«Говорят, что все рождаются героями. Но если ты дашь слабину, жизнь доведёт тебя до грани злодейства. Проблема лишь в том, что не всегда знаешь, когда переходишь эту грань»
На часах было 15:20; прошёл час с последнего разговора Джессики и Килгрейва. Девушки всё ещё не было, и Томпсон нервно ждал, сидя на диване. «Может, Джессика сбежала?», — пробежала в голове мысль, которой боялся мужчина. Британец резко встал и направился к книжному столу, чтобы взять телефон и позвонить Джессике. Шли гудки, а за ними - молчание. Никто не ответил. Уже в четвёртый раз. Это всерьёз взволновало Килгрейва, и тогда мужчина снова взял телефон и набрал номер, которым вряд ли бы воспользовался, не будь такие обстоятельства: — Патрисия Уокер, — представилась девушка на другом конце телефона, — слушаю. — Пэтси... — начал Килгрейв, но его прервала блондинка, воскликнувшая, когда поняла, кто с ней разговаривает. — Тебя я не трону, мне нужна Джессика. Она у тебя? — Она... он... она не у меня, — запинаясь от страха, выдавила Триш. — А где она? Боже, Пэтси, соберись, я не собираюсь тебя убивать. Мне нужно знать, где Джессика. Она должна была уже приехать. Где она? — Я... я не знаю. Она была у меня дома, когда я ушла. Потом Джесс позвонила, сказала, что направляется к тебе, — быстро тараторила Уокер. — Она не у тебя? — ответа на её вопрос не последовало - британец сбросил звонок. Килгрейв, не получив ничего важного от сводной сестры Джессики, стал беспокоиться ещё больше. Он сидел в нетерпении, ожидая, когда получит хоть какие-нибудь известия о девушке. Вокруг металась охрана, люди куда-то звонили, что-то записывали и зачёркивали какие-то адреса. Им было приказано обзвонить все больницы и полицейские участки Нью-Йорка в поисках девушки.***
Килгрейв сидел в холле больницы, по-детски поджав под себя одну ногу. Вокруг него стоял холодный кофе, и были разложены многочисленные журналы, чтение которых наводило на британца ещё большую тоску и мрак, поэтому они просто лежали стопкой на столике возле него. Пробыв в больнице уже десять часов, Килгрейв выглядел устало и измученно. Хождение из стороны в сторону и постоянные расспросы врачей о состоянии Джессики нисколько его не успокаивали, поэтому мужчина большую часть времени прибывания в больнице просто нервно сидел и изо всех сил старался не сорваться на первого попавшегося человека. Он сидел там с самого приезда, ожидая врача с новостями о пробуждении Джессики. Триш же, пробыв в больнице не больше трёх часов, уехала, предварительно настояв на сообщении о приходе в себя её сестры. Это несравненно радовало британца, ведь замечать на себе постоянные косые взгляды блондинки его невероятно бесило. 06:59 Килгрейв, сидя на диванчике недалеко от кафетерия, поджав ноги, спокойно дремал. Увы, его недолгий сон был прерван мужчиной в белом халате, которого он чуть не послал куда подальше. Британец вздрогнул и заспанными глазами уставился на врача, ожидая новостей. — Она пришла в себя, — как же долго Томпсон ждал этих слов. — Вы можете навестить её. Килгрейв быстро подскочил с дивана, судорожными движениями привёл свой не очень презентабельный вид в порядок и размашистым шагом, миновав пост дежурного врача, направился к палате Джессики следом за врачом.***
06:47 Придя в себя, Джессика поняла, что находится не дома. Спустя мгновение вместе с сильной болью, разливающейся по всему телу, к ней пришли воспоминания. Брюнетка попыталась сесть, но в глазах тут же потемнело, и пришлось лечь обратно. Чтобы определить который час, она начала осматриваться, бегло бросая взгляды из стороны в сторону. Вокруг было темно. Когда глаза полностью привыкли к темноте, Джонс поняла, где она находится. Вокруг неё находилось несколько аппаратов жизнеобеспечения, столик с таблетками и стаканом воды, капельница и ещё что-то, что из-за тусклого света разглядеть не получилось. Она была в больнице. Видимо, она долго находилась без сознания, и уже наступила ночь. Брюнетка попыталась встать, но боль в подреберье заставила девушку задержать дыхание и лечь обратно. «Сломаны», — вздохнув, подумала Джонс. Ни один аппарат не запищал, видимо, всё не так уж плохо. Через пару минут в палату зашёл врач и, заметив пациентку в сознании, включил слабое освещение в помещении. — О, вы уже пришли в себя, это хорошо, — широко улыбаясь, проговорил доктор. — Вы в норме и жить будете. Как самочувствие? — Переломанные кости для вас - это норма? — съязвила брюнетка. Мужчина с приятным выражением лица ждал ответа на вопрос. — Чуть хуже, чем обычно, — добавила Джонс в конце. — Хорошо. Я оповещу ваших родственников о том, что вы проснулись, — миролюбиво проговорил доктор и направился к выходу из палаты. — Родственников? — Джессика вопросительно посмотрела на врача, невольно вспомнив ужасные события из прошлого её семьи. «И кому пришло в голову навещать меня?», — подумала Джонс. — Мужчина-британец и девушка-блондинка. Они ждали вас с самого прибытия, но девушка недавно ушла, — договорив, мужчина вышел из палаты. Джессика осталась одна в палате, которую освещали тёплым голубым светом слабые настенные лампы. Брюнетка пыталась почти не шевелиться, но подушки были маленькие и очень неудобные, и все попытки замереть и спокойно лечь были тщетны. Обычно Джессике с лёгкостью удавалось игнорировать боль, но в этот раз всё тело ныло от переломов, ударов и синяков при любом движении. И даже её суперсила отказывалась с ней сотрудничать и помогать быстро восстановиться. Через некоторое время в коридоре послышались голоса и шаги, и чем ближе они приближались к палате, тем отчётливее слышался знакомый британский акцент. В дверях палаты появился Килгрейв в привычном для него дорогом фиолетовом пиджаке и не менее дорогих такого же цвета брюках. Он выглядел потрёпанным и явно усталым, а попытка поправить растрёпанные волосы потерпела крах. Британец медленно и осторожно подошёл к Джессике, боясь, что она снова отстранится от него, как от прокажённого. Но этого не произошло. Девушка мирно и беззащитно лежала на больничной кровати и тихо сопела себе под нос. Её чёрные пряди аккуратно спадали с плеч, что делало её обаятельной в глазах Килгрейва, даже с кучей синяков и переломов. Она выглядела прекрасно, когда не грубила и не пыталась его убить. Заметив Килгрейва, Джонс лишь тихонько шевельнулась, чтобы осмотреть посетителя. Мужчина сел в светло-голубое кресло из искусственной кожи, стоящее рядом с кроватью, напротив брюнетки. В палате повисла мёртвая тишина, которую нарушали только писк приборов, тиканье часов и звук падающих капель. — Привет, — спокойно произнёс Килгрейв, чтобы разбавить тишину. — Привет, — в ответ мирно прозвучал голос девушки. «Что, без ругательств? Без грубости?», — британец ожидал чего угодно, но только не этого. Джессика не кричит, не пытается его убить. Сказать честно, ему было приятно наблюдать за её поведением под действием успокоительных. Брюнетка таращилась на Килгрейва, слегка улыбаясь. Как же долго он ждал её улыбки. — Кевин... ты здесь, — последовал тихий голос Джесс. — Это определённо лучший из моих кошмаров, — брюнетка нащупала и обхватила руку мужчины. Килгрейв, видимо, не возражал. Британец знал, что после их совместного прошлого Джессике до сих пор он снится в кошмарах, от чего она с криками просыпается посреди ночи. — Ты был прав, — чуть слышно произнесла Джесс. Сломанные ребра болели так, что дышать было трудно, а уж говорить - тем более. — В чём? — задумчиво произнёс мужчина. — Например, насчёт нас с тобой. Может, нам удалось бы изменить этот мир, — услышав это, Килгрейв был готов прыгать от счастья, но смог удержать себя в руках, и в ответ на слова девушки он лишь широко и искренне улыбнулся. — Ну... нам следует попытаться. Добрые намерения всё равно зачтутся. — Их слишком мало, чтобы перечеркнуть все твои плохие поступки, — даже находясь в тяжёлом состоянии, Джонс не могла не спорить. Джессика попыталась пошевельнуться, но, несмотря на действие медикаментов, боль пронеслась по телу девушки с ещё большей силой, заставляя морщиться и закатывать глаза. Прибор, выводивший на монитор данные о пульсе, запищал ещё чаще. Килгрейв, заметив выражение лица Джессики, тут же испуганно взглянул на монитор, где скакала вверх-вниз кривая пульса девушки. Не нужно быть медиком, чтобы догадаться, что так быть не должно. — Всё в порядке? — взволнованно поинтересовался британец, рассматривая кнопку вызова медсестры. — Да, — соврала Джессика. — Не верю, — сделав глубокий вдох, мужчина потянулся к кнопке. — Да? — послышался голос медсестры через громкоговоритель. — Можно попросить болеутоляющее? — мягко произнёс Килгрейв. — Медсестра скоро подойдёт, — недовольно проговорил голос. Меньше чем через минуту послышались шаги медсестры. Британец всё ещё широко улыбался, когда в палату вошла размахивающая шприцем женщина. Пропустив медсестру к девушке, Килгрейв поднялся с кресла и направился к выходу из комнаты. Внезапно до него донеслось негромкое: — Спасибо... за всё, — в ответ он тихонько повернулся и ласково и искренне улыбнулся, затем вышел из палаты, оставляя Джессику с медсестрой одних.***
— Хорошо выглядишь, давай помогу, — спокойно сказал Килгрейв, протягивая руку. — Ну, уж точно получше тебя. Без тебя справлюсь, — последовали грубость и ворчание брюнетки. Что ж, всё снова возвращается на круги своя. — Использовать юмор, чтобы скрыть свою боль. В стиле Джессики Джонс, — терпеливо проговорил британец. Брюнетка, наконец, взяла его за руку, скрипя зубами от злости и беспомощности самой себя, позволяя посадить себя в машину. Килгрейв помог Джессике сесть в машину, не обращая внимания на недовольство девушки. Убедившись, что всё хорошо, он устроился на водительском сидении, завёл мотор и повёз Джессику домой. Первый шаг к геройству - не быть козлом, поэтому британцу пришлось самому вести машину и отказаться от подчинения людей своей воли ради развлечения и удовольствия. Пробыв в больнице около недели, Джессика смогла отправиться домой с целым списком медицинских препаратов. Однако с толстым гибсом на ноге ей требовался уход. Девушку не прельщала возможность сидеть в одном доме с Килгрейвом, но передвигаться было трудно, и теперь ей не удаётся даже в машину сесть без чужой помощи. Дорога от больницы до старого дома девушки заняла менее пятнадцати минут. И всё время пути Джессика и Килгрейв неустанно молчали. Британец тихо вёл машину и лишь изредка посматривал на брюнетку, расположившуюся на заднем сидении. Девушка же всю дорогу смотрела в окно, не отводя взгляд от улиц, домов и кругом мельтешащих людей. Каждый был погружён в свои мысли. Проводить время с Килгрейвом в тишине девушке было гораздо легче: никаких язвительных ненужных слов и бесконечных споров. Лишь случайные взгляды, которые она тут же прерывала сама. В конце поворота показалась знакомая улица. Машина подъехала как можно ближе к дому, чтобы хромой девушке не пришлось долго карабкаться до входной двери. Килгрейв вышел из машины и, открыв дверь со стороны Джессики, галантно протянул ей руку. На этот раз девушка попыталась самостоятельно выбраться из машины и проигнорировала действия мужчины. Однако её попытки были напрасны: выходя, точнее сказать, выползая из машины, Джонс не удержала равновесие и упала прямо в руки стоящего рядом британца. Джессика уже кипела от злости, но, увы, мужчине нечего было предъявить - сама виновата. Килгрейв выжидающе посмотрел на Джонс. Ему не терпелось услышать грубость и колкие слова от брюнетки. Он ожидал увидеть в её глазах всё: ненависть, привычное отвращение или злость. Всё, кроме непривычного для неё спокойствия. Британец помог Джессике дойти до входной двери, слегка придерживая её за плечи. Всю дорогу от машины до дома и он, и она хранили тяжёлое молчание. Каждый думал о своём и одновременно об одном и том же. Вскоре они оказались в гостиной. Девушка с еле заметной улыбкой уселась на диване, но даже эта улыбка не скрылась от взгляда Килгрейва. Брюнетка тут же обернулась к мужчине, уловив на себе его взгляд. — Ты улыбнулась? — удивлению мужчины не было предела. — Тебе показалось, — фыркнула Джесс. — Вот только идиота из меня делать не надо, — британец сморщился. Джонс не спешила что-либо ответить, поэтому он направился к кухне. После приготовленного ужина Джонс удобно устроилась на диване. Из-за сломанной ноги девушка бросила все попытки попасть в свою комнату и осталась спать в гостиной. Через открытое окно в помещение проскочил громкий звук проезжающего мотоцикла. Именно это заставило Джессику вернуться из своих воспоминаний. Она ещё немного полежала, уставившись взглядом в одну точку, - спать совсем не хотелось. Как бы она не пыталась заснуть, прошедшие несколько недель не собирались оставлять девушку в покое. Джессика хорошо осознавала, что нормально поспать ей вряд ли удастся: слишком много мыслей, слишком много невысказанных слов, эмоций, слишком много всего...