Допрыгался

Хьюго прыгал. Усердно скакал, цепляясь за единственный совет, от своего наставника и вот — допрыгался. Смех вырвался из горла, утонув в шуме города. Ряды высоток закрывали небо, а в стеклах отражались другие стекла, словно в лабиринте. Окна светились ярко-алым, оповещая о закате. Над головой все же виднелась дыра в идеальном ряду небоскребов и вечерние, низкие облака плавно скользили мимо. Они единственные кто смотрел на него сверху. Сейчас Хьюго был выше всех. Даже та выскочка — наследница семьи Синтра, оказалась этажом ниже. “Сам директор Синтракорп у меня под подошвой! Вся столица на ладони! Тысячи огней, все высшие классы от С до А*” - подумал он, чувствуя как ослабли ноги от эйфории. Хьюго опустил взгляд на проезжую часть, и улыбка засияла на его лице. По тротуару шли толпы работников в одинаковых деловых костюмах и никто не поднял головы вверх, чтобы узреть его триумф. Впервые им всем наплевать на него. Обернувшись Хьюго понял, что зрителей нет. Совсем. Крыша пустовала, и даже назойливые голуби не решились сесть и загадить его “сцену”. Хьюго — улыбался, смотря в глаза манящей пропасти. Ветер утих, и красный плащ висел за спиной как ненужный груз. Тряпка уже давно была готова порваться, но чудесным образом оставалась целой. Так же как и воняла резким одеколоном и табаком. Хьюго уже давно понял почему Корво, выбрал его. Жалкое, безымянное существо из класса R, достаточно узколобое для выполнения любой работы за мелкую награду. Иногда еда, может быть пара другая кредитов, возможно ночлег и безопасность. О да, сколько раз Хьюго просыпался в логове, столько же раз оказывался на грани смерти. Амулеты откровенно не помогали — простые безделушки для дураков. Был ли Корво на самом деле Охотником или просто шарлатаном, но Маг всегда был уверен, что не умрет. Наверно, действовать методами врага Хьюго научился именно у него. У Корво в запасе всегда были листы Ведьминой бумаги, на один из которых в итоге, тогда еще безымянный, отсканировал свою душу. Воровство перестало быть чем-то зазорным уже очень, очень давно. Корво все равно не желал дать ему чего-то путного. Среди вещей, что не были украдены красовалось собственное имя — Головастик. Бесполезный подарок на ряду с тем же плащом. Под стать кому-то вроде него. Правда в таком случае, Корво был огромной, пузатой жабой. Каждый раз Хьюго прерывал себя на этой мысли. У них не было родства и если один из них детеныш, то второй никак не должен приходиться ему отцом. Головастику вообще противопоказаны какие-либо связи на кровном уровне. Как появился невесть откуда, так и должен был уйти. Хьюго не жаловался. Все должно было окупиться. Даже косвенное убийство, наверное единственное из всех, что отпечаталось в памяти столь глубоко, что пришлось пить снотворное. И даже сейчас Хьюго невольно вернулся туда - в пустое логово. Он провел там слишком много времени пытаясь найти что-то полезное, а по сути открывая и закрывая одни и те же коробки раз за разом. “Хей, Головастик если что-то случится - я полагаюсь на тебя”, - конечно Корво знал об украденном кинжале. Он заметил отсутствие ведьминой бумаги и валявшиеся тут и там кусочки ксерокопий, но все равно ушел за своей добычей полный сил и энергии. Даже поставил недопитую бутылку вина на пол и два стаканчика рядом. Хьюго после отдал ее одному из сотрудников. За услугу, конечно. Возможно стоило приберечь пойло, глоток вина был бы очень кстати перед прыжком в бездну. Хьюго глубоко вздохнул, расставил руки, подставляя лицо под неоновый свет вывесок и закрыл глаза. Забавно, сегодня ведь его день рождения. Вечеринка была замечательной. Все эти шарики, торт, цветные палочки и дружелюбные пожелания всего наилучшего. На мгновение, он даже поверил, что эти люди могли бы волноваться о нем, любить его, заботиться... Просто сейчас они заняты и не могут прийти за ним, составить компанию, поболтать напоследок. Ладно, они и так достаточно за морочились с праздничной мишурой, пусть отдохнут. Пусть просто забудут о нем, вздохнув с облегчением. Один шаг вперед и больше ни о чем не придется волноваться. «Мистер Хьюго?» — и ему мерещится знакомый голос. Нет, это обман, это все проделки Ведьмы не иначе. — Хьюго, отойди оттуда, — торопливые шаги в его сторону, тоже звучат очень реалистично. — Бла-бла! Я не куплюсь на это! — он закрывает уши руками, — у-хо-ди от ме-ня. — А ну спускайся! И вот он в воздухе. Летит вниз всего пару мгновений и… Бьётся затылком. — Хьюго! — иллюзия запускает руку в его волосы, выдохнув с облегчением, — слава богу, крови нет. — Ха-ха, а ты что тут делаешь, Ростова? — Хотела перекусить, подальше от … Вопрос что ты тут вытворяешь?! Он открывает глаза. Ирина зависла над ним со своей высокой прической, словно эфемерное создание, готовое нести над ним суд. "У нее... Карие глаза"? - первая мысль пришедшая в голову, подгоняет всю кровь к щекам. Они слишком близко друг к другу, ближе чем позволяют все рамки рабочего этикета. А Ростова явно не считала его другом, что взаимно. Мысли спутались, сигнализируя — все вышло из-под контроля. Хьюго больше ничего не понимал. Одной рукой женщина придерживала его голову, а во второй сжимала пластиковый контейнер. “Я на крыше. Все еще живой, а Ирина сама настоящая”, - растерянно усмехнувшись своим мыслям, Хьюго собирается встать, но выходит только сесть. Он бубнит что-то про лунатизм, а Ростова тянет его за ухо прерывая на полуслове. — Ты водил меня за нос несколько лет, но я не круглая дура, Хьюго. Ты подумал о том каково будет твоей семье если… — Прекрати говорить о том чего не знаешь! Собственный голос звучит противно. Срывается на какой-то гортанный рык, чеканя признания одно за другим и про карту, вытащенную у трупа, и про низший класс. Хьюго начало трясти. Остановить слезы он уже не мог и не хотел, от того спрятал лицо в руках. Почему именно Ростова притащилась на крышу ради перекуса? Ветер рывками обдувал две фигуры на крыше, заглушая весь мир вокруг, не давая и шанса собраться в единую, здравомыслящую массу. Тишина казалась зябкой. Теплые прикосновения к щекам, немного согрели, но Хьюго все еще дрожал всем телом. Растекшиеся по лицу слезы, Ростова быстро вытерла, после чего открыла крышку контейнера. Воздух наполнил запах жареной курицы. — Вот. Съешь немного. — Н-нет, — Хьюго позволил ей прижать себя ближе, поражаясь столь будничному тону. — Прекрати все усложнять. Это же куриные крылышки, от них еще никто не отказывался, — она медленно гладила его по голове, — считай это мой особый подарок на День Рождения, дорогуша. — Эти проблемы не утонут в моем желудочном соке, женщина. Моя жизнь то ещё дерьмо, если ты не поняла. — Боже, следи за языком. Мягкий рис с переправами растворился у него во рту, так же незаметно, как и оказался там. Словно младенец, Хьюго открывал и закрывал рот поглощая ложку за ложкой, опустив тяжелую голову на плечо коллеги. От нее пахло сладкими духами и лаком для волос. А еще кремом с ромашкой. Ирина часто наносила его на руки прямо во время работы, а потом подкрашивала губы помадой, смотря в маленькое зеркальце. И это он — Хьюго, отлынивал и был безответственным? Но несмотря на постоянные упреки, Ростова не брезговала обратиться к нему за помощью. К худшему человеку во всем офисе. Лицемерка. — Не прикидывайся доброй, Ростова, — он отшатнулся, резко поднявшись на ноги, — чего тебе надо, выкладывай? — Не дать еще одному дураку покончить с собой. — Не, не. Мы же давно друг друга знаем кол-лега. Может деньги или… Точно! Я могу насолить Дженне, ты же этого хочешь да? — У тебя сотрясение, — она тоже поднялась, став визуально выше и грознее мужчины. — Что-о-о ты! Я все прекрасно вижу и осознаю! — кривая ухмылка плясала на лице Хьюго, пока он подпрыгивал то на одной ноге, то на другой, — червь из класса R, его то можно использовать без … Ладонь приземлилась прямо на его щеку, со звонким хлопком. Почему-то, пощёчина отличалась от тех, что ему раздавали в былые времена все кому не лень, и кому статус позволял. Она была болезненной. Хоть Хьюго и отметил, что удар не был сильным, а скорее неожиданным. Он посмотрел, на нее, чтобы убедиться — Ирина специально ударила его слабее, чем хотела. Лицо застыло в какой-то слишком реалистичной и словно звериной гримасе. Рот приоткрыт, как будто женщина удивлена не меньше своего коллеги, но в глазах, в их прищуре, проскальзывает гнев. Однако она быстро приходит в себя, столкнувшись с Хьюго взглядом. Скрестив руки на груди, Ростова резко бросает: «Ага, а теперь ты дашь мне помочь или нет»? Через несколько минут Хьюго сидит в машине. Ирина лихо тормозит на светофоре, и скучающим взглядом осматривает пробку, в которую им предстоит попасть. — Это будет долго, дорогуша, — она включает радио, и легонько кивает головой в такт незнакомой мелодии, ее прическа колышется следом, — можем почирикать по душам если хочешь. — У меня есть выбор? — Можешь смотреть на ряды тачек снаружи и ждать пока мы тронемся. Дело твое. И Хьюго смотрит. За окном полно новых, блестящих машин, все с тонированными стеклами. Среди белоснежных и черных, красный транспорт Ирины, неожиданно выделяется своей неактуальностью. Такая модель была в ходу лет пять назад. «Почему она все еще ездит на таком старье»? — думает Хьюго каждый раз смотря в окно. Он давно хотел купить себе одну из таких машин. Салон, можно было бы увесить кучей хлама, вроде, того ароматизатора-елки, что прилепила на стекло Ростова. Запаха от него, конечно не было. Но виднелась надпись черным фломастером: «Моей любимой». Ель качалась из стороны в сторону, гипнотизируя своим мятным цветом. Глаза начали закрываться, а Ирина вскоре выключила радио. Весь оставшийся путь Хьюго проспал.