Жизнь — страшная штука, а по отдельным дьявольским намёкам, доходящим до нас из пучины неведомого, мы можем догадываться, что на самом деле всё обстоит в тысячи раз хуже. Г. Ф. Лавкрафт. Артур Джермин
В четверг, 18 апреля 1927 года, в почтовую щель на массивной дубовой двери упал потрёпанный конверт, адресованный Эдварду Пирсу. Посылка затесалась между свежим выпуском «Бостон Кроникл», счетами за электричество и ещё несколькими письмами, исполненными мольбы (от тех, кто предлагал взяться за странную работёнку, на которую ни один нормальный городской сыщик даже не взглянет) или признательности (от тех, кто уже получил помощь незаурядных детективов). Несмотря на то, что утренней почты было много, Чарльз Рид сразу обратил внимание на диковинную N-образную печать, которая отличала конверт от всего остального. К тому же, в поле для адресатов его имени не было, что наводило на определённые мысли. Что касается самого письма, то оно вызвало у Чарльза странное опасение, сродни тому, что он испытал, получив известие от Ван дер Берга. По какой-то непонятной причине, обусловленной внутренними переживаниями, детектив Рид был уверен, что это не очередной домысел чересчур впечатлительной дамы или старика, распространяющего городские легенды. Бумага, словно пропитанная затхлым запахом смерти, несла в себе нечто зловещее. — Ну что там? — проседающий бас Пирса вывел Чарльза из оцепенения. Он вернулся к столу, молча положил перед Пирсом загадочное письмо, а сам сел напротив в ожидании какой-нибудь реакции. Должно быть, отправитель был ему хорошо знаком, раз решил обратиться персонально. — Что ж, открывай, — выдержав тяжёлую паузу, проворчал Пирс и достал свой портсигар. — Оно само себя не прочтёт. Чарльз не стал заострять внимание на язвительном тоне Пирса. По утрам он часто пребывал в дурном настроении, и за те три года, что они разделили вместе, детектив Рид успел свыкнуться с этой особенностью. Он достал из стола конвертный нож, инкрустированный камнями, — великодушный подарок мистера Трогмортона — и приступил к чтению. Уважаемый мистер Пирс! Впрочем, к чёрту эти любезности. В конце концов, мы ведь служивые товарищи. Надеюсь, ты не забыл старину Рэда из того проклятущего батальона?Искренне твой Рэдрик Гаррисон
Чарльз отложил письмо в сторону, вопросительно уставившись на Пирса. Тот задумчиво докуривал «Саншайн Смоук», рассматривая усеянное дождевыми каплями окно. В Бостоне второй день бушевала буря. — Что думаешь? — неопределённо спросил детектив Рид. — Мы с Рэдом давно не поддерживали связь, но знаем друг друга тысячу лет, — мрачно произнёс Пирс, стряхивая пепел в маленькое блюдце. — Старина Рэд не из тех, кто беспокоится по пустякам. — Поезд сегодня вечером, — бросив короткий взгляд на содержимое конверта, заметил Чарльз. — И билеты в один конец. — Значит, пакуем чемоданы, — просто ответил Пирс. Чарльз медленно покачал головой, отводя глаза. Их конура, удивительным образом сочетающая нездоровую тягу Чарльза к упорядоченности и порывистую хаотичность Пирса, всё ещё находилась во владении «Уэнтуорт», но с каждым раскрытым делом они приближались к тому, чтобы обособиться от этих обросших бюрократией лентяев. Откровенно говоря, Чарльзу не очень-то хотелось покидать насиженное место — они здорово обжились в одном из офисов «Стэйшн Бридж», — но предчувствие... снова это чёртово предчувствие, которое привело его в Окмонт и стало виновником судьбоносной встречи с Эдвардом Пирсом в местном порту. — Сорваться невесть куда, бросив все дела? Узнаю твой почерк, Пирс, — хитро хмыкнул Чарльз. — Кто бы говорил, мистер Рид, — Пирс затушил окурок в импровизированной пепельнице. Дождь за окном усилился, превратившись в настоящий ливень, настойчиво стучащий по ставням. Когда Чарльз со вздохом встал из-за стола, потянувшись за шляпой, Пирс небрежно бросил: — Не забудь пушку.