***
Спенсер сидел, уткнувшись в телефон, и в который раз перечитывал их последнюю с Билли переписку. Они не особо общались по интернету, только если по аудио- или видео-звонкам, но все же переписки какими-то урывками были. В этой Кобра ему присылал фотографии с какого-то залива, на котором успел побывать до своего выступления; Спенсер отвечал, что это похоже на кадр из фильма, и Билли уверял, что обязательно привезет его сюда потом, чтобы он снял здесь свой первый настоящий фильм. Райт помнил, что тогда он лишь мимолетно улыбнулся на его сообщение и отвлекся на оклик мамы. Сейчас он в который раз рассматривал эту чертовски красивую, как самый настоящий кадр из фильма, фотку, и давился слезами при виде обещания Билли свозить его туда. Если бы Билли только знал, что все, что Спенсеру будет нужно — это его присутствие рядом, а не какой-то глупый залив. Пусть и очень красивый. — Спенс, дорогой, ты собрал свои вещи? — заглянула в комнату его мама, и он поспешно заблокировал экран телефона, пряча от нее свое лицо. — Да... да, я почти готов, — кивнул подросток, подбирая с пола какое-то барахло в попытке создать иллюзию того, что он занят сборами. — Нам скоро выезжать, так что... — Наконец-то переезд! — радостно лепетала его младшая сестра, крутящаяся вокруг матери. — Этот дом большой, да? Я смотрела в интернете! У меня будет своя собственная комната, и я ее— Дальше Спенсер не слышал, потому что мама захлопнула дверь. Он глянул в сторону своего телефона, и на душе стало еще хуже. Все делали вид, будто ничего не произошло, вели себя, как всегда. Только вот по выходным к ним больше не приезжал любящий поиграть на своей гитаре Билли. Не оставался на ночевки, придумывая им занятия до самого утра. Не рассказывал интересных историй о местах, в которых побывал, и глупых, но забавных историй о своих друзьях, знакомых и коллегах. Он больше никогда не звонил перед своими концертами, чтобы поделиться мыслями и переживаниями на тот счет. Не присылал фотографии всего, что ему показалось красивым или забавным, пока он где-то гулял. Не записывал наброски новых песен на голосовые сообщения, чтобы узнать мнение Спенсера. Больше он никогда не давал глупых, но таких милых и трогательных обещаний ему на будущее. Билли теперь просто не мог. И Спенсер даже не знал, что хуже — когда о Билли просто перестают упоминать, будто его никогда и не существовало, или когда все кишит наигранным сочувствием и сожалением; когда везде крутят его знаменитые хиты и приговаривают, что это в дань памяти; хвалят и вспоминают, каким же он был прекрасным музыкантом и, конечно же, человеком. Хотя, вот человеком он был не очень, но у всех великих свои тараканы, не правда ли? Лишь один Райт был уверен — кто бы что ни говорил, Билли был самым лучшим человеком на Земле. По крайней мере, для него так точно. Спенсер нехотя набросал в подготовленные родителями коробки свои вещи, после собрал все самое необходимое в рюкзак, который решил везти прямо в салоне машины на коленях, и шумно вздохнул, последний раз глянув на вид из окна его комнаты. Сегодня они уедут отсюда раз и навсегда, и Спенсер никогда больше не увидит этот пейзаж; также, как и никогда больше не увидит в своей жизни Билли.***
Сложнее всего — думал про себя Спенсер, закидывая в рот жвачку и наблюдая за сменяющими друг друга за окном пейзажами, — пытаться притвориться, что и у тебя все в порядке. Раз никто не придает этому значения, какой будет прок в том, что это начнешь делать ты? Однако, это ужасно больно, пытаться делать вид, что ничего не произошло, когда с уходом одного человека внутри тебя рухнул весь мир. Они ехали с семьей в дом Билли; он доставался им в наследство, и Спенсеру совершенно не нравилась эта затея. В основном, потому что его пугала мысль, как он будет жить, зная, что еще совсем недавно там находился сам Билли. Живой и непринужденный. Играл в видеоигры, писал свои песни, устраивал марафоны с просмотром смешных видео с животными... А он устраивал, Райт был в этом уверен. В общем-то, жил, как и любой обычный человек, занимался своими делами и не думал о будущем. По крайней мере, о том будущем, которое в итоге его настигло. Спенсер пытался уговорить родителей не переезжать в этот дом. Но вскоре понял, что его никто не слушает и это все равно не увенчается успехом, и прекратил. Спенсеру хотелось бы верить, что после смерти — какое же неприятное слово — Билли обрел счастье. Спенсеру хочется добавить «и покой», но он знает, что Билли и покой — это две несовместимые вещи. Поэтому, думая об этом, он пытается представить себе, как Кобра доводит на том свете других умерших, ангелов и самого Господа. А иногда размышляет, какой бы из него вышел ангел-хранитель, и искренне сочувствует его подопечному. Но все это лишь попытки отвлечь себя, и когда-то мысль заканчивается. И тогда он возвращается к самому началу. Райт прикрыл глаза, облокотившись о стекло, и, пытаясь отвлечь себя от мучительных размышлений, задремал.***
— Что ж, кажется, это будет твоей комнатой, — проговорила мама, довольно улыбаясь при виде нового жилища сына. Дом был действительно большой, и поэтому все комнаты были просторными; родителям однозначно это нравилось. Спенсер нехотя прошел внутрь. — А в моей будет отдельный гардероб! — все не могла успокоиться Джессика. — Ты видел, какой он огромный? Это не просто шкаф, это целая Нарния! Только для вещей. — Да, да, милая, — влез в их разговор проходивший мимо и оценивающий обстановку дома глава семьи. — Надеюсь, ты поделишься им с нами? — Это была комната Билли, — наклонившись к Спенсеру, сказала ему мама. — Смотри, как все уютно. Ты должен попробовать подключить свою приставку. — Ага, — без энтузиазма кивнул Спенсер. — Разберусь. Спасибо. И захлопнул за собой дверь, не желая слышать их дальнейших разговоров, состоявших из обсуждения нового дома. Он оставил коробки у порога, а рюкзак кинул на прибранную (явно не хозяином) кровать. Разбирать вещи не было ни малейшего желания, поэтому Райт принялся ходить вдоль комнаты и все внимательно рассматривать. Все вещи Билли были по-прежнему на месте. Статуэтки, которые он так любил коллекционировать, книжные полки, к которым он явно давно не прикасался, любимая гитара (остальные стояли внизу), невыброшенная упаковка из-под чипс на столе, разбросанные у приставки диски с играми... Все выглядело так, будто никто отсюда и не уходил. Точнее, может, и уходил, но не дальше собственной кухни. Было слишком обжито, и от этого Спенсеру становилось не по себе. Неужели так легко выкинуть человека из жизни? Отвлекая от этих мыслей, позади него послышались шорохи. Райт было решил, что это снова родители или сестра, и готов был отстаивать свои права на личное пространство, но там никого не оказалось. Он отвернулся обратно, подумав, что ему послышалось, и провел пальцами по сложенным отдельно медиатрам; но шорохи повторились, а вслед за ними на пол с книжных полок упала связка каких-то аксессуаров. Спенсер нахмурился и шагнул в ту сторону, осторожно склоняясь над кучей упавших спутавшихся кулонов и браслетов. Что-то бросилось ему в глаза первом делом, и он тут же принялся распутывать их, пытаясь вытащить нужный кулон. Вытащив, Райт долго крутил его, оглядывая с разных сторон, и вспоминал последний проведенный с Билли день. — Видел? Это мой любимый, — хвастался Кобра, показывая свой кулон на свету. Тот красиво переливался в солнечных лучах, искрился голубым, да был таким ярким, что Спенсеру приходилось немного щуриться, когда от того ему прямо в глаза отпрыгивали солнечные зайчики. — Мне его делали на заказ, и ты нигде больше не увидишь такой же! — Класс! — откликнулся он, обходя Билли стороной и рассматривая кулон вблизи, загораживая его от солнца. — Он прямо цвета твоих глаз. — Ого, такого комплимента я еще не слышал, — улыбнулся в ответ Билли, поворачивая голову к Райту. Тот еще раз сравнил кулон с глазами Кобры и утвердительно кивнул. — А можно... Могли бы сделать такой же на заказ мне? — поинтересовался Спенсер. — Только какого-нибудь другого цвета. Красного, например. — О, бро, да ты пытаешься пародировать меня! — усмехнулся Билли, но, заметив немного поникший вид подростка, тут же добавил. — Но в этом же нет ничего плохого. Конечно, я найду того мастера, и мы сделаем тебе кулон! Какой ты там сказал? Красный? Дай я запишу, чтобы не забыть... Он принялся строчить что-то в заметках телефона. — Обещаешь? — воодушевился Райт. — Обещаю. В тот день Билли нашел другие работы мастера в интернете и долго показывал и рассказывал что-то о них Спенсеру. А тот с упоением слушал, хотя, иногда, когда становилось чересчур скучно, начинал Кобру всеми возможными способами отвлекать от повествования; и это у него безупречно получалось. Ведь недаром он учился этому у самого Билли. Под конец того же дня Кобра начал собирать свой немногочисленный багаж и прощаться со всеми. Напоследок он исполнил Райту свою новую песню, которую собирался на неделе записать на студии, и уговорил его не расстраиваться, что он уезжает. — Не скучай, Спенсер! Я вернусь в следующие выходные, и мы снова будем играть на гитаре. Обещаю. И Спенсер знал — Билли никогда его не обманывает, разве только чуть-чуть и в шутку, и обязательно приедет на следующие выходные. То, что он не приехал, не было предательством. Но почему-то Спенсеру больше всего было больно от всех его обещаний, что так и не были выполнены. Ведь они так много хотели успеть сделать вместе; у них было столько планов. Райт аккуратно зацепил застежку кулона у себя на шее и провел рукой по камушку в нем. Ему стало тоскливо от мысли, что это все, что осталось у него от Билли. Дом и вещи. Как же глупо. — Как же глупо, что я не могу просто взять и надеть этот чертов кулон на него сам... — из приглушенного шепота Спенсер вдруг ясно услышал голос Кобры. Он обернулся и замер в изумлении, увидев прямо перед собой такого одновременно знакомого и совершенно нового человека. От него исходила синеватая аура, а сам он был бледным-бледным, светлым, полупрозрачным, и совсем непохожим на самого себя, хотя в то же мгновение безумно на себя похожим. — Просто безумие — остаться в этом мире наедине с самим собой, и как это назы... Черт! Спенсер! Райт сидел на полу и с широко раскрытыми глазами наблюдал за внезапно ожившем, из неоткуда появившимся Билли. Тот, заметив это, обрадовался и пулей бросился к нему, падая прямо на колени. — Спенсер! Ты видишь меня? — Кобра маячил у него перед глазами, и был настолько близко, что он даже ощущал этот холодок, исходивший от его кожи. — По ошарашенным глазам вижу, что да. Господи, я и подумал не мог, что это сработает! Я же просто...! Я просто фильмов насмотрелся, вот и все! Боже ж мой, Спенс, скажи хоть слово, иначе я окончательно умом тронусь! Спенсер попытался справиться с шоком и открыл было рот; Билли весь напрягся в предвкушении его речи, но Райт так и не смог придумать, что сказать, и просто закрыл его обратно. — Ну спасибочки, — прокомментировал Билли, шумно вздохнув. Но после снова выпрямился и улыбнулся. — Ты вообще мог себе представить, что после смерти будет такое? Я — нет! Смотри, как я умею! Парень резко поднялся на ноги и принялся разминаться, а после, приготовившись, вбежал прямо в стену. Спенсер и ойкнуть не успел, как Билли просто исчез в этой самой стене; Райт с трудом встал и растерянно огляделся по сторонам. После подошел к стене, где исчез Кобра, и докоснулся до того самого места, как Билли вдруг появился из другой стены позади него. — Бу! — воскликнул он, и Райт в испуге отшатнулся от него. — Черт побери! Ты вообще ненормальный?! — неожиданно для самого себя воскликнул он. — О, ты заговорил! — обрадовался Кобра, широко улыбнувшись. — Я уже соскучился по твоему голосу. — Зато я не успел соскучиться по твоему! — со злостью воскликнул Спенсер, и Билли притих, недоуменно глядя на него. — Знаешь, сколько твоих песен крутили по радио? Клипов по телевизору? Везде одно и то же — в память о прекрасном музыканте! Он был таким-то и таким-то! Никто и никогда не представлял себе, каким ты был на самом деле! Но везде считали нужным вставить твой голос и лицо! Ты вообще хоть представляешь, что это такое — когда везде говорят о тебе, а тебя рядом нет? Ты представляешь?! Билли сглотнул и виновато втянул голову в плечи. — Не прошло ни дня, ни минуты, чтобы я не думал о тебе, о твоих словах, песнях или обещаниях! Обещаниях! Ты обещал быть рядом! Обещал приехать на следующие выходные! Ты знаешь, что это такое, сидеть и ждать сообщения, звонка или рева мотора, говорящем о твоем приезде, а вместо этого услышать по новостям, что тебя больше нет?! — Спенс... я... — неуверенно пробормотал парень. — Нет! Ты ничего не знаешь! — в сердцах выкрикнул Райт. — Ты совсем ничего не знаешь! — Пожалуйста, прекрати так кричать. Тебя услышат родители, — проговорил Кобра. — Ты... — пытаясь отдышаться, все же сбавил темп Спенсер. — Ты просто кретин, Билли. — Я знаю, — вздохнул он, глядя на Райта. — Но я... я не хотел этого. — Еще бы ты этого хотел! — возмущенно воскликнул Райт, и тут же притих. Вдруг он почувствовал себя безумно опустошенным и опустил голову, скрывая предательски стекавшие по щекам горячие слезы. Билли молча подошел ближе и дотронулся кончиками пальцев до кулона, свисающего на его груди. Вдруг камушек начал темнеть, меняя цвет: плавно, из голубого в синий, из синего в фиолетовый, потом, светляя, в розовый, и снова темнея — в красный. Одна из бегущих слез капнула Билли прямо на руку; он поднял взгляд на Спенсера и грустно улыбнулся. — Хей, старик... Теперь я тебя никогда не брошу. Обещаю. — Честно? — Райт смотрел на него покрасневшими, мокрыми от слез глазами. — Абсолютно. Разве ты не веришь мне? Спенсер поджал губы, опуская взгляд обратно на кулон. — Верю. А что... Зачем ты это сделал? — он кивнул на поменявший цвет камушек. — Чтобы ты не забывал, что я всегда сдерживаю обещания, — ответил Билли. — Заказать другой я тебе не смогу... Зато могу подарить этот. Спенсер не сдержал улыбки и вдруг сорвался с места, крепко обнимая Билли; он бы сказал — сжимая до хруста костей, если бы эти кости у него, конечно, были. Кобра зарылся холодным носом в его пушистые мягкие волосы и обнял в ответ. — Верни его цвет, — утыкаясь лицом ему в плечо, проговорил Райт. Не смотря на все его страхи и опасения, Билли был вполне осязаемым, правда, все еще полупрозрачным и холодным. — У него был цвет твоих глаз. Если ты снова вздумаешь куда-то деться... Он будет напоминать мне о тебе. — Я больше никуда не денусь, — заверил его Билли. — Но, как скажешь, дружище. Я придумал одну замечательную вещь для нас. Спенсер нехотя отстранился от парня и вопросительно на него посмотрел. — Я знаю, что давал много обещаний, и часто их не выполнял, но... — он неуверенно почесал затылок. — Теперь у меня есть шанс это исправить. Давай ты будешь составлять список моих обещаний, а потом заставлять меня их исполнять? — В это входят только старые, или и новые обещания тоже? — уточнил Райт. — Какие только пожелаешь! — развел руками Билли. — Я согласен, — кивнул в ответ Спенсер. — И первое твое задание — пообещай мне поиграть со мной в видеоигры. — Обещаю! — воскликнул Кобра, и потащил Райта к своим приставкам. — А что, все обещания будут такими? Если да, то я не против. — Я обязательно придумаю что-нибудь покруче. Например, научить меня летать. Ты умеешь летать? — устроившись прямо на полу перед телевизором, начал его расспрашивать Спенсер. — А ты как думал? Я же все-таки призрак! — Билли поджал ноги в коленях и тут же поднялся в воздухе, как подобает любому уважающему себя приведению. — Это тебе не хухры-мухры... — Вау! — широко улыбнулся Спенсер, подняв голову кверху и наблюдая за ним. — Да ты же можешь брать любые товары со всех верхних полок в магазине. — Эй, я мог это делать и при жизни! — запротестовал парень. — А вот и не мог. Эй! — Билли ущипнул его за нос, и Райт не сдержал предательского смеха, потому что было совсем не больно. Заглянувшие в этот момент в его комнату родители поразились такой смене его настроения; Спенсер буквально за пару минут превратился в самого, что ни наесть, счастливого подростка, да еще и вернулся к любимым видеоиграм, к которым не притрагивался несколько недель. — Кажется, смена обстановки действительно ему помогла, — удивленно пробормотал отец. — Он превратился в чудика и разговаривает теперь сам с собой, — не могла не заметить Джессика, тоже всунувшая туда свою голову. — Главное, что он стал чувствовать себя куда лучше. — Теперь тебе придется всегда ходить с этим кулоном! Иначе не сможешь видеть меня, — рассказывал тем временем Билли. — В этом есть и свои плюсы, — подметил вслух Спенсер. — Если ты мне надоешь, то я всегда смогу перестать тебя видеть, в любой момент... — Эй! — возмущенно воскликнул на его размышления Билли. — Только попробуй, и я закидаю тебя всем, что попадется под руку! Я все-таки могу взаимодействовать с другими предметами независимо от того, кто меня видит. Дверь в его комнату осторожно прикрыли. А они так и продолжили сидеть, не замечая этого, играть в видеоигры, говорить обо всем подряд, строить планы, обещать друг другу что-то очень важное, а, может, и не очень. В общем-то, вести себя так, будто никто и не умирал. Будто ничего и не случилось. Или, наоборот, случилось нечто очень, очень важное.