Трое

В наушниках играет фортепиано - это "Мелодия рая" Шопена Фридерика. Что ж, она по праву носит это название. Я сижу в кресле, откинувшись на спинку и метаясь между сном и явью. С недавних пор это состояния стало обычным для меня. Жизнь после смерти... Многие хоть раз думали об этом, ещё больше мечтают об втором шансе. Не думал, что я стану тем, кто его получит. Я приоткрыл глаза и скосил взгляд на окно, за которым уже мелькает пригород. Скоро моя станция. Я подготовился: протёр лицо ладонями, прогоняя сонливость, надел рюкзак на спину, подсел поближе к выходу в пустом вагоне. Теперь в голову настойчиво лезли мысли и отгонять их становилось всё сложнее. Тихо вдохнув и выдохнув, склонив голову и сцепив пальцы рук, я позволил последнему бастиону своего разума пасть - и мысли захлестнули меня. Когда-то в Японии жил один мальчик, ничем не примечательный, один из многих... Я усмехнулся. Да уж, комплексное пост-травматическое стрессовое расстройство - это совершенно нормально для потерявшего мать и отца ребёнка в стране, утратившей большую часть прибрежных территорий и людей. Но что-то я отвлёкся. Мальчика звали Икари Синдзи, и он страдал всем, чем славится комплексный ПТСР - он был подавлен и разбит, его снедала постоянная тревога и съедали тягостные мысли, что он ничтожен и жалок; он чувствовал себя презренным куском мусора. Постепенно его жизнь теряла краски - пропало всяческое стремление развиваться, дни выпадали из памяти, даже любимое занятие со скрипкой не приносило прежнего удовольствия. Он просто существовал, не в силах прервать свои мучения и дать отдых измученному искалеченному разуму. Но однажды он уснул и не проснулся и тут бы сказке конец... ...но с мальчиком случилось нечто странное. Тогда, тем утром, которое намертво врезалось мне в память, глаза мальчика открыл другой человек, только что свёдший счёты с жизни глотком яда подобно великому философу Сократу. Поезд мягко остановился и двери раскрылись. Я слегка прищурился, выходя из вагона на пустую платформу. Кажется, меня должны встретить, если верить письму и приложенной к нему фотографии некой женщины. Оглядевшись в поисках скамеек и не найдя их, я вежливо постоял пять минут и побрёл куда глаза глядят. Сейчас мой разум терзали иные мысли, нежели догадки о том где моё сопровождение. Надеюсь, неспешная прогулка по странно притихшему городу поможет мне в моих думах.