Мастер Поттер

Гарри со скучающим видом наблюдал за последней тренировкой команды Слизерина перед завтрашним матчем по квиддичу. Гонки на метлах за мячиками веселили мальчика лишь в те моменты, когда игроки падали с метел и ломали конечности, причем неважно, из какой они команды. Простая тренировка же казалась Гарри невероятно скучным зрелищем, однако сегодня Драко чудом удалось уговорить Гарри и его свиту прийти на нее посмотреть. Обычно все передвижения команды регулировал Поттер и ко мнению подпевал прислушивался нечасто, но сегодня была особая ситуация. Этим утром под подушкой мальчик нашел письмо, написанное рукой Мастера, и состоящее из трех коротких предложений: «Рождество встречай в Хогвартсе. Доктор. Будь готов, тебя хотят убить». Гарри был нисколько не удивлен, что Доктор активизировался под Рождество. Этот неугомонный Повелитель времени всегда каким-то чудом умудрялся найти приключения на свою или чью-то пятую точку именно в этот любимый всеми праздник. Мастер и Гарри же старались в это время особо не отсвечивать. Не то, чтобы они боялись Доктора, наоборот, Мастер иногда творил безумие именно для того, чтобы позлить Доктора. Просто в Рождество им хотелось спокойствия и уюта. А где еще может быть спокойнее и уютнее, чем не на охваченной пламенем войны планете в сотне световых лет от Земли. В этом году, видимо, Доктор уж очень сильно разбушевался, раз Мастер хочет оставить мальчика в безопасном месте (по крайней мере, Хогвартс считают таковым). Это понятно, хоть и обидно. Но последние слова в письме Гарри, мягко говоря, настораживали. То, что на Поттера может готовиться покушение, его нисколько не удивляло, за все эти месяцы он нарушил столько правил и принес школе такой ущерб, что удивительно, почему его до сих пор не исключили, или почему Снейп до сих пор не подмешал напиток живой смерти ему в суп. Вопрос в другом: откуда Мастер об этом узнал? Он был в Хогвартсе? Логично, как-то же он записку оставил. Не мог же он поймать и выдрессировать сову на спецдоставку почты прямо в постель. Или мог? Мастер денно и нощно следит за всей школой? Или в будущем убийство Гарри все-таки произошло, но поскольку оно не является зафиксированной точкой во времени, Мастеру удалось вернуться в прошлое и предупредить мальчика? В таком случае, мог бы и конкретнее описать проблему. Волшебник же так в параноика превратится раньше, чем Рождество наступит. А до него, к слову сказать, чуть меньше недели. *** Дамблдор задумчиво рассматривал мантию-невидимку, однажды отданную ему на сохранение Джеймсом Поттером. Почему-то старому волшебнику казалось, что вручать ее Гарри Поттеру пока рановато. - Ох, мне очень жаль, что я спас все ваши жизни, и вы теперь не находитесь в рабстве у тирана, страдающего нетерпимостью к обычным людям и волшебникам, от них рожденных. Ах, сколько крови из-за меня было не пролито, как много пыток и казней не состоялось. Да, определенно, Гарри еще рано вручать мантию-невидимку. Дамблдор был абсолютно уверен, что старинный артефакт будет использован во вред. *** - Ты точно хочешь остаться на Рождество один? – Ребята окружили вальяжно развалившегося на диване Гарри, который совершенно не был обижен на свиту за то, что они отправляются на каникулы к семье, а не остаются скрасить одиночество своему повелителю. - Если хочешь, можешь поехать ко мне домой. Родители будут рады тебе, - предложил Малфой. Гарри картинно отвернулся. - Не обижайся, мы тебе вкусняшек привезем, - Пенси присела рядом и примирительно взяла Поттера за руки, которые тот, не мешкая ни секунды, вырвал и театрально прикрыл ими глаза. - И подарки мы тебе уже под елкой оставили, - попытался подкупить товарища Забини, но тот был непреклонен. - Хочешь, мы ради тебя кого-нибудь побьем? – предложили Крэбб и Гойл. Гарри фыркнул. Подумаешь, парни и так должны избивать людей только во славу его имени. - Мы не можем остаться, честное слово, - вздохнула Пенси, - иначе наши родители расстроятся. Вздох мучительно умирающего Поттера разнесся по гостиной Слизерина. Подумать только, их мамы-папы расстроятся, а то, что сиротка-Гарри будет умирать от скуки и обиды, это их не тревожит. - Ведешь себя хуже девчонки, - закатил глаза Малфой, и только когда взбешенный подобным заявлением Гарри вскочил с дивана, блондин понял, что произнес это вслух. Только и сверкали пятки убегающих от расправы первокурсников. А Гарри уже продумывал план страшной мести. *** Шел третий день после Рождества. Гарри Поттер вальяжно прогуливался по коридорам Хогвартса, выискивая кошку завхоза Филча. В одной руке мальчик держал кнут, в другой – пряник. Фразу «воспитывать кнутом и пряником» юный волшебник, как можно заметить, воспринял слишком буквально. На второй день гордого одиночества Гарри осенило, что если он сможет приручить миссис Норрис, то его «героическая» победа над Темным Лордом покажется венком из ландышей по сравнению с этим достижением. Ведь кошка не слушается даже Дамблдора! И вообще, командовать кем-то, имеющим «Норрис» в имени, - апогей крутизны и мужественности. Если уж он кошку Филча приручит, куда уж там магическому миру. Меньше чем через неделю перед ним на коленях ползать будет! Однако вот уже несколько дней попытки Гарри терпят сокрушительное фиаско. Кошка либо старается выцарапать мальчику глаза, либо это пытается сделать Филч. Поэтому, на всякий случай вооружившись орудиями дрессировки, юный волшебник направился в Запретную секцию школьной библиотеки. Почему-то он был уверен, что там обязан храниться фолиант по приручению миссис Норрис. Это животное уже начинало ему казаться мифическим созданием, которое, наверное, когда-то ползало у ног Бастет, возможно, даже было ею. Интересно, почему тогда она слушается Филча? А вдруг Филч тоже какое-то древнее создание? А что? Он достаточно старо выглядит, чтобы в лучшие годы помогать Ра включать по утрам солнце. Мальчик проходил рядом с рыцарскими доспехами, когда алебарда, зажатая в стальных руках, плавно и красиво рухнула аккурат на голову Гарри. Ребенок машинально отпрыгнул в сторону, не поведя даже бровью. С того самого дня, как большая часть студентов Хогвартса уехала на каникулы, жизнь Гарри стала висеть на волоске от смерти. То люстра решит рухнуть прямо на него, то банановая кожура появится из ниоткуда на движущейся лестнице, то в утренней каше обнаружится какой-то яд. Поттер, конечно же, едва получил записку от Мастера, прежде чем что-то съесть тестировал пищу на других людях. Так в лазарете оказались все студенты Слизерина, трое первокурсников из Хаффлпаффа и какой-то рыжий одиннадцатилетка из Гриффиндора. Избегать неприятности со смертельным исходом Гарри помогали интуиция и банальная предосторожность. Мальчик лишь надеялся, что попытки его убийства прекратятся, стоит вернуться студентам с каникул. Наверняка убийца начал активно действовать, стоило исчезнуть свидетелям – подпевалам Гарри. По крайней мере, будь и сам Гарри, и Мастер убийцами, в подобной ситуации они поступили бы так же. Гарри уже подходил к входу в секцию, как услышал за одним из стеллажей голоса профессора Снейпа и профессора Квиррелла. Мальчик спрятался под ближайшим столом, выглянув так, чтобы видеть хотя бы ноги преподавателей. Стояли они достаточно близко, чтобы у Гарри появились основания пустить слухи. - Я сказал тебе оставить это дело! Чего ты хочешь? Золота? Вечную жизнь? Думаешь, Дамблдор позволит тебе забрать это? - Ч-что?... Я н-не пони… - Не прикидывайся дурачком, я давно тебя раскусил. - П-послушай.. Я…. - Профессор Снейп? Профессор Квиррелл? Интереснейший спор двух профессоров прервал Филч, который делал ежевечерний обход школы. Прямо на себе Гарри поймал пронзительный взгляд миссис Норрис. Мальчик улыбнулся кошке самой обворожительной и ничуть не намекающей на ужин шавермой улыбкой. Кошка опасно сощурила глаза. - Профессора, мне кажется, по библиотеке ходит кто-то ночью. Я видел у входа пряничные крошки. Гарри закатил глаза, да так, что те обернулись вокруг своей оси и вернулись на прежнюю позицию. Вот далеки дернули его полакомиться пряником именно у входа в библиотеку! Преподаватели ломанулись туда, Филч вслед за ними, а кошка, одарив Гарри самым презрительным в мире взглядом, гордо прошествовала за хозяином. Гарри гаденько улыбнулся: - «Не сдала! Значит, есть смысл в моих тренировках». Тихонечко выбравшись из-под стола, Гарри на цыпочках перешел через огородку, разделявшую доступную и запретную части библиотеки. До самого утра его так и не нашли. То ли плохо искали, то ли даже не подумали, что нарушитель пришел сюда почитать, а не испортить имущество. Стоит отметить, книги в руках Гарри они не видели с самого его поступления в Хогвартс, так что неудивительно, что его не стали искать в читальном зале. А Гарри за ночь прошерстил всю запретную секцию. Фолианта о приручении миссис Норрис он так и не нашел, зато смог открыть правду о вещи, охраняемую цербером. Что там Снейп говорил? Золото? Вечная жизнь? Злобный пес охраняет философский камень! *** До окончания зимних каникул оставалось меньше суток, и Гарри решил совершить последний торжественный обход школы, которую за последние недели стал считать своей собственной. Ему стала родной эта тишина, большинство портретов уже приветствовали его молчаливым поклоном, а некоторых он даже научил давать «пять». Если бы не бесконечные случайности, пытающиеся свести мальчика в могилу, то тот нисколько бы не желал возвращения остальных студентов. Когда-то Гарри жил в подобных апартаментах, и вот они действительно принадлежали ему. И Мастеру. Гарри скучал по Мастеру. Это было первое Рождество с момента их встречи, проведенное отдельно друг от друга. Неподалеку волшебник услышал тяжелую, шаркающую поступь Филча и едва уловимое мурчание миссис Норрис. Мальчик скрылся за первой попавшейся дверью. И снова он в библиотеке. А почему бы опять не прогуляться до Запретной секции? Вряд ли ему в скором будущем удастся вновь оказаться здесь. Бродя меж пыльных стеллажей, Гарри вдруг увидел дверь, которая всегда была на своем месте, но которую все упорно не замечали. Мальчик зашел в заброшенную, покрытую десятилетней пылью комнату. Она чем-то походила на класс, которым давно не пользовались. Кое-где даже стояли парты, а на одной из них чьей-то рукой было вырезано «Нюниус лох». Гарри не знал, кто такой «Нюниус», и почему писавший испытывает столь негативное отношение к удачливости этого парня, но юный волшебник не мог не прокомментировать оставленную запись. Подобрав с пола одиноко валяющийся гвоздь, Гарри ладонью смахнул пыль возле надписи, поставил на последних словах запятую и дописал: «а Гарри Поттер – красавчик». На противоположной части комнаты Гарри увидел зеркало. Очень красивое, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Оно выглядело невероятно чужеродным в этой комнате, хотя бы потому, что на нем совершенно не было пыли. Гарри подошел ближе и стал внимательно рассматривать это странное зеркало. На верхней части рамы он увидел надпись: «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя». - Что? – воскликнул мальчик, покраснев от подбородка до кончиков ушей. – Да ты… Да я… Сам себе это знаешь куда засунь?! И, нарочито гордо развернувшись на пятках, мальчик прошел прочь из комнаты. Простой обыватель догадался бы, что надпись нужно читать задом наперед. Но для Гарри, около двух лет своей жизни проведшего на планете Ытавкедаен, данная фраза звучала как грубейшее оскорбление, затрагивающее родителей, будущих детей и некоторые зеленые колючие предметы, находящиеся в местах, для них не предназначенных. А из зеркала на уходящего Гарри с любовью смотрели невысокий светловолосый мужчина и красивая женщина, тесно к нему прижимающаяся. *** Драко Малфой чувствовал себя эльфом-домовиком. По возвращению в Хогвартс Гарри устроил ребятам настоящий разнос: и подарки не такие (как ему могла не понравиться позолоченная моделька Нимбус 2000!?), и как вы смели оставить меня одного, и почему не привезли еще больше подарков в знак искреннего раскаяния. Теперь компания слизеринцев едва ли не ползала вокруг Гарри на коленках двадцать четыре часа в сутки, выполняя все его мелкие и не очень поручения. Вот сейчас Пенси расчесывала знаменитому мальчику волосы, Забини готовил его форму на завтрашние занятия, Крэбб кормил его с рук, Гойл делал массаж ног, а Малфой вслух зачитывал домашнее задание, сделанное им же для Гарри. Неожиданно Поттер прервал Малфоя. - А, кстати, Николас Фламель еще жив? Ребята удивленно переглянулись. - Вроде бы да, - ответил Драко. - Хм, тогда несите бумагу и ручку. Ручку! А не перо, как в прошлый раз. Пока вы до сих пор живете в Средневековье, я видел, как рождались и гасли звезды, строились и сгорали дотла государства. Организаторами последнего в некоторых случаях были мы с Мастером. Я хочу пользоваться благами будущего! Поэтому, где мои бумага и ручка? Драко был крайне рад, что хоть писать личные письма Гарри предпочитал сам, а не при помощи слуг. Теперь-то Малфой понял, что слизеринцы для того не друзья, а настоящие слуги. Подобное отношение оскорбляло наследника древнего рода до глубины души. В то же время, если Гарри – будущий Темный Лорд, то разве может быть иначе?... *** Впервые Гарри Поттер получил совиную почту, что вызвало небольшой фурор среди всех студентов Хогвартса. И на всех, кто пытался узнать, от кого письмо и что в нем, Гарри шипел, плевался и кому-то даже едва не сломал руку. Ближе к вечеру мальчик куда-то ретировался, но совсем скоро вернулся, и был просто в бешенстве. - Они, наверняка, спрятали зеркало туда, где раньше хранили камень, а камень – в зеркало! Что за идиотская интерпретация русской сказки про иголку в яйце, яйцо в утке и так далее. - О чем ты? – спросил Забини. - О, я забыл рассказать вам, - крайне неискренне изобразил расстройство от оплошности Гарри. – Пока вы предпочитали родителей мне, я блуждал по Хогвартсу и обнаружил кое-какие книжки в библиотеке и, сопоставив некоторые факты, пришел к выводу, что цербер охраняет философский камень. - Настоящий? – восхищенно вздохнула Пенси. Между маленькими слизеринцами прошел радостный и одобрительный шепот. - К ненастоящему я бы не проявил такой интерес, солнце, - Поттер закатил глаза. – Проблема в том, что камень перепрятали. - Ты уверен? – спросил Малфой. - Абсолютно, - ответил Гарри и протянул ребятам то самое заветное письмо, которое ото всех сегодня прятал. Мальчишки и Пенси вперили свои взгляды в письмо: «Дорогой Гарри. Как я рад получить письмо от тебя. Когда в последний раз мы общались с тобой? В начале XV века, кажется? Как поживает Мастер? Надеюсь, он утолил жажду завоеваний. Не в обиду ему, но характер у него тяжелый, упрямый. Я прожил невероятно долгую жизнь, однако самые страшные сны у меня связаны именно с твоим другом. Ты совершенно прав, мой мальчик, вдохновением для создания философского камня мне послужил образ Мастера. Бессмертное существо! Мне хотелось быть таким же. Однако теперь, проживая седьмую сотню лет, я поймал себя на мысли, что вечность противна мне. Слишком долго, слишком скучно, слишком однообразно. Будь у меня ваше замечательное устройство, коротать мои долгие годы было бы намного увлекательнее. Но создать аналог вашему транспорту мне не удалось. Значит, это твое реальное время? Не думал я в те давно ушедшие годы, что тот смешной семилетний мальчишка со странным шрамом на лбу – будущий спаситель магического мира. Хотя, для меня тогда только будущий, для тебя – уже состоявшийся. Ох, и был я удивлен, когда твое имя героически прогремело десять лет назад. И ты так же совершенно прав, философский камень я отдал Дамблдору. Буквально пару месяцев назад. За камнем кто-то начал охоту, вот я и отправил его в самое безопасное место. Но если ты найдешь его и заберешь себе, ничего не имею против. Такая сила должна быть в руках тех, кто обладает не меньшей властью и знаниями. Дамблдор, кажется, говорил мне, что, в связи с продолжением охоты за камнем и в стенах Хогвартса, он перепрятал мое творение в зеркало Еиналеж. Зеркало должно стоять в одной из скрытых комнат Запретной секции. До этого камень сторожил какой-то зверь и цепочка охранных заклинаний от других профессоров. Но с зеркалом шутки плохи. Не достанет камень тот, кому он нужен в алчных замыслах. Лишь думающий о нем без определенной цели возьмет в руки философский камень. Но, думаю, у тебя все получится. Ты очень похож на Мастера, а Мастер – истинный гений. Где бы ни находился философский камень, найди его, друг мой. Не хочу видеть свое творение в злых руках. Твой друг, Николас Фламель. P.S. В то же время, добрые ли руки у вас с Мастером?...» - Так ты знаком с Николасом Фламелем! Создателем камня! – Пенси Паркинсон и так смотрела на Гарри через пелену обожания, теперь вообще готова была продать себя ему в сексуальное рабство. Мальчишки были не менее удивлены и восхищены, но на такие крайности, как их подруга, не пошли бы. - Да, знаком. Недавно написал ему письмо, интересуясь, известно ли ему, как проще стянуть камень из-под носа Дамблдора. Увы, за это время задача усложнилась. Но не будем горевать, друзья, - Гарри хлопнул в ладоши. – У меня есть план. Мне нужен отвлекающий маневр, лишняя пара мозгов и грубая сила. Пенси, Забини, вы всячески отвлекаете профессоров и старост, чтобы они ни в коем случае не заметили наше исчезновение. Крэбб, Гойл, вы грубая сила. Малфой – мозги. И всё же, одного тебя мне недостаточно, уж извини. - А кого ты еще предлагаешь? – удивился блондин. Улыбка Гарри не предвещала ничего хорошего. *** - Ни в коем случае! Это нарушает все мыслимые и немыслимые правила школы! Мы можем погибнуть. Или быть исключены, что еще хуже. Гарри, Драко и грубая сила всеми возможными способами пытались уговорить Гермиону пойти с ними на квест с возможным смертельным исходом. Будь Гарри с ней раньше хоть немного дружелюбным, девочка, возможно, и согласилась бы. Но сейчас между ними пропасть безразличия и презрения. Задачу усложняло то, что воспитанием Мастера в Гарри было вбито непогрешимое правило: женщин бить нельзя. Их можно целовать, мгновенно уничтожать, съедать, но бить – ни в коем случае. А Гермиона, хоть и будущая, но все же женщина. - Есть хоть что-то, способное заставить тебя согласиться? – Гарри едва ли не молил девочку о помощи. Та призадумалась. - Возможно, - наконец, сказала она, ничуть не исключив из интонации нотки презрения и высокомерия. - Даже если ты сейчас попросишь все еще бьющееся сердце Малфоя на золотом блюдечке – он готов. - Не готов! – воскликнула испуганная жертва обмена. - Готов, я сказал! Гермиона поежилась. До нее, конечно, доходили слухи, что Гарри Поттер, даром что герой, характером больше пошел в злого волшебника, поверженного им, однако она не думала, что все настолько серьезно. В то же время, именно такого человека и можно просить о подобных вещах. - Я помогу вам, но я должна быть уверена, что, первое, мы не будем наказаны, второе, больше ни один человек ни с одного факультета не будет обижать меня или смеяться надо мной. Вы включительно. Четверка слизеринцев облегченно вздохнула. Особенно Малфой. - В качестве бонуса, мы еще и здороваться с тобой будем при встрече, - подмигнул девочке Гарри. - Марафон невиданной щедрости. Прими на заметку. - Как хотите, - небрежно пожала плечами Гермиона, хотя от Гарри не скрылся блеск ее счастливых глаз. Прав был Мастер, женщина все для тебя сделает, если ты хотя бы сделаешь вид, что считаешь ее равной себе. - А теперь настало время восхитительных приключений! Гарри предвкушено поколотил Гойла по спине. Привычные для себя четыре раза. *** - Это был тяжелый бой. Мы потеряли Крэбба еще на входе. Его доблестное сражение с цербером не забудет никто. Особенно тот момент, когда пес обгладывал его ногу. Затем пал Гойл. Ах, дьявольские силки, потому они и дьявольские, что забирают прекрасных людей прямиком в ад. Драко, будущий ловец команды Слизерина! Ты был как птица на метле, однако ключи-стрекозы на части разорвали твое хрупкое детское тело. Но знай же, твоя жертва была не напрасной! И, Гермиона, моя королева, по крайней мере, в шахматах. Ты была жестоко пронзена мечом каменного короля, однако, как ты восхитительно играла! - Мы, вообще-то, еще живы, - напомнили Гарри ребята, стоящие за его спиной. Мальчик окинул своих спутников злым, недовольным взглядом, будто был крайне раздосадован реальностью, не совпадающей с нарисованной им картинкой. А сами слизеринцы и девочка из Гриффиндора буквально валились с ног от усталости. Со всеми проблемами приходилось в первую очередь разбираться им, ибо Мастер давно вбил в голову Гарри прописную истину: сначала идет пушечное мясо, потом ты. Но вот осталась последняя дверь, отделяющая школьников и заветный клад. Гарри, проявив чудеса милосердия, разрешил спутникам остаться и отдохнуть. Лидер команды толкнул тяжелые каменные двери и вошел внутрь. *** - Профессор Квиррелл, - в голосе Гарри не было ни удивления, ни разочарования. Сухая констатация факта. – А почему вы один? Я думал, у вас с профессором Снейпом своя атмосфера. Квиррелл обернулся и подарил Гарри насмешку, невероятно контрастировавшую с его обычно конвульсивно дергавшимся лицом. - Не удивлен, что встретил тебя здесь, Поттер, - исчезли постоянные заикания. Профессор выглядел даже слишком нормальным. – Я догадывался, что ты, узнай о философском камне, тут же попытаешься его раздобыть. Удивительное совпадение, что мы пришли сюда за ним одновременно. - А вы хорошо маскировались, я даже верил какое-то время, - мальчик, небрежно засунув руки в карманы, стал медленно спускаться с лестницы, подходя ближе к преподавателю и заветному зеркалу. – Но все-таки вам далеко до Мастера. - Какого мастера? - Можете звать его Мастером перевоплощений. Я жил с ним все эти годы. Никто не умеет так профессионально менять лица, как он. - Зато ты совершенно не скрываешь свою злостную натуру, - фыркнул Квиррелл и вновь повернулся к зеркалу. – Ничему ты у этого мастера не научился. - Кто знает, - задумчиво протянул Гарри, крепче обхватив спрятанный в кармане брюк маленький флакончик с крайне опасным зельем. – Но, профессор, почему вы пытались убить меня? Квиррелл вновь повернулся к мальчику лицом. - Ты и об этом догадался? - Вы достаточно трусливы, чтобы пытаться убить меня только в отсутствие основной массы студентов. У тех детей, кто остался, яиц не хватает, а большинство профессоров либо не заинтересованы во мне, либо это Снейп с Дамблдором. Но первый, хоть и ведет себя как последняя сволочь, все же любит свой факультет, а меня - особенно. Дамблдор же отвечает за меня головой перед Министерством. Однако ваши странные взгляды я ловил на себе еще со дня распределения. Сначала я думал, что вы извращенец, но потом все встало на места. Так скажите мне, профессор, почему вы так хотите моей смерти? - Не только я этого хочу, - прошептал Квиррелл, и впервые Гарри услышал в его голосе настоящий, неподдельный ужас. Вдруг по комнате разнесся другой, незнакомый голос. И именно в нем Гарри почувствовал настоящую опасность. - Дай мне поговорить с ним... Я хочу видеть его лицо, и чтобы он видел меня... С интересом и легкой паникой, присущей девочке, которой пообещали прямо сейчас подарить подарок ее мечты, и она рассчитывает на розового пони, Гарри наблюдал, как Квиррелл разворачивал свой тюрбан. За мягкой тканью пряталось мерзкое, обезображенное временем и усталостью лицо. Оно было мертвенно-белым, вместо ноздрей—узкие щели, как у змеи. Глаза – кроваво-красные. - У тебя очень мерзкий сиамский близнец, - наконец, смог вымолвить Гарри, не столько испуганный, сколько шокированный подобным зрелищем. – Избавиться от него не пробовал? - Гарри Поттер, - прошипело лицо. - Приятно познакомиться, а вы?... - Видишь, чем я стал, - лицо продолжало, совершенно не обращая внимания на слова мальчика. – Я лишь тень прошлого себя. Паразит, способный существовать лишь за счет других. А стал я таким лишь благодаря тебе. - Лорд Волан-де-Морт, - догадался Гарри. – Тогда понятно, почему Квиррелл пытался убить меня. Папочка хотел мести. - Поначалу, да. Но теперь я вижу в тебе огромный потенциал. Присоединяйся ко мне. Со мной ты обретешь безграничные власть и силу. Гарри фыркнул. Потом усмехнулся. Затем засмеялся во весь голос, а под конец зашелся от истерического кашля. - Я Принц Шпширский, Главнокомандующий армией и Лорд западных земель, Великий Герцог Облума и Повелитель всех ремесленников столицы – и это только на одной планете, - говорил мальчик, вытирая слезы смеха. – Я верховный шаман народа молний. Я вождь скользкого племени. Я министр смерти Ытавкедаена. А еще я тот, кто еще в люльке способствовал твоему падению. И это ты будешь говорить мне о власти? Ты мне будешь говорить о силе? Ты хоть знаешь, с кем я жил и кто меня воспитывал? Квиррелл был неправ, считая, Мастер меня ничему не научил. Правило номер один: атакуй первым. И в тот же миг рука Гарри выскочила из кармана и сделала бросок в сторону жуткого лица. И лицо, и Квиррелл завопили от ужасной боли. Как говорится, не шутите, дети, с серной кислотой. Профессор катался по полу, корчась в агонии и пытаясь достать руками затылок, но тем лишь усугубляя свое положение. Гарри с ухмылкой наблюдал за мучениями профессора, отстукивая пальцами барабанную дробь. Но тут из уже хрипящего Квиррелла вылетела темная дымка и бросилась прямиком на Гарри. Мальчик ничего не успел сделать, как почувствовал страшный холод. Его ноги подкосились, мир бешено закружился, а голова почувствовала болезненный удар о каменные ступени. *** Его подняли чьи-то сильные руки. Он услышал знакомый аромат дорогого одеколона, опасных химикатов и детского крема для рук. Прямо над ухом бились два сердца. - Тише, тише, все будет хорошо. Он знал этот голос. От него на душе становилось тепло и спокойно. - Как ты здесь… Магические барьеры… - Как будто меня когда-нибудь останавливали подобные мелочи. - Папа… - Сколько раз тебе говорить, я не твой папа, и никогда им не стану. Называй меня только Мастер. И мир погрузился в темноту. *** Гарри пришел в себя в лазарете. Из окна ярко светило солнце, неподалеку суетилась мадам Помфри. Рядом с койкой сидел профессор Дамблдор. - Добрый день, Гарри, - улыбнулся директор. - Что вы хотите этим сказать? Желаете мне доброго дня? Или утверждаете, что день добрый и неважно, что я о нем думаю? Или, может, вы хотите сказать, что испытали на себе доброту этого дня? Или вы считаете, что все должны быть добрыми в этот день? – перефразировал небезызвестного в маггловских кругах волшебника Гарри. Дамблдор подобными словами был нисколько не сконфужен. - Я думаю, ты сам решишь, что именно держит в своей основе мое приветствие. Это ведь может быть и самым простым приветствием. - А что философский камень? Где он? – задал главный терзающий его вопрос Гарри. - Увы, камень был бесследно утерян, - Дамблдор старательно скрывал разочарование и грусть за беззаботностью и насмешливостью, но того, кто все детство провел с настоящим лжецом, было не обмануть. – Однако, мой друг и создатель камня, Николас Фламель, уверял меня, что камень в надежных руках. Гарри довольно зажмурился. О, да, камень в самых надежных и цепких руках. И еще это значит, что мальчику ничего не привиделось. Мастер вправду был здесь, в Хогвартсе. Это Мастер его спас. Еще немного поболтав с Гарри, Дамблдор вернулся к своим директорским обязанностям, а юный волшебник с остервенением принялся угощаться оставленными поклонниками сладкими подарками. Мальчик был невероятно собой доволен. Он сразил злого волшебника! И в этот раз уже сам! Теперь ему будет проще принимать всемирную любовь, ведь он знает – на этот раз она за дело. И лишь в день выписки, надевая одежду, в которой он сражался с Квирреллом и Волан-де-Мортом, в заднем кармане брюк Гарри обнаружил бумажку с ответами на все грядущие выпускные экзамены, написанную до боли знакомым размашистым почерком. *** Как набравший наибольшее количество баллов на экзаменах, Гарри походкой короля шествовал к поезду. Сзади плелся Малфой, занявший третье место, и бросал злобные взгляды на девочку, обогнавшую его на три с половиной балла. Сама же Гермиона, не набравшая лишь один балл из всех возможных, уже почти полчаса промывала Гарри уши, что он ужасный жулик и обманщик. Мальчик, который весь год не учился, не мог сдать блестяще все экзамены, заранее не зная ответы на вопросы. Девочка была абсолютно права, но соглашаться с ней Гарри считал совершенно не обязательной затеей. С вечера похищения камня Гермиона ни на шаг не отходила от слизеринцев, промывая им мозги своей бесконечной и занудной болтовней. Чистокровные волшебники терпели ее с трудом, но все же терпели. Гарри ведь пошел с ней на сделку. Конечно, он обещал ей покровительство и защиту от насмешек, а не местечко в компании, но Гарри был даже рад подобной инициативе со стороны Гермионы. Ибо больше свита – проще жить. И всякий раз, как чистокровные пытались что-то сказать Гермионе или про нее, им тут же прилетало от лидера первокурсников. Особенно Малфою. - Эта девчонка, в отличие от тебя, хотя бы знает, что такое дьявольские силки и как с ними бороться. Ты же там больше всех истерил, хотя ты с нами шел туда в качестве мозга. Так что, будь добр, прояви уважение к волшебнице, которой ты обязан жизнью. У самой платформы Гарри услышал протяжное «мя-я-яу». Это была миссис Норрис. - Привет, моя булочка с корицей. А кто у нас тут такой краси-и-ивый? Кошка тут же упала на спину, вытянув лапки, а мальчик стал почесывать ей пузико и за ушком, одновременно приговаривая всякие милости. Все пассажиры поезда в шоке смотрели на развернувшуюся перед ними картину, в том числе преподаватели. Филч, кажется, упал в обморок, а полувеликан-лесничий Хагрид случайно сломал колесо одной из карет, до этого пытаясь ее починить. Намиловавшись с кошкой, Гарри запрыгнул в поезд. Окинув прощальным взглядом территорию школы, мальчик вздохнул: - А здесь довольно весело. Может быть, вернусь сюда на второй курс. А может быть, нет. Кто знает. Его пальцы барабанами застучали по металлическим стенам вагона. *** На вокзале «Кинг Кросс» внимание одиннадцатилетнего волшебника неожиданно привлек обычный газетный киоск, возле которого дремал уставший дворник, прислонившись к потрепанной метле. Его вязанная шапка съехала на бок, скрывая часть лица, другая часть была скрыта черными спутавшимися волосами. Огромная поеденная молью фуфайка висела на нем, как на вешалке, а на поношенных джинсах засохли шматки старой грязи. - О чем сегодня пишут в газетах? – нарочито громко спросил у дворника Гарри, отрывая его от благоговейного сна. Мужчина издал странный звук, похожий то ли на вздох, то ли на храп, и поднял голову. - Да так, ничего интересного, - протянул он, почесывая нос. – Доктора бастуют, медсестрички им, видите ли, не те попадаются. Города гибнут в огне войны. А мальчишки, тем временем, возвращаются домой. - Хм, - Гарри театрально приложил пальчик к подбородку. – В какой, интересно, газете об этом пишут? Уж не в «ТАРДИС» ли? Дворник удивленно взглянул на мальчика и затем гомерически засмеялся. Мужчина легким движением руки стянул с себя шапку, парик и лицо, и вот уже на Гарри Поттера смотрел относительно молодой светловолосый мужчина с обезоруживающей улыбкой и задорно сияющими глазами. Это был Мастер. - С возвращением, юный принц! - Мастер! Гарри бросился к нему в объятия. Мальчик почувствовал, как завибрировала грудная клетка мужчины от очередного приступа смеха. - Какие успехи в завоевании магического мира? - Кажется, с сегодняшнего дня многие из волшебников считают меня богом. Мастер улыбнулся еще шире, хотя куда уж там. - А ты учиться не хотел идти! Я всегда говорил и буду тебе говорить, что образование – крайне полезная вещь. Особенно, если образовываешь ты. Однако, что тут стоять, дышать одним воздухом с этими… людишками, - Мастер поморщился на последнем слове. – Есть у меня одна идея, и мне будет ужасно скучно реализовывать ее без тебя. И, ударив друг друга об кулачки, Мастер и Гарри Поттер зашли в ТАРДИС, машину времени, которая и была замаскирована под тот самый газетный киоск. Дверь захлопнулась. Скоро и мир магглов, и волшебный мир ждут колоссальные перемены. Ибо они все еще звучат. Барабаны. Бесконечные барабаны….