Хенвон, обнимая ещё крепче, из-за чего рыжий мгновенно растаял, чуть остудив свой пыл. — Ты хотя бы написал мне, что с тобой все в порядке, — хриплым голосом ответил Чжухон, опустив голову тому на плечо. — Дурак..... — Прости, мне нужно было решить кое какие дела, я решил завязать с делишками Тёмного и некоторыми организациями. Как бы я ни хотел отойти от своего образа жизни, я не смогу… — усмехнулся, — Поэтому, я продолжу действовать, но впредь осторожно и ни при каких обстоятельствах не соглашусь на заказы в адрес вашего агентства. Ты же… Ведь теперь ты здесь работаешь, да? — Именно, — влез в разговор Намджун, перед этим внимательно слушая монолог двух парней с остальными, улыбаясь. — Отныне он наш друг и официально считается членом агентства. — Я ловлю тебя на слове, Хенвон, — отстранился от друга Чжухон. — Даже если предложат огромную сумму за это? — Даже если предложат. Те, кто это сделают, идут куда подальше. Вас я не променяю ни на какие деньги, ибо вы мне намного дороже, чем какие-то бумажки, — мило улыбнулся Хенвон. * * * * — Эй, Хенвон, не хочешь ли и ты присоединиться к нам? — спросил Юнги, находясь вместе с Чжухоном и Хенвоном на аллее перед агентством. — Спасибо за предложение, но… я все же предпочитаю ни от кого не зависеть и идти своим намеченным путем. Но вы не стесняйтесь просить меня о помощи, я всегда вам помогу в случае чего, — подмигнул парень, уже собираясь уходить. — Я буду навещать вас время от времени, так что соскучиться не успеете. — Надеюсь, ты не будешь пропадать… Дай мне наконец-то свой номер телефона, а то с тобой можно и от волнения ласты склеить. — Не волнуйся, не будешь ты ласты клеить, — рассмеялся Че, — Я тебе напишу, так как я знаю твой номер. — Да откуда у тебя эта информация?! — Нашёл в списке работников агентства. — Ну ты и чокнутый! Где мое обещанное личное пространство?! — Я знаю. А вот ответа на второй вопрос не знаю. * * * * Юнги, направляясь в свою квартиру после очередного задания, пребывал глубоко в своих мыслях. Нежный ветерок мягко ворошил его волосы, отдавая каждой частичке тела все тепло майского вечера. Разноцветное небо разлило все свои краски, смешивая оттенки. Благодаря этому, на нем можно было увидеть нежно розовый цвет, плавно переходящий в оранжевый, а затем в красный. Весь этот природный пейзаж дополняли облака, растянувшиеся длинными пышными полосками. Глаз было не оторвать от этого шедевра авторства природы, который пробуждал в сердце желанные чувства восхищения и теплоты. Но, к сожалению, на подобные виды Юнги было все равно, так как у него имелись совершенно другие заботы, посерьёзнее, чем окружающая действительность и какая-то там радость. Положив руки в карманы лёгкой куртки, Юнги опустил голову, видимо, изучая асфальт, по которому шёл. Шаги становились все быстрее и быстрее, дыхание учащалось, кислород в организме исчезал, быстро оставляя это тело без своего контроля. «Сейчас начнётся, только не здесь…» — подумал про себя Юнги, уже пулей взбираясь на свой этаж многоквартирки. Сердце уже стучит как бешеное, руки дрожат мелкой дрожью, и с каждой миллисекундой она становится все быстрее и отчетливее. Черт. Черт. Черт. Черт. Нельзя, что бы это кто-то видел! Наконец-то сумев вставить ключ в скважину, Юнги рвано повернул его два раза, а затем резко распахнул дверь, влетая в свою квартиру и захлопывая ее за собой. Всё, здесь Юнги в безопасности. Теперь он может дать волю тому, что сдерживал весь этот гребанный день. Эти мучительные несколько часов… Эту бесконечность, в которой парень уже давно потерялся, блуждая средь темноты и оставляя всякие попытки выбраться с этого затянувшего его душу болота. Рвано выдохнув, Юнги сполз вниз по двери, на которую прислонился пару секунд назад. Облокотив голову о холодный пластик, Юнги позволил жгучим слезам ручьями политься с его глаз, которые обжигали кожу, словно огонь. Он так долго этого терпел. Тихо всхлипывая, Юнги через свои заполненные слезами глаза посмотрел на пианино, что совсем немного виднелось на кухне, совмещенной с залом, среди поворотов в другие комнаты. Сердце вдруг кольнуло словно острым кинжалом, из-за чего хотелось просто уйти из этого мира, лишь бы не чувствовать эту ноющую боль. Именно с этим пианино связан… Чонгук. Черт, этот Чонгук! В голове снова проносятся все ссоры, перемирия, милые и уж совсем личные моменты из жизни этих двоих. Глаза не видят, руки не ощущают желанного присутствия человека, но тело и разум помнят эти нежные руки, до жути привлекательное тело, тёмные волосы, в которые хотелось зарыть пальцы и нежно гладить. А эта поистине чудесная кроличья улыбка на всем белом свете убивала все изнутри Юнги, заставляя сердце трепетать от любви к Чонгуку. Этот Смех. Эти Глаза. Для Юнги нету прекраснее человека на этом белом свете. Просто нет. Но и этого человека рядом с Юнги теперь больше нет. Он бесследно исчез и скорее всего умер, так как никак не пытался связаться с хеном уже как два месяца. Юнги не знает, почему до сих пор не отдался в плен алкоголя или ещё чего похуже. Видимо, друзья у него — это второе чудо света в серой жизни, которое поддерживало парня на плаву собственных, весьма тяжёлых обстоятельств жизни. И Юнги был им за это благодарен, но… Не хватало его… Из-за эмоционального стресса Юнги стал весьма раздражительным, грубым. Он даже не замечал настоящей жизни, которая продолжалась витиеватым свитком, на котором можно было написать собственную историю. Но Юнги было все равно, он перестал быть писцом своей жизни, выронив перо из рук в глубокую темноту и не собираясь возвращаться в главную роль. Для Мина было все потеряно. Казалось бы, ну чего из-за человека так в прямом смысле этого слова, уничтожать себя? Юнги тоже этого не понимал, пока не полюбил Чонгука. Хоть людям и свойственно притуплять свои эмоции, лечить раны на сердце, но есть всегда одно «но» — эти душевные раны не исчезают, они всего лишь закрываются в каком нибудь золотом ларце на тысячу замков. Невозможно вылечиться от этой неизлечимой болезни под названием любовь. Конечно, у всех она разная. Кто-то справляется с потерей очень легко, кто-то переживает небольшое количество времени и забывает, а кто-то страдает до конца своей жизни. И Юнги настолько привязался к этому мелкому парнишке, что не представлял жизни без него, он не верил до конца, что Гука больше нет. Ведь, так хотелось думать, что Гук~и просто куда-то уехал на длительное время. Просто уехал. Но совсем скоро вернётся. Вернётся же, да?.. Юнги, на самом деле, было плевать, как жалко он выглядит, главное, что он в своей квартире один. Никто не увидит его слабости. Достав телефон, парень уже в тысячный раз зашёл в мессенджер, желая всей душой увидеть иконку любимого кролика, рядом с которой красовался бы зелёный кружочек, позволяющий понять, что человек находится в зоне доступа и коротает свои скучные деньки в соцсети. Но вместо зелёного света, горящего несбыточной мечтой, была лишь пустота. А внизу образовавшиеся слова вызывали чувство жамевю. Небрежно выронив из своих рук телефон, Юнги глубоко вздохнул, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Время слабости подошло к концу, пора возвращаться в реальный мир непоколебимым и равнодушным человеком. Миновав достаточно длинный коридор, парень попал на кухню. Чувство тяжести все ещё присутствовало в теле, но Мин старался не придавать этому значения, стараясь занять себя какими либо другими мыслями, связанными с поимкой нового преступника, который явно уступал негодяю Тёмному. Как ребёнок с отцом, честное слово. Юн бы не обратил внимания на кухонный стол, если бы не странный звук какого-то колокольчика, раздавшегося в глубине его разума слабым звоном. Медленно повернувшись, Юнги заметил белоснежную кружечку, поставленную на блюдце. Это был кофе, его любимый кофе со сливками, на поверхности которого плавали воздушные кубики маршмеллоу. Из кружки плавными движениями струился пар, вырисовывая в воздухе витиеватые завитки испаряющейся влаги. Значит оно было приготовлено совсем недавно, но кем? Кроме Юнги, здесь редко кто бывал, если только друзья, но сегодня уж точно никто раньше установленного времени наведаться не мог, так как все остальные парни остались в агентстве. Сомнения Юнги развеяла записка, которая была положена под блюдце. Слава богу, а то Юнги пришлось бы обдумывать различные варианты личности подлеца, который зачем-то залез в его квартиру, чтобы приготовить кофе. Гениально. Вглядевшись, мятноволосый чуть не задохнулся от собственных эмоций. После прочитанных строк воздух просто вылетел из груди стремительной звездой. На листок упала капелька слезы, расползаясь все больше на территории белоснежного листа. — Господи, Чонгук… — прошептал Юнги, не веря собственным глазам. * Привет, Юнги-хён! Надеюсь, твои вкусы за это время не изменились и чашка любимого кофе хоть немного умилостивит тебя. Думаю, это всё, на что я могу рассчитывать, пока не явлюсь назад. Ещё многое нужно сделать, и пока я смотрю на тебя лишь украдкой. Но я вернусь, обещаю, и мы оба перестанем скучать. Твой Гук~и* От прочитанного слезы вырывались из тюрьмы хладнокровия, норовя опять политься вниз. Оперевшись руками о столешницу, Юнги часто задышал. — Это же ведь точно правда? Я не сошёл с ума? — спросил сам себя Мин, сильно зажмуривая глаза, — Этого просто не может быть..... Его внимание вдруг привлекла белоснежная шторка, которая мирно колыхалась от дуновения ветра из-за открытого окна. Парню вдруг захотелось почувствовать всем телом свежий воздух и успокаивающий запах вечернего дня, плавно переходящего в ночь. Выйдя на балкон, Юнги заметил фигуру, которая сидела на краю перил, прямо перед бесконечной пропастью. Нежный ветер ворошил его пряди волос, а такая любимая и знакомая рубашка чуть приподнималась под напором воздушных масс, оголяя часть спины. — Гук~и?.. — потрясаясь ещё больше, прошептал Юнги. Парень старался произнести слова как можно тише, но в царящей тишине этот вопрос показался очень громким, из-за чего Мина взяла мелкая дрожь. Этого тихого замечания стало достаточно, чтобы парень, сидящий от Юнги в паре метров, обернулся и одарил того лучезарной улыбкой. — Привет, Юнги-хен, — нежным голосом ответил Чонгук, как-то печально улыбаясь. — Я скучал по тебе… Договорить Чонгуку не дали сильные руки, обхватившие его спину. Будто бы не желая отпускать, они притягивали его тело к груди Юнги. — Чонгук, ты дурак! — сорвался Юнги, сжимая в руках чужую ткань одежды, струдом сдерживая слезы. — Почему… Почему ты не сказал мне, что жив?! — Ох, Юн~и, эй… ну ты чего? — погладил вздрагивающую спину своего хена Гук, притягивая к себе в ответ и зарываясь пальцами в его макушку, — Прости меня, но я не мог этого сделать, как бы не хотел. Я был опасен некоторое время, поэтому не мог позволить себе навредить тебе… Я ни за что не простил бы себя за содеянное. — Я… Я невероятно скучаю… — немного успокоившись, подал голос Юнги, все ещё не показывая своего лица. — Ты даже не представляешь, что значишь для меня… — Я обязательно скоро вернусь, Юн~и, — младший чуть отстранил от себя старшего, желая посмотреть в любимые глаза. Недолго думая, Чонгук резко поддался вперёд и впился в губы Юнги жадным и голодным поцелуем. Рвано выдохнув из-за неожиданного поворота событий, Юнги взял контроль над ситуацией и стал напористей отвечать на поцелуй. Обхватив талию макнэ, мятноволосый вновь придвинул его ещё ближе к себе, желая почувствовать каждой частичкой тела. Черт, это так приятно. Юнги никогда бы не хотел возвращаться в реальность. Возвращаться туда, где этого парня, сидящего перед ним, и такого желанного поцелуя просто не существует. Черт, как же не хочется. — Чонгук… Я люблю тебя, — сбивчивым тоном прошептал Юн, не желая отпускать своего Гуки больше никогда в жизни, что бы не случилось. — И я тебя тоже люблю, Юнги-хен, — вновь тепло улыбнулся Чонгук, чуть отодвигая парня от себя. После этого, он поднялся на ноги и взглянул в печальные глаза старшего. — Куда ты?.. — Я… Мне нужно ещё время, Юн~и, я все ещё не контролирую ту тёмную магию, которая плескается в моем теле… Но я… — опустил голову Чонгук, раскрывая свои огромные, ранее невидимые чёрные крылья во всесь рост, выронив из густого оперения несколько тёмных перышек, которые плавно слетали вниз. — Обещаю, — присел на корточки и мягко дотронулся до щеки Юнги, поглаживая, — Обещаю, что вернусь. До встречи, хен~и. После этих слов парень испарился в воздухе, рассеивая вокруг своего бывшего места пребывания маленькие искорки магии. Тяжело вздохнув, Юнги печально улыбнулся и закрыл глаза. Оперевшись о перила балкона, он посмотрел на закат, который заявлял о себе лишь маленькой четвертинкой уходящего за горизонт солнца. Большую часть неба уже захватила тьма, но она не несла в себе негатива, наоборот, навевала спокойствие и умиротворение — именно те чувства, в которых так нуждался Юнги. Этот закат такой красивый. Впервые за последние три месяца, парень ощутил всю прелесть этого мира, замечая все события вокруг. Мечтательно улыбнувшись, Юн вновь закрыл глаза, позволяя теплому ветерку дотронуться до его тела: — Я буду ждать тебя, Гук~и. * * * * Это ведь, конец, да?