Мастер Поттер

Рождественские каникулы Гарри провел в Лондоне. Благодаря этому у него было целых две недели, чтобы спокойно и детально обдумать свои действия по обнаружению лженаследника и приведению веских доказательств, что наследник Слизерина именно он – Гарри Поттер. Таинственный незнакомец исправно выполнял волю первого декана змеиного факультета, планомерно «удаляя» магглорожденных из школы, а еще портя стены и подвешивая кошек, но это уже, видимо, инициатива самого злоумышленника. Но псевдонаследником мог быть кто угодно, не бегать же Гарри с дубинкой и выколачивать правду из каждого встреченного в коридоре ученика. Поэтому мальчик, вернувшись на занятия, имел фантастический по гениальности план и сгорал от нетерпения приступить к его выполнению. Во-первых, волшебник хотел вселить в окружающих стойкую уверенность, что наследник Слизерина именно он. Поэтому заранее купил расшитую змейками темно-зеленую мантию, корону, скипетр и державу из чистого золота и украшенные изумрудами, а так же обязал Крэбба и Гойла объявлять о прибытии наследника всякий раз, как тот входил в какое-либо помещение. Цель была достигнута меньше, чем за неделю. Не было ни одного человека или призрака в замке, даже с учетом Дамблдора, который бы сомневался, что потомок Салазара Слизерина именно Гарри Поттер. Этим же самым Гарри собирался и раздраконить лженаследника. Мальчик был уверен, что фальшивка считал себя истинным потомком, а такой удар по его самомнению обязательно должен был выбить почву у него из-под ног. В качестве вишенки на торте, Поттер еще и периодически выполнял работу за псевдонаследника. Магглорожденных, конечно, не обижал, но стены страшными надписями портил исправно. Пока лженаследник не объявил о себе, но Поттер не терял надежды. О чем ученики Хогвартса и преподаватели не догадывались, так это о новой шпионской сети Гарри, состоящей целиком и полностью из пойманных на каникулах змей. Их задача была проста – наблюдать за всеми из темных углов и в конце дня докладывать мальчику обо всех необычных случаях. И вот в один из таких вечеров Гарри заперся в подсобке, грызя леденец, и со скучающим видом слушал доклады: - В Большом зале ничего странного обнаружено не было, разве что какая-то девочка из Хаффлпаффа съела пирожок с капустой и ядом, но я тут ни при чем, - доложила змея с желто-коричневой чешуей. - Не нравится мне этот барсучий факультет, - пожаловалась другая змея, теперь уже серо-зеленого окраса, - их студенты периодически куда-то пропадают, а потом неожиданно возвращаются сытые, довольные и со сладостями в карманах. Мне кажется, имеет место быть какая-то секта. - Ага, Ночной Дожор называется, - фыркнула та змея, которая была призвана следить за факультетом Равенкло. - И чего ты такая злая? – покачала головой змейка с нежно-изумрудной чешуей. Она была самой доброй из всей шпионской сети и удивительно, что именно ей поручили факультет Слизерин. – Расстроилась, что тебе достался факультет заучек, где никакого движения, кроме классы-библиотека-спальни, не происходит? Ну, полно тебе, зато каждый день стабильность! Не то, что у меня: то кого-то прокляли, то обидели кого-нибудь, а недавно я вообще увидела поющего в душе Малфоя. Он, кстати, в ноты совершенно не попадает! - Мы же глухие, откуда у тебя музыкальный слух?.... - А я видела, как Снейп голову мыл, - призналась следящая за преподавателями змея. Эта новость произвела на разговаривающих фурор, Гарри даже леденцом подавился. Но обсуждение на этом не закончилось. Змея, патрулирующая Гриффиндор, выказала некоторые опасения насчет крысы, живущей у одного из второкурсников, мол, от нее странно несло человечиной. Но Гарри отмахнулся от этой новости, предположив, что крыса просто людоедка. Многие другие змеи тоже ничего интересного не рассказали, но вот последняя докладчица, наблюдающая коридоры первого этажа сказала нечто воистину необычное: - Советую в ближайшие пару часов зайти в заброшенный женский туалет, где обитает один истеричный призрак. Кажется, сегодня там обронили необычную вещицу. *** Гарри с интересом рассматривал насквозь промокшую черную тетрадку, подобранную в женском туалете, куда и направила его одна из змей-шпионок. Само собой, мальчику пришлось многое выслушать от плаксы Миртл, обитавшей там, и теперь среди призраков он наверняка уже прослыл извращенцем. Но это совершенно не беспокоило волшебника. Что действительно казалось ему важным, так это роль обычной черной тетради в этой истории с наследником. То, что это не «та самая Тетрадь Смерти», Гарри был уверен абсолютно точно: настоящая тетрадь лежала у них с Мастером в ТАРДИС. А может эта – ее бесполезная «младшая сестренка», которая убить не сможет, но запросто отправит в кому? - Альбус Дамблдор, - аккуратно вывел в тетради Гарри, которая еще и, к его удивлению, внутри была абсолютно пустой. Буквально через долю секунды надпись исчезла, и вместо нее появилась новая: - Гонишь! Я Дамблдора знаю, он бы не стал писать в стрёмных подозрительных тетрадках. - Тьфу-ты, всего лишь магический аналог аськи, - фыркнул Гарри, однако прекращать общение не стал. Этот незнакомец по ту сторону тетради наверняка что-то знал о лженаследнике, и двенадцатилетний мальчик всеми способами хотел на него выйти. Поэтому, прикинувшись воробушком (Мастер всегда говорил так делать, если происходит непонятная хрень, люди обычно ни в чем не подозревают птичек), волшебник написал: - Ой, не обижайтесь на меня, господин Тетрадка. Я просто начал писать высокорейтинговый фанфик про Дамблдора и Гриндевальда, задумался на минуточку, а тут вы мне написали. Я совершенно не ожидал, что бумага начнет мне отвечать. Тетрадь «поглотила» написанные Гарри слова, а через минуту выдала: - Продолжай. Мальчик пожал плечами и начал писать. Воображение у него всегда было богатым, Дамблдора он не особо любил, чтобы переживать за его репутацию, а вот доверие со стороны незнакомца из тетрадки ему было жизненно необходимым. *** Прошла неделя. За это время Гарри узнал, что переписку вел с первым владельцем тетради – Томом Реддлом. Этот самый юноша учился в Хогвартсе около пятидесяти лет назад и был свидетелем страшных событий, когда такой же наследник Слизерина терроризировал всю школу, и дело даже дошло до того, что одна из магглорожденных учениц погибла. Гарри также выяснил, что тогда в убийстве девочки обвинили Хагрида и даже лишили его волшебной палочки, что было худшим наказанием для чародея (после Азкабана, конечно). А все потому, что тогда еще тринадцатилетний полувеликан уж больно любил животных и таскал в школу кого попало. Гарри на подобную новость лишь пожал плечами. Хагрид сам виноват, что выглядел подозрительно и заводил дружбу с самыми мерзкими тварями волшебного мира, а Министерству главное обвинить кого-нибудь, а уж справедливо ли это обвинение – бесполезная, никому не нужная мелочь. Но самой важной информацией, по мнению Поттера, было то, что у Тома Реддла есть пунктик на связывания, плетки и кляпы во рту. Гарри во время путешествий с Мастером, конечно, многое повидал, но Тома Реддла все равно считал тем еще извращенцем. - Дамблдор кричал и извивался, его внутренняя богиня кричала и извивалась вместе с ним. Его светлые кучерявые волосы стали мокрыми и прилипли ко лбу, - не то, чтобы Гарри знал, какого цвета в молодости были у директора волосы, и действительно ли они были кучерявыми, но, судя по восторженным отзывам Реддла, никого здесь историческая точность вообще не волновала. – Преподаватель ЗОТИ с ужасом смотрел на срывающих урок студентов. Он, конечно, рассказывал сегодня об изгнании бесов, но никак не ожидал, что экзорцизм начнется прямо на уроке и… вот так. Громко крикнув, Дамблдор обмяк и уткнулся носом в грудь Гриндевальда, вдыхая его запах – пота, крови и сахарных крендельков. Волшебник точно знал, что теперь даже смерть не разлучит их. Политические взгляды – да, но только не смерть. Гарри отложил ручку и потянулся. Интересно, как много он заработает и как сильно прославит свое имя, если продаст свои наработки «Ежедневный пророк». Из школы его, наверняка, исключат, но мальчику было все равно. Какой бы псевдоним ему взять? Может, Э. Л. Джеймс?* Буквально через десять минут последовал ответ: - Ох, Невилл, ты такой талантливый! Я так рад, что ты мой друг. На Гриффиндоре так много хороших людей. Гарри насторожился. Почему Реддл упомянул Гриффиндор? Конечно, второкурсник Невилл Лонгботтом, которым и представился Гарри Поттер Тому, учился на львином факультете, но почему призрак дневника так акцентировал на этом внимание? Не является ли это непреднамеренным намеком на то, что последним владельцем тетради и, соответственно, лженаследником Слизерина является студент Гриффиндора? А ведь и Хагрид, которого в прошлый раз объявили виновным во всех этих злодеяниях, в студенческие годы тоже учился на Гриффиндоре, кажется. Поттер едва не вскрикнул от поразившей его мысли. А что если этот самый Том Реддл и был настоящим наследником Слизерина пятьдесят лет назад? Ведь так удобно творить зло, а вину сваливать на постоянно ищущих неприятности и наивных как пятилетняя девочка гриффиндорцев. А еще соперниками змеиного факультета фантастически легко манипулировать (кроме Гермионы, она слишком умная для этого факультета). Наверняка именно Том Реддл заставлял неизвестного ученика писать жуткие надписи на стенах, подвешивать бедных кошек и вводить в кому магглорожденных студентов. А значит, он имеет дело не с лженаследником, а с самым настоящим потомком Слизерина из прошлого и его не блещущим умом прихвостнем. Вот только кто этот помощник? И каким именно способом он выводил из жизни учеников? Ответ Гарри мог получить только одним способом. - Спасибо, Том! Я тоже очень рад, что мы дружим. Я так благодарен тебе за поддержку. В школе меня никто не понимает, все смеются надо мной, потому что я толстый, неуклюжий и стрёмный. Надеюсь, когда я вырасту, то стану горячим харизматичным качком, а не вот это всё. Как я могу отблагодарить тебя за помощь и поддержку? Что я могу для тебя сделать? Ответ последовал незамедлительно,, и Поттер был им очень удивлен. Убивать петухов? Но зачем? Не может быть же у всех магглорожденных острой аллергии на мертвых домашних птиц, ведущей к окаменению. И почему тогда миссис Норрис впала в кому? Но что, если не петухи оружие? Что, если смерть бедных птичек лишь помогает работе этого самого оружия? Оно его… кормит? Оружие – живое! Пообещав Тому Реддлу выполнять его маленькую просьбу, Гарри захлопнул дневник. В тот же день под своей дверью профессор Локонс нашел небольшую кучу мертвых петухов. И такие подарки он обнаруживал еще очень долго. Но однажды Гарри открыл свою школьную сумку и не нашел там старой черной тетрадки. Дневник Тома Реддла был похищен. *** Гарри нервно выстукивал барабанную дробь на деревянном столе. Рядом жались Драко, Крэбб, Гойл и Забини. Лидер их команды, очевидно, был в отвратительном настроении, и слизеринцы не хотели попасть под горячую руку. Наконец, Гарри выдохнул и повернулся к своим сокурсникам. - Была похищена одна очень важная для меня вещь. И я точно знаю, что вором является некий студент Гриффиндора. Нам нужно проникнуть на их территорию и забрать украденное. У меня есть гениальный план! Мы возьмем волосы у Рона, Невилла и Гермионы и сварим оборотное зелье! Ну, ладно, Гермиона нам сварит оборотное зелье. С новой внешностью мы проникнем на территорию Гриффиндора и найдем мое имущество. - Эм, Гарри, - конечно, все слизеринцы были немного недовольны идеей Поттера, но высказать общее мнение решился все же Блейз. – А не проще ли саму Гермиону попросить поискать эту вещь? - Проще. Но так неинтересно. Однако Гермиона была с ним не согласна и отправила мальчика в далекое пешее путешествие. *** Тем же вечером Гарри задался вопросом, а что же это за оружие такое, способное превращать людей в камень. Не Медузу же Горгону Салазар Слизерин держал на привязи? Хотя, если посмотреть на герб факультета…. - Итак, - обратился к подпевалам Поттер, - у нас есть некая фантастическая тварь, но мы не имеем ни малейшего представления, где она обитает и как выглядит. Что мы обычно в такой ситуации делаем? - Напрягаем Грейнджер. Гарри со своими слугами был совершенно согласен. Однако и в этот раз Гермиона отказалась помочь. Только теперь не потому, что тем самым подставляла свой факультет, а поскольку больше не доверяла Гарри и боялась его. - Ты – наследник Слизерина, ты нападаешь на таких как я, магглорожденных. И я видела, как ты разговаривал с той змеей в первое занятие дуэльного клуба. Ты змееуст, как и Слизерин! Я больше не хочу с тобой общаться, не подходи больше ко мне! – сказала тогда Гермиона мальчику. Это было их последнее общение. Меньше чем через неделю окаменевшую Гермиону нашли в одном из коридоров первого этажа с маленьким зеркальцем в руке. *** Незадолго до безвременной комы Гермионы случилось одно крайне важное событие, которое вызвало большой ажиотаж в школе, особенно на змеином факультете. Альбуса Дамблдора сместили с поста директора Хогвартса, а на его место назначили Люциуса Малфоя. Драко Малфой с того момента ходил важный, как индюк. За его спинами стали намного чаще слышаться влюбленные вздохи слизеринок, к нему в друзья набивалось еще больше сокурсников, и, кажется, по популярности в этом году он превзошел самого Гарри Поттера. От священного гнева и ритуального сожжения блондина спасло только осознание Гарри Поттером того факта, что эта всеобщая любовь досталась Малфою не за собственные заслуги, а за наличие отца в кресле директора. А, как говорится, директор пришел, директор ушел, а великие дела всегда остаются с тем, кто их совершил. И, как раз зная главные отличительные черты слизеринцев – хитрость и стремление к выгоде, Гарри уже на всех парах спешил в кабинет нового директора совершать одно из великих дел. *** Люциус еще не успел переделать кабинет по своему усмотрению, но атмосфера аристократизма и высокомерия уже намертво закрепилась в помещении. Малфой-старший все лето слушал восхищенные истории Драко о хитрости и крутизне Гарри Поттера и о том, как последний станет новым Темным Лордом и покорит весь магический мир. Поэтому, когда знаменитый мальчик забежал к нему в кабинет, мужчина не стал брезгливо отправлять его вон, как делал с остальными учениками, а усадил в одно из самых мягких кресел и предложил выпить чаю. Глаза Гарри заговорщически сияли, а пальцы правой руки настойчиво отстукивали какой-то ритм. Люциус Малфой не сомневался – его ждет интересный разговор. - Как проходит учебный год, мистер Поттер? - новый директор знал, как вести деловые переговоры, как и то, что начинаются они с бессмысленной и беспощадной чепухи. – Надеюсь, Драко не сильно досаждает? - О, не волнуйтесь, - отмахнулся Гарри. – Его эксклюзивный массаж ног все окупает. Люциус на секундочку выпал из реальности. Об этом его сын не рассказывал. - Мистер Малфой, - пока директор ловил лучи из космоса, Гарри решил сразу перейти к главному. – Я не люблю тянуть далека за вантуз, поэтому скажу сразу. Совсем скоро мир магглов полностью изменится. И я имею в виду не только немагическую Британию, а абсолютно весь мир. Как бы волшебники ни морозились от магглов, но эти изменения коснутся и их. Поэтому предлагаю Вам в скорейшем времени посетить правительство Британии и завести крепкие партнерские отношения с Гарольдом Саксоном. Назовите ему мое имя, и он с радостью примет Вас. - Интересно, - Люциус скрестил руки на груди и окинул мальчика недоверчивым взглядом. – И кто же такой мистер Саксон? Какую выгоду должно принести мне партнерство с ним? - Жизнь является достаточной выгодой? – от этих слов Поттера Малфой непроизвольно напрягся. – В Ваших же интересах договориться с Саксоном, чтобы он не трогал волшебников, иначе треть наших с Вами собратьев к концу августа будет мертва. - Да что за бред ты несешь? – Люциусу с трудом получалось совладать с собой. Его трясло от абсурдности и ужаса сказанных второкурсником слов. – Что один маггл может сделать огромному количеству ведьм и колдунов? - А разве я сказал, что Саксон – маггл? – на лице Гарри залегла какая-то странная, опасная тень, и Люциус как будто вернулся на двенадцать лет назад и очутился на ковре Темного Лорда. Первобытный ужас сковал тело взрослого, опытного волшебника. Да, Драко был определенно прав, этот мальчик добьется намного большего, чем Лорд Волан-де-Морт в свое время. Гарри все отчаяннее застучал пальцами по подлокотнику. Раз-два-три-четыре. Раз-два-три-четыре. *** Прошло три дня. Окаменевшую Гермиону перенесли в больничную палату, а Гарри вновь загорелся идеей сварить Оборотное зелье и проникнуть в гостиную Гриффиндора. - Теперь локоны Гермионы раздобыть намного проще, - потирал ручки Поттер, нарезая круги по гостиной Слизерина. – Надеюсь, даже будучи в таком незавидном состоянии, она все еще находятся в сознании. Меня пронизывает приятная дрожь от мысли, что Гермиона будет видеть, как мы пользуемся ее телом для свершения своего коварного плана. Или частичкой ее ДНК, если не так уж пафосно. Крэбб, Гойл, рыжего и толстого вы берете на себя. Там, на территории врага, мне нужны будут харизматичные люди, поэтому в Лонгботтома превращаюсь я, Пенси – в Гермиону, Драко – в Уизли. - Это почему я – в Уизли? – возмутился Малфой-младший. - Потому что я знал, что тебя это взбесит. - А вас не смущает, что Гермиона в коме, а ее неожиданное появление целой и здоровой в гостиной Гриффиндора вызовет некоторые вопросы? – принесла немного логики в обсуждение Пенси. - Эм, - Гарри впервые столкнулся с критикой и планоляпами. – Давайте просто примем за аксиому, что все на Гриффиндоре беспросветные дегенераты, и ходячая и разговаривающая Гермиона не вызовет ни у кого вопросов. Кстати, где Забини? Он мне нужен в качестве отвлекающего маневра. И в тот же миг, как по велению волшебной палочки, в комнату ворвался запыхавшийся Блейз. Его лицо было искажено гримасой ужаса. - Там, в коридоре, - мальчик указал дрожащей рукой куда-то за свою спину. – Кажется, наследник Слизерина кого-то убил! *** "Ее скелет будет пребывать в Комнате вечно". Гарри, скрестив руки на груди, смотрел на эту надпись и о чем-то лихорадочно думал. Рядом с ним жались от страха слизеринцы. Только что второкурсники услышали от преподавателей, что существо из Тайной комнаты забрало с собой Джинни Уизли – первогодку из Гриффиндора. А такое происшествие может вполне поспособствовать прекращению существования Хогвартса как учебного заведения. Если, конечно, кто-то не вызволит девочку до того, как вся магическая Британия узнает о ее пропаже. - И спасать девчонку они отправили Локонса, - свирепствовал Драко. Мальчика распирало от злости, ведь такое вопиющее злодеяние произошло именно во время руководства школой его отцом, а на репутации Люциуса да и всей семьи Малфой подобные события скажутся не лучшим образом. – Чем вообще этот петух может помочь? - Петух! – хлопнул себя по лбу Гарри. – Точно! Это существо боится петухов! Вот зачем нужно было их убивать. Так, ребята, пора снова подтянуть пояса и отправиться на пафосную финальную битву. - Но куда? И с кем? – недоумевал Забини. - Мне кажется, все очевидно, просто мы не можем собрать факты воедино. Что мы знаем о существе из Тайной комнаты? В последний раз оно появилось пятьдесят лет назад и убило человека, после чего наказали самого волосатого и сменили директора. Мне кажется, Дамблдор был в заговоре с наследником Слизерина, потому что сам хотел на директорское кресло, но сейчас не об этом. Так же существо боится петушиных криков. Оно может кого-то убить, кого-то превратить в камень. И еще тайная разведка, о существовании которой советую забыть сразу же по окончании этой фразы, докладывает, что иногда слышит голос какой-то огромной не идентифицированной змеи. Змея Хаффлпаффа, кстати, на днях умерла по неизвестной причине, перемещаясь по трубам. Надеюсь, этот монстр – Ти-Рекс! В Тайной комнате обязательно должно жить что-то крутое! Слизеринцы недоверчиво переглянулись. Если бы в Тайной комнате жил огромный динозавр, это бы не осталось незамеченным. - А может это василиск? – неожиданно выдвинул предположение Малфой. - Василиск? – переспросил Гарри. - Да, я когда-то читал о них. Огромный змей, страшащийся петушиного пения. Его взгляд убивает, однако, если учитывать, что ни на чьи похороны нас пока не пригласили, взгляд должен быть прямым. Ни через зеркало, ни через лужу, ни через объектив фотокамеры, а глаза в глаза. - То есть, ты знал, но молчал? – Поттеру ужасно хотелось треснуть Малфоя чем-нибудь тяжелым по голове. Да они так могли намного раньше отправиться на охоту за змеем и лишний раз прославить имя Поттера! - Я просто всерьез не задумывался об этом, - пожал плечами сын директора. – Нам же, слизеринцам, ничего не угрожает. - Зато угрожает моей репутации! – топнул ногой мальчик. – Наследник Слизерина – я, а людей косит влюбленный в БДСМ призрак! И сдается мне, коль в прошлый раз был убит ученик, то его приведение до сих пор может бродить по школе. А кто из наших призраков выглядит наиболее свеженьким? - Плакса Миртл! - воскликнули подпевалы Гарри. - Именно, - глаза мальчика опасно заблестели. – Тогда выдвигаемся! Только возьмем группу поддержки. Василиск боится петушиного пения? Что же, прихватим с собой главного петуха Хогвартса. - Ты о ком? - Здравствуйте, профессор Локонс! Самый натуральный блондин волшебного мира честно хотел жить и очень старался сбежать домой, но несколько определенно лишенных инстинкта самосохранения слизеринцев были иного мнения о судьбе нелюбимого учителя. *** - Отворитесь, врата Цитадели! Я привел монстру из комнаты покушать! Слизеринцы и трусливый преподаватель находились в темном и сыром подземелье, который и был входом в Тайную комнату. Единственным препятствием на пути к желанной цели была массивная зачарованная дверь, открыть которую мог лишь владеющий языком змей. И слава далекам, что второкурсники и Локонс ни слова не понимали на парселтанге, ибо знай они, что сказал Гарри, ни за что бы не вошли в Тайную комнату. Дверь отворилась, и волшебники очутились в просторной, тускло освещенной комнате. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. Самым заметным элементом комнаты была огромная статуя Салазара Слизерина, у подножия которой лежала бледная рыжеволосая девочка. В ее руках был зажат тот самый дневник Тома Реддла. Школьники подбежали к Джинни. - Предлагаю ее сжечь. Нет тела – нет дела, - Гарри был, как всегда, скор на сомнительные идеи. - Может, она все еще жива? – засомневался Забини, проверяя у девочки признаки жизни путем брезгливого касания ее носком туфель. - Жива. Но ненадолго, - голос был незнакомым. Ученики встрепенулись, профессор Локонс едва не грохнулся в обморок. Из-за самой дальней колонны вышел высокий темноволосый юноша с красивыми чертами лица, которое портило только надменное и пренебрежительное выражение. Его тело очень странно выглядело, словно расплывалась по краям. - Ты Том Реддл, - догадался Гарри. – Ты призрак? - Воспоминание, живущее в дневнике, - объяснил Том. – И как только малышка Джинни умрет, я вновь оживу. И тогда я смогу довести до конца свое дело, выполнить наказ Салазара Слизерина. - Истребить всех магглорожденных, убить петухов, превратить стены школы в музей стрит арта, бла-бла-бла, мы знаем, - отмахнулся Гарри. – Но тебе не кажется, что твое время вышло пятьдесят лет назад? Теперь моя очередь править балом! Том Реддл запрокинул голову и надрывно засмеялся. - Ты всего-навсего маленький мальчик, который совсем скоро умрет, стоит мне призвать василиска. Что ты мне сделаешь? - Расскажу всем о твоих предпочтениях. В первую очередь Дамблдору. Представляю, как вытянется его лицо, когда он узнает, что твой любимый рассказ «Альбус – сексуальный раб Гриндевальда». Лицо Реддла исказила гримаса ужаса. Но откуда этот ребенок?... - Что, не можешь понять, как я это узнал? – продолжал Поттер, наслаждаясь растерянностью Реддла. – Может потому, что ни с каким Невиллом Долгопупсом ты никогда не общался, а некоторое время вел переписку с нынешним наследником Слизерина, с самим Гарри Поттером! Наверное, никогда в жизни Том Реддл не был чем-то настолько шокирован. Впервые он потерял контроль над собой и над ситуацией. Пугающая тень легла на его лицо, в глазах появился странный яркий блеск. Он сделал шаг к Гарри, отчего последний непроизвольно дернулся. - Не подходи ко мне, пожалуйста, - сказал он. – Я знаю, на что ты фапал в прошлом месяце. Но тут шестнадцатилетний юноша резко накинулся на двенадцатилетку и… стиснул его в крепких объятиях. - Семпай! – Том Реддл был настолько счастлив увидеть своего любимого автора, впоследствии ставшего кумиром, что для полноты картины не хватало радуги над его головой, сияющих звездочек и порхающих рядом бабочек. Гарри от неожиданности и легкого испуга едва не родил ежа. Он что, победил? Уже? Так просто? Где-то на заднем плане спутники Гарри уже давно ничему не удивлялись и ни на что не обращали внимания. Гойл и Забини пытались привести в чувство Джинни Уизли или хотя бы вынести ее тело из комнаты, Пенси красовалась перед своим отражением в луже, Малфой и Локонс играли в философский камень-ножницы-пергамент, а Крэбб искал, что бы ему покушать. *** Гарри сидел на стульчике в кабинете директора и болтал ногами. Мальчик безмятежно улыбался, а по его взгляду невозможно было понять, то ли он рад очень сильно, то ли у него токсичный приход. Профессор Дамблдор, которого восстановили в должности директора, ибо при Люциусе едва не погибла девочка, в то время, как при Дамблдоре дети всего лишь превращались в камень, внимательно рассматривал Гарри. Профессор не мог понять, насколько этот ребенок опасен для школы, и опасен ли? Мальчик спас Джинни Уизли, разобрался с монстром из Тайной комнаты, а в прошлом году вообще победил призрака Темного Лорда и спас философский камень. Если, конечно, бесследное исчезновение камня можно считать спасением. Однако не Гарри ли замешан в появлении чудовища Слизерина? Не он ли истинный наследник? И если не он выпустил монстра, то кто, и что Поттер сделал с причиной этих злодеяний? Да и философский камень не мог просто в воздухе раствориться… - Так что же было монстром из Тайной комнаты и что с ним стало? – наконец, прервал давящую тишину директор. - О, это был василиск, огромный змей, - ответил Гарри, не меняя выражения лица. Его голос был расслабленным и отрешенным. – С ним было разочаровывающе просто справиться. Когда профессор Локонс увидел его, то закричал как маленькая девочка, а василиски, как вы знаете, боятся петушиного крика. Вот змей и… - мальчик провел пальцем по шее, недвусмысленно намекая на незавидную судьбу рептилии. – Правда, глупый профессор успел посмотреть змейке в глаза, а ведь мы его предупреждали. Зато смерть его была героической, как и подобает человеку его репутации. Дамблдор с пониманием и сочувствием кивнул. Да, гибель очередного профессора ЗОТИ подкосила всех преподавателей и студентов Хогвартса. Особенно профессора Снейпа и Макгонагалл, которые в соседнем кабинете уже разливали шампанское. - Гарри, - директор поближе нагнулся к мальчику, чтобы не упустить малейшее изменение в его мимике. – Ты точно не хочешь мне ничего сказать? Юный волшебник улыбнулся шире прежнего. - А давайте зажарим василиска сегодня к праздничному ужину! Дамблдор тяжко выдохнул. Слава Мерлину, он не отдал этому ребенку мантию Джеймса Поттера! Пальцы Гарри Поттера непроизвольно застучали барабанной дробью. *** Под размеренный перестук колес Хогвартс-экспресса школьники возвращались домой. Наконец-то учебный год закончен, и детей ждет счастливое и беззаботное лето. По крайней мере, они так думали. Но вот Гарри Поттер точно знал, что грядет этим августом. Об этом он сейчас писал в своем новом черном дневнике, не обращая внимания ни на сменяющийся пейзаж за окном, ни на разгорячено болтающих слизеринцев и Гермиону. Последняя, кстати, едва выйдя из комы и узнав, какой вклад Гарри внес в победу над василиском, тут же бросилась к нему, моля о прощении. Обычно Поттер предательство не прощал, но Гермиона ему все еще была полезна, да и планы у него были на нее особые, так что, скрепя сердце, мальчик разрешил ей вернуться в его свиту. Черные слова в дневнике плавно растворились, а на их место пришли новые, записанные совершенно другим почерком. Гарри усмехнулся и тут же принялся строчить ответ. Все же полезно иметь среди вассалов человека из пятидесятилетнего прошлого, особенно если он – будущий Волан-де-Морт. Поезд затормозил, и школьники стремглав выскочили наружу: к родителям, к дому, к трем беззаботным месяцам счастья и веселья. Гарри Поттер же вышел максимально вальяжно и пафосно, словно король, почтивший своим визитом небольшое графство на востоке страны. За ним семенили Драко, Гермиона, Пенси, Забини, Крэбб и Гойл. Лидер банды настойчиво попросил их последовать за ним через каменную стену, отделяющую платформу 9 и 3/4 от маггловского мира. Чистокровные волшебники поначалу сопротивлялись, но Гарри был убедителен, особенно были убедительны проклятия на мертвом языке и выросший у Крэбба поросячий хвост. Волшебники пересекли разделительную стену, и тут же с обеих сторон их окружила живая музыка в исполнении лучшего оркестра Великобритании. На головы ребят высыпались конфетти, а толпа незнакомых людей радостно им аплодировала. Под ногами школьников кто-то расстелил красную ковровую дорожку, в конце которой стоял невысокий светловолосый человек в деловом черном костюме, держащий под руку миловидную блондинку, лицо которой было похоже то ли на испуганную выдру, то ли на разочарованного в жизни суриката. Чистокровные удивленно переглянулись, не понимая, что происходит. А вот Гермиона вот-вот готова была свалиться в обморок от счастья: - Боже мой! – воскликнула девочка. – Это же сам Гарольд Саксон! Будущий премьер-министр Великобритании, нисколько не обратив внимания на восхищенную им школьницу, раскрыл руки в объятиях и радостно закричал: - С возвращением, юный принц! - Мастер! – бросился к нему в объятия Гарри. Теперь на грани обморока были и сами слизеринцы. Так вот он какой, тот самый Мастер, воспитавший будущего Темного Лорда! Гермиона же была не на грани, а в самом настоящем обмороке. Незнакомые люди все так же продолжали аплодировать, странная женщина возле Гарольда Саксона нервно улыбалась и переводила испуганный взгляд то на мужчину, то на мальчика, его обнимающего. А Гарри Поттер и Мастер безумно смеялись. Только они знали, насколько сильно изменится мир этим летом. Только они знали, к чему приведет победа Гарольда Саксона на выборах. Только они знали, что Гарольд Саксон уже победил. Но только ли они?...