Битва студий

Эпилог

Делегация, утро и знакомая фраза: — Гарен Краунгард? В этот солнечный и беззаботный день к студии пришла целая Киркволльская делегация и ее глава Гарен Краунгард. Некогда, Мистер Фарм присоединил мир, именуемый себя Тедасом. Гарен, не долго думая, посетил одну из провинций этого мира: большую территорию, принадлежащую Вольной Марке, нечто похожее на торговое объединение. Гарен сел там править, прибрав разрозненный после свержения Экшена город к рукам, и теперь он почитаемый и уважаемый человек. — Привет, Виктор, — нисколько не показывая, что он правитель, поздоровался Гарен, — Ты ещё не уехал отсюда? — Собираю свои вещи, а тут их немало. Джейс пользовался моим оборудованием очень часто. Он, наверное, и забыл, как вообще создавать что-то новаторское, — не скрывая злобы, пояснил Виктор, но затем несколько смягчился. — Почему ты в броне? Шокировал бы Джейса своими формами. — Будет тебе, — посмеялся Гарен, а потом добавил. — Шокирую обязательно. Он даже не соизволил встретить меня, как полагается. Не значит ли это, что он вообще не подозревает, кто я? — Заходите, — проводя Гарена и делегацию внутрь студии, догадался, наконец, Виктор. Делегация прошла внутрь, а Виктор и Гарен, поравнявшись, прошли вперед, продолжая диалог. — Ты никак от Люксанны? Неужели будешь разбираться с ним? Стоит ли марать руки о него? — осведомился Виктор. — Было бы всё так просто, так Демассийские традиции требуют восстановления чести моей сестры. Видите ли, стереотипники стереотипникам рознь, — ответил Гарен, отмахнувшись. Всё-таки этот статный и высокий воин, с темными волосами и в церемониальной броне, не внушал какого-то страха, ведь он был никак правителем. Уничтожало этот страх и его добродушное, простое лицо, лишенное тонкостей и аристократической изюминки, но не уродливое, а приятное. Это окончательно расслабило Виктора, поэтому он сделал смелость расспросить дальше: — Полагаю, что это будет поединок. Ну, и сколько секунд он продержится? — Ну, — Гарен слегка задумался, а потом ответил, — секунды три. Синджед поставил на семь всё своё состояние, если он победит, то сможет купить Пилтовер. Не дайте победить Синджеду. — Только не этот поборник, — ужаснулся Виктор, вспоминая похождения Синджеда к нему на свалку. — Кеитлин тоже ставила, — щелкнув пальцами, сказал Гарен. — Кажется, она его перестала уважать. — Её трудно понять, — замедляя шаг, так как они были уже близко к заветной двери, произнес Виктор. — Я слышал, что тут произошел Экшен, — осторожно начал Гарен, что не свойственно было правителю, ведь вседозволенность растет с появлением власти, но для правителя Киркволла это было неважно. — Жертвы есть? — Нет. Я сам узнал это только недавно, — подытожил Виктор, не хотевший говорить об этом. Вдруг раздался какой-то грохот, точно кто-то спустил курок и выстрелил из револьвера, ну или из подобного оружия. — Он выбил лампочку пистолетом, чтобы скрыться в полумраке, — пояснил Виктор, открывая дверь в какую-то уже темную и недоделанную комнату. — Он тебя заметил и решил спрятаться. На самоубийство у него духа не хватит. Гарен со своей малочисленной делегацией зашел в неотремонтированную комнату, стены которой были выбелены буквально недавно. Из-за открытой двери в комнату едва сочился свет, поэтому нельзя было видеть Джейса, но отчетливо слышны были его движения, ведь никто не шумел, кроме, собственно, него. — Да-а. Ладно, поговорю с ним так. Глашатай, выступайте! — скомандовал Гарен, начиная свою легкую издевательскую процессию, направленную на Джейса. — Великий и могущественный Гарен Краунгард! Справедливый правитель и достойный воин, — начал глашатай, разворачивая какой-то пергамент, аки свиток. — Победитель кулачных поединков с драконами, с нематериальными сущностями и самим Создателем! Основатель нудизма, как свободного течения и признание его, как часть единения нудистских пляжей по всему Тедасу… Гарен стоял, словно каменное изваяние, но вдруг он резко сорвал с себя доспехи и одежду, что неподготовленному было удивительно, как вообще можно сорвать быстро доспехи? И, придав их яркому пламени из зажигалки, обнажая свое тело, совершенный «Давид», хлопнув два раза в ладони, приказал: — Поставьте трон! И света! Подданные делегации, как один, выслушав приказ повелителя, сразу же, в ту же секунду вытащили откуда-то трон и осветили яркими лампами комнату. — А вы, господин Джейс, в угол не жмитесь, — подсказывал съежившемуся режиссеру слова приглашенный виконт, подбежавший к Джейсу. — Лицо руками не закрывайте, не оскорбляйте правителя! — Я рад приветствовать вас, Джейс! — раздался голос Гарена, приобретшего облик правителя. — Я пришёл сюда для выяснения некоторых обстоятельств, затронувших мою семейную жизнь. Эти обстоятельства возникли ввиду ваших действий, которые вы осознанно или не осознанно направили на мою сестру, — Люксанну Краунгард — обесчестив ее перед мои народом и народом смежных государств. Древний Демассийский обычай гласит: «Справедливость и честь восторжествуют, как только сойдутся противоборствующие стороны в равном поединке». Полнейший бред, но мне приходится чтить Демассийские обычаи и традиции. И я отстою честь сестры в честном кулачном поединке против вас. — Ну, если он от удара Виктора скатился на пол, то что будет если Вы, господин… — рассуждали задумчиво приглашенный глашатай и ещё один барон, что сопровождал Гарена. — В лучшем случае: мой кулак пройдет насквозь. — Вы что?! Взяли меня за плечо? Как не культурно, но не нервничайте так, — понимающе, однако же, подстегивал Джейса виконт. — Я дам вам несколько недель на подготовку и, простите за прямоту, Джейс, не позволю срамить вас после вашей смерти! — продолжал распалять огонь ужаса в сердце Джейса Гарен. — Но есть и другой вариант. Демократичный, — сбавив свои обороты, снова начал Гарен. — Вы, Джейс, публично принесете извинения Люксанне Краунгард, проведя трансляцию. Вы разоблачите себя, признаете вашу ложь и несостоятельность в рамках отношений с Люксанной. Вместе с этим вы выплачиваете штраф, сумму которого устанавливает потерпевшая сторона. Это не самосуд, если вы смели подумать, Джейс. Это справедливость, за которую стою весь я. — Кажется, простите, ваша светлость, — чуть перебил виконт Гарена. — Он молит: «Только не в лицо». — Прекрасно, значит второй вариант! *** Я был весьма и весьма благодарен Шену, Джину и, конечно, Зеду за этот отводящий Экшен. Что я должен им за это? Спасибо? Нет, так просто я не намерен отделываться от них. Или они так просто не отделаются от меня. В любом случае, справедливость должна восторжествовать повсюду. — Хм, хммм, на-на-а-а, — напевал какую-то песенку Гангпланк, пересчитывая свои грязные деньги, полученные за продажу очередных пожитков самоубийц. Коллайдеровый двигатель я увидел сразу, а вот Ганпланк меня не заметил, что было очень хорошо. Маленький, выкрашенный в черный, коллайдеровый двигатель, похожий на коробочку, мерцал посекундно красным. Вынув эту коробочку, я, как ни в чем не бывало, проскакал мимо Гангпланка. — Птых, — раздался звук коллайдерового двигателя, соприкоснувшегося с водой. — А-а-а, не-е-е-ет, проклятье, мой ДВИГАТЕЛЬ! — схватившись за голову руками, посмотрел за палубу Гангпланк. Вода затопила двигатель, уничтожив все платы, при которых работало изобретение Джина. — Всё! — грозно прикрикнул я на Гангплака, положив руки на пояс. — Закрывай свой бизнес! Гангпланк не проронил ни слова, всё ещё оплакивая «свой» двигатель, утонувший на мели, близ Билджвотерской пристани. — Ох-ох-ох-хоы, — заливаясь странным смехом, с выпирающей челюстью, веселился Юн Цзы. — Сё, Ганплан, твои визнес потануол. Но и для него я подготовил сюрприз. Властей Билджвотера или, скорее, головорезов, которым задолжал этот тип. — Ва фто?! Ва фто?! — кричал теперь Юн Цзы, пытаясь вырваться из рук крепких мужичков, скрутивших ублюдка. «Что не делается ради Экшенов. Всё, в конце концов, ради свободы. А она дороже всего на свете. Ладно, солнце заходит. Скоро будет новый день», — подумал я, всматриваясь в розовый, переходящий в желтый, закат.