Осколки жизни

Тони многое испытал в тот момент, когда Стейн впился клыками в шею Стива, почти разрывая ее. Это напомнило Старку его самого в тот момент, когда он собственными руками едва не убил Роджерса. Он помнил ту лужу крови на полу, испуганное и осуждающее одновременно лицо Джарвиса и белого, как снег, Стива. Тот лежал в крови, едва живой. Эта картинка так четко, ярко врезалась в память, и Тони уже никогда не сможет ее забыть. Кровь была яркой, рубиновой. Казалось, что она светилась из-за мелких частичек света в ней. И он после смотрел в эту лужу, видя в ней свое отражение. Отражение, которое не было человеком. Это была тварь. Демон. Кровь Роджерса брызнула в разные стороны. Она пахла ярко, одуряюще. Так, как не пахла кровь обычного человека. Алое заполнило все перед глазами. Обезумевшие от жажды вампиры зарычали и бросились к Роджерсу. Тони не успел остановить, схватить хотя бы одного. Они набросились, как стая голодных гиен. Впились клыками в руки, ноги, бедра. Как животные, которых заставили голодать слишком долго. Они жадно пили кровь, и Старк слышал отвратительные звуки глотания. Он просто стоял и смотрел, слыша позади пораженный, испуганный возглас Наташи и хриплое дыхание Барнса. А потом все вампиры стали выблевывать выпитую кровь обратно. И она была черной, как уголь, и густой, словно смола. Их глотки горели и дымились, а кровь все шла горлом. Даже Стейн согнулся пополам, хватаясь за горло, не в силах удержать внутри выпитую кровь. Его рот оплавился по краям, обгорел, словно облитый кислотой. Запахло паленой плотью, комнату заполнили душераздирающие вопли умирающих вампиров. Старк никогда не видел, чтобы вампиры умирали вот так. Они словно плавились заживо, растекались по полу противной лужей из плоти и крови. Обадайя пытался противиться, но даже его сущность, прожившая на этой земле больше двух тысяч лет, не могла противостоять проклятой крови. Магия друидов всегда была сильна и опасна, потому что они черпали ее из самой природы. Сама земля и все ее населяющее любили их. — Твою мать! — емко выругался Барнс, наблюдая за тем, как вампиры просто растекаются, воя от боли. Иначе тут было и не выразиться. Если только хуже, потому что зрелище казалось не для слабонервных. Даже для тех, кто видел столько смертей на своем веку. Старк дернул плечом и бросился к Стиву. Тот лежал среди всей этой каши, недвижимый, бледный. На его руках, ногах, по всему телу были видны следы от укусов. Из них тонкими струйками вытекала кровь. — Проклятый клан? — прохрипел Обадайя, отвлекая Старка от проверки состояния Роджерса. — Ты знал? Ублюдок, ты знал об этом? Их должны были истребить много веков назад. Я сам вонзил клинок в их главного шамана. Тони замер. История, рассказанная Джарвисом, звучала у него в голове. О человеке, преданном своим возлюбленным. О клане, который лишился всего из-за предательства. Теперь он знал, кто приложил руку к той трагедии, которая раньше казалась просто страшной и печальной сказкой. Мгновение потребовалось для того, чтобы выбросить вперед руку. Она прошла сквозь плоть с отвратительным хрустом, ломая кости ребер. Старк почувствовал холод и липкость вампирской крови. Она была не такой, как человеческая. Она никогда не могла бы быть теплой. Скорее, это была кровь трупа. Густая, холодная и мутная. Пальцы сомкнулись на сердце. Том, которое не билось. Обадайя захрипел. В уголках его губ пузырилась кровь. Тони смотрел ему в лицо и понимал, что ждал этого всю свою жизнь. Долгие две тысячи лет. — Встретимся в Аду, ублюдок! — прорычал он, вырывая руку. В пальцах было зажато вампирское сердце. Его охватил огонь, сжигая дотла, оставляя только хлопья пепла, которые раскрошились и пылью высыпались сквозь пальцы Тони. Стейн зарычал, навзничь падая на пол и утыкаясь в него лицом. Его глаза закатились, а тело начало оплавляться до конца, растекаясь грязной и отвратительной лужей плоти. Лужа подползала к ногам Старка, и тот брезгливо оградил себя магией. А потом повернулся к Стиву. Роджерс слабо дышал. Слишком слабо. Его горло было разорвано почти так же, как и в тот раз. Он весь был залит кровью. Красной и черной. Светлые волосы слиплись. Старк поймал ладонью лунный свет, по капле собирая его в ладони. На этот раз жидкость была гуще, искрилась в свете ламп так, будто в руке Тони держал расплавленное серебро. Он выпил жидкость и наклонился над Стивом, осторожно придерживая его голову. Губы коснулись губ, Тони нажал на челюсть Роджерса, приоткрывая ее и вливая жидкость тому в рот. Стив слабо сглотнул, и из ран на его теле в этот момент засочилась кровь. Старк не двигался, положив его голову себе на колени. Он просто ждал. Магия скоро должна была подействовать. Рядом с ним стояли Наташа и Баки, держащий под руку Джарвиса. Тот казался слабым, измученным, но был живым. Горло постепенно зарастало новой кожей, пусть сам процесс выглядел ужасно и пугающе. Когда Стив открыл глаза, они казались еще ярче, чем обычно. Они светились. Самые красивые глаза, которые Старку доводилось видеть при жизни. — Здравствуй, Тони, — поздоровался тот слабо, чуть улыбаясь уголками губ. — Привет, — тот не мог не улыбнуться в ответ, вынудив переглянуться Наташу и Барнса. Тони не улыбался так с тех пор, как Пеппер предала его. С тех пор, как он лишился Питера. Это было давно. Чертовски давно. — Всем, блять, стоять-бояться! — раздался раздражающий и оглушительный голос, после чего дверь в комнату открылась от прицельного удара ноги. На пороге появился Уэйд Уилсон собственной персоной, в красном костюме и с дурацкой повязкой на голове. За его спиной стояла едва ли не половина Американского Ордена. Они рассредоточились по всему зданию и окрестностям, ловя оставшихся вампиров. Все вокруг резко стало шумным, раздражающим и давило. Тони очень хотелось удавить Уилсона. — Мы возвращаемся! — предупредил он, кивая на валяющегося на полу полуразложившегося Стейна. — Этот упырь ваш, если он все еще вам нужен. Я сделал то, что хотел. Осторожно, словно самое главное сокровище, Старк поднял на руки Стива, придерживая того и укладывая его голову себе на плечо. Роджерс был слаб, его руки безвольно свисали вниз. Но смотрел он все так же преданно. Прижался щекой к плечу Старка, отчего тот прикусил губу, только бы не упасть на колени при всех и не начать просить прощения. — Питер скоро должен очнуться, — предупредил он, проходя мимо Уэйда. Дрожь того была заметна даже невооруженным глазом. Наемник слишком долго этого ждал. Так же долго, как и Тони — своего избавления. Стива Старк уложил в своих покоях. Тот казался хрупким посреди большой постели. Тони переодел его в чистую одежду и осторожно коснулся губами макушки. Остальные ждали его внизу. Под замком, где располагались склепы. То, что столько столетий терзало душу Старку. То, что он ненавидел больше всего. И чем больше всего дорожил. Первой открылась крышка гроба Хэппи. Лучший друг осмотрелся, удивленно хлопая глазами, словно не понимая, где именно находится. Но при виде Тони на его губах мелькнула улыбка. Старк заключил его в объятия и пообещал, что все расскажет за кружкой пива. Все с того самого момента, как их настиг Стейн в тот раз. Роуди был следующим. Но он был солдатом, военным, помнил то, как именно оборвалось его существование. Он ничего не стал спрашивать, ни о чем говорить. Просто протянул руку, и Старк словно оттаял еще на один кусочек, касаясь его руки и понимая, что дорогой ему человек, часть его семьи, его лучший друг снова с ним. Спустя столько времени Джеймс снова был с ним. Когда открывался саркофаг Пеппер, Тони думал, что перестал дышать, пусть кислород ему никогда и не был нужен. Она была все такой же красивой. С длинными светлыми волосами и голубыми глазами, которые отливали красным. Почти, как Стив. Только Стив был красивее. Она выглядела виноватой за все, что случилось. И, возможно, Старк бы сдался, простил ее, позволил быть рядом. Возможно, если бы в его жизни не было Стива. Он ничего не чувствовал, смотря на нее теперь. Ни симпатии, ни привязанности, ни прежней любви. Она была ему никем. Чужим человеком, которому нет места в жизни. Больше нет. И от этого стало легче дышать. — Тони, я… — начала было она, пытаясь подойти, но Старк остановил ее жестом. — Убирайся, Пепс, — как же давно он не звал ее так. Казалось, прошла целая вечность. — Убирайся так далеко, где я не смогу тебя найти. Если хочешь жить, убирайся. Она застыла куклой. Красивой, дорогой куклой. Она не была человеком и могла сама о себе позаботиться. Тони нет нужды волноваться о ней. — Прощай, Тони, — сказала она напоследок, удаляясь из замка. Было все равно, куда и к кому она пойдет. Старк просто не хотел ее видеть. Не хотел ничего о ней знать. Прошло время, когда она была его жизнью. Питер выбрался следующим. Милый, взъерошенный, словно воробей. Его волосы торчали во все стороны. Он смотрел большими, наивными, оленьими глазами. На непослушных ногах бросился к Тони, стоило только увидеть его. Обвил обеими руками и уткнулся мокрым носом в шею. Старк обнял мальчика, прижимая к себе так, что мог сломать его пополам. Питер был теплым. Он был человеком. Остался им. Невинным, милым и солнечным, каким был всегда. Тони так скучал по нему. По своему сыну. По своему мальчику. Он очень скучал по нему. — Пап! — лепетал Питер, потираясь носом, словно пес. — Пап! Папа, как я рад тебя видеть! Он говорил что-то еще, но говорил так быстро, невнятно, шепотом, глотал слова и захлебывался слезами, что Старк попросту не мог уследить за всем. Он поглаживал его по волосам и целовал макушку. Потом поставил подростка на место и отошел немного в сторону. Потому что за его спиной стоял Уэйд. Нерешительный, даже испуганный, что с ним никогда не случалось. У Уилсона тряслись руки. Это было видно даже простому смертному. Дрожь казалась слишком сильной. Но наемник улыбался, словно придурок, раскрывая объятия. Питер шмыгнул носом, прыгая в них, утопая в Уэйде, прижимаясь к нему так тесно, как мог. — Господи, блять, я думал, что больше никогда тебя не увижу, конфетка, — донеслись до Тони сбивчивые слова наемника. — Я думал, что больше никогда не смогу… — Тише, Уэйд, тише, я здесь! — пытался успокоить его Питер, хотя не совсем понятно, кто и кого вообще должен успокаивать. — Я больше никуда не уйду, слышишь? — Я тебя не пущу! — прорычал Уилсон. — Никогда и никуда! Всю землю перерою, если понадобится, всех перебью, но тебя больше никогда…! — Я знаю! Знаю! Тони наблюдал за ними, после чего подошел к одному пустому гробу, который предназначался ему самому. Тони думал, что после смерти Стейна займет место рядом с родителями. Устроит Питера, Хэппи и Роуди, отпустит их в собственную жизнь и вернется сюда, в пустой замок, где сможет обрести покой. Но он его уже обрел. И для этого не обязательно было умирать. Его жизнь продолжалась, люди, которых он любил, вернулись. Он мог… теперь он мог просто… жить. Пытаться, бороться, добиваться. Добиваться человека, который этого заслуживал. Его глаза сверкнули алым, и каменный саркофаг загорелся. Пламя, взвившееся до потолка, привлекло внимание. Но никто не сказал ни слова. Старк сжигал свое прошлое, и никто не мог его винить. Он сжигал саму суть того, чем жил раньше. Его месть закончилась, его душа была свободна. Он был волен делать то, чего ему хочется. Теперь он мог жить. Осколки его жизни вернулись на место. Отражение, которое раньше казалось ему отвратительным демоном, постепенно приобретало человеческие черты.

***

Он оставил записку. Струсил встретиться лицом к лицу и поговорить. Не думал, что Стив захочет остаться. Боялся того, что тот решит уйти. Слишком много он пережил, слишком много терпел и прощал. А Тони не заслуживал этого. И никогда не сможет. Любовь друидов всегда была чистой, как горный ручей в лоне нетронутой природы. Они любили искренне, незапятнанно, от всего сердца. И Старк едва не погубил это. Поэтому он дал Стиву шанс уйти. Оставить все в прошлом и уйти путешествовать по миру. Исследовать его, открывать новые города и континенты. Он хотел дать Роджерсу ту жизнь, о которой тот мечтал. Сам Старк отправился на охоту. Далеко за пределы Румынии, чтобы не было соблазна вернуться раньше времени. Из замка все разъехались. Питер решил отправиться с Уэйдом в Америку и некоторое время пробыть там. Рядом с любимым человеком. Наташа и Барнс отправились на миссию в Россию, а Клинт осел в каком-то небольшой городке, где встретил странную, но очень достойную девушку. Роуди не отказался от старых привычек и подался в армию, а Хэппи отправился куда-то, не сказав, куда именно. Спрашивать его никто не стал. В замке остался только Джарвис. Тони думал, что вернется в пустую обитель. Как это было когда-то. Спустя почти месяц он показался на пороге родного замка, тихого, непривычно тихого, погруженного в покой, мягкую тишину и полумрак. Везде был порядок, все стояло аккуратно, в воздухе пахло чем-то сладким, а не пылью и сыростью. На стенах висели картины, расписные ковры и красивые светильники, в которых горел магический огонь. Стало больше мебели, и комнаты больше не казались такими пустыми. Но в замке никого не было. Так и должно было быть. Стиву не было причин здесь оставаться. Это место не принесло ему ничего, кроме страданий. Поэтому так было правильно. Тони так считал, был убежден, но внутри все равно щемило и болело. Он хотел вернуть Стива. Хотел быть с ним, но не думал, что достоин этого. Каково было его удивление, когда в собственной спальне он нашел раскинувшегося на постели Роджерса. Тот был обнажен почти полностью, только тонкий шелк прикрывал интимные места. Он был красив, как бог. Соблазнительный, открытый и доступный. С румянцем на щеках и блестящими глазами. Тони смотрел на него, изучая каждый изгиб тела. Смотрел долго, скользя глазами по телу. И понимал, что хочет. Хочет забраться на постель и брать Роджерса до тех пор, пока тот не станет молить о пощаде, мешая мягкость, сводящую с ума, и жестокость. Хочет впиться в эту шею клыками. Он хочет, хочет, хочет, но не станет. — Оденься! — приказал Старк почти грубо, а пытался, чтобы это прозвучало мягко. Как просьба, а не приказ. Стив дернулся, как от удара. Поднялся, двигаясь, как деревянный. Принялся натягивать одежду. Старк наблюдал за ним, поглощая каждое его движение. Он пил его. Всего. С головы до кончиков пальцев. И не то имел ввиду. Не хотел прогонять. Не собирался, даже не мыслил об этом. Но Стива такое его отношение явно обидело. Он собирался пройти мимо, когда Старк поймал его руку. — Не так, — начал Тони нерешительно. — Совсем не так, — он притянул Стива к себе, обнимая того за талию и мягко касаясь подбородка. — Не так, Стив. И потянулся за поцелуем. Они ни разу не целовались нормально. Только в тот прощальный раз. А до этого — ни разу. И Старк не хотел больше только секса. Близость бывает разной, не ограничивается только постелью. И ему хотелось целовать Стива до изнеможения, до покалывания в кончиках пальцев. Он мягко ловил его губы, покусывал их и оттягивал, сплетаясь языками. Обнимал за талию, придерживая, чтобы Стив не упал. — Вот так, — заметил он, разрывая поцелуй на мгновение и соприкасаясь со Стивом лбами. — Ты примешь то, что я чувствую, даже если не могу сказать об этом прямо? — Я приму всего тебя, — заметил Роджерс шепотом. И Тони знал, что примет. Потому что он собрал его заново из осколков. Он подарил ему то, о чем Старк столько мечтал. Он — его новая жизнь.