***
Когда он оказался дома, было уже около пяти утра, но спать совершенно не хотелось. Отца еще не было, а Натали зайдет в шесть, чтобы забрать его на очередную фотосессию. – И почему мне начинает казаться, что это все неспроста? – Плагг прищурился и откусил самый большой кусок от сыра. Парень слабо улыбнулся и продолжил щелкать мышкой. На мониторе появилось изображение героини Парижа с кучей разных доказательств. И, если раньше, он искал информацию из всех возможных источников, чтобы узнать, кто скрывается под маской любимой девушки, то теперь это вызывало тоску. Переведя стрелку на крест, он закрыл закладку. «Теперь это не имеет никакого значения», – подумал он, открывая новую. – А? Ты что делаешь, парень? – Я ведь знаю, кто она, так зачем мне держать ее открытой? – Согласен, но ты что-то темнишь, – квами засунул в рот целый кусок, – не фумаю, фто слефует исфавляться от всефо и фрасу. – Я и не избавляюсь, просто стараюсь идти вперед. – И что ты решил? – Существо подлетело и опустилось на маленькую подушечку на столе. Заранее подготовленную для таких случаев. – Если Маринетт и ЛедиБаг – один и тот же человек, почему бы мне не дать ей шанс и не пообщаться с ней. Мне нужно узнать ее получше. – Пфе, ты итак видишь ее каждый день, и да, она совершенно оригинальна в своих идеях, как забраться к тебе в особняк, не заходя через дверь. Не у каждого человека хватит смелости соорудить из мусорных баков лестницу, на виду у всех, – рассмеялся Плагг. Адриан смерил его взглядом, но не стал ничего говорить. С одной стороны, тот прав: Дюпен-Чен оригинальна, даже слишком. – Только вот, не понимаю, для чего нужно общение? Она уже влюблена в тебя, как и ты в нее. Дело в кармане, – он потянулся за тарелкой с камамбером, – осталось купить побольше сыра и отпраздновать. Но ту аккуратно отодвинули в сторону и накрыли пластмассовой крышкой. – Эй! – Ничего еще не произошло, а ты уже радуешься. – Хм, – Плагг перевел взгляд с любимого лакомства на своего подопечного, – мне кажется или ты не рад? – Существо скрестило лапки на груди. – Что тебя так расстроило? Адриан встал и, отойдя от стола, глубоко вздохнул. – Это не так важно. – Не-е-е-т, это важно. Все, что касается тебя, может отразиться на работе, – зевнул тот, перелетая со своего места, – ты бы лучше думал о патрулях и акумах, чем об отношения, хотя у тебя и там и там все хорошо. Разговор должен был вывести его на чистую воду или подтолкнуть к действиям, но ничего такого не произошло. – Это вообще имело хоть какой-то смысл? – буркнул Плагг, всматриваясь в пейзаж за окном. Ночь медленно уходила, давая начало новому дню.***
Бледная донельзя Маринетт, попискивала и со счастливой улыбкой рассказывала Сезер, как ей казалось, идеальный план, по созданию собственного сказочного будущего. Обнимая свою сумочку и кивая, как болванчик, соглашаясь со свеми словами Альи. – Девочка, я понимаю, что ты счастлива. Я тоже за тебя рада, но взгляни правде в глаза. Ты уверена, что он придет? – Угу. – Ты его об этом спросила? – Угу, – Дюпен-Чен с широкой улыбкой на лице смотрела на подругу, совершенно не замечая ничего вокруг. Алья сделала глубокий вздох и, опустив руки на плечи брюнетки, слегка тряхнула ее. – Земля вызывает Маринетт! Ты меня вообще слушаешь? – Прости, – девушка отложила сумку в сторону, застегнула молнию, – да, я отправила ему сообщение, но он ничего не ответил. – Фух, – выдохнула Сезер, расправив плечи. – Тогда остается только ждать. – И надеется на лучшее? – Маринетт открыла сумочку, взяла карандаш и снова закрыла. – А вдруг не получится? – Ты еще не попробовала, а уже сдаешься? Все будет хорошо. – Хуже и быть не может, – наложив на лицо последние штрихи, Буржуа закрывает зеркальце и убирает его в сумочку. Девушки переводят на нее взгляд, но особого интереса ситуация не вызывает. Кто же не знает дочку мэра и ее капризы? – Что случилось, Хлоя? – Единственный человек, который и будет интересоваться ее жизнью, то это Сабрина Ренкомпри. Подруга, когда выгодно блондинке, всегда будет рядом. – Ох, какая жалость, – девушка медленно поворачивает голову и встречается взглядом с Маринетт. Злость вскипает внутри с новой силой, но на лице возникает улыбка. Как эта шваль, а именно Маринетт, смеет говорить о ее Адрианчике за спиной самой блондинки? Что она себе позволяет? – Джаггет Стоун, насколько я знаю, очень нравится Адриану и тебе, Дюпен-Чен. – И что в этом такого? – Да, ничего, но вот недавно он покинул наш отель, но его номер до сих пор занят. Никто не знает никаких подробностей, но служебный персонал думает, что он завел себе любовницу. Мы с папочкой строим догадки, ведь его продюсер недавно предлагал ему принять участие в шоу для холостяков, но тот категорически отказался. – Не понимаю, причем здесь личная жизнь Джаггета Стоуна и твои мысли? – Вмешалась Сезер. – Каждый сам решает с кем ему быть. – Да, но, кто знает, может из-за нее его рейгинги сейчас катятся вниз, – пожала плечами Хлоя, наслаждаясь моментом. – Да как ты..! – Привет, девчонки, – в аудиторию зашел Адриан. – Доб… Бодр-р-о-ое утро, – брюнетка резко вскочила с места, попутно задев левой рукой сумку. Конечно, улыбка на лице юноши никуда не пропала, но вот ощущение от собственной оплошности были ужасные. Маринетт, удрученная и немного злая на саму себя, села за парту. Опершись локтями о стол, уткнулась лицом в ладони, пробурчав: – Я такая глупая, Алья. – Не говори ерунды, лучше вон, посмотри, – Сезер аккуратно убрала руки от лица подруги и подняла подбородок, – он на тебя смотрит, разве ты не видишь. Действительно, так и было. Адриан молча улыбался и махал Маринетт. Брюнетка пискнула, до ужаса смущаясь, вытянула правую руку и начала махать в ответ. – Вот видишь, а ты переживала. Когда юноша отвернулся, то глубоко вздохнул. Нино, конечно, сидел рядом, но он почти никого не замечал вокруг. Погруженный в мир собственного телефона. – Что читаешь? – Лейф вздрогнул, когда чья-то рука неспешно опустилась на плечо, и повернул голову. – А, привет, бро. Да, так, статья про призраков. Алья скинула. – Призраков? Их не существует. – Кто знает, – Лейф продолжил листать страницу вниз, – говорят, в одном из зданий школы с 18:00 до 19:00 можно встретить призрак девушки. Она ни с кем не разговаривает. Лишь сидит, уткнувшись в телефон. – Призрак и телефон, – задумчиво промычал Адриан, – тогда в нашем классе полно призраков. – Ага, но тот призрак никому не показывает своего лица. – Фото есть? – Щас, погоди, – Нино вышел на основное меню и зашел в галерею, – вот. Адриан открыл рот от резкого движения к своему лицу и тут же закрыл. – Это и есть призрак? – Скептически изогнул бровь. Он взял в руки телефон и со смешком добавил. – Это обычная девушка в форме для фехтования. Такую же форму носит Кагами, только эта, в отличие от той, не красная, а черная. Он еще несколько секунд вертел телефон в руках, рассматривая с разных ракурсов, затем вернул владельцу. – И фотография плохого качества. Могли бы сделать получше. И кто же застал бедного призрака, точнее, кто ее мучил? – Роуз и Джулека. Они нашли ее где-то в раздевалке. Сказали, что появилась также внезапно, как и исчезла. Пытались поговорить с ней, но это ничего не дало, но ты был прав. Это мало чем напоминало разговор, – он показал блондину другую фотографию, где за спиной девушки-призрака стояла Роуз с обнимающейся Джулекой. – Да-а, – протянул Агрест, подперев подбородок рукой, – я бы тоже внезапно исчез. – Поверь, у тебя это получается и без сверх способностей, – засмеялся Нино. – Это происходит не по моей воле. – Я знаю, можешь не оправдываться.***
Когда Маринетт представляла себе этот момент, он был пропитан детскими и наивными мечтами о светлом будущем, но никак не излишней опекой родителей. – Ма-а-ам, не нужно, мы просто посидим, позанимаемся, – Маринетт взяла самый большой поднос с печеньем и, с гордо поднятой головой зашагала по лестнице. Ее план был прост и, в то же время, безупречен. Осталось, чтобы Адриан взял одно печенье с предсказаньем. – Если хотите, мы можем принести вам чай, – крикнула Сабин. – Не надо, у нас все есть, – послышалось где-то сверху. – Хорошо, – женщина открыла книгу заказов. Справа были заказы, а слева имена заказчиков и просто те люди, которые пожелали забрать свой заказ сами, – почти все и мы закончили. – Наша девочка, совсем взрослая, – Том Дюпен мечтательно посмотрел на лампу. Что он там видел, знает только он сам. – У нее так много друзей, даже не верится, что она совсем взрослая. – Да, так и есть, – с одной стороны Сабин была счастлива за свою дочь, но с другой стороны никак не могла отделаться от липкого и неприятного чувства в груди. Словно, что-то плохое вот-вот должно произойти, но ничего не происходило. Пекарня пользовалась популярностью, жертв акум стало меньше. На что жаловаться? Звон колокольчика над дверью привлек внимание женщины. Новый клиент – оповестила музыка ветра – пришел. – Сейчас, подождите минутку, – она заполнила последние строчки в тетради и посмотрела на девушку. Девочка-подросток. Брюнетка со светло-зелеными глазами. – Здравствуйте, мисисс..? – Сабин, можно просто Сабин. Вы хотели что-то заказать? – Нет, – незнакомка поставила на рядом стоящий стол три пакета, – Пенни Роллинг сегодня занята и не сможет отдать эти наброски мисс Дюпен-Чен, так что я решила их занести сама. – Минуточку, – женщина перелистнула страницу и провела ручкой по строке, – действительно, Пенни звонила мне и просила передать Маринетт, чтобы она заскочила к ним в отель, но Джаггет Стоун уехал. – Да, все верно. Уехал на неделю, к счастью, – последнее было сказано тихо, но ее, все равно, услышали. – А вы, получается, Шерил… – Мейсон. Шерил Мейсон. – Видимо, тут какая-то ошибка. – В чем дело, дорогая? – Том подошел к жене и посмотрел через плечо на тетрадь. – Пенни упоминала, что пакеты может занести Шерил Стоун. – Стоун, хм, Стоун. Джаггет Стоун. Разве у него есть дети? – Чета Дюпен-Чен посмотрела на девушку, та лишь криво улыбнулась уголками губ. Кто бы мог подумать, что ее отца знает столько людей. Это становится проблемой, ведь есть родство, которому не рад. А семья той самой девушки, о которой так часто упоминал ее недоотец, действительно хорошая. Жаль, у нее такой семьи нет. – До свидания и удачного вам дня, – она молча вышла, закрыв за собой дверь. Пекарня погрузилась в тишину.***
– Та-а-ак, причиной французской революции стали, как недееспособность власти, социально-экономические, а также политические изменения, многие годы, накапливавшиеся во французском обществе, так и хозяйственные и политические неурядицы, произошедшие в течение нескольких лет, непосредственно предшествовавших 1789 году. И как мы все это должны запомнить? Есть у кого идеи? – Алья оглядела всех молчащих. Каждый был поглощен чем-то своим. Нино, наконец-то удосужился отложить в сторону телефон и взять в руки книгу, а Маринетт наблюдала за Адрианом. Сезер посмотрела на лист подруги. Кроме предложения: «Вместе навсегда», написано ничего больше не было. Агрест, заметив интерес к своей персоне и то, с какой легкостью книга начала отдаляться в сторону, а на ее месте медленно возникала рука брюнетки, отодвинул стул. Маринетт, что-то протараторив, замотала в воздухе руками, и чудным образом смогла ухватиться за край стола, прежде, чем упасть. Адриан схватился за спинку стула Дюпен-Чен и, поставив его ровно, выдохнул: – Прости, я так увлекся. – Ничег-ог-о, то есть, ты настолько увлекся, что я начала смотреть… Смотрела, как ты выводишь их. – Их? – Переспросил он. – Да, их… То есть, эти… – Она взяла листок в руки. – Так плавно, нежно, с такой любовью. Заметив на себе взгляд парня, да и не только одного Адриана, она вернула листок обратно. – У тебя… Ты такой… Не очень с любовью… М-м-м, – Маринетт встала и выбежала. – Маринетт! – Алья посмотрела на Нино, на Адриана. – Ребята, давайте на сегодня закончим. Да, Сезер была права, вот только идти домой, а тем более звонить Горилле не было никакого желания. – Ах, поэтому ты и пришел сюда? – Заныл Плагг, выглядывая из кармана парня. – Лучше было остаться там? – Спросил Адриан. Говорить с кем-то, тем более с Плаггом, не было никакого желания. У Дюпен-Чен вся комната усеяна его фотографиями. Под столом, под кроватью. Зачем их так много? – А ты знал, что в ее печенье написано вполне резонное послание? Твоя судьба справа. И говори тише, Ромео, мы здесь не одни, – квами указал лапкой за спину парня. Юноша обошел ряды со шкафчиками в раздевалке и, действительно, на задней скамейке сидела девушка-призрак в том самом черном костюме для фехтования. – Привет, как твои дела? – Она подняла голову, но так ничего и не сказала. Как и говорил Нино, неразговорчивая и лица не видно. Что ж, если не хочет разговаривать, он не будет навязываться. – Адриан, мой лучший ученик! – Арманд д'Аржакур зашел в раздевалку и, замер, увидев незнакомку. – Снова ты? Сколько раз я должен сказать тебе нет, чтобы ты перестала здесь появляться?! Мест больше нет, а ты каждый день ходишь и ходишь. Из-за тебя поползли нелепые слухи. Убирайся отсюда! – Месье д’Аржакур, не стоит так разговаривать с леди, тем более с человеком, который пришел и желает заниматься! – У нас нет мест. – Но Кагами вы взяли, несмотря на отсутствие мест. – То была совершенно другая ситуация, – он скрестил руки на груди.POV Шерил.
– Кагами Цуруги, ее мать, если мне не изменяет память, Томоэ Цуруги – мировая чемпионка по фехтованию. – Заблокировав телефон, сунула его в карман формы. А этот блондин, значит, Адриан Агрест? Зачем он за меня заступается? Он такой же, как?.. К горлу подступил ком, но я сдержалась. Господи, как же ненавижу эти дурацкие конфликты. Зачем что-то и кому-то доказывать? – Да, юная леди, вы совершенно правы, но эти обстоятельства не изменят моего мнения. Не нужно взрываться. Нужно держать себя в руках. Все хорошо, Шерил. – Тогда, посмотрите, что я могу, просто дайте мне шанс. Вы ведь не сразу взяли мисс Цуруги, верно? – Посмотрела на блондинка. Уж он то порешительнее меня будет. Агрест кивнул. Хоть кто-то здесь за меня. – Я уже один раз сделал исключение. Второго исключения не будет. Ну спасибо. – Ах, значит вам нужны не только талантливые, но и богатые? – Да как вы..! – Общество всегда делилось на слои и всегда все были недовольны. Я не могу понять ваши проблемы, ведь я не на вашем месте, но я бы постаралась вас понять, а вы вышвыриваете меня, как ненужный сброд. Я могла бы предположить, что вы взяли Кагами Цуруги не только за талант, но и за давление, оказанное со стороны ее матери на вас. Естественно, какую-то роль в этом сыграли и деньги. – Мисс Мейсон, вам лучше удалиться. Хорошо, до свидания. Я направилась к выходу, хотя хотелось по дороге хорошенько что-то пнуть. Что-то или кого-то. – Погоди, – этот парень хотел меня остановить, но я неуклюже увернулась. У самого выхода, развернулась и сделала реверанс. – Месье д’Аржакур, спасибо, что потратили свое время впустую, – улыбнулась уголками губ. Жаль он этого не видел. На самом деле мне хотелось плакать. Почему здесь все хорошо относятся к Стоун, а не к Мейсон? Но не надо под одни грабли равнять всех. Здесь есть и хорошие люди. Идиотка. Если бы. Я развернулась и уже хотела направиться в сторону отеля, как передо мной оказался тот самый парень. Адриан? – Не подумай, что я хочу или хотела тебя обидеть, просто так получилось, – пожала плечами, стараясь выдать усмешку. – Не нужно было с ним так разговаривать. Он хороший человек. – Жаль, я не знаю его ту «хорошую», – сделала кавычки пальцами рук, – сторону, чтобы говорить про него, как ты. Это звучало слишком резко, да? – Он кивнул. – Прости. Мне лучше побыть одной. – И постараться не нарваться на акуму. Ты про них что-нибудь знаешь? - Я отрицательно покачала головой. – Это бабочки. Черные бабочки, которые вселяются в предмет и меняют людей в плохую сторону, – я выдохнула. – Да, я вроде видела таких. Мельком. И героев в латексе тоже видела. – Вообще-то у них костюмы не из латекса, – обижено парировал он. – Правда? Откуда знаешь? – Неловкость, да и мимика, которая появилась на его лице, заставили рассмеяться. – Я общаюсь с одним из них. С Котом Нуаром и да, костюм не из латекса, – он задумался, – костюм не из кожи, но это самый близкий материал. – Спасибо, буду теперь всем говорить, что у героев Парижа костюмы не из латекса, а то в Ледиблоге такое пишут. – И что же там пишут? – Поверь, много чего интересного, – я подмигнула и подошла ближе, вытянула руку. Он посмотрел на мою ладонь и пожал ее. – Мне очень приятно с тобой познакомиться, Адриан Агрест. – И мне… Эммм… – Шерил, – замешкавшись, ответила, – Шерил Мейсон. Ему не нужно знать мою настоящую фамилию. Ему не нужно знать, кто я.***
Уже дома, если отель можно назвать домом, наткнулась на все ту же дочку мэра. Она вновь сидела на диване на первом этаже. Не знаю, почему большинство людей считают ее противной и испорченной (даже избалованной). По мне, так она очень сильно скучает по матери и все ее заскоки – это прямое тому доказательство. Она смерила меня взглядом и отвернулась. – Паап, опять эта ненормальная в комбинезоне ходит. Да-а-а, снова старая пластинка, а ведь эта ненормальная подкинула тебе наушники Apple EarPods, просто потому, что любит свои старенькие Sennheiser, а две пары от эпл - слишком много. Не похоже, что это добавит один положительный плюсик в мою копилку кармы. Нет, просто… Когда-то я была такой же, как и она и не умела ценить одного очень дорогого человека. Потом этот человек умер. Вот и все. Поднимаюсь по лестнице и иду в свой номер. Ключ у меня с собой. Открываю дверь и захожу. Внутри очень просторно. Здесь могла бы уместиться целая площадка, но мне важно не это. – Нужно взять одежду и принять холодный душ, – иду в свою комнату, по пути снимая одежду. Открываю дверь. Наконец-то моя родная комната. Хоть какой-то, но дом. – Ты! – Отскакиваю от двери. – Что ты делаешь на моей кровати, Лысый? Крокодил. Да, крокодил в кровати. Коричневый окрас, желтые глаза и кривые зубы. Как можно было назвать это – Клык, я не понимаю. А ведь Пенни говорила, что раньше эта комната принадлежала ему. Не знаю, с какой целью па… Джаггет Стоун снова напряг людей, чтобы они его сюда положили. Ну не мог же он сам сюда забраться? – Придется снова идти за шваброй на первый этаж.