Я видел твои слёзы

Свет в доме Болконских, несмотря на позднее время, не угасал. Андрей заметил это ещё издали, и сердце его невольно сжалось. В голове промелькнула мысль, что что-то страшное творится с его родными. В сенях было непривычно пусто и холодно. Внешне ничего не изменилось, но мрачная атмосфера давала понять Андрею, что его дом теперь стал для него чужим. Словно никто не заметил его приезда. Но вдруг на лестнице послышались громкие быстрые шаги. В своём сером повседневном платье перед ним появилась княжна Марья. Она замерла, не отрывая наполненные слезами голубые глаза от брата. Не поверив своему счастью, княжна закрыла глаза и прижала тоненькие ручки к груди. — Прошу, скажи, что это сон… — голос княжны дрожал, лицо расплывалось в блаженной улыбке, а по румяным щекам текли слёзы, оставляя едва заметные следы. Князь Андрей шагнул к сестре и прижал её к себе. Он слышал её тихие всхлипывания, чувствовал горячее прерывистое дыхание. Он целовал её в лоб, гладил по растрепавшимся чёрным волосам, прижимал маленькое беззащитное тело к себе, пытаясь успокоить сестру. — Я знала, что ты вернёшься. Ты так сильно изменился, мой дорогой брат. Князь Андрей смотрел в глаза сестры и понимал: как много времени прошло с их последней встречи. А любовь Маши не угасала. В любое время она готова была принять его и выслушать. — Маша, что происходит? — с беспокойством спросил он. — Что-то плохое? Княжна впервые за всю свою жизнь видела Андрея по-настоящему взволнованным. Отстранившись от него, она попыталась уловить состояние брата. Весь вид Андрея говорил о том, что он провёл много времени без отдыха и сна. А красный болезненный взгляд, рассеянный по маленьким сеням и фигуре княжны Марьи, выражали тревогу. — Mon cher, мы ждём врача. Лиза… Она… Пожалуйста, иди к ней. Она не знает о твоём приезде. Прошу, Андрей! — княжна растерялась, не находя нужных слов. Отдельными словами и бессвязными фразами умоляла брата — сейчас самое важное быть со своей женой. Князь Андрей, не помня себя, скинул верхнюю одежду и устремился по лестнице к заветной комнате. Его руки дрожали, перед глазами то появлялась, то исчезала серая пелена, к горлу подступал ком, а дыхание было тяжёлым и прерывистым. Андрей распахнул дверь и увидел маленькую княгиню, лежащей на кровати. Её крохотное беззащитное тело молило о помощи и будто бы не понимало, за что ему приходится терпеть такую боль. Она была бледна и изнеможена, время от времени вздрагивала и стонала невыносимо пронзительным голосом. Лиза распахнула глаза и на её губах появилась вымученная улыбка. Всё теми же глазами, цвета распускающейся листвы, она просила подойти мужа ближе. И князь уловил её просьбу. Андрей, ступая тихо и неуверенно, приблизился к своей жене. Поцеловав её покрытый испариной лоб, взял за руку и осторожно начал гладить её. Он забыл, как ненавидел жалких, просящих о помощи людей; в эти секунды состояние Лизы нисколько не смутило его. Он почувствовал ту самую неуловимую связь, которая возникает между супругами в тяжёлый момент, помогая им справиться со всем вместе. Благодаря ей люди без слов и понимают друг друга, тонко чувствуют состояние близкого. В комнату вошла старая акушерка. Доложив о приезде доктора, она попросила князя Андрея встретить его и не входить сюда больше. Андрей ушёл к отцу. Поначалу он в голове построил целый разговор, но сейчас все слова путались и забывались. Он думал о Лизе и своём будущем сыне так, как думал про них, лежа раненым и вглядываясь в чистое небо Аустерлица. В комнате отца было темно и прохладно. Князь Андрей невольно вздрогнул, сам не понимая, то ли от холода, то ли от страха, выбравшимся из глубины его сознания. Старый князь стоял у окна в ночной одежде и сапогах. Старая восковая свеча догорала в светильнике у изголовья кровати. Но и при таком слабом свете можно было увидеть статный силуэт князя Николая. В его покоях царил непривычный беспорядок: кровать застелена кое-как, бумаги на столе лежали не в аккуратной стопке, а были разбросаны по старому столу. Андрей не смел нарушать эту тишину, пока отец не оправился от своих тяжёлых, как ему показалось мыслей, и сам подошёл к нему. — Прости меня, я считал тебя погибшим. Прости меня! — старый князь приблизился к Андрею и крепко обнял его. На глазах промелькнула скупая слеза счастья, а помутневшие и выцветшие глаза отца просияли молодым блеском. — Всё потом, ты должен быть с ней рядом. Ступай, сынок! Андрей не заметил ни растроганного до слёз отца, ни его беспорядок в комнате. Он дошёл до своих покоев, которые на время его службы стали только Лизиными. Он присел на кресло в коридоре и опустил голову на колени. Хоть он и был смертельно измучен поездкой, и рана постоянно давала о себе знать, князь не мог уснуть. При каждом стоне и крике своей жены, всё его тело сковывал страх и тревога. Но это был не её крик, не мог быть её криком! Такой дикий и животный он был. Князь Андрей хотел помочь, но не мог. Он молился впервые за столь долгое время, держа в руках подаренный Машей образок. Андрей забыл про все свои атеистические взгляды, забыл про истинную веру. Он молился, как сестра — только отвлечься, только забыть. Минуты, часы — всё слилось в бесконечное ожидание конца таинства рождения ребёнка. Вдруг в комнате послышался плач. Князь Андрей сумел задремать, но другой, более звонкий крик, разбудил его. Он вошёл в знакомую дверь и увидел на той же кровати Лизу с маленьким свёртком в руках. Его сердце до боли сжалось, ноги подкосились. Князь Андрей упал на колени перед женой и зарыдал, закрыв лицо руками. Тёплые руки жены скользнули по огрубевшему лицу и спустились на шею. Андрей поднял глаза и никак не мог поверить, что два самых близких человека теперь с ним. — Qui? * — дрогнувшим от счастья и слёз голосом спросил князь Андрей. — Мальчик, мой милый муж. Давай назовём его Nicolas? В честь дедушки? — таким же счастливым тихим голосом ответила Лиза, пытаясь не заплакать. — Лиза, я не верю… Моя милая Лиза, прости меня за всё! — сглатывая слёзы, произнёс Андрей и, уткнувшись в край подушки, разрыдался снова.