Я один с моей тоской

*** Еще не поздним, но уже очень темным осенним вечером вдоль канала Грибоедова от Невского к Спасу На Крови медленно прогуливались двое в темных солнечных очках. Типичные туристы: девушка, высокая блондинка, то и дело останавивалась и делала снимки ночных городских пейзажей на полупрофессиональную камеру, молодой человек, тоже блондин, терпеливо ее ждал с улыбкой незлой насмешки. Не дойдя до церкви, они свернули к Русскому музею. Здесь девушка принялась снимать площадь со всех сторон, ее спутник рассмеялся. - Что ты смеешься? - спросила она по-немецки, - Я при жизни так и не доехала до России, все не было времени сделать визу. - Визу? - удивился молодой человек, - Что это? - Не знаешь, что такое виза? - теперь рассмеялась девушка. - Уже неважно. Они отошли подальше от здания музея, чтоб сделать фото издалека, а после вышли из мини-сквера на Итальянскую. - О, театр ! - обрадовалась девушка. - Ты давно не был в театре? - Мммм, - молодой человек задумался. - Лет сто - сто двадцать, наверное. С премьеры Тоски. - Хахаха, сразу видно : не театрал! - она громко рассмеялась, обнажая все свои идеальной формы белоснежные зубки и аккуратненькие клыки. - Я полтора года не была, и уже скучаю. Интересно, что сегодня идет? Они подошли ближе к театру и смешались с еще небольшой толпой, смешались настолько, насколько позволял их очень высокий рост. - Герберт, смотри : этот артист на афише похож на тебя ! - Нисколько, - хмуро заметил ее спутник. - Похож, и даже очень похож ! Он брюнет, а ты блондин, и это сбивает. Что там написано? - Джекилл и Хайд, мюзикл. - О, я знаю этот мюзикл ! Это шикарная вещь. Я смотрела лет 5-6 назад. Давай сходим? - Ты же не понимаешь по-русски! - Я знаю сюжет и помню многие арии, у меня был дома диск на английском. *** Спектакль оказался мега-популярен у местной публики : в кассе болтались последние пять-шесть билетов в последнем ряду партера. Парочке туристов повезло, что они обладали немалым ростом. В роскошном фойе театра, стилизованном под позапрошлый век, было очень людно. Все фотографировали друг друга и себя. Вскоре туристы стали замечать на себе странные удивленно - испуганные и встревоженно-восторженные взгляды. Отовсюду был слышен шепот : Кирилл... Кирилл. Наконец, до слуха Герберта донесся чей-то очень взволнованный громкий шепот : - Кирилл в костюме из финалки Бала ! - Бред ! Замен не было. И на афише он. - Не паникуйте, девочки, - отвечал третий голос громче и тверже. - Ну Кирилл, ну в костюме из Бала. И что? До начала еще пол часа, переоденется и перегримируется. - Кажется, ты права, - обратился Герберт к своей спутнице. - Мы похожи - меня принимают за артиста. - Пойдем в зал и спрячемся за программки. В еще закрытый зал пришлось проникнуть тем же способом, что накануне на борт самолета, минуя паспортный контроль, и в зал аэропорта из салона самолета, минуя таможню - обратившись в милейших летучих мышек. *** Маргарета была в полнейшем восторге от спектакля и не стесняясь выражала свои эмоции радостными визгами и криками браво: с тех пор, как она больше не была дамой из высшего общества, владелицей банка и прочая, она могла позволить себе быть искренней. Сцена Живой нашла в ее мертвом сердце сильнейший отклик : она вспомнила, как так же ощутила себя живой. Как ни парадоксально звучит, но живой она ощутила себя в тот день, когда умерла. Она стала свободна от всех условностей, как Хайд. Хайд на сцене был страшен и дик, как вырвавшийся на свободу из узкой клетки, где его держали годами, дикий зверь. Но и она была в чем-то зверем - ее мучила вечная неутолимая жажда. Но даже эта ненасытная жажда человеческой крови была лучше, чем ее былая абсолютно бессмысленная пустая жизнь. Не смотря на полное незнание русского языка, она нашла постановку более драматичной и пронзительной, чем виденная ею на Бродвее раньше, и категорически заявила, что это абсолютный шедевр. Выходя из театра, Маргарета и Герберт остановились у входа с афишами. - Давай посмотрим, что дают завтра? Они обернулись к афише завтрашнего вечернего спектакля, и оба на миг замерли, широко распахнув свои зеленые глаза за темными очками, а потом дружно расхохотались. - Мистика, - прошептала Маргарета. - Да уж, - усмехнулся Герберт. Афиша на завтра обещала им тот же спектакль, но только на этот раз исполнитель главной роли был похож на Графа. - Давай, сходим еще раз и ... Его Сиятельство позовем ! - Каким образом? В замке нет телефонной связи. - Но интернет есть. - Отец им не пользуется. - Ой проблема ! Напишем Альфреду, он передаст. - Тогда, наверное, нужно и его приглашать, и Сару. - Ну и пригласим всех. *** К идее внезапного визита в Санкт-Петербург да еще и с посещением какого-то театра Граф отнесся весьма скептически. Но видя, как хочет попасть на спектакль его обожаемая Сара, Альфред приложил все нечеловеческие усилия к убеждению Его Сиятельства, что такое приключение сможет хоть на короткое время развеять его вековую скуку. Ночи в октябре длинные, и до рассвета они успеют добраться до Петербурга. *** На следующий вечер в театре оказался полный солд аут, причем со слов кассира уже неделю как. Этого Маргарета никак не ожидала, когда брала на себя смелость по выманиваю Графа из его жилища. Решение нужно было найти быстро и желательно так, чтоб Его Сиятельство ничего не заметил. Пришлось воспользоваться невероятным сходством Герберта с артистом Кириллом, фамилию которого Маргарета так и не сумела прочесть правильно. Как был в темных очках, слегка наклонив голову, создавая тем лишние тени на лице, и, стараясь говорить как можно меньше, чтоб не выдать себя акцентом, расталкивая почтительно расступавшуюся перед ним толпу, Герберт вломился к администратору и потребовал срочно выдать ему пять контрамарок. - Кирилл, ты хочешь посмотреть спектакль Вани? - удивленно вытаращилась на него облаченная властью дама. - И почему ты разгуливаешь в костюме из Бала ? - Ну не столько я, сколько мои австрийские гости, - буркнул "Кирилл" и быстро сгреб пять билетов. - Благодарю. - Австрийские гости !... - администратор была заинтригована. Под видом срочного визита в дамскую комнату, она выпорхнула из своего кабинета и последовала на некотором расстоянии за Гербертом, внимательно провожая его взглядом. - Австрийские гости ! Вот шутник : Давиденко и Каспарова его гости, - недовольно засмеялась дама, увидев рядом с Гербертом Сару и Альфреда. Но секунду спустя она заметила, как молодой человек взял под руку очень высокую, почти с него ростом, незнакомую ей стройную блондинку с не то германским, не то скандинавским, но однозначно не славянским профилем. - Ах, вот она, австрийка. В следующее мгновение по другую сторону от Кирилла из ниоткуда материализовался Граф фон Кролок, каким она привыкла видеть его в финале спектакля Бал вампиров. Он был так же высок, стоял к ней спиной, и его лица она не могла видеть. - Неужели Томас ?! - пролепетала дама громким шепотом и понеслась обратно в свой рабочий кабинет срочно наводить справки о том, мог ли Томас Борхерт посетить Петербург и театр без ведома администрации. *** Сходство между сидевшим в зрительном зале Его Сиятельством Графом и артистом на сцене не было таким поразительным, как накануне между Гербертом и артистом Кириллом. Тот, кого называли Ваней, был значительно старше Графа, не меньше, чем лет на десять, был несколько упитаннее и имел каштановые волосы, впрочем, возможно, это был парик. Но отрицать наличие сходства, было бы глупо : рост, пропорции тела, форма и цвет глаз, рот, форма лица и самое заметное редкий профиль были у них практически одинаковые. Их даже звали одинаково : хотя за последние 400 лет никто не дерзнул обратиться к Графу по имени, сам то он свое имя помнил - Йоханн фон Кролок. Но больше всего группу вампиров поразило сходство голосов. Сам фон Кролок никогда своего голоса со стороны не слышал, пришлось поверить им на слово. *** В антракте наученный опытом предыдущего вечера, Герберт скрылся от посторонних глаз, уведя с собой и отца с "сестрой", а Сара с Альфредом решили прогуляться по фойе театра, и были очень удивлены пристальным взглядам большой части публики. Когда девушке надоело это странное внимание и подозрительные перешептывания, она улизнула в дамскую комнату, встала там в уголочке и занялась припудриванием носика, делая вид, что смотрит в зеркальце пудреницы, а на самом деле проделывая все несложные манипуляции на ощупь. Сара была неосторожна. Здесь ее ждало еще более пристальное внимание - на нее откровенно пялились с десяток испуганных женских глаз. Дамы громко шептались : Не отражается ! Сообразив в чем дело, Сара стремглав выскочила из уборной и быстро вернулась на свое место в зрительном зале на приставном стуле в первом ряду. Уткнулась в свой айфон, изобразив чрезвычайно активную переписку. *** Одна и та же идея возникла одновременно в двух женских головах, находящихся во власти вечной жажды. Обилие дам, попадавших в их картине мира под определение глупая курица и тупая овца, то есть под определение еды, которые смотрели психологическо-философский спектакль, а видели только красоту актера на сцене и больше ничего, вызвало в обеих девушках одно общее желание. В тот момент, когда на сцене творилось полное безумие : несчастный доктор отчаянно боролся с самим собой, а Лондон захлестнула паника "Ужас ! Ужас ! ", Сара и Маргарета, не сговариваясь, так как сидели в разных концах зала, одновременно обернулись к рядом сидящим дамам и впились клыками в их шеи. Увидев, что творит Сара, Альфред в первое мгновение испугался ее неосторожности, но пару секунд спустя он уже с наслаждением пил кровь нарядной дамы в декольте. Герберт едва сдерживал смех, наблюдая за поведением своей "сестры" рядом с ним и парочки приживал впереди . Затем, не переставая давиться смехом, наклонился и впился в даму перед собой. *** Граф был настолько погружен в действо на сцене и свои собственные мысли, навеянные им, что не сразу заметил это новое шоу в зале, творимое его семьей и его подопечными. Тем временем вампиры пили уже по второй, а затем и третьей порции свежей крови, когда Его Сиятельство, наконец, заметил их отсутствие на их местах и мгновенно обо всем догадался. Граф поднялся со своего места на пристваном стуле в последнем ряду и спокойно со своим обычным непроницаемым выражением лица медленно пошел по центральному проходу по направлению к сцене. По залу понесся шепот : зеленка, бал, вампир... Многие зрители обернулись в его сторону и провожали его взглядом. Актриса на сцене, исполнявшая Новую жизнь, увидела приближающийся знакомый силуэт, едва не рассмеялась, но сумела сохранить серьезное лицо, и едва заметно подмигнув Графу, продолжала играть свою роль. Вампир дошел до прохода между первым рядом и оркестром и обернулся к залу. Раздались восторженные крики и аплодисменты. Граф иронично усмехнулся, чем вызвал новый взрыв восторга. - Добрый вечер, не пугайтесь меня, - довольно громко произнес он нараспев по-немецки всем в этом зале знакомым голосом, чем вызвал новую бурю аплодисментов. Не смотря на строжайший запрет съемки, замелькали телефоны и камеры. Граф не успел произнести что-либо еще, так как в эту минуту за его спиной над ним на сцене из люка появился Хайд. Явление почти двойника зал встретил оглушительной овацией. Как ранее актриса, актер не растерялся, хотя и не до конца понимал, что именно происходит в зале : Граф стоял спиной к сцене, и его лица артист видеть не мог, он видел лишь знакомый силуэт. Хайд вел свой последний диалог с Люси. Граф обернулся в пол оборота и наблюдал за спектаклем с высокомерной усмешкой. Публика на время забыла о его присутствии, занятая драматизмом невероятно живо и правдоподобно разыгрываемой трагической сцены. Вот Хайд вонзает нож в спину несчастной Люси, напевая ее песенку, еще секунда, и он перережет ей горло... Граф резко обернулся в зал, наклонился к самой красивой и самой глупой на вид даме в первом ряду и с жадностью впился в ее обнаженную шею. *** - Ваше Сиятельство, я правильно понимаю, что нам не запрещено пить ничью кровь - ни людей расы бессмертных, ни обычных смертных людей? - Не запрещено. Это свободный выбор. - Тогда я знаю, чем займусь в ближайшие годы, - ответила Маргарета. - Немного очищу эту землю от всякой мрази из высшего общества. У них должна быть вкусная кровь. Не так ли? Мистер Хайд подсказал идею. Граф приподнял одну бровь, иронично усмехнулся, и молча ушел, ничего не ответив. - Эта женщина удивительна не только своей красотой, - грустно улыбнулся он своим мыслям, идя по темным галереям замка.