Hurts like hell

      Что делать, если та самая граница между ожиданием и действительностью исчезает, оставляя лишь зыбучую болотную топь, где раз оступившись, рискуешь провалиться в бездонную тину и никогда не вернуться к солнечному свету? Это все связано с тем, о чем не хотелось даже и думать.       О Маринетт…       Адриан ухмыльнулся, но не так, как это делал Кот Нуар. Нет. Это была скорее насмешка над самим собой. Он бы рассмеялся вслух, если бы понял все раньше.       Маринетт Дюпен-Чен – ЛедиБаг.       Правда всегда такая резкая и такая безысходная. Юноша смотрит на свою правую руку; дрожь еще не прошла. Они могли погибнуть пару часов назад. На этот раз Бражник оказался сильнее, и они почти проиграли, но все каким-то образом хорошо закончилось.       Слишком хорошо.       Дальше все было как в заезженных сценах дешевых кинолент, где супергерои обычно спасают мир и тому подобное. Адриан верит... Верил в ЛедиБаг. Точнее в ту часть ее личности, с которой бок о бок спасает Париж каждый день. К сожалению, он осознанно обходил стороной запретную (как казалось ей) тему.       Личности должны оставаться втайне, просто потому, что так будет лучше кому-то, и он согласился. Решил где-то про себя – еще не время.        Все было хорошо до поры до времени, пока в сознании не взорвалась осколочная граната. Он не помнит, как они оказались на крыше. Помнит только, что их окружили журналисты, запищали сережки, и все вокруг смешалось в непонятном вальсе. Только вальс был без музыки.       Светло-розовая полоска магии стремительно поднялась до макушки и исчезла, оставив после себя маленький осколок. Квами, тут не сложно догадаться, но Кот Нуар не ожидал увидеть ее.       – Мари… – Слова сорвались из уст легким полушепотом, но она даже не обратила на это никакого внимания.       – Не смотри! Мы не должны знать личности друг друга! – Дюпен-Чен оттолкнула первый попавшийся под руку стул, но споткнулась о второй.       Взгляд зацепился за стол.       «Отель Гранд Париж. Балкон», – непривычно серая обстановка, несмотря на красивые шторы и вполне приятные апартаменты на верхних этажах. Квами была красной, с черными крапинками так похожими на капли, но и она не осталась стоять на месте, а тихо последовала за своей хозяйкой.       – Маринетт?! – В тот момент Адриану показалось, что он говорил громко и его могли услышать все, но никто не слышал. Белые шторы слабо покачивались из-за лёгкого летнего ветерка, но прохладно не становилось.       Этим летом было жарко и душно, но на небе не было солнца. Лишь свинцовая дымка. Агрест сделал шаг назад, но спиной наткнулся на опору. Обернувшись, посмотрел вниз. Внизу, перекрикивая друг друга, носились репортеры и журналисты.       Кого-то он знал, кого-то нет.       Вскоре, все стадо ринулось внутрь отеля из сугубо личных интересов. Им нужна сенсация, которую можно сделать на пустом месте. Такую же сенсацию они сделали из его семьи, когда мать пропала.       Просто потому, что им так захотелось.       Но это прошлое, хотя собственное подсознание еще не может перейти ту истину.       Маринетт – ЛедиБаг.       Время рассекает мысли, выдирает самые гнилые куски измученных воспоминаний и с усмешкой сует в глаза. Свинцовые небеса усиливают ощущение краха. Просто завершают картину, лишь подчеркивая собственную беспомощность.       – Плагг, я идиот.       – А? – Квами недовольно высунул голову из-под одеяла. – Ну ты же этого и хотел, разве нет? В чем проблема то, парень? Ты ведь ее любишь. Разве нет?       – Это Маринетт.       – И ЛедиБаг в одном лице.       – Носитель талисмана подвержен изменению. Изменению подвержена, как и личность, так и характер, – мысли вслух порождали сомнения. А все потому, что Адриан прекрасно знал Маринетт и она никак не могла быть ЛедиБаг. Уж кто-кто, но никак не девушка, которая и трех слов связать не может в его присутствии, да еще и ведет себя неловко, так и норовя что-то задеть. – Она не может быть ЛедиБаг.       – Но она и есть ЛедиБаг, – Плагг приоткрыл один глаз, всматриваясь в подопечного. Похоже, ситуация начинает набирать неприятные обороты, а что будет дальше – страшно подумать.       – Ты ведь помнишь, когда мы сражались с месье Домоклем и я был вынужден отдать свой талисман леди?       – И? Не понимаю, к чему ты клонишь?       – ЛедиБаг тоже трансформировалась, и ты видел кто она?       – Видел, как и тебя сейчас. Да, это Маринетт, – квами попытался вытащить камамбер, который лежал рядом. Конечно, Агрест его по головке не погладит за такое поведение. Адриану вообще не нравилось наличие сыра в постели. Но это можно пережить, пока никто не жалуется.       – Не понимаю, что тебя так смутило. Ты ведь сам хотел узнать, кто скрывается под маской ЛедиБаг. Теперь знаешь.       – Да, знаю.       «Но легче от этого не стало», – он откинулся на спинку стула и уставился в потолок. Весь этот сумбур мыслей не привел ни к чему.       Вернулся туда, откуда начал. Может, Плагг прав и в этом нет ничего плохого? Маринетт ведь хороший человек. Она добрая и отзывчивая, немного забавная.       Она его друг?..       Вопрос встал ребром, а нужные слова пропали. Это сложно объяснить, как и сложно понять. Это абсурд.       Как уверенная в себе личность может оказаться очередной сохнувшей по нему одноклассницей? Это больше походило на фарс, чем на правду. Девушка, которая ему нравилась – все время была рядом, но была абсолютно ни тем человеком, которого он хотел видеть.       Яркий образ смелой и отважной спасительницы никак не клеился с тем невинным и таким, порой странным, образом подруги.       Это абсолютно два разных человека.       Хоть сейчас Агрест и мог мысленно надеть на нее костюм героини Парижа и найти столько сходств, что раньше не бросались в глаза, но теперь он словно прозрел.       – Ты не рад? – Вопрос Плагга выбил его из колеи.       – Нет, просто… Я не знаю, – он провел рукой по волосам, пытаясь собраться с мыслями, – она очень хороший человек.       – И подруга, – это был вопрос или, возможно, констатация факта. Да, Дюпен-Чен была и остается его другом. Но любит ли он ее или же это была не любовь, а просто черты характера, которые ему нравились?       Это все равно, что влюбиться в обложку. В образ, сотканный из каких-то качеств. Не обязательно положительных. Образ оказался ложью, а правда резала глаза своей неестественной четкостью.       – О-о-х, только не говори мне, что ждал не этого, а совершенно другого. Тебе было бы проще, окажись она не Маринетт, а кем-то другим. – Зевнул Плагг, перелетая со своего места на его голову, зарываясь в волосы.       – Я не стану делать поспешных выводов и все же… Как мне теперь с ней разговаривать?       – Как тебе с ней работать в команде – тебя не волнует? – Квами посмотрел вниз, ожидая жест или движение руки, да хоть что-то, что могло бы подтвердить собственные опасения, но все было тщетно. – Твоя подавленность не сулит ничего хорошего.       – У нас на следующей неделе тест по истории и Нино предложил подготовиться всем вместе, – не стоило говорить о том, что было в голове, пока мысли не прояснились. И, все же, Плагг был прав.       Ему было бы гораздо лучше, окажись на месте Маринетт кто-то другой. Он еще не мог выразить свои мысли четко и ответить конкретно – почему. Что такого плохого в Дюпен-Чен.       Она ведь его…       Похоже, тут он понял. Эта тонкая грань, наконец-то, оказалась на поверхности. Адриану нравилась ЛедиБаг. Он любил ее за качества, которые видел, но в Маринетт не было этих качеств. В ней было что-то другое, но это что-то не вызывало в нем ту бурю эмоций, которую вызывала героиня Парижа.       В Дюпен-Чен чувствовалась недосказанность. Она, как наспех сделанный проект. Хорошо, но могло быть и лучше. В Маринетт не хватает деталей, которые есть в ЛедиБаг. И то, добавь их, это будет уже нечто другое.       Его леди – не похожа на нее. Да, у нее есть свои достоинства с недостатками.       Она яркая, уверенная в себе и сильная, но также остается девушкой. Ей не чужды слабости. Похоже, что он влюбился в ту, другую личность и это не Маринетт Дюпен-Чен.       Это сложно, признаваться самому себе в подобном. Может, он ее все-таки любит?..       Он пока и сам не знает.